Машина остановилась.
Рогозина, привычно поставив ее на сигнализацию и взяв сына на руки, перешагнула знакомый порог по которому все-таки соскучилась.
Алла, как и обычно, сидела за стойкой и сосредоточенно орудовала пилочкой для ногтей. Дежурный, узнав Рогозину, весело отдал ей честь.
— Алла, ты опять вместо работы занимаешься своими делами, — сурово заметила Галина Николаевна вместо приветствия. — Не хорошо.
Семенчук испуганно подскочила и выронила пилочку, которая скрылась где-то в темноте, в пыли под стойкой. И начальнице показалось, будто бы она из ФЭС и не уходила в декрет…
— Галина Николаевна, я больше так не буду… — затараторила привычную ей фразу Алла, поднимая голову, — стоп. Галина Николаевна?! Вы?! Мы вам так рады!!!
— Ну, да, решила навестить ФЭС. Остальные где?
— Майский с Костей на выезде. Оксана в отпуске. Николай Петрович здесь… Сейчас… Наберу его…
— Уже не нужно.
Николай Петрович уже спешил к ней. Круглов ничуть не изменился.
— Галя! Вот так сюрприз… А ты, Алла, все набери… Валю! У, как вы подросли-то!
— Да, — Галина Николаевна поудобнее взяла сына, — есть немного…
— Пошли ко мне в кабинет…
Сотрудники прибежали смотреть на подросшего Славика. Тот был немилосердно затискан, зацелован и побывал на руках буквально у всех собравшихся. Сын хихикал и ерзал — ему нравилось чужое внимание и многочисленные ласковые слова в его адрес.
Но больше всего Галина Николаевна обрадовалась, когда тот оказался снова у нее на руках. Сын почти сразу прислонился к ней (он уже умел стоять и шустро ползал) и засопел, задремывая. Она уже успела узнать свежие новости, и сейчас все разговаривали на отвлеченные от работы темы.
— Я, кстати, хочу вас всех на крестины пригласить. Пора уже… — заметила Галина Николаевна, усаживаясь поудобнее. — Я уже договорилась на эту субботу.
— Мы обязательно придем.
В эту субботу Вячеслав обрел еще больше родных ему людей — нескольких «крутых» крестных, и стал носить на шее крестик…
====== Кто это? ======
— М-а-а-м? А, мам? Ты дома?
Шестиклассник Вячеслав Рогозин оглядел привычно пустую и темную квартиру. Вздохнул, и скинул сумку с плеча. Предстояло ему ужинать в полном одиночестве… Снова.
Он прекрасно знал — мама начальник Федеральной Экспертной Службы, этакое ФСБ в миниатюре. От ее и действий ее коллег зависит жизнь и здоровье многих людей в России и прочее, прочее, прочее.
Но так хотелось иногда на неделе увидеть маму дома. Он по ней скучал. Проклятая ее работа!
Он узнал от матери, что его на самом деле усыновили(еще во младенчестве), лет в восемь. Тогда он еще плохо все понимал будучи маленьким, а теперь-то он прекрасно осознавал как рискнула его мама, когда приняла его в семью. Но он очень любил свою маму и, несмотря на все трудности, и пока не желал знать о своей прошлой жизни.
За прошедшее время его дважды похищали — один раз почти удачно, и тогда, при его последнем освобождении, он видел, как трясло от едва сдерживаемого гнева и ненависти его обычно спокойную и хладнокровную мать, как порывались «подправить» лица незадачливых похитителей и отыграться на них его любимые крестные.
С крестными ему несказанно повезло — Николай Петрович, этот старый опер, с огромным удовольствием иногда брал его с собой на рыбалку или на дачу, когда мать не могла; Серега Майский тренировался сам и тренировал его, научил парочке весьма полезных приемов боя; Иван Тихонов дарил кучу самых новых крутых гаджетов и ставил новые программы на комп. Тетя Валя или Валентина Антонова возила его с собой утром на своей машине — и он плавал вместе с ее девочками в бассейне. Правда ее работа в ФЭС патологоанатомом накладывала на нее определенный отпечаток, но тетя была поистине классной и веселой, как и ее дети, которые в полной мере унаследовали ее веселость и жизнерадостность.
Мама же… Мама в три года отдала его на плавание, потом — в спортивную секцию, верно рассудив, что он слишком уж худощав и слабоват, занимался он и языками — он вполне свободно разговаривал на английском и сейчас изучал немецкий дополнительно, про латынь и говорить было нечего — в далеком детстве мать, когда была с ним на их даче, показывала травы и деревья и называла их имена ему на латыни. Также он занимался вот уже второй год в секции скалолазания и учился в школе, пусть не на пятерки, но на твёрдые и хорошие отметки. А так как он был сыном начальницы ФЭС, то на него действовали жесткие правила поведением ограничения: никаких долгих гулянок — чтобы дома был ровно в девять, и ни минуты позже; всегда выходить на улицу с мобильным телефоном и специальным маячком-браслетом; не разговаривать с незнакомцами, ничего от них не брать и ни в коем случае не садиться к ним в машину. С собой в школу он вынуждено брал электрошокер. Также он помогал на даче своему деду — когда оставался там на каникулы.
Тяжела и неказиста жизнь «сына полка» ФЭС.
Но кое-что они с мамой скрывали от остальных. Он умел притягивать и передвигать предметы взглядом. Так он иногда предчувствовал события вперед — например, когда Галина Николаевна с отцом захотели поехать на могилу ее мамы, он едва ли не со слезами упросил их не ехать в этот день — и как в воду глядел, так как на дороге взорвалась бомба или шашка, и от их машины остались бы только головешки. Еще он с точностью до минут знал, когда женщина придет домой и в каком она будет состоянии.
На вид паренек выглядел старше своих лет — он так и оставался худым, хоть и у него начали появляться мышцы и мускулы (по-видимому, кто-то из биологических родителей обладал такой «конституцией» организма); его черные как смоль волосы на затылке всегда топорщились, яркие зеленые глаза со спокойствием взирали на окружающий его мир.
Он был вполне доволен своей жизнью и не думал, что скоро вся его судьба поменяется, встанет с ног на голову.
Мама как всегда приехала после одиннадцати домой. Так как были летние каникулы, то Слава решил посмотреть один интересующий его фильм по телевизору и пропустил момент открытия входной двери.
— Все еще не спишь? Режим собьешь… — покачала головой Галина Николаевна. Она выглядела очень усталой — под глазами залегли тени.
— А, привет, мам. Фильм смотрю, а что?
— Посмотришь — и ложись спать.
— Всенепременно. Подожди, я сейчас ужин тебе разогрею… — вскочил мальчик с дивана и щелкнул пультом, выключая. — Все равно эта реклама долго очень длится… Иди в душ.
Галина Николаевна потрепала заботливого сына по голове, и прошла мимо него, в ванну. Вячеслав встал у плиты и начал подогревать тушеную картошку с мясом.
Через пару минут перед матерью была полная тарелка еды, которая очень вкусно пахла. Чайник шипел на плите, и его надо было скоро снять — вода почти вскипела.
Сама женщина была в халате и вытирала влажные от воды волосы полотенцем. Сейчас бы никто не узнал довольно суровую женщину -полковника ФЭС на работе в этом «домашнем» облике. Сын делал себе бутерброд с колбасой и сыром — так вкусно пахло по всей квартире, что ему захотелось есть.
— Приятного, — Слава сделал могучее глотательное движение, — аппетита, мам.
— Слав, ну не делай ты так. Поперхнешься… ешь небольшими кусочками.
— Ладно. Просто я голодный.
И тут послышался звонок в дверь. Мгновенно домашний вид Галины Николаевны исчез без следа, и во взгляде появилась какая-то сосредоточенность.
— Кто это звонит среди ночи в дверь? — поразился столь позднему звонку Слава.
— Из кухни не выходи, — жестко велела напрягшаяся Галина Николаевна сыну. Она достигла висевшей в шкафу формы и молниеносно сняла свой пистолет с предохранителя. Спрятав его в карман, она направилась к двери. Сын приник к самому дверному косяку кухни, схватил шокер и затаил дыхание.
Женщина с осторожностью глянула в дверной глазок — на дверном коврике мялась на месте какая-то незнакомая ей сухопарая женщина, явно за пятьдесят, в длинном плаще. Насколько она видела в глазок — та была одна…
— Отбой, — произнесла она, не чувствуя своим чутьем в ней никакой угрозы. Рука в кармане расслабилась.
— Открывать будем? — спросил вслух ее сын, тоже заметно расслабляясь и успокаиваясь.
— Незваный гость хуже татарина. Откроем, куда нам деваться.
Рогозина все равно с осторожностью щелкала затворами и цепочкой, отворяя нежданной ночной гостье входную дверь…
====== Долгий разговор. ======
Рогозина с явным неудовольствием глянула на свой облик в зеркало — не хотелось начальнику ФЭС показаться в таком непотребном виде, но все же дверь пришлось отворять. Но дверь она пока открыла не полностью, придерживая ее.
— Здравствуйте, — настороженно проговорила женщина, — кто вы? Что вам нужно?
— Здравствуйʼте, — в ответ проговорила ночная гостья с явным акцентом, — здесь проживают Рогозины — Галина Николаевна и Слава?
— Здесь. Что вам нужно? — уже второй раз спросила Рогозина.
— Мы можем поговорить внутри?
— Нет, если не скажете цель вашего позднего визита. Тем более, вы, кажется, не представились.
— О, прошу прощения… Меньʼя зовут профессор МакГонагалл, я представляю школу Англии, Хогвартс. Я при… ехала сюда по поводу вашего сына…
— А что не так с моим сыном? Мы не подавали никаких заявок на учебу, тем более в Англии!
— Все равно, мне нужно с вами серьезно поговорить…
— Ну, что же, — Рогозина нехотя распахнула дверь шире, — проходите…
Уже через примерно час их очень странной беседы на кухне, Рогозина уже пила валерьянку, не в силах поверить в услышанное и в увиденное ею. Профессор оказалась… магом. Настоящим. По крайней мере, у самой женщины не было внятных и понятных ее собственному разуму объяснений. Слава только лишь обалдело слушал профессора и диву давался:
-…Как это все может быть? — проговорил он «выпадая в осадок». — Как же я тогда попал в Российскую Федерацию с острова?
— Это… довольно сложно объяснить даже с нашей… особенностью. Вероятно, сама магия отказалась признать родство с вашим близкими родственниками-не волшебниками и сама выбрала вам семью из ближайших родственников. Именно поэтому он оказался на вашем пороге.
— Как такое возможно? — живо спросила Рогозина, — у нас абсолютно разная генетика, группа крови и прочее!
— Здесь надо искать глубже… — Задумавшись, произнесла Минерва. — Наверняка, вы одна из ветвей его семьи, пусть и тоже не волшебница… Вам надо заказать магический анализ крови в банке Гринготс, в Англии. Или же здесь, в филиале этого банка… Не суть, но ваш сын является магом и обязан прибыть первого сентября в Англию, в нашу школу чтобы обучиться магическим искусствам. Я специально пришла за вашим сыном, чтобы забрать его…
— Почему — обязан? — спросил Слава.
— Потому что ваши настоящие родители заключили со школой магический контракт на обучение. Нарушение пунктов договора приведет к непоправимым последствиям.
— Каким например?
— К безумию… Или к смерти, — терпеливо проговорила МакГонагал, — понимаете, это его жизнь… Магии нужно обучиться. Он сильный волшебник, до мозга и костей. Это его сущность и судьба. Его ведь родили в магической семье…
— Кстати о семье, — перебила Рогозина, затыкая свой внутренний голос, говоривший, что она сошла с ума, — вам о ней что-нибудь известно?
Профессор Хогвартса тяжело вздохнула:
— О вашем приемном сыне и его семье знает весь волшебный мир Англии и очень многие — зарубежом. Родители, их звали Лили и Джейʼмс Поттер, были убиты темным заклятием в Хэллоуин, самым страшным темным волшебником всех времен… Ваш сын носил в Англии имя Гарри… Гарри Джеймс Поттер.
Мальчик закрыл глаза. Так странно слышать чужое имя, но это его самое первое, родное имя… Имя, которым его назвала его родная мама… Так это было странно… И горько. Значит, его приемная мама права — его биологические родители его не бросили бы, если бы что-то ему не угрожало.
