Спустя столько лет, он помнил, как это случилось, до мельчайших подробностей, как будто это произошло вчера. Был обычный вечер, ничем не отличающийся от сотен других вечеров, прожитых им на этом острове. Тогда, как всегда, он стоял на берегу океана, и смотрел на закат. Ему всегда очень нравилось, когда огромный оранжевый шар касался глади вмиг краснеющей воды, и миллионы огненно-желтых брызг, переливаясь, играли на волнах. Таких красивых закатов он не наблюдал даже в своем родном мире. И в тот вечер было все, как обычно. Разве что, за исключением того, что заходящих в толщу океана багровых шаров неожиданно стало два. И это второе, невесть откуда появившееся солнце, быстро приближалось к нему по воде, все увеличиваясь и увеличиваясь в размерах. Он помнил, как сейчас, тот момент, когда огромное, багрово-красное светило остановилось напротив него и заговорило с ним... Как же давно это было! Но то, что открылось ему тогда, он помнил до сих пор в мельчайших подробностях. И с тех пор он свято верил в открытые ему тогда три заповеди. Первая: всякий обитатель всякого мира ответит за причиненное им этому миру зло, и получит награду за сотворенное им этому миру добро. Вторая: не суди всуе своего ближнего, ибо судим будет каждый. Если же ты не судим, то ты - Бог. И, наконец, третья: существует множество божеств, но истинный Бог один. Итак, по велению одного из Высших, слуг и помощников Великого Бога, он и стал судьей, точнее, одним из так называемой Большой сотни судей, разбирающих дела жителей, населяющих эти миры, после того, как они отрабатывали отпущенный им земной срок и, наконец, пребывали на Великие Станции (называемые также Залами Великого Суда) для тестирования приобретенных ими за прожитый цикл навыков и умений, а так же выявления скрытых мутаций и дефектов. Кто-то из них переходил на следующий уровень, кто-то оставался на прежнем, а кто-то, не справившись со своим заданием, отправлялся на более низкую ступень. Выданные ему Высшим, которого он стал называть Большой Хозяин, Весы Справедливости никогда не лукавили и, со временем, он наловчился принимать до ста жителей разнообразных миров, в своем истинном обличии, за один день. Он, правда, постаринке, как было принято на его погибшей планете, для себя их именовал душами, но от этого суть его работы не менялась. Иногда, правда, его посещала ужасная,кощунственная мысль, о том, что да, Боги велики, но ведь и он были есть для жителей этой планеты настоящий бог! Что, если где-то есть непостижимые миры, где даже Великий Бог просто слуга какого-нибудь Самого Великого Бога? А тот - слуга Самого-Самого Великого Бога? И так до бесконечности? Он всегда решительно гнал эти мысли прочь, считая их бредом и ересью, и был зол на себя, когда они, во время ночной бессонницы, беспокойными червячками начинали одолевать его и без того истерзанный разум.К тому же Мар, его единственный товарищ и соотечественник, помнящий те давние, прекрасные времена и владеющий утонченным Высоким Слогом, так разительно отличающимся от квакающей речи этого примитивного мира, зачем-то переехал со своего жаркого материка в сырой и неуютный мир, где стал отшельником, и теперь бывал у него только изредка, приезжая сюда по каким-то своим делам. А как бы он хотел иногда просто побеседовать с Маром! Поговорить о прекрасной Лазурной долине, о Великом Городе Тысячи Башен, столице его родины, Планеты Утренней Росы, о праздничных гуляниях по проспектам Огня и Воды, Великих карнавалах Меняющих свой облик, Поющих языках пламени и Музыкальных водопадах...... Впрочем, что теперь говорить, только душу терзать пустыми воспоминаниями! У него есть любимая работа, и его работа всегда помогала ему. Вот так и сегодня, он только что отправил парочку серийных убийц из одного довольно неуютного мира на триста местных лет испытать на себе жар Великого Огня, подготовил одной знаменитой и очень гордой кинодиве хвостатое обличие для прохождения жизненного круга в виде домовой мыши за когда-то брошенногоею в приютесына, переселил душу одного заядлого охотника в тело лесной косули, когда сам Большой Хозяин, как всегда неожиданно, заговорил с ним. И вот так, одновременно дрожа от счастья и трепеща от страха провалить ответственное задание, он узнал, что ему выпала великая честь судить самого Таал-иис-хаала, во веки веков проклятого за гибель его собственного мира! Таал-иис-хаала, того самого негодяя, что польстился на дьявольские прелести Той, чье имя проклято на все века, и направил сотни несущих смерть зарядов на Планету Утренней Росы, на лучший из всех мыслимых миров, венец разумной жизни, на его родную планету. Конечно, за прошедшие со времен Великой катастрофы пять тысяч лет Таал-иис-хаал был судим и наказан много сотен раз. Он знавал и жар Великого Огня, и холод Вечной Бездны и ужас Всеобщего Забвения. За время своего наказания он побывал в обличии сотен самых омерзительных и ненавидимых всеми существ всех миров. Прошел жизненные циклы наркомана, душевнобольного, нищего, инвалида, пьяницы. Побывал в роли человека, потерявшего всех своих родных, и в роли существа, всех своих родных убившего. И все же, это был Таал-иис-хаал, тот самый, кто погубил Планету Утренней Росы. А для любого из еще оставшихся в живых ее жителей не было в этой жизни ничего более сладкого, чем отомстить ему за гибель своего мира. Торн никогда не надеялся, что это случится. А это произошло. Его самый злейший враг, губитель его мира, стоял в самом центре Зала Великого Суда, беспомощно топчась на месте и подслеповато щурясь под яркими лучами светильников Всеобщего Возмездия. Что же, сейчас он его и получит! Возмездие!
Торн резко поднялся с кресла, и отработанным за десятки лет движением, вскинул правую руку, нацелив указательный палец на вошедшего. " Ты -- Таал-иис-хаал! И этим все сказано! Твои преступления тебе известны, так как назывались до этого много раз моими предшественниками, ведущими Великий Суд. Тем не менее, напоминаю тебе еще раз, что ты обвиняешься в развязывании Великой Воины, уничтожении прекрасной Планеты Утренней Росы, а так же безжалостном убийстве пятнадцати миллиардов человек на нескольких обитаемых мирах. Кроме того, ты обвиняешься в чрезмерной гордыне, в преступной беспечности и в крайнем эгоизме. А сейчас -- да пусть вершат Весы Справедливости Великий Суд!" Он замер, почтительно склонившись в полупоклоне. Сначала ничего не происходило. Прошла минута, другая.... Вдруг воздух перед склонившимся в поклоне старцем стал дрожать и мерцать, как будто его разогрел внезапно вспыхнувший невидимый очаг. Еще минута, и призрачные Весы Справедливости вдруг возникли, как всегда, беззвучно, из ниоткуда. Торн отошел чуть в сторону, и, по-прежнему почтительно склонившись, внимательно наблюдал за тем, как Весы делают свою, им одну подвластную и понятную работу. Несмотря на то, что он видел это уже тысячи раз, этот непостижимый простому разуму процесс Великого Суда всегда внушал ему восторг и благоговение. Мерцающие в метре от пола Весы качнулись, дрогнув своими яркими, как синий жидкий огонь, чашами и замерли. Он стоял недыша, буквально впившись взглядом в призрачный циферблат весов с бегущими на нем прозрачными символами. Что же ждет негодяя? Великий Огонь? Вечный холод? Жалкое существование в личине навозного жука? Но на призрачном экране высветилось что-то совсем другое, непонятное и незнакомое..., впрочем нет, смутно знакомое, где-то он уже видел эти черты... Боже милостивый, да это лицо... и лицо знакомое, еще как знакомое! Торн в смятении сел назад в свое кресло, потом опять вскочил и пару раз прошел взад-вперед около весов, не замечая, что сейчас он уже выглядит совсем не величественным, а скорее, смешным. Впервые, за всю свою практику вынесения приговоров Великого Суда, он был поставлен в тупик. Боже мой, ведь это было лицо Мара, его единственного соплеменника, с кем он еще поддерживал связь. Что бы, о боги, это могло значить?
А тем временем странник, пришедший в зал, продолжал стоять в оцепенении, не в силах осмыслить то, что только что услышал. Какой Великий Суд? Какая взорванная планета какой-то там Росы? Какие якобы убитые им пятнадцать миллиардов людей? Это же просто какой-то абсурд, полная чушь! Во всем мире не наберётся столько жителей! А его имя? Какой-то там тал-хал? Нет, это полный бред! Реальными здесь были только эта захламленная комната, долговязый, высохший и, судя по всему, абсолютно ненормальный старик в черном, буравящий его пронзительным взглядом угольных глаз, лишенных белков,да призрачно мерцающее в углу сооружение, отдаленно напоминающее большие весы, на циферблате которых почему-то уютно разместился оставшийся где-то на далеких болотах Сысой. Да-да, пусть маленький и призрачный, но именно Сысой, и в этом нет никакого сомнения. И тут странник почувствовал внезапную боль в левом виске, а уже через секунду боль стала такой сильной, что он невольно вскрикнул. В его глазахпотемнело, находящиеся в комнате предметы расплылись, и перед его взором, как во сне, стали мелькать яркие картинки, мерцать и переливаться, набегая одна на другую: вот он в какой-то большой и темной пещере, по стенам -- сотни маленьких и больших мигающих разноцветных светляков, и тут он вдруг ВСПОМНИЛ! Нет, это ни какая не пещера, и по стенам ползают не светляки, это -- рубка флагманского суперкрейсера "Жало Ярости", предводителя непобедимого флота Великой Планеты Алых Сияний, которую недруги называли Планетой Закатов, а он - командор этого крейсера по имени Таал-иис-хаал, и перед ним -- пульт управления смертоносным вихрем,могущим плавить как воск целые миры, а сам суперкрейсер идет полным ходом во главе сверкающей сталью армады таких же грозных суперкораблей к Зеленой Планете, которую ее недалекие жители именуют Планетой Утренней Росы! Он полон праведного гнева и желания наказать этих негодяев, которые подлым обманом заманили и похитили его возлюбленную.Он твердо решил ее спасти, спасти, чего бы это ни стоило. Эти трусы ничего не смогут ей сделать, они знают, что вся мощь нашего великого флота тогда неминуемо обрушится на их недалекие головы. И хваленая защита, на которую эти надутые индюки надеются, как на господа Бога, эта так называемая "Небесная броня" их абсолютно не спасет. Он знает секрет, как ее расколоть! О да, он много бы отдал, чтобы посмотреть, как изменится вечно надменное выражение этих постных надутых ослов, когда они узнают всю правду! Пора положить конец их владычеству среди звезд. Его любовь рассказала ему их секрет, секрет, могущий все изменить, секрет, с помощью которого можно покончить с ними раз и навсегда. Но он не кровожаден. Зачем ему все это? Он вовсе не хочет крови, страданий, войны и смерти. Он хочет только вернуть себе свою любимую. Кто она? Как она выглядит? Как ее имя? Голова гудела, как потревоженный пчелиный улей. Кровь тяжелыми молотками стучала в висках. Какие-то обрывки видений, как давно забытый сон, вихрем кружились в его воспаленном мозгу, и никак не составлялицельный и единый образ.... Черные, шелковистые волосы, белозубая улыбка, продолговатые глаза цвета крепкого чая... Нет, это никак не складывалось в единую картину... Дочь крупного военного чиновника Зеленой Планеты и знаменитой актрисы его родного мира, и он, командор крейсера Планеты Алых Сияний... Вот невысокая стройная фигурка машет ему на прощание рукой в темном проеме входного люка какого-то корабля... Вот отблеск свечей на столике и смятое атласное покрывало на низенькой кровати в неведомой комнате... Вот увитый цветами маленький балкон, выходящий на головокружительный обрыв... Где и как они могли встретиться? Как они смогли познакомиться, подружиться, а главное, полюбить друг друга? Его голова гудела, как пустой котел. Эта часть воспоминаний была, даже нет, не стерта. Она была кем-то ампутирована. Удалена, аккуратно удалена неведомым хирургом раз и навсегда. Вот он стоит в своей капитанской рубке, похожей на огромный улей с мерцающими стенами, вот он шлет руководству Зеленой Планеты свое послание, в котором говорит, что имеет полномочия начать всеобщую атаку на их мир, что имеет в своем распоряжении секретный код доступа к их защитной броне, но может обменять его на нее одну.Он обещает тут же покинуть их сектор, а они (о, он точно знает! Но откуда?) перекодируют свою защиту в течение полутора общемировых минут, и тогда их Броня снова станет абсолютно неуязвимой. Конечно, жители Зеленой Планеты могли бы сменить все коды на своей броне и без него, но это миллион капсул с миллионами файлов и, не зная, какой именно код взломан, придется менять их все, на что уйдет дней десять, и это, по меньшей мере. А так - они моментально сменят только тот код, который он им передаст, в одном-единственном секторе. К тому же, он знает, что основные космические силы Зеленой Планеты сейчас находятся далеко от своей материнской планеты, они заняты подавлением мятежа в одной из своих удаленных колоний. Вот он мучительно долго ждет ответа...и ответ приходит.Чопорный голос из динамика громкой связи, с плохо скрываемым презрением монотонно бубнит явно заученный текст. Ему сообщается, что по действующим сейчас законам, за предательство священных идеалов планеты Утренней Росы полагается смертная казнь, а тело преступника должно быть сожжено в соплах двигателей ближайшей к месту преступления воздушной тюрьмы, но тут их мудрое правительстворешило проявить неслыханную милость и беспримерное великодушие, чтобы еще раз наглядно показать превосходство Великой Расы над прочими населяющими окрестные планеты дикарями...Он молча выслушал и эту хвалебную тираду, смолчал и стерпел, пусть издеваются, главное то, что они согласны на предложенный им обмен!И вот, через полчаса, казавшихся вечностью, маленький трехместный корабль флота Зеленой Планетынаконец, приближается и стыкуется с гостевым отсеком его суперкрейсера... Его бортовые анализаторы определяют, что пассажиры корабля-пришельца-это двое мужчин и одна женщина. Он вскакивает с кресла и быстро бежит в гостевой отсек, несется как безумный, окончательно потеряв голову и забыв обо всякой осторожности, не предупредив охрану и не включив детекторы плазмы. В отсеке его уже ждут двое мужчин, пришельцы, как все жители Зеленой Планеты, ироничны и высокомерны. Один из них высокий, костлявый, с худым и злым личиком, другой, наоборот, низенький и плотный, с клочковатой бородой и неприятной ухмылкой на ярко красных-губах. Высокий молча протягивает руку за капсулой кода, а бородатый в это время небрежно швыряет на пол тело человека, завернутого в красную ткань...да, он знает, красный костюм - это одеяние смертников. Он знает об этоми судорожно, окончательно позабыв обо всем на свете, рвет жесткую материю голыми руками, да, да, это именно она и она жива, жива! Он хватает ее за плечи и крепко прижимает к своей груди, уже абсолютно не соображая, что делает, в нарушение всех писанных и неписанных инструкций и простого здравого смысла, предоставив пришельцев самим себе. В следующий миг высокий чужак налету ловит брошенную ему заветную капсулу с кодом и тут же начинает отступать назад, под защиту силовых экранов своего маленького корабля, а низенький внезапно выхватывает спрятанный под складками плаща лучемет, и с криком "Да свершится суд!", открывает шквальный смертоносный огонь..... Свет вмиг меркнет перед его глазами... Как же так, как же, так просто, так глупо, как так можно было попасться? Неужели это все? Тут его взгляд падаетна женское тело, неподвижно лежащее на полу в луже алой крови...Кровавая пелена неожиданно застилает его взор... Он, несмотря на простреленную и висящую неподвижной плетью руку и сочащейся алой кровью бок, одним отработанным движением выхватывает свой личный лучевик (о, да! это его оружие было на месте, в кобуре у пояса!) и в мгновение ока разрезает обоих врагов на неровные, брызжущие темной кровью клочья, тут же хватает из отрезанной, и все еще мелко подрагивающей ладони высокого проклятую капсулу с кодом и в три прыжка оказывается в капитанской рубке, около своего пульта. Он вставляет координаты этой, известной только ему одному, бреши в броне противника в волноприемник и включает на нем общую передачу на все корабли своего огромного флота. Затем приводит оба орудия в положение "огонь" и дает всей своей эскадре общий сигнал к массированной атаке на единственный, но самый уязвимый объект врага. Вся эта сцена занимает не больше пяти минут.Зеленоватое мерцание легендарной Брони над Зеленой Планетой кажется таким незыблемым... Все живое гибнет в этой беспощадной зеленой смерти, если щит включен, любой луч, ракета, метеорит, корабль, просто исчезнут, поглощенные темной энергией щита, но только, если он включен. Но сейчас в нем есть отверстие, невидимое никаким, даже самым точным электронным глазом, отверстие, размером не больше мячика для веселой детской игры... И вся ужасная мощь первого удара его флотилии вмиг обрушивается именно на этот маленький незащищенный кружок. Охранный флот Зеленой Планеты яростно атакует, а с ее поверхности взмывают десятки и сотни черных ракет, несущих разрушение и смерть всему живому...Великая Война началась! Чернильная мгла большого космоса исчеркана вспышками и полосами огня, оставленного в пространстве мечущимися, дерущимися и гибнущими кораблями. Зеленая Планета подергивается дымкой от сотен и тысяч пожаров, бушующих на ее поверхности, великая защитная Броня разрушена, ее города стерты с лица земли. И вдруг ярчайшая вспышка, казалось, заполоняет собой все пространство, поглощая звезды, корабли, черноту космоса. Вспышка, а затем снова холодная тьма... И корабли, и звезды, все на месте...нет только Зеленой Планеты... Нет Зеленой Планеты, как будто и не было никогда... И вот пришедшее в себя от взрыва и взбешенное им пространство уже кидает и сталкивает друг с другом корабли, ракеты, огромные куски камня, бывшие когда-то миром с десятимиллиардным населением, а где-то далеко горсть уцелевших смертоносных ракет дырявит его родную планету, вызывая землетрясения, ураганы и цунами, и почти лишают ее атмосферы, и еще пять миллиардов человек вдруг вскрикнув, замолкают навсегда. Великая Война закончилась. Она длилась чуть более сорока минут. Обе могущественные цивилизации вдруг, разом, практически прекратили свое существование.