— У нас особый режим, нужно разрешение соответствующих органов. А так, по своей инициативе я человека «с улицы» принять не могу.
Матвей Бронштейн, разозлённый отказом, хотел уже было заикнуться, что мол, какая тут секретность, когда каждая собака в Киеве знает, что КФХМИ занимается копированием немецких разработок получения боевых газов, и что мол, они безнадёжно устарели, эти иприты-люзиты, и не безопасны в обращении, а будущее за бинарными нервно-паралитическими газами, но Макаров, услышав мысли разъярённого Мити, рывком поднял их общее тело и быстро вышел вон.
— Остолоп! Ты что творишь, твою мать! Хочешь «залипнуть»? Стать невыездным? Повторить судьбу Бекаури или в лучшем случае, Термена?!
— А кто это такие? — обиженным тоном спросил Бронштейн. Ты мне о них не рассказывал.
— Стратегическое упущение с моей стороны. Виноват. Исправлюсь в самое ближайшее время, — полушутливо-полусерьёзно ответил пришелец. Однако я теперь понял, почему ты поехал получать образование в Питер, а не поступил в родную альма-матер…
Глава 9. Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша
— Что-то я раздражительный сегодня, — подумал Бронштейн, выходя во внутренний дворик главного здания бывшего университета. Такого, как эта пресечённая тобой, Макаров, попытка «взять на пушку» Шмальгаузена, вдобавок детская какая-то, за собой ранее не замечал. Никак твоё, Макаров влияние?
— Очень даже может быть, согласился пришелец. Мозг-то у нас один. А сознаний две штуки. Причём моё — пришлое, и нейронные сети, в которых оно находится, молодые. Тогда как вообще-то мозг — это «эготрон» сознания, или как у вас ещё принято говорить, души человеческого индивидуума. В нём на протяжении эволюции человека и его предков, наработались механизмы борьбы с «расщеплением личности» на отличных друг от друга индивидуумов. Если же эти механизмы повреждены, то имеем расщепление личности — психическую болезнь. У тебя это психическое расстройство вызвано искусственно — действием аппарата Алексея из будущего. Но, раз я застрял в твоём черепке, то что-то пошло не так. И судя по всему, такое будущее, каким я его помню, твоему миру не светит.
— Это почему?
— Нуу. Не позорься. Тут же два плюс два сложить всего-то.
— А… Понятно. Вспомнил твоё «кино» о последствиях внедрения сейчас «реактора Росси».
— Ну да. Ты ведь и без меня был отнюдь не «маленьким человеком», раз в справочники мировой науки попал. Ну а с моими знаниями…
— Макаров, что мне грозит? Я не сойду с ума?
— Не знаю. Мы с Алексеем последние пару месяцев работали над теорией «психологической машины времени». Я перед попаданием в твой черепок, несколько раз «воплощался» в древних. Был дикарём, рабом, воином. Могу сказать, что тогда у меня контакта с «аборигеном» тела не было. Их сознание просто отключалось, от чувства потрясения.
— Кажется, я понимаю, как возникли первые религии, — Митя внезапно сменил тему разговора. И всё-таки, насколько то, что случилось со мной опасно для моей психики и жизни?
— Опасно, — подумав, сказал Макаров. Ты можешь повредиться в рассудке, если развитие новых нейронных сетей вдруг пойдёт как-то не так. Хотя у тебя мощный мозг и интеллект, судя по воспоминаниям твоих коллег, что я читал в твоей биографии. Так что бояться нужно мне, — я могу раствориться в твоей личности. Кстати, я был раздражительным типом. Мне пришлось выработать у себя целое искусство подавлять порывы гнева. Возможно, это моё качество перешло и к тебе.
— Что делать?! — в мысленном возгласе Мити послышался испуг.
— Прежде всего, не паниковать! Паника всегда ведёт к провалу. Что делать? Пытаться сохранить рассудок! Ведь у Алексея я настолько продвинулся в самопознании, как любят рассуждать индусские философы, что приобрёл способность тонко настраивать процессы мозга. Так что придётся заняться нам с тобой, Митя, йогой. Брэйн-йогой, философское течение американо-индусского происхождения, весьма популярно там откуда я пришёл. Поскольку никто нам сейчас помочь не может, — это единственное средство для борьбы за душевное здоровье.
Угрюмый Бронштейн пошёл по улицам Киева, смотря прямо перед собой. Мрачные мысли, что поселились в его голове, заставляли сознание балансировать на грани паники.
Наконец, появился дом, где жила семья Бронштейнов. Исидор был дома, и за время отсутствия Мити успел сшить из крепкой плотной мешковины из-под чайных мешков, что однажды нашли братья во дворе, пару спецовок.
— Ты, Исидор, прямо как Слава Зайцев, — не подумав, произнёс Макаров, рассматривая творения брата Бронштейна.
— А кто это такой?
— Знаменитый модельер. Впрочем, ты его не знаешь…
Слух резанула какая-то неправильность в ответе брата. Спустя мгновение, стало понятно, что не так, — брат заметно заикался. Раньше это не доходило до сознания из-за привычки. Но сейчас, напуганный разъяснениями пришельца разум Мити обратил внимание на дефект речи Исидора.
— Брат, давно ты заикаешься?
— Д-давно, удивился Исидор. Т-ты, кстати, тоже заикался, но год назад сумел от него исцелиться. А я-я не сумел…
— Нужно будет решить проблему твоего заикания. Мешает оно тебе сильно.
— А к-как?
— Ну, попытайся говорить так медленно, чтобы для заикания не осталось просто возможности. Контролируй речь сознательно. И говори простыми фразами.
Оставшиеся полчаса до выхода на работу, Исидор пытался избавиться от заикания. К концу получасового интервала у него стало получаться произнести одно слово хоть и медленно, но без заикания.
В здании горсовета братьев сразу атаковал завхоз Американов.
— Матвей и Исидор? Вас очень хотел видеть Аркадий Павлович.
— А в чём дело? Какие-то проблемы?
— Я сегодня утром зашёл в электротехникум. Спросить Аркадия Павловича, насчёт твоей бумаги, Матвей. А он буквально атаковал меня просьбой найти тебя. Мол, найдите мне этого гениального молодого человека, что придумал, как сделать из асинхронной машины автономный генератор! Мол, у тебя ключ к решению проблемы электрификации города!
— Так уж и ключ! Преувеличивает Аркадий Павлович. Всего лишь показал ему, как можно добиться автогенерации асинхронного двигателя, ведь электрические машины обратимы. Генератор из асинхронного двигателя не очень удобен. Во-первых, возможен срыв генерации, при перегрузке. Во-вторых, нужна стартовая намагниченность ротора асинхронного двигателя, используемого в качестве генератора. Если же её нет, то и генерации не будет. И, при срыве генерации из-за перегрузки, ротор размагничивается.
Ещё генератор на базе асинхронного двигателя требует конденсаторов, без них генерации не будет. Если для генератора на базе маломощного двигателя проблем нет, то мощный генератор требует уже целых батарей конденсаторов для получения тока частотой пятьдесят герц.
— Матвей, ты это, Аркадию Павловичу, скажи.
— Ладно, завтра зайду. Не получилось у меня в институт, что на месте бывшего киевского университета организован, поступить. Так что завтра утром я свободен. КФХМИ же, — военное учреждение, человеку «с улицы», без одобрения партии, хода туда нет.
— Так ты в физико-химико-математическом хотел учиться? Зря. Он же «режимный»! А студентов учат в институте народного образования. В другом здании бывшего киевского университета расположен.
— А… Вот как! Я-то думал, что КФХМИ образовательно-исследовательский институт. Матвей заметно повеселел.
— Слышишь, Макаров? Вспомни, раз ты мою биографию читал, с кем я тут, в Киеве, науки учил?
— Действительно, упущение с моей стороны! — раздосадовано отреагировал Макаров. Как я мог забыть о Тартаковском! О других!
— Тартаковский? Кто это?
— Руководитель киевского студенческого кружка любителей мироведения.
— Ребята, прошу вас, с лампами обращайтесь осторожно, — предупредил Бронштейнов завхоз. Ламп у нас мало, они ещё с царских времён на складе хранились. Повезло — не разбили их во время Гражданской. Лампы дорогие, и стоимость каждой разбитой лампы я вычту из вашей зарплаты.
— Товарищ, не беспокойтесь. Мы не какие-то там «жопорукие ламеры», — отреагировал Матвей. Отнесёмся к дефицитному прибору со всем почтением. Ну а если всё же случиться инцидент, то, чему быть, тому не миновать. Хотя я уверен, что ни одной разбитой лампы по нашей вине вы не увидите, а вот неисправные, с заводским дефектом — увы, могут обнаружиться. Ведь гарантийный срок у них уже вышел?
— Да какая может быть гарантия! Власть в стране переменилась! Та компания, что лампы эти закупила, уже не существует. И обязательства её недействительны. И Матвей, что это за слово такое, ламер?
— Это, товарищ, то же самое, что ЛомАстер-МастЕР. Мы не такие.
Получив инструменты и материалы под расписку на хозскладе горсовета, братья приступили к работе. За шесть рабочих часов успели смонтировать два щитка освещения, электросети и электрифицировать три кабинета. Лампы не одну не разбили, но, как и предсказывал Матвей, обнаружилась одна неисправная. Её Матвей сумел выпросить у завхоза «на изучение».
— Всё равно, Алексей Иванович, завтра я утром иду в электротехникум. Вот и покажу её там специалистам. Может, придумаем, как такие лампы у нас выпускать. Ведь это лампы Эдисона! У них нить угольная, а не вольфрамовая. Вольфрам сейчас дефицит, а вот уголь — ни разу.
— Не так всё просто, ребята, — проявил скепсис завхоз. Думаете, вы такие одни умные? Пытались у нас выпуск ламп наладить, с угольными нитями. Не вышло. Уголь какой-то особый нужен. Говорят, Эдисон для своих ламп какой-то особый вид бамбука использовал.
— Ого, Алексей Иванович. Не ожидал, что вы эту легенду слышали.
— Я, Матвей, чай не валенок, а образованный советский гражданин! Журнал «Популярная Механика» в библиотеке, старые дореволюционные подшивки, на английском языке! читал. Там эту историю и видел! И почему ты её легендой называешь?
— А вы, Алексей Иванович, не поняли, в чём тут подвох?
— В чём? Не интригуй!
— Эдисон показал себя прижимистым дельцом. Тщательно охранял тайну технологии своих изобретений. И неужели Вы думаете, что он в «Попмехе» выложил бы тайну основного элемента своей электролампы? История с «японским бамбуком» — типичный фейк, для «запарки» мозга простодушных конкурентов. А реально, хитрый Эдисон скорее всего использовал какой-нибудь доступный тканый материал. Возможно синтетическое хлопковое волокно, что-то типа медноаммиачного шёлка.
Американов удивлённо посмотрел на Матвея.
— А ведь и, правда!
Взяв неисправную лампу в руки, он внимательно рассмотрел нить.
— Действительно, она же двойной спиральности! Щепку так не свернёшь! Молоток, Матвей!
— Так отдаёте лампу?
— Бери, чего уж там. Американов махнул рукой, и братья вышли со склада, направившись, домой.
Глава 10. Как получить диплом быстро
Наутро, наскоро перекусив захваченными вчера в столовой горсовета бутербродами с колбасой, и попив травяного чая, Матвей направился в электротехникум — разбираться, зачем он понадобился Аркадию Павловичу.
Зайдя в корпус техникума, он, не торопясь, прошёлся ещё раз по зданию, заглядывая в лаборатории, и составляя в уме примерную опись имеющегося оборудования. Кабинет Аркадия Павловича был последним, и, подойдя к неплотно закрытой двери, Матвей услышал голоса — преподавателя и ещё кого-то, ожесточённо о чём-то спорящих.
На стук из-за двери раздалось:
— Кого там нелёгкая принесла?! — голос принадлежал собеседнику Аркадия Павловича.
Матвей открыл дверь и вошёл в лабораторию. Аркадий Павлович сразу узнал его, и откровенно обрадовавшись, поспешил представить его собеседнику.
— Вот он, наш изобретатель.
— Товарищ, а кто Вы? — полюбопытствовал Бронштейн.
— Я комиссар электротехникума. Мне комитет партии Киева поставил задачу — обеспечить защищающие Киев воинские части электрогенерирующими установками. Чтобы можно было аккумуляторы авто заряжать, радиостанций. Мне сам товарищ Тухачевский объяснял:
— Макар, война даже ближайшего будущего — это война моторов. Чья армия будет лучше технически вооружена, та и победит.
— Так вот, продолжил комиссар. Я весь Киев облазил, в поисках, чего бы на роль электрогенераторов можно приспособить. Но нет в нужных количествах их! — с чувством произнёс Макар. Преподаватели же электротехникума объяснили мне, что делать в нужном количестве электрогенераторы предприятия Киева не смогут — работников нужной квалификации нет, и материалов потребных тоже.
И вот вчера мне Аркадий Павлович и говорит, что мол, обратился ко мне молодой человек, с просьбой проверить его знания. А в процессе проверки, возьми, и докажи, что асинхронный двигатель не только «насосом мощности» может быть, но при некоторой смекалке, и автогенератором тоже. Асинхронных двигателей в Киеве довольно много от прежних хозяев на производствах, которые передовым буржуям принадлежали, осталось. Так можно их использовать как электрогенераторы, или нет? Меня кстати, Макар Нагульнов кличут.
— Использовать асинхронный двигатель конструкции русского изобретателя Доливо-Добровольского как автономный электрогенератор можно. Но он хуже классического синхронного генератора. Во-первых, режим генерации неустойчив, при перегрузке происходит срыв магнитного потока, и электричество на выводах обмоток пропадает. При этом размагничивается ротор. А без «пускового» магнитного поля генератор такой конструкции не заработает.
— Матвей, так это же замечательно, что такой генератор при перегрузке сам по себе выключается! Это ведь означает, что ему предохранители не нужны! — отреагировал на реплику Матвея Аркадий Павлович.
— Так как, Матвей Бронштейн, возьмёшься руководить рабочими, что генераторы по твоему изобретению делать будут? Дело нужное!
— Я понимаю, что дело нужное, — инициативу в разговоре перехватил Макаров.
— Но есть одна проблема. У меня диплома нет. И как это получается — человек без диплома, мальчишка ещё, ответственным производством руководит.
Я же, Макар, сам учился. С четырнадцатого года и до сих пор. Не было у нашей семьи денег на гимназию. Но знаний, как сам Аркадий Павлович говорил, без малой толики на диплом достаточно. Я же не хочу терять время на учёбу того, что уже знаю. А знаю я немало — Аркадий Павлович только мои знания по электротехнике проверил. А вообще, я знаю столько, что сразу мог бы претендовать на дипломы, университетские, между прочим, по физике, химии и биологии. И математике тоже. Вот выдадите мне диплом электротехника, и я на законных основаниях смогу руководить любыми работами. Хоть на производстве, хоть в лаборатории. Я, если Вас правильно понял, думаю, что с толковыми инженерными и научными кадрами в Киеве проблема.
— Проблема, согласился Нагульнов. Чтож, я тебе обещаю, даже не так, — гарантирую. Сделаешь генератор, и рабочих на заводе обучишь, — диплом будет! Любого вуза Киева, хоть физический, хоть химический! У меня выход на центральное руководство Киева есть, так что пробьем тебе диплом!
— Лады, согласился Макаров. Неплохо бы нашу договорённость бумажно оформить.
— Ах ты, жук! — воскликнул Макар. Ладно, напишу бумагу.
— Макар, ты меня пойми правильно. Эта бумага даст мне возможность обосновать своё руководство на заводе.
— Молоток! Будет тебе бумага. Завтра сюда в это время приходи, и Аркадий Павлович тебе её передаст.
— И ещё, вспомнил Матвей. Я уже работаю в горсовете. Во вторую смену. Так что могу работать по вашему заданию только в первую.
— Лады, — согласился Нагульнов.
— Аркадий Павлович, обратился к преподавателю Матвей после того, как комиссар ушёл по своим делам. Для генератора нужен ведь не только электрогенератор. Но и его привод. Обычно это бензиновый двигатель.
— Двигатели есть. От мотоциклеток, у буржуев конфискованных. Кстати, Матвей, не поможешь разобраться, как такой двигатель в рабочее состояние привести? А то уже несколько дней с ним возимся.
— Тогда и у меня будет к вам просьба — пусть меня проэкзаменует математик, — выдвинул встречное предложение Макаров. И бумагу со списком математических дисциплин и оценками за своей подписью выдаст.