Малыш-брауни появился мгновенно.
— Дай какой-нибудь небольшой сосуд.
Через секунду в руках у фэйри была маленькая стеклянная колбочка. Эмет присвистнул:
— Вот это я понимаю, обслуживающий персонал!
Эльдейн промолчал, поднося колбочку к кровоточащей ладони. Когда та наполнилась наполовину, он взглянул на часы и удовлетворенно хмыкнул:
— Как раз без пяти минут полночь. Подождем.
Щелкнув пальцами, он погасил магические пульсары в библиотеке. Помещение погрузилось во мрак. Фэйри же раздвинул тяжелые бархатные шторы на окне, впуская в комнату голубоватый лунный свет. Затем легко провел пальцем по ладони парня, заживляя порез, и вернулся к окну, дожидаясь полночи.
Эмет сам не заметил, как почти перестал дышать. Казалось, его сердце начало стучать в такт со стрелками часов, отсчитывающими минуты до полночи. Когда полночь наступила, темная кровь в колбочке неожиданно стала медленно сиять, и с каждой секундой сияние это становилось все ярче.
— Знатно погуляла наша бабушка, — пробормотал Эльдейн. — Надо получше следить за тилвит тег.
— Охренеть, — только и смог произнести Эмет. — Я чертова фея! Беременная, мать его, фея!
— Зато моя фея, — неожиданно раздался от порога усталый, чуть хрипловатый голос Адреана.
Эмет обернулся. Демон, уже вернув себе человеческий облик, босой, в одних штанах и распахнутой настежь рубашке, бледный и слабый, как котенок, стоял на пороге, держась за дверной косяк.
— Адреан, ты зачем встал? — Эмет поспешно подошел к нему, чтобы поддержать, и оказался в неожиданно сильных объятиях.
Адреан крепко обнимал его, уткнувшись носом в его макушку, так что Эмет даже смутился, с облегчением прижимаясь к теплой груди.
— Мне уже лучше, — пробормотал он, чуть-чуть отстранившись, и приподнял его голову за подбородок.
Теплые губы накрыли губы Эмета, и парнишка довольно выдохнул, впуская в рот язык Адреана. На этот раз он был нежный, ласковый и лишь немного настойчивый. Эмет почувствовал себя разомлевшим, как тогда, на веранде у Нари, словно под ласковыми солнечными лучами. А еще Адреан был такой же сладкий на вкус, как та клубничная начинка. В прямом смысле! Сладкий и немного терпкий, словно мед. Наверное, потому, что Эмету очень понравилась та клубничная начинка, и ему хотелось попробовать еще и еще…
— А теперь я чувствую себя совсем прекрасно, — удовлетворенно произнес инкуб, оторвавшись наконец от его рта.
Эмет недовольно заворчал и машинально потянулся за его губами снова. Такие сладкие… В реальности, а не во сне, это было еще вкуснее.
— У вас будет достаточно времени, чтобы натискаться друг с другом, — подал голос Эльдейн. Колбочка с кровью фэйри в его руках исчезла. — Майдэ! Позаботься о ванне и ужине для господина Хейла, — велел он, когда брауни появился.
Адреан поцеловал парнишку в макушку и отпустил.
— Эли, спасибо тебе, — с улыбкой поблагодарил он, подходя к высшему фэйри. — Не знаю, как бы я выпутался без тебя из этой истории…
— Никак. Ты постоянно вляпываешься в неприятности, — хмыкнул Эльдэйн.
Адреан протянул ему руку, и фэйри пожал её.
— Прости, что я в тебе сомневался, — тихо произнес демон.
— Я тебе это припомню, — с озорной ухмылкой пообещал Эльдейн Ли’Наар, и в этот момент Эмет смог увидеть, как раскололась высокомерная ледяная маска и показалось истинное лицо Эли — озорного эльфа, сказочного фэйри, тоже способного на проделки.
*
На следующее утро Адреан почти оправился и восстановил силы. Пока оставалось немного времени до ухода, демон решил показать Эмету свое любимое место. Через сад они вышли на залитый солнцем луг, справа же сад плавно переходил в густой лес, от которого его отделяла лишь невысокая витая перегородка и калитка из железа.
Луг весь зарос высокой травой, солнце слепило глаза; здесь пахло летом. Эмет искренне наслаждался всем происходящим. Адреан привел его на какой-то большой холм, откуда они некоторое время любовались великолепным пейзажем долины Неблагого Двора. Спустившись вниз, запыхавшийся Эмет улегся в траву на поднимающийся склон и заложил руки за голову. Адреан лег рядом, разглядывая проплывающие над ними пушистые белые облака.
— Ты расскажешь мне о своей прошлой жизни? — спросил Эмет, не глядя на него.
— Ты действительно хочешь знать?
— Если бы я не хотел, я бы не спрашивал, — фыркнул парень.
— А, ну да… — засмеялся демон. — Но знаешь, моя жизнь не так уж и интересна.
— Это было… действительно так больно — вспоминать?
— Это всегда больно — вспоминать то, за что стал таким: чудовищем, вынужденным пожирать людские души, чтобы выжить самому.
— Но теперь тебе ведь не придется это делать? — наивно поинтересовался Эмет. — У тебя же есть я!
Адреан засмеялся.
— Это такой тактичный намек, что если я пойду налево, ты меня убьешь?
— Ну типа того, да, — закивал парень.
— Не придется, — улыбнулся Адреан, притягивая его к себе на грудь, и вновь сделался серьезным. — Я расскажу тебе… Только… — он вздохнул. — Тебе вряд ли понравится то, что ты обо мне узнаешь.
— Неужели может быть что-то хуже, чем питаться людскими душами?
— Может… Наверное. Я осквернил свою душу предательством.
— Нари сказала, что при смертной жизни тебя звали Томас Джеймс Стюарт и ты был горцем из северного племени. Правда?
— Да. У меня была большая семья, много братьев, пару младших сестер и суровый отец-вождь.
— Итак, что мы имеем: у нас есть шотландский дикарь с волынкой, о, я бы посмотрел на тебя в клетчатой юбке! — заржал Эмет. — И…
— Килт, — невозмутимо поправил Адреан, но парнишка не обратил внимания на его замечание.
— И этому дикарю почти… Дай-ка подумать… Джеймс Стюарт у нас когда правил? В 1568 году, кажется… Значит, это шестнадцатый век. И этому дикарю почти четыре века. Ну, ты не так уж и стар, как я погляжу, а?
Адреан чуть улыбнулся.
— Да, ты прав. Мне почти четыре века. Мой клан О’Доналл жил на границе с кланом Мак-Дугласов. Мы воевали за территорию, и граница постоянно перемещалась. Часто совершались набеги. Я в то время женился на одной девушке… По любви. У нас появились дети. Сын и две дочери, — демон помолчал, глядя в небо и о чем-то думая. Эмет тоже затих. — Почти все погодки. Самой младшей было семь. В ту ночь я проснулся от криков наших воинов. На деревню снова напали. Я схватил оружие и вышел. Все бегали, вопили. Кто-то поджег деревню. Мой отец созывал нас на главную площадь. Женщины либо заперлись в своих домах, либо пытались убежать. Когда я вернулся в дом, ни моей жены, ни детей не было. Все закончилось, потому что враги ушли так же внезапно, как и напали. Не я один лишился своих родных. — Адреан снова сделал паузу и продолжил только через пару минут, с трудом продираясь через мутную воду своих воспоминаний. — Я, и еще несколько моих товарищей, тоже лишившихся семей, решили следующей же ночью пробраться в деревню и освободить наших женщин. У нас ничего не вышло, мы были слишком молоды и неопытны. Нас уже поджидали. Схватили. Я знал, что мой отец не придет на помощь: я был самым младшим сыном в семье, а мой клан в ночь нападения сильно пострадал, ведь атака была внезапной. Наши воины не успели бы собраться с силами, чтобы нанести ответный удар. И я приготовился умирать. Но не учел одной детали: в сравнении со своими сильными духом товарищами я оказался слабаком. Вождь Мак-Дугласов предложил вернуть нам жен в обмен на то, что они вернутся в нашу деревню и предложат моему отцу сдаться окончательно. А если тот не согласится, то открыть ворота. И тогда враждебный клан окончательно завладел бы нашей территорией, скотом, женщинами… Ведь в ту ночь погибло много хороших воинов. Никто из моих друзей, конечно же, не согласился, как бы их ни пытали. Их кинули в яму с крысами, и они умерли мучительной смертью, но не согласились. Я слышал их крики, мерзкий писк, чувствовал зловоние, исходившее из этих ям, ведь они были совсем рядом со мной. Их всех пытали поочередно. И когда вождь взялся за меня… Я струсил и согласился. Вернулся в деревню, но не стал говорить с отцом. Потому что знал: он слишком горд, чтобы согласиться на такие условия и жить практически в рабстве у врагов. Я открыл ворота Мак-Дугласам и предал свой родной клан. Конечно, жену и детей мне не вернули. У предателей не может быть хорошего конца. Мою жену изнасиловали, а детей убили на моих глазах. Отец от меня отрекся, прежде чем его казнили на главной площади. А меня… Меня вождь Мак-Дугласов изгнал, смерть была бы слишком легкой карой. Я ушел на большие холмы — так называлась цепь невысоких горных хребтов на том плато, где располагалась наша деревня. Там-то меня и нашла Нари… И Лилит меня обратила. Вот мой самый тяжкий грех.
Адреан замолчал, погрузившись в свои мысли, снова и снова прокручивая в своей голове утраченные воспоминания. Эмет тоже молчал, не зная, что можно сказать в таком случае. Он был слишком впечатлен рассказом. Все, что поведал ему Адреан, казалось чем-то нереальным. Но он не сомневался в правдивости его слов. И даже предательство Адреана по отношению к родному клану не казалось сейчас Эмету преступлением. Это было слишком давно, и, честно говоря, он не мог представить себе Адреана в такой ситуации.
Шотландские горцы представлялись ему эдакими волосатыми огромными обезьянами в юбках с мечами наперевес. Адреан же был полной противоположностью этому образу: утонченный, элегантный и интеллигентный до кончиков ногтей мужчина, который вписался бы в любой социальный круг современного общества… Нет, разве мог он быть тем неотесанным мужланом, которого расписал сейчас? Все это было слишком странно и, к сожалению, выше понимания Эмета.
— Так значит, ты мне соврал насчет того, что был геем при смертной жизни? — пробормотал он.
Адреан тихо рассмеялся и неопределенно покачал головой.
— Как ее звали? — тихо спросил Эмет. — Твою жену?
— М-м-м… Джанет, — отозвался Адреан после значительной паузы. — Черт возьми, я с трудом вспоминаю их имена.
— И ты… ничего не испытываешь сейчас?
Демон вздохнул.
— Мне жаль, что я оказался таким никчемным человеком. Зато демон из меня вышел хороший, — с грустной улыбкой произнес он и пожал плечами.
— Очень, очень хороший! — заверил его Эмет, переворачиваясь и обнимая его за шею. — Просто отличный.
Улыбнувшись, он наклонился и прижался к его губам, желая поцелуем стереть горестную складку, залегшую в уголке рта его демона. Адреан обнял его в ответ, отвечая на поцелуй так пылко, что Эмет едва не задохнулся. Почти мгновенно он оказался опрокинутым на спину и зацелованным чуть ли не до смерти. Легкие, трепетные поцелуи мужчины отдавали медовой сладостью, и в то же время нежностью с привкусом давней горечи. Эмет отвечал на эти поцелуи, запустив пальцы в густые черные волосы, ласково массировал затылок Адреана, позволяя ему забыться и отпустить свое прошлое. У них было здесь и сейчас, а призраки четырехсотлетней давности пусть канут в Лету.
И кажется, Адреан был полностью с ним согласен. Томас Джеймс Стюарт О’Доналл давно мертв. Здесь и сейчас его обнимал Адреан Хейл — демон, которому было четыре века, обольстительный, сексуальный, соблазнительный инкуб, которого хотели все, но он хотел только его одного — Эмета Брауна. И будь Эмет проклят, если хоть на минуту позволит себе заморачиваться над всякими предрассудками. Он никогда не был нормальным. Черт возьми, с самого детства он дружил с демоном и знал, что тот питается людскими душами, видел сверхъестественных тварей… Так что, наверное, это вполне естественно для него — внезапно стать геем, влюбившись в мужчину, который даже не являлся человеком.
И поэтому Эмет охотно отдался в умелые руки демона, позволяя ему находить на его теле самые чувствительные местечки и долго ласкать и нежить их языком, губами, руками… Легкий ветерок трепал волосы обоих, раздувая расстегнутую рубашку Адреана и лаская прохладой разгоряченное тело Эмета. Высокая трава скрывала их от любого взгляда, и на несколько миль вокруг не было никого, кроме них, чтобы слышать страстные сладкие и протяжные стоны.
Вновь, как и в том чудесном сне, демон осыпал поцелуями тело Эмета, окутывая сладостным туманом, не давая ни на секунду вырваться из блаженного забытья. Словно он знает его тело лучше самого Эмета. Его губы и руки были везде; над головой синело безмятежное небо, и казалось, стоит только протянуть руку — зачерпнешь облака ладонью… Но только тогда, когда Адреан рядом и смотрел на него своими невозможными зелеными глазами, что своим насыщенным зеленым цветом могли сравниться с сочной травой, которой порос этот чудесный луг. Это действительно была самая настоящая сказка в поднебесье, и разве могло быть иначе?
========== Эликсир жизни ==========
Из мира фэйри Адреан и Эмет ушли на следующий день, когда демон окончательно восстановился. Вечером того дня, что они провели на лугу, Эмет и Адреан сидели в гостиной в компании хозяина дома. Эльдэйн потягивал вино из своего бокала, беседуя с Адреаном. Эмет преимущественно помалкивал и слушал, пока друзья вспоминали былое, но его все терзал один вопрос, на который он надеялся найти ответ у высшего фэйри.
— Ну давай, спроси уже, — неожиданно произнес Эльдэйн, с ухмылкой глядя на ерзающего парня поверх своего бокала.
— Ты ведь знаешь о Видящих, да? — тут же выпалил Эмет.
— Разумеется, — снисходительно ответил фэйри, снова делая неспешный глоток вина. — Первоначально Видящими были жрицы языческих богов, которые являлись одними из самых могущественных балансиров в древности, но потом исчезли.
Эльдэйн протянул свободную от бокала руку вперед, и на его ладони неожиданно появился толстый пыльный том, который он положил на стол перед Эметом. Фэйри щелкнул пальцами — и он раскрылся на странице, где была изображена распростертая на алтаре жрица, а над ней статуя какого-то бога.
— Поскольку в большинстве своем боги были мужского пола, то Видящими рождались девушки. Народ фэйри является самым древним среди всех видов балансиров. Мы появились даже раньше эльфов, которых принято называть Перворожденными, что не совсем правильно. Мы — первые балансиры. Когда появились люди, Видящих еще не было. Они стали рождаться во времена античности, когда люди только начинали поклоняться богам. А в некоторых уголках планеты еще раньше. Именно тогда балансиры столкнулись с проблемой. Им нужен был кто-то, кто связывал бы их с людьми и доносил до смертных их волю. Тогда-то фэйри и нашли выход из этой ситуации. Они разошлись по всем уголкам планеты и вступили в союз со смертными. — Эльдэйн снова щелкнул пальцами (похоже, ему просто нравилось это делать, потому что Эммет был уверен: ему вовсе не нужно сопровождать щелчком каждое свое магическое действие), и страницы сами перевернулись туда, где была иллюстрация странствующих фэйри. Сделав глоток вина, он продолжил: — От этих союзов рождались девушки: жрицы, видящие, девственницы девы, пророчицы, избранницы — как их только ни называли в разные времена. Никогда не было такого, чтобы от этого союза рождались мужчины. Во всяком случае, я подобного инцидента не припомню, — окончил свою небольшую лекцию Эльдэйн.
— Короче, я какой-то непонятный гибрид-мутант, да? — насупился Эмет.
— Что-то вроде того, — не стал его разубеждать фэйри.
Адреан засмеялся.
— Хорошенький гибрид-мутант, — поправил он.
Парень слегка улыбнулся.
— Так что же, получается, я реально залетел? — снова спросил он. — Как это у вас так… репродуктивная функция контролируется, что ли? Или вы супермены, с первого раза всех сперматозоидов в яйцеклетку загоняете пенальти?
— Что он только что сказал? — переспросил Эльдэйн у Адреана.
Демон разразился хохотом. Эмет сделал умное лицо, а точнее, банальный покер-фэйс, и продолжал сидеть с невозмутимой рожей, выжидающе глядя на фэйри.
— Он хочет узнать… — отсмеявшись, попытался пояснить Адреан, — каким образом у нас получается с первого раза сделать ребенка.
— Волшебная пыльца, — скопировав выражение лица Эмета, невозмутимо ответил высший фэйри и поднялся. — Спокойной ночи, кровать мне не ломайте.
И вышел из гостиной. Эмет офигел.
— Он серьезно? Она в сперме содержится? Адреан?
Демон ничего не ответил, потому что уже беззвучно хохотал, сползши в своем кресле где-то «падсталом».
На следующее утро Эльдэйн проводил их к Грани, и Эмет впервые увидел, как дверь открывается с этой стороны. Фэйри буквально вспорол пространство, просто проведя рукой по воздуху. Надрез засветился, и вот появилась дверь, которую он и открыл. И в проеме этой двери Эмет увидел кирпичную стену здания, кусочек улицы, спешащих по своим делам прохожих, и услышал шум машин.