— Абзац. Что здесь произошло? — спросил Рональд у здоровенного детины.
— Убили Кракерта, — сообщил тот.
— Преступника задержали?
— Нет.
— А зачем выносят мебель?
— Так Кракерту она больше не нужна. — Дружинник сплюнул на асфальт.
— Понятно. Кто работает на месте преступления?
— Барахла много — все работают.
— Я имею в виду — кто расследует дело?
Дружинник с подозрительным прищуром посмотрел на Рональда.
— Умный, да?
— Детектив Рональд Кох — полиция Плобоя, отдел убийств, — представился Рональд.
— А–а, — протянул дружинник. — Далеко забрался. Если интересно, иди, сам смотри. — Он махнул в сторону распахнутых ворот. — Все равно не на что — от Дага только фарш остался, словно через мясорубку пропустили.
— Все извращенцы кончают подобным образом. Думаю, никто не станет плакать по поводу кончины очередного педофила, — поддержал напарника второй дружинник.
— Вон Долф, — здоровяк указал на мужчину в сером костюме и малиновой повязкой на рукаве, — он у нас бригадир — самый башковитый. Если что–то хочешь узнать, обратись к нему. Эй, Долф! Тут к тебе детектив с Плобоя!
— Рональд Кох, — представился детектив.
— Извини, спальный гарнитур уже забрали, — не глядя на Рональда, сообщил Долф.
— Гарнитур мне не нужен. Я по поводу расследования.
Долф присмотрелся к приезжему детективу. Бригадиру было необычно, что кто–то интересуется самим убийством, а не разделом имущества скончавшегося богатея. Во взгляде бригадира прочиталось сразу несколько мыслей: что за человек перед ним? что ему надо? и не сам ли убийца пожаловал на место преступления? Но, видимо, Долф был неглупым малым, недаром его избрали начальником сводной бригады дружинников, и поэтому последнюю возможность он всерьез рассматривать не стал.
— Свидетелей нет, — лаконично сообщил он. — Биоройды обслуги перебиты. Дело закрыто. Если хочешь снять отпечатки, то ты опоздал — тут даже краны с труб свинтили.
— А тело?
— Тело? — Долф поморщился. — Все, что осталось, вон в том мешке. — Он указал на большой полиэтиленовый пакет, одиноко стоящий возле колеса медицинского фургона. — Смотреть не на что — один фарш.
Рональд почувствовал, что плобитаунские события преследуют его. Вне всякого сомнения, это не просто совпадение. Диртслумский Мясник появился на Ледне. Неужели Ренни был прав и Диртслумский Мясник и Леонардо — одно лицо?!
— Кости нашли? — спросил Рональд, хотя сам уже знал ответ.
— Не–а, — равнодушно мотнул головой Долф. — Костей не было, но, если плобитаунской полиции интересно, ты можешь забрать все, что в пакете, — любезно разрешил он.
— Благодарю, — отказался Рональд, — пусть остается у вас. Все–таки Кракерт гражданин Ледны.
— Как знаешь, — пожал плечами Долф.
Тут из дома вынесли перламутровую ванну. Напускное равнодушие мгновенно слетело с лица главного дружинника. Бригадир сорвался с места и заспешил к грузчикам.
— Извини, у меня работа, — бросил он через плечо.
— Клёво, — ответил Рональд, но его уже никто не слушал.
Расследование зашло в тупик. Оставался небольшой шанс выяснить на космодроме номера недавно прибывших звездолетов — возможно, отыщется тот, на котором прилетела девочка, интересовавшаяся Кракертом. Впереди ждала неблагодарная работа. Значок плобитаунской полиции тут не действовал, и Рональд не знал, пойдут ли местные власти ему навстречу.
Рональд вышел на улицