Старшее поколение повреждённых нами семейств отправилось в преисподнюю вслед за наследниками. Лорд Яксли, вот позор-то для «чистокровного», попался с полкило героина в кармане самой обыкновенной немагической полиции, оказал сопротивление при задержании и был застрелен.
Старшего Монтегю «неизвестные» заманили в пустой контейнер, обложенный изнутри заглушающими чарами, отобрали палочку и закрыли снаружи дверь. Контейнер сразу же после этого был зацеплен краном и погружен в штабель точно таких же железных коробок на грузовой пароход, направляющийся в порт Сантьяго, Чили. Как передавал мне дон, капитан корабля за хорошую сумму заверил его, что в пути сухогруз пробудет где-то месяц…
У Уоррингтона отец обнаружен не был, ибо скончался за пару лет до появления нашей бригады, зато был в наличии влиятельный дядя-завещатель Августус Руквуд. Этого пришлось работать Амелии, с санкции Фаджа устроившей под видом профосмотра в подопечном заведении операцию «Чистые руки». Попались двое, одним был уже упомянутый Руквуд, а вторым – палач Уолден МакНейр. Оба в момент оказались выперты со службы и препровождены в гости к дементорам, коими и были зацелованы насмерть.
Как выяснилось позже, Фадж долго сопротивлялся, но, припёртый Амелией к стенке в виде предъявления неопровержимых доказательств, как-то списка клеймёных Пожирателей с фотографиями Чёрных Меток, сдался и дал добро на зачистку Аврората. В самом деле, кому не хочется прослыть очистителем от скверны родного министерства.
Не всем это понравилось, и в конце февраля Кингсли Шеклболт был убит во время рейда в Лютном переулке, что вызвало у дона Блэка необходимость вводить повышенную готовность и у себя.
Четвёртого марта был день рождения у Дафны Гринграсс, самой старшей из моих подруг, что ещё учились в школе. По настойчивому совету дона я подарил ей колье с изумрудом на серебряной цепочке.
- Спасибо тебе, Гарри, – прошептала именинница, развернувшая подарок. – Это мой любимый цвет. Как ты угадал?
- Ну, так на моём самолёте зелёная лента нарисована, в твою честь!
- Глупый ты! – притворно нахмурилась девушка, после чего жарко поцеловала. На следующее утро мы проснулись вместе, и по какому-то странному совпадению именно этот день снова оказался отмечен крупным разбирательством.
- Что, Гринграсс, каково это будет оскверниться подарочками от грязнокрового? – после урока зелий завопила Панси Паркинсон, явно завидующая, что Поттер, больше некому, презентовал Ледяной Королеве нечто красивое и дорогое. – Теперь тебя не возьмёт ни один правильный маг!
- Мне не нужен правильный, – ответила улыбнувшаяся Дафна. – У меня есть свой.
- Ах, так ты сознательно предала интересы крови, шлю…
Что Панси хотела сказать дальше, осталось неизвестным, ибо я применил свой «приём имени Вейдера».
- Никогда, никогда, никогда не смейте оскорблять ни одну из моих подруг, мисс Паркинсон, – приговаривал я, пока Панси держалась за горло, корчась в судорогах.
- Мистер Поттер, в чём дело? – к нам подошёл Слагхорн.
- Увы, профессор Слагхорн, мне приходится преподавать урок данной конкретной ревнительнице «чистой крови», отвергающей саму возможность быть с кем-то по любви вместо очередных, тупых и насквозь высосанных из пальца династических интересов. Каковая ревнительница, наткнувшись на то, что не в состоянии воспринять нормально, принялась оскорблять мою подругу Дафну Гринграсс, обвиняя в предательстве каких-то абсурдных «ценностей», непонятных ни мне, ни ей.
- Вот как?
- Да будет Вам известно, профессор Слагхорн, что во всех странах на континенте, и тому будут примером такие, как Россия или Германия, договорные браки давно объявлены вне закона. По тамошнему уголовному законодательству это серьёзное преступление, за которое родителям, вздумавшим устроить жизнь своих детей без согласия таковых на это, полагается от семи лет тюрьмы и выше, – начав отвечать профессору, я отпустил Паркинсон, и она рухнула на пол, хрипя и задыхаясь.
- Ты п…пожалеешь, П…поттер…
- Увы, мисс Паркинсон, боюсь, что пожалеть о содеянном придётся Вам, – ответил Слагхорн. – Ваш поступок будет стоить Слизерину пятидесяти баллов, отработки у меня в течение недели, и я буду вынужден в случае повторного подобного проступка поднять вопрос о Вашем соответствии нормам обучения в школе. А вот Вы, мистер Поттер, за защиту Вашей подруги примите двадцать баллов Гриффиндору. Я помню Ваших родителей, они точно так же, как и Вы, предпочитали игнорировать эти аристократические пережитки прошедших веков. Вы являете собой достойную им смену, мистер Поттер!
Насчёт договорных браков я был совершенно серьёзен. Как-то зашёл о чём-то подобном диспут с Бродягой и Амелией. Так вот, именно мадам Боунс, как самая сведущая из всей коалиции в вопросах права и его применения, как раз нас и просветила в этих вопросах. И практически всем, Гринграссы не исключение, было очень интересно узнать, что такой архаизм, как договорной брак, практикуется до сих пор только в королевстве Британском. Практически все остальные развитые страны, СССР и ГДР были тому примером, давным-давно присвоили подобной инициативе статус серьёзного уголовного преступления. Советский Союз – ещё в двадцатые годы, когда новые власти боролись с пережитками старого режима, корни которых произрастали ещё из дремучего феодализма, а ГДР – вскоре после провозглашения, когда после падения нацистов влияние старых аристократических родов тоже оказалось сведено к нулю. Следом подтянулись и остальные европейские государства.
- Надо сказать, Вы подаёте большие надежды, мистер Поттер, – улыбнулся в усы Слагхорн. – Льщу себе надеждой, что мне удастся однажды поговорить с Вашим опекуном, лордом Блэком.
- В этом нет ничего невозможного, профессор Слагхорн, – отвечаю я вежливостью на вежливость. – Мой опекун охотно примет всякого, кто приходит с миром и ценит дружбу.
- Отлично! Тогда попрошу передать ему, что его старый профессор мечтает договориться о встрече старых друзей. Искренне надеюсь, что он мне не откажет.
Забегая вперёд, скажу, что Бродяга во встрече таки не отказал. И, как оказалось, правильно сделал. Мудрый старый зельевар сразу понял, откуда у собрания семей растут ноги, и согласился участвовать и помогать по мере возможности.
А вот Паркинсон не повезло дважды. После того, как мы с Дафной её отбрили, слизеринка при каждой встрече с нами только что не рычала подобно цепной собаке. Да вот только все её попытки показать свою «чистокровность» неизменно заканчивались неудачей – почти все «достойные», по её мнению, женихи, начиная с Малфоя, были уже выбиты. Из пятикурсников на Слизерине остался только Блейз Забини, но он не обращал на Паркинсон никакого внимания, ухаживая за какой-то четверокурсницей из Равенкло. И этот падёж «чистокровных» успел распространиться уже и на шестой и седьмой курсы.
Ненависть и презрение Паркинсон ко всем и ко всему, сама не зная того, в полной мере разделяла и Гермиона Грейнджер. С самого начала сентября из-за её совершенной неспособности выстраивать отношения с людьми от неё отвернулись все прежние знакомые и друзья, и остался только Рон Уизли. Гибель последнего и вовсе повергла Заучку в уныние.
Собственно, тем самым Гермиона и предопределила свой конец. По дороге на очередной урок Защиты всезнайка по-крупному поцапалась с Паркинсон, и прежде чем успел вмешаться Праудфут, обе выпалили друг в дружку такой объём проклятий, какого с лихвой хватило бы на упокоение нескольких Пожирательских семейств. Преподавателю осталось только закрыть обеим глаза и отнести в кабинет МакКошки очередные похоронные извещения.
Так что в весну 1996 года, означавшую для меня, моих подруг и наших однокурсников сдачу экзаменов на уровень СОВ, а для Фреда, Джорджа и примкнувших к бригаде семикурсников – и вовсе экзаменов выпускных, наш пятый курс вступал в сильно уменьшившемся составе. Но никто из нас, даже имея самое смелое воображение, не мог представить, что же принесёт и чем именно обернётся для нас для всех эта новая весна…
====== Глава десятая. А не спеши ты нас хоронить ======
Мы прошли свою дорогу
По фашистам, по попсе,
Мы тащили души к Богу,
Жалко, выжили не все,
И духовно, как на вздохе,
Режет небо красота,
Мы зубами твои крохи
Рвём до чистого холста…
ДДТ «Ларёк»
Наступающая весна, помимо всё большей слякоти, такой, что для вылазки в Хогсмид было впору надевать резиновые сапоги, принесла всё увеличивающиеся объёмы домашнего задания. Кажется, все преподаватели, начиная с МакКошки, ныне являющейся директрисой, и до прорицательницы Трелони поставили себе задачу максимально вынести пятикурсникам мозг. Главный призыв практически у каждого был – «Работайте за троих!» Хорошо, что мы вшестером…
Если бы не помощь девчонок, точно бы рехнулся. А так, пускай кое-как, пускай где-то с горем пополам, но справлялись все. Благо упокоившуюся Гермиону перестали постоянно ставить нам в пример, ибо пример в связи с последними событиями стал неудачным. Вся школа поняла, что если вот так вот зазубривать всё подряд, не вдаваясь в осмысление заученного, а также не усвоив необходимость периодически «отвечать за базар», добром не кончишь.
Ручной кот Гермионы, непонятно почему имевший прозвище Живоглот, явочным порядком поселился у нас ещё с января, когда обнаружил, что его хозяйка совершенно перестала обращать на него внимание. Просто вот так вот взял однажды и возник сам по себе, так и остался. Зато в нашей компании мохнатый зверь точно нашёл, к кому чаще всего проситься на колени помурлыкать, и кто будет главный насчёт почесать его за ухом. Сьюзен Боунс была в восторге.
По поводу гибели дочери девятого марта в школу заявился сановный лорд Паркинсон, ещё один вероятный пациент дона Блэка и его бригады, и пытался катить бочку на Праудфута, обвиняя того в необеспечении безопасности учебного процесса. Правда, аврор был мужик тёртый, и научно-популярно объяснил перепуганному лорду, что гибель его дочери – это инициатива исключительно её самой и её однокурсницы Гермионы Грейнджер, которые что-то не поделили ещё до начала его урока и вне учебного класса, а потому он, как преподаватель, за случившееся ответственности не несёт. Ну, подрались две дурных девки из-за чего-то, ну угрохали друг дружку в процессе, с кем не бывает…
Двадцать шестого марта, выполняя очередное задание Бродяги, грохнули слизеринца-выпускника Блетчли. Покойник был обнаружен Филчем в чулане для мётел на пятом этаже, связанным по рукам и ногам, а на голову ему кто-то натянул сильно увеличенное в размерах «изделие резиновое одноразовое», размеров которого хватило покойному до пояса и, собственно, от натягивания которого он и задохнулся. Это когда я объяснял Фреду и Джорджу, что это такое, братаны загорелись идеей опробовать сие на практике. Вот и опробовали.
В первых числах апреля всех пятикурсников начали вызывать к деканам по поводу того, что подопытные думают насчёт своих карьерных соображений. Ну-ну, карьерные, они самые… а мясокомбинат на сегодня нарядов не прислал. Хорошо, что нашим и.о. декана нынче является Праудфут, а у Дафны и Трейси – Слагхорн, оба в теме, а потому лишних вопросов не зададут. От МакКошки я бы так не отвертелся, ей не объяснишь, что лично мне карьеризм чужд как понятие, и что работать ни в Аврорате, ни где бы то ни было в пределах магического сообщества Британии, как и вообще появляться на клятых островах после завершения своей учёбы, когда бы оно ни произошло, я не собираюсь, и подруг своих в этом же убедил. На Британии свет клином не сошёлся, найду я себе крышу и занятие и в другом месте.
Праудфут мои надежды оправдал.
- Итак, мистер Поттер, по учебному плану я должен был спросить Вас насчёт Ваших карьерных интересов, с чем бы Вы собирались связать своё будущее после выпуска из школы. Но я так понимаю, что круг Ваших интересов лежит не то что вне школы, но и вообще вне Британии?
- Вы совершенно правы, профессор. Дон когда-то говорил, что собирается приобрести достаточное количество жилплощади где-нибудь подальше отсюда, в тёплых краях, и перебраться туда жить. А там мы уже найдём, чем заниматься. Быть может, мы и на шестой год оставаться не будем, всё зависит от решения дона.
- И Вы тоже правы, потому что я с нетерпением ожидаю этого же самого, чтобы уйти в отставку с этого поста, а заодно и из Аврората, и последовать примеру Вашего крёстного. Мадам Боунс уже успела меня заверить, что заявление о моей отставке, как и о её собственном уходе, она положит на стол, как только дон Блэк примет решение о сворачивании дел в Британии.
- До этого момента нам нужно будет поскорее разобраться с оставшимися «чистокровными», чтобы они перестали представлять опасность для нас.
- Увы, но это так. Я сравниваю ту обстановку, в которой начался этот учебный год, с той, что получилась теперь, нашими стараниями, так день сегодняшний и день вчерашний – небо и земля. Вы уничтожили больше половины слизеринцев трёх старших курсов, и прежде самый наглый факультет сейчас ведёт себя тише мышей и боится лишний раз перейти кому-либо дорогу. Так что теперь Змеерылому будет неоткуда вербовать сторонников за естественной убылью таковых. Едва ли не единственные, кто сейчас может нам угрожать, это он сам и троица Лестрейнджей.
- С этими придётся разбираться всем. Дон говорил, чтобы мы даже не пытались задержать их сами, и в случае чего стреляли на поражение.
- Он прав. Против Беллатрикс в одиночку не рискнул бы выступить никто из нас. Поэтому не жалейте патронов на учебных стрельбах, это поможет вам справиться.
На этой ноте собеседование о карьере завершилось. У остальных оно прошло примерно таким же образом, Дафну и Трейси Слагхорн ни о чём не спрашивал, Лаванда тоже училась на Гриффиндоре, и об её отношениях со мной Праудфут знал, единственная, кто удостоился вопросов, была Сьюзен.
- Спраут интересовалась, какие предметы я собираюсь брать на шестой и седьмой курсы, – рассказывала она потом. – Наговорила, что собираюсь пойти по стопам тёти. Не знаю уже, что она там подумала, но расцвела, словно растения у неё в теплицах, и надавала мне кучу советов о том, как и что нужно будет изучать для Аврората. Ну, убеждать её в том, что Аврората там, как ты говоришь, и рядом не стояло, я не стала. Незачем раньше срока рушить впечатление.
- В какой-то мере у нас получилось её подколоть, – говорю я улыбающейся девушке. – Откуда мадам Спраут знает, что Амелия Боунс в скором времени станет Амелией Блэк и уедет отсюда вместе со своим супругом?
- В том-то и дело. И она уж точно не знает, что я уеду вместе с тобой и со всеми, – на этом мы снова посмеялись.
Апрель пролетел быстро и в чём-то даже суматошно, ибо близились экзамены. Школа притихла, даже слизеринцы сидели у себя в подземелье, словно мыши по норам. Фред, Джордж и старшие бойцы еле выцарапали шестикурсников Пьюси и Уркхарта, которым в тыквенный сок за обедом украдкой брызнули несколько капель яда бледной поганки. Это впоследствии послужило толчком к полному исключению тыкв и всех связанных с ними блюд, в том числе тыквенного сока, из пищевого рациона всей школы, к вящей радости почти всех учеников. Ну, за исключением остающихся ещё немногочисленных «чистокровных», с упорством, достойным ишака, продолжавших держаться за отжившие своё традиции.
В такой обстановке всеобщей напряжённости даже квиддичный матч Гриффиндора и Хаффлпаффа, состоявшийся третьего мая, прошёл вполне буднично и без происшествий. Половина команды «противника» входила в нашу бригаду, потому никто и никого битами по башке не бил, а летающие мячи Фред и Джордж отшвырнули так далеко, что те прилетели назад, когда матч уже закончился. Парадокс, но именно хаффлпаффский загонщик Мюррей так удачно взмахнул битой, что попал точно по пролетавшему мимо золотому воробью, который от удара отлетел в руку Кэти Белл. Так что финальная игра сезона закончилась, едва успев начаться, спустя рекордные шесть минут после стартового свистка мадам Хуч. Только зря бензин жёг, всего-то один круг вокруг стадиона и сделал…