Номер пять. Объект «Бродяга», он же Сириус Орион Блэк, моральный наставник и учитель двоих предыдущих (хотя они об этом и не знают), по совместительству – крёстный отец самого Гарика, кент сиделый, одна ходка, двенадцать лет, побег. Причём сиделый, как выяснилось, незаслуженно, но никто из имеющих здесь силу и власть даже не почесался, чтобы помочь оправдаться. Сию карту можно попробовать и разыграть...
Номер шесть. Объект «Бомж», в миру Римус Люпин, лепший кореш Бродяги и учитель Гарика. С одной большой проблемой – оборотень по национальности, то бишь в полнолуния становится смертельно опасен.
Номер семь. Объект «Блудница», она же Джинни Уизли, младшая сестра Рона, Фреда и Джорджа. Одержима идеей, что вырастет и выйдет за меня замуж. Сама при этом ничего особого из себя не представляет, и, судя по оставшимся воспоминаниям, весьма похожа на модных фотомоделей. На тех, то бишь, какие от малейшего дуновения ветра улетают на фиг, а фигурой напоминают доску, дубовую и сучковатую. И не только в том тут проблема, что я съедаю, сколько такая мадмуазель весит, а ещё и в том, что для привлечения моего, бишь Гарикова, внимания, гражданка к концу четвёртого курса (у неё это был третий) начала стрелять глазами в сторону всех остальных пацанов школы. А к исходу следующего года начнёт менять ухажёров, как перчатки. Такая ветреная особа мне в качестве подруги и подавно не нужна, в особенности с такими невыразительными внешними данными. Мужик не собака, на кости не бросается...
Номера восемь, девять и последующие довольно немногочисленны и представлены в основном одноклассниками Гарика и его же товарищами по квиддичной команде.
Точно! Бли-и-и-ин! Я ж ведь здесь ещё и местный Ли Си Цин, то бишь летатель на метле в команде по квиддичу. Ну, то есть, опять, прежний Гарик был лётчиком, а мне опять выкручиваться. Причём выкручиваться как угодно, вплоть до выбивания из местных лепил [3] справок о противопоказании к полётам на основании (нужное подчеркнуть). Шансы, мягко скажем, мелковаты, но… чем чёрт не шутит? Однако, если вдруг отбрехаться не удастся, и летать мне таки придётся, то вряд ли на той метле, на какой летают здесь, я смогу усидеть – нужно что-то посущественнее. Пора уже вносить прогресс в магический мир…
И вот тут товарищи по команде могут помочь – хотя бы в постройке. Только их всего шесть человек, точнее, пять… Маловато будет! Маловато, потому что врагов у моей нынешней тушки больше, чем достаточно. Из одногодков – почти весь факультет Слизерин, кузница кадров в ряды к бесноватому фюреру, а по совместительству – логово почти всех местных мажоров и надушенных хлыщей, также россыпью граждАне с других факультетов. Кого навскидку вспомню, надо будет в школе посчитаться за все хорошие дела.
Но всё это мелочи, ибо среди врагов – недобрый дедушка Дамблдор, предыдущие четыре года с каким-то маниакальным упорством державший Гарика под колпаком, и с полнейшего попустительства коего оный Гарик четыре раза подряд находился на волоске от безвременной кончины – это в самом-то, мать его, «защищённом месте во всей магической Британии», как любят нынче говорить. Кроме того, с не менее маниакальным упорством сей древний и бородатый пердун отправлял Гарика под опеку «любящих» родственничков в лице семейства Дурслей, что, в конце концов, добром не кончилось и привело к утрате Гариком души. Во что сие ещё выльется – любопытно будет послушать...
Ну и как вишенка на торте – папаши хогвартских мажоров, Малфой-старший и прочие жополизы фюрера во главе с ним самим. Без комментариев. Мафиозные кланы и межплеменные войны. Первобытнообщинный строй какой-то, а не аристократия.
Что делать будем? Делать ноги надо бы. Но не получится. Борода многогрешная вряд ли отпустит. Придётся действовать. Сразу начинать тоже не получится – увидят, что мыслить и действовать стал по-другому. Тупик.
Так, вариант... Для начала просимулировать временную потерю памяти в стиле Доцента из известного фильма, типа узнать всё заново, и под этот шумок разговорить крёстного. Дон Блэк мог бы очень помочь. Хотят они войны – получат... а за неумением колдовать так, как они, попробовать разобраться в стиле всё того же «Крёстного отца» – совпадение, однако! Бродяга – крёстный отец, вот и быть ему доном Блэком! Эврика!
Ну и главная задача... в процессе постараться найти себе хотя бы одну дивчину по сердцу... а то в прошлой жизни до тридцати годов прокуковал, и только с одной и был близок по-настоящему... с той самой, из-за которой я сюда и провалился. Здесь же у Гарика было, если верить книжкам, поле непаханное, а он неизвестно почему всех и упустил, оказавшись в итоге в цепких лапах «Блудницы», бишь самого худшего варианта из всех возможных. Та-ак, пока ещё есть возможность сие исправить, надо будет именно этим и заниматься, сейчас ведь как раз девчата в самый расцвет входят, и видно будет, какая за лето расцветёт и обзаведётся двойным, так сказать, весомым аргументом, а какая так и останется до седин мелкой, тощей и вредной. Не прозевать бы возможности...
Ход моих размышлений был нарушен тем, что какой-то худой и косматый мужик с седыми усами (ага, вот ты какой, Бродяга!) начал трясти меня за плечи и заорал что есть сил:
- Гарри! Крестник! Очнись же! Ну!
Закашлялся, открыв глаза. Крёстный просиял:
- Гарри! Ау! Ты меня слышишь?
- Слы...шу... – пробормотал я.
- Ну наконец-то! – явно обрадовался Сириус. – Три дня пролежал без сознания.
- Где я?
- В моём доме на площади Гриммо, двенадцать.
- Что... со мной... было?
- Тебя принесла Тонкс. Говорит, что обнаружила тебя на улице Литл-Уингинга в полной отключке, рядом палочка твоя валялась, пополам сломанная. Принесла сюда, ты три дня валялся без сознания, потом вдруг ни с того ни с сего задвинул такой поток матерной ругани, как не всякий пьяный боцман сможет, а затем вытянулся и снова затих. Я прибежал на ругань, вот и пытаюсь разбудить. Видишь, получилось!
- К...какое сегодня ч...число?
- Тридцать первое, крестник! Твой день рождения! Так что позволь тебя поздравить от всей души! – с этими словами Сириус обнял меня.
- С...спасибо, Бродяга! Т...только я сам что-то хреново что-то помню. Видать, крепко меня б...башкой приложило.
- Не то слово, синячище тот ещё был, я аж охренел, когда мы с Тонкс тебя осматривали. Кстати, а вот и она!
На шум в дверь вбежала молодая и весьма симпатичная девушка с волосами сиреневого цвета, тут же благополучно споткнувшаяся и свалившаяся прямо на ту же кровать, где лежал я. Прямо мне носом к носу, да ещё машинально руки вытянула, обняла.
- Уа-ха-ха-ха!!! – захохотал лающим смехом Сириус. – Говорил же я, всем говорил, что девчонки к крестнику сами будут в постель прыгать! Поцелуй его, Нимфадо-о-ора!
- Ещё раз назовёшь меня Нимфадорой, дядя Сириус, я тебя так заколдую, что ты пожалеешь, что родился на свет! – тут же ответила Тонкс, густо покрасневшая одновременно со мной, но с кровати так и не вставшая и меня из объятий не выпустившая.
- Знал бы ты, как ты напугал всех нас! – сказала она теперь уже мне. – Когда я бросила всё и примчалась к тебе в ту деревню, нашла тебя лежащим на траве – ты ведь не подавал признаков жизни! Чуть тебя дотащила! Да и сейчас... я ведь и половины тех слов не знала, каких наслушалась от тебя чуть больше часа назад! – пока она говорила, её волосы раз за разом меняли цвет, с сиреневого на зелёный, потом на жёлтый, чёрный, красный и так далее. – Что на тебя нашло?
- Если бы я ещё помнил... – шёпотом проговорил я. – Говорю же, хорошо, видать, меня башкой приложило.
- Там, когда я тебя нашла, рядом какой-то свинорыл валялся, тоже в отключке полной. Ну, насчёт него мне ничего не говорили...
- А, это, наверное, мой кузен Дадли, сыночек тех самых типов, у которых я мариновался пол-лета, – отвечаю ей. – Жиртрест он и впрямь тот ещё, а вдобавок, ещё и х...хулиган, каких поискать. Он мне, видать, палочку и сломал, с него станется.
- Пока ты был в отключке, наслушались мы тут. Вчера сюда заходил Дамблдор, – вставил слово Сириус. – Говорит, у этого самого твоего кузена дементоры высосали душу.
- Чего? Там были дементоры?
- Я бы очень хотел услышать, что там их не было. Но мне ещё и Грюм говорил о том же самом, когда приходил чуть попозже на рюмку чая. Были там дементоры, всё вокруг в их следах.
- Вот не было печали.
- Что ж получается, если ТАМ были дементоры, то КАК Гарри сохранил душу? – удивилась Тонкс, сделав большие глаза, как на японских комиксах. От меня она всё-таки оторвалась, но густой румянец с её щёк по-прежнему не сходил. Видно было, как же ей НЕ хотелось этого делать…
- Сам ничего не понимаю, – почесал затылок Бродяга. – Загадки магии, не иначе. Слава Мерлину, что только потерей памяти отделались. Ничего не попишешь, придётся тебя всему заново учить за август.
- А получится ли? На какой курс нужно отправляться? – удивилась Тонкс.
- На пятый, если не изменяет память, – говорю ей.
- Много учить придётся.
- Ага, да ещё за палочкой надо будет сходить. Ту-то свинорыл сломал на фиг…
- Это верно, – хмуро отозвался Сириус. – А я, как назло, на улицу выйти не могу, иначе прибьют на месте. Вот что, моя дорогая племянница, ты этим и займёшься. Сходишь с крестником на Косой переулок, закупишь чего нужно.
- Хорошо, дядя Си. Постараюсь.
- Так, кто там в дверь стучит? – удивился Бродяга, подскочив и выйдя из комнаты. Парой минут спустя из коридора послышались приглушённые приветствия.
- А вот и гости! – снова зашёл Сириус. – Проходите, проходите...
В комнату вслед за ним вошли люди, опознать которых помогли оставшиеся от прежнего Гарика воспоминания.
Чуть ли не первыми влетели в комнату Фред и Джордж.
- Гарри, дружище...
- С днём рождения!
- Мы, как узнали...
- Что тебя нашли без сознания...
- Сразу примчались сюда...
- И были тут, пока...
- Нас не выгнал Сириус Блэк... – наперебой тараторили они.
- Вот наши подарки...
- Разберёшься сам...
- Наша новейшая продукция!
- Спасибо, братаны, – отвечаю им. – Рад, что Бродяга вам поверил.
- Бродяга?
- Ты сказал «Бродяга»? – удивились близнецы.
- Он самый, к вашим услугам, – обернулся на звук своего погоняла Сириус. – А чё такое? Не знали?
- Прости нас, учитель!
- Мы недостойны!
- Стоп-стоп-стоп, – протянул руку Сириус. – В чём дело?
- В том, Бродяга, что эти двое считают себя учениками Мародёров. Только вот они и знать не знали, что находятся под одной крышей со своим вождём и учителем. И столько времени потеряли, – усмехнулся я. – Столько пакостей в адрес Снейпа можно было бы напридумывать...
- А в чём проблема? – обрадовался Сириус. – У нас ещё целый месяц! В четыре головы будем придумывать! Вы как, ученики мои? Готовы постигать науку старого Мародёра?
- Конечно, готовы...
- Мы ведь ещё собираемся...
- Продавать свои изобретения...
- И хотим открыть магазин...
- Гарри помог нам деньгами!
- Ну, крестник, – обрадовался Бродяга. – Я ещё сделаю из тебя полноценного Мародёра. Где-то были наши старые записи, как подколоть ближнего своего... Короче, я их поищу, потом начнём занятия.
Засиявшие близнецы выскочили из комнаты, и в их глазах явственно читалось желание подкалывать всех ещё круче. Что ж, в эпоху наступающего беспредела это можно только одобрять, и всерьёз надеяться на то, что наша бригада пополнится двумя отличными бойцами... а уж дон Блэк плохому не научит...
Следующей в дверь просунулась Гермиона, а за ней – Рон, как обычно, с испачканным недавней жрачкой ртом.
- Гарри? Ты здесь? Мы только сегодня узнали о том, что с тобой произошло! С тобой всё в порядке? Ты злился на нас? Уверена, что злился, я знаю, что мы тебе не писали, но и писать нам было незач… ой-й-й, мы не могли ничего тебе сказать. Дамблдор заставил нас поклясться хранить тайну. О, мы должны тебе столько всего рассказать, и у тебя есть, что рассказать нам.
- Мы хотели ответить тебе, дружище, – поддержал её Рон. – Гермиона беспокоилась за тебя, она все говорила, что ты сделаешь что-то глупое, если будешь сидеть там один, без новостей, но Дамблдор заставил нас…
- Пообещать, что ничего мне не напишете. Всё понятно с вами, – с притворной горечью заметил я. – Ну что ж, дело-то житейское...
- Он думал, что так будет лучше, – сказала Гермиона. – Дамблдор, я имею в виду.
- И вы купились на это, да, конечно...
- Ты пойми, он думал, что с магглами ты будешь в полной безопасности.
- И, как оказалось, это ни фига не помогло. Если бы не помощь Тонкс, то валялся бы я там на улице ещё хрен знает сколько.
- Дамблдор был очень зол, мы видели его. Он был в ярости, когда узнал, что Наземникус ушёл с поста...
- Ага, ясно, значит, за мной все следили, обо мне все и всё прекрасно знают, только я сам ни хрена не в теме. Не подскажете, как такое могло получиться, а? – с ехидцей в голосе ответил я.
Молчание было мне ответом.
- Так я спрашиваю, уважаемые, почему ваш разлюбезный Дамблдор стремится держать всё в тайне от меня, а меня самого – в полном неведении? Э?
Рон и Гермиона переглянулись.
- Мы говорили Дамблдору, что хотим рассказать тебе обо всем происходящем, – сказал Рон. – Мы правда говорили. Но он сейчас очень занят, мы видели его только дважды с тех пор, как он приехал сюда, и у него было мало времени, он только заставил нас поклясться не писать тебе ничего важного, потому что сов могут перехватить.
- А вы, конечно же, так стремились свою клятву выполнить, что не написали мне ВООБЩЕ ничего. Вот только не говорите мне, что вы не знаете, как написать мне БЕЗ участия сов. В особенности сие тебя касается, Гермиона. Ты ж до Хогвартса о магии и понятия-то не имела никакого, зато о работе самой обыкновенной почты тебе таки могли рассказать. И сама, поди, сто раз те письма на почту носила. Адрес мой тебе известен, я его тебе говорил тыщу раз.
- Дамблдор не хотел, чтобы ты что-нибудь знал.
- Дамблдор то, Дамблдор сё... – устало повторил я. – Я с вас хренею, уважаемые! Чьим умом вы живёте – своим или Дамблдора?
- Но он хотел, как лучше...
- Ну да, конечно, мать его, перемать, разъедрить его башкой в сортир с размаху! Он за вас за всех всё знает, он же за вас за всех всё и решает, якорь ему в задницу, да кувалдой забить, да как зонтик раскрыть, чтоб он мог понимать, как ети его мать! Вы сидите вдвоём Бог знает сколько времени, обо всём в курсе, но от того, кто считает вас своими лучшими друзьями, всё держите в секрете! Сидишь, Гарри, в своей летней тюрьме, так и сиди. И понадоблюсь я вам, когда опять будет нужен доброволец прикрыть ваши задницы, когда вы все опять обосрётесь где-нибудь и сами же из дерьмища, вами отложенного, выбраться не сможете, на помощь позовёте, опять вас вытаскивать. Сколько раз, мать-размать, я за всё время обучения в школе чуть было в верхнюю тундру не отправился? Э?
- Нет, Гарри, ты не понимаешь... – попыталась возражать Гермиона.
- Э, не-е-е-е, это вы тут вдвоём, похоже, ни хрена не понимаете! Ну-ка, Гермиона, вспомни-ка эпизод на первом курсе? Кто тебя от взбесившегося тролля закрывал? Аз есмь. Раз, – я начал загибать пальцы. – Кто попёрся на втором курсе в одиночку василиска забороть? Аз есмь. Два. Кто туеву кучу дементоров на третьем курсе разогнал? Аз есмь. Три. Кто Турнир тот, чтоб он так жил, в одну калитку выиграл, не желая не то что выигрывать, а и вообще участвовать? Снова аз есмь! Четыре! И, наконец, недавний эпизод, когда я чуть было не лишился души из-за набега дементоров возле того самого места, которое ваш разлюбезный директор хер знает зачем объявил моим «домом»! Пять! Вы же узнали о том, что я ЗДЕСЬ, только СЕГОДНЯ, когда, по словам Сириуса, я уже пролежал тут ТРИ ДНЯ! Три грёбаных дня! И никто из вас, никто, чёрт возьми, за всё это грёбаное лето не удосужился написать мне хотя бы один клочок бумаги! Дамблдор запретил! Универсальная отмазка от всего, შენი დედა მოგითჱანი [4]…! А своим умом вы думать пытались? Или вам сладкие речи этого бородатого пердуна напрочь отбили вашу собственную способность мыслить?