— Но по какой причине этот… маг напал на семью? — спросила Рогозина, смиряясь с фактом и невольно вздрагивая: она все еще, в глубине души, все годы, боялась (была такая вероятность), что его биологические папа и мама — живы и могут его забрать. Значит, они были убиты. Она ощутила некоторое облегчение, но укорила себя за это чувство. Любой ребенок должен расти у своих родных и биологических мамы и папы.
— Он убивал всех довольно талантливых людей, которых не смог перетащить, заговорить, подкупить, или, при помощи угроз расправы, заставить служить ему. Многие семьи пострадали от его рук и рук его приспешников. Сотни, если не тысячи по всей Англии. Многие — от нерожденных детей до стариков были так уничтожены, что от них не осталось и пепла, чтобы похоронить. Его террор длился очень долго в нашем мире… Ваши родители как раз были теми, кто бесстрашно бросал ему вызов… И чудом раз за разом оставались в живых. До того дня.
Мальчик слушал жадно и с вниманием, полностью забыв о своем остывшем чае и недоеденной конфете. Возможность хоть что-то узнать, вытащить ниточку воспоминаний его прошлой жизни из клубка, пересилила все, даже инстинкт самосохранения. Он знал, что профессор ему не лжет — что-то внутри ему об этом говорило, и страстно желал продолжения длинного рассказа.
Рогозиной ситуация не нравилась с каждой секундой. Ее профессиональная и натренированная многими интуиция вопила, орала и кричала, что с биологическими родителями Славы и его родственниками дело совсем нечисто. Что-то эта женщина явно не договаривала… Или сама не знала всей правды, только ее часть.
— И? Вы ранее сказали, что этот маг был остановлен… — сказала Галина Николаевна. — Как, кстати, зовут этого жуткого мага?
— Именно. Но тут начинается… мистика или чудеса. Ни у кого объяснения нет до сих пор, спустя столько лет. Он пришел в дом, убил ваших родителей и попытался убить вас, когда вам едва исполнился год, — обратилась МакГонагал к молчавшему мальчику, — и был вами, еще лежащим к колыбели, остановлен. Он бесследно исчез, испарился. Его искали, и так и не нашли. Так ваш сын и стал знаменитостью — этот маг убивал всех, кто стоял у него на пути, но остановить его смог только ваш Гарри… Он — выжил, понимаете? Хотя шансов у него не было изначально. Про него написано во всех учебниках, и он носит у нас… кличку «Мальчик-который-выжил».
— Потрясно. Я во младенчестве «победил»(и главное — никто не знает как!) самого страшного злого волшебника! — в голосе юноши прозвучал явный сарказм. — Еще и знаменит, получается…
— Ваши покойные родители были чудесными людьми, я ведь сама их учила…
Мальчик слабо улыбнулся ей. МакГонагал сделала небольшой перерыв, взяла кружку с чаем и, чуть отпив, поморщилась, и вытащила палочку уже второй раз за вечер и что-то произнесла. Галина Николаевна мгновенно различила знакомую латынь. Слабая вспышка — и чай вскипел прямо в кружке.
— Значит, я тоже маг? И я должен уехать из страны, чтобы обучаться магии? — нарушил молчание сгоравший от нетерпения ребенок.
— Да. Вот мы и подошли к самому важному, к тому, чего все юные волшебники так ждут в одиннадцать лет. Ваше письмо, — и профессор достала из кармана заветное письмо.
Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого старинного пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Только лишь был написан адрес — Российская Федерация, г. Москва, улица, дом, этаж и квартира.
Слава нерешительно посмотрел на мать — знал, что потом она наверняка заберет конверт у него и едва ли не разберет на молекулы в своей подшефной лаборатории. Галина Николаевна кивнула.
Мальчик бережно вскрыл конверт и погрузился в чтение со словам:
— Я очень хорошо знаю английский. Проблем с переводом возникнуть не должно…
— Это же ваш родной язык, именно поэтому вы его знаете.
— Позвольте, но как же мы подготовим все документы за такой короткий срок? — спросила полковник хмурясь. Спать хотелось неимоверно.
— Вам не нужно. Мы перенесемся… в Англию при помощи портала…