— Занимались, Грейнджер, занимались физкультурой, — ответила ей Полумна, отвлекаясь от своего чая, — правила этого делать не запрещают…
Гермиона, задрав нос и фыркнув, уселась за стол и раскрыла учебник по трансфигурации на закладке.
— Она нас всех за утро уже успела достать, — по секрету шепнула обоим парням Лавгуд, — Браун и Патил, что живут вместе со мной в спальне, обещали навести на нее заклятие, как только этому научатся… Больно умная, эта Гермиона, и неукоснительно следует всем правилам.
— Это до первого раза, когда понадобится их нарушить, — хмыкнул Слава, касаясь губами кружки чая, — дальше — мозги уже будут работать получше…
Вдоль стола начала шагать МакГонагал, и выдавать расписание занятий. Слава мельком взглянул в него — большая часть предметов ему была не очень пока знакома, хоть он и читал учебники, кое-что заучивая.
Слава сквозь зубы тяжело ругался матом на русском — кабинет по «Трансфигурации» они втроем нашли не с первой попытки. Навигация — вообще всякая, план школы, на стенах отсутствовал. Только спрашивая у старшекурсников, и у попадавшихся по дороге некоторых привидений, трое ребят смогли узнать более-менее верный путь к кабинету.
Лестниц, этажей, кабинетов было так много, что запомнить было все весьма трудно. Потом, лестницы еще и двигались сами собой, тоже доставляя сильное неудобство. Рогозину это не понравилось. Невилл уже успел провалиться (и не раз) на лестнице-обманке — она неожиданно убирала на пути следования ту или иную ступеньку. Хорошо, что Слава был крепкий, и смог вытащить его из провала в одиночку.
— Ура! — проговорила Луна на русском, указывая пальцем на дверь кабинета. Табличка на нем гласила, что здесь обитает профессор трансфигурации, Минерва МакГонагал.
— Наконец-то! — выдохнул с облегчением парень.
Они пришли не самые последние — Рон, Дин и Симус ввалились в кабинет уже после прихода профессора. Луна заняла место за спиной Славы, хотя тот настаивал, что хочет сесть с ней. Но Невилл нуждался в большей опеке, и Луна это хорошо понимала. Поэтому Невилл уселся рядом с Вячеславом. Профессор попеняла опоздавшим, но предупредила, что в следующий раз будет снимать баллы.
— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она свою лекцию. Рогозин внимательно ее слушал. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.
После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагал перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут еще очень нескоро.
Потом профессор МакГонагалл продиктовала им несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что они должны превратить эти спички в иголки.
Слава несколько секунд раздумывал, глядя на спичку. Он четко вспомнил движения палочкой ранее профессора и повторил их сначала без заклятия, молча. Потом, отдельно, припомнил и само заклятие. Сложил два действия в одно — и вот перед ним уже иголка.
Правда, не с первого раза у него получилось (магии он до сих пор опасался), но все же, когда он подействовал уверенно, заклятие сработало. Он успокоился и понял — что настрой перед магией, тоже очень важен.
— Вы уже все? — вырвал его голос профессора МакГонагал из собственных мыслей.
Слава кивнул:
— Да, профессор.
— Отлично, десять баллов Гриффиндору…
— Но у меня тоже все! — возмущенный голос Гермионы узнать было несложно.
— У вас получилась частичная трансформация, мисс Грейнджер. Вот, посмотрите — и сравните с чистой трансформацией мистера Рогозина. — МакГонагалл продемонстрировала всему курсу заострившуюся с одного конца и покрывшуюся серебром спичку Гермионы и подняла иголку-бывшую спичку Вячеслава. — Но вы тоже заслужили пять баллов факультету… Вам нужно попрактиковаться.
Девочка метнула на Рогозина быстрый, непонятный взгляд и снова схватилась за волшебную палочку. Рогозин посмотрел на мучения Невилла — у того ну никак не получалось превратить спичку. Слава, прошептав на ухо Невиллу, как нужно колдануть, обернулся к Полумне. Полумна мечтательно смотрела вдаль, производя на Вячеслав впечатление, что она, что называется, «под кайфом», но перед ней была примерно такая же заостренная и серебряная спичка как и у Гермионы. Больше заклятие она не отрабатывала.
Рогозину было известно — она явно притворяется, хотя может запросто превратить спичку в идеальную иголку. По-видимому, она не хочет выделяться из общей массы.
Уходя с урока, нагружённые по уши домашним заданием профессора, они оба заметили, как Грейнджер подошла к учительскому столу — просила о дополнительном задании. Невилл, почти на последних минутах занятия, смог заставить свою спичку заостриться. От этого он шел на следующую пару гораздо более веселым. У него прибавилось уверенности.
То, чего так побаивался Слава, не происходило — он вполне вписался в класс, и даже по оценкам за первые три дня шел первый! Хотя тут ему в затылок дышала Гермиона Грейнджер, нещадно уча и читая все, что попадалось под руку, и каждый день ходя в библиотеку за все новой и более новой партией книг.
На пятый день им предстояло идти на первое их занятие по варке зелий. Разузнав о Снейпе от старших, и его феноменальной придирчивости буквально ко всем, кто носит гриффиндорскую мантию, Рогозин уже со среды начал перечитывать учебник.
Невилл занервничал, услышав яркие рассказы старших о злобном профессоре-зельеваре, и заранее боялся пары и преподавателя как огня.
Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Впрочем, привыкшему к ФЭС-овскому моргу и к изуродованным трупам и искаженным частям тела у тети Валентины в холодильниках, Вячеславу тут было вполне уютно. Луна вообще, похоже чувствовала себя во всей стихии. Она с интересом ботаника, изучающего милые цветочки, рассматривала заспиртованных тварей. Гермионе Грейнджер было тут явно не по себе; остальные девочки дрожали от страха и от омерзения. Парни нервно дергались, натыкаясь взглядами на ту или иную магическую тварь. Невилл, что сидел сейчас у своего котла, рядом с Роном Уизли, был весь белый от ужаса.
Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Гриффиндорцы сегодня занимались вместе со слизеринцами.
Вячеслав нашел взглядом Гойла и лишь приятно улыбнулся ему, намекая на первую их стычку. Тот захрустел костяшками пальцев, явно обещая устроить ему «темную» после занятий. Малфой выглядел сейчас как король на троне — в его взгляде было видимое превосходство его самого над остальными.
Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом.
— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.
Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой саму смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки…
После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Гермиона Грейнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов.
На Вячеслава речь Снейпа произвела громадное впечатление. Предмет обещал быть ему полезным даже в не магическом мире.
— Рогозин! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?
— Мне вставать со своего места, сэр? — вежливо спросил у него Слава. Рука Гермионы взметнулась вверх. Снейп быстро кивнул.
— Усыпляющее зелье, профессор, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти, — начал было говорить Слава вспоминая учебник, но Снейп взмахнул рукой, обрывая его на середине фразы. Гермиона помрачнела и руку опустила.
— Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?
Рогозин, с минуту, подумал. Когда-то в ФЭС давно-давно изучали отравления этим мифическим камешком… По легендам он находится…
— В желудке у козы, сэр.
— Верно. — Снейп проигнорировал поднятую вновь руку Гермионы. — Увереннее, Рогозин! Хорошо, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?
На этот вопрос Рогозин ответ знал твердо (спасибо маме):
— Волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит.
— Что же… — Снейп подумал с минуту, — вам записывается один балл за ответы. — Он говорил это таким тоном и таким голосом и с такой гримасой на лице, словно у него заболели зубы.
Один балл! Всего-навсего один балл?! Ну ты и…
Рогозин загнал свой внутренний протест подальше на задворки сознания, и настроился на рабочий лад.
Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоя…
Рогозин молча варил зелье вместе с Луной, которая очень ловко орудовала ножом и другими инструментами, нарезая те или иные ингредиенты. Они оба не решались общаться на этой паре вслух — лишь только обменивались взглядами.
Зелье от фурункулов получилось на славу. Вячеслав проверил и с инструкцией на доске — все было правильно. Все-таки мама доктор медицинских наук… И всегда требовала от него четкости и аккуратности.
Снейп просто молча прошел мимо и даже не взглянул на его котел. Зато на Невилле отыгрался сполна… Но дело было в том, что из-за своего страха мальчик все перепутал, и зелье грозило вот-вот…
— БУУМ!!!
Это сдетонировал котел Невилла. Его самого залило его горячей «работой» — и вся кожа покрылась красными волдырями. Он с трудом сдержал свой крик — было очень больно… Рогозин встал со своего стула, намереваясь помочь.
— Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?
Мальчик, прикусив губы, со слезящимися от боли глазами слушал бушевавшего над ним в гневе профессора. Казалось, вся его выдержка уходила на то, чтобы тут прямо не разрыдаться. Малфой, сидя на задней парте далеко от эпицентра взрыва, ржал во весь голос. Слизеринцы ухохатывались над жалким видом гриффиндорца. Луна была явно расстроена.
Рогозин расстроено качал головой — парню требовалась срочная медицинская помощь (он ведь может не выдержать боли), а Снейп явно не спешил оказать ее. Ситуация требовала скорейшего вмешательства. Терпеть он больше не мог:
— Прошу прощения, сэр, — обратил свое внимание на профессора Слава, — Невилл сейчас свалится от болевого шока… Можно я отведу его в… Больничное крыло?
— Мистер Рогозин, — прошипел Снейп, — не смейте перебивать преподавателя! Никогда! За подобную наглость я начисляю вашему факультету пять штрафных очков! А раз уж вы вызвались… То с глаз моих — долой!
Слава, потрясенный несправедливым решением преподавателя до глубины души, не стал даже оспаривать, решив подойти с вопросом к декану. Да и Невилл уже грозился упасть прямо в кабинете от болевого шока.
— Хорошо, — ровным тоном проговорил Слава, — сэр.
Парень молча обхватил бледнеющего на глазах друга за плечи, и смог дойти с ним до Больничного крыла, так тут называли медицинский кабинет. Он уже знал путь — они с Луной за эти дни старались изучить замок по-максимому.
Мадам Помфри с ужасом поглядела на Невилла, которого Вячеслав опустил на ближайшую к нему кушетку. Невилл был довольно плотным по комплекции, и от этого был тяжелым. Он почти потерял сознание.
— Молодой человек, как он получил такое? — медведьма, засучив рукава, начала колдовать над ним, стоя с волшебной палочкой.
— Взрыв котла на зельеварении… Мадам, вы ведь его вылечите?
— Конечно же… Зелье выпьет, намажу мазью — и все… Оставляйте смело вашего товарища… Дня через два будет вылечен.
— Спасибо, мадам.
Вячеслав в приподнятом настроении вышел из крыла и направился к профессору МакГонагал. Кажется, у нее точно было в этот день окно. Верно, кабинет профессора был закрыт на ключ — она всегда его закрывает, оберегая от посторонних.
Он быстро спустился на этаж — урок грозил вот-вот завершиться, а поговорить было нужно без лишних свидетелей.
Уродливые каменные горгульи не пропустили его, несмотря на вежливую просьбу. Тогда Слава попросил их вызвать сюда профессора. МакГонагал вышла из учительской.
— Профессор МакГонагал, я хочу поговорить с вами о серьезном нарушении прав учащихся на уроке зельеварения Северуса Снейпа, произошедших только что…
Преподавательница только усмехнулась:
— Не вы первый здесь, кто жалуется на профессора Снейпа…
— Но были нарушены все мыслимые правила! На вводной лекции нам были должны объяснить технику безопасности, потом… учитель обязан относиться ко всем ученикам в равной степени одинаково. Потом учитель не должен был оставлять ученика (да и вообще весь класс!)в опасности, и тот серьезно пострадал! Это было сделано намеренно. Тем более, мне, предложившему преподавателю свою помощь, был сделан выговор и незаконно сняты баллы!
— Это…
— И это наш первый урок зельеварения! Боюсь, дальше будет только хуже… У вас есть студенческий совет или… Попечительский комитет? — спросил Слава, плюя на то, как выразительно профессор МакГонагал выпучила глаза. — Я хочу туда пожаловаться, я думаю что и пострадавший ученик, Невилл Долгопупс, тоже захочет присоединиться ко мне… Я всего лишь соблюдаю все законы и право ученика, профессор… Всего лишь…
Лицо профессора выразило крайнюю степень возмущения…
====== Женщина. ======
Рогозина выслушивала сбивчивый голос Ивана — тот отчитывался по контактам убитой девушки и по всему, чему удалось выяснить из ее смс-переписки. Программист-хакер не единожды прерывался, соскакивая и вставляя в речь свои фразы, но общая мысль и направление были ей понятны.
— Все ясно, Иван, продолжай искать зацепки в том направлении. Еще дозвонись брату покойной, все-таки опознание должно состояться… — Рогозина встала с твердым намерением пойти в буфет, ожидая, что все-таки сегодня выпьет кофе. День выдался сумбурным.
— Есть!
Тихонова как ветром сдуло, и причем он едва вписался в дверной проем. Галина Николаевна покачала головой и закрыла папку с делом и уликами. Отпечатки возможного убийцы девицы были в картотеке (и он сам — в разработке) у ФСБ, и сейчас она ожидала визита с делом сотрудника федеральной службы безопасности.
Женщина отпила из кружки — едва сделав глоток горячего кофе, она чуть не захлебнулась. Алла нарушила короткий перерыв Рогозиной словами:
— Галина Николаевна, вы велели мне провести человека, который прибудет к нам из ФСБ…
— Да, спасибо Алла.
Мужчина снял фуражку, и она перестала закрывать знакомое лицо…
— Полковник ФСБ, Александров Дмитрий Юрьевич, — весело отрапортовал мужчина удобнее перехватывая кожаную папку в руках, — здравствуйте, Галина Николаевна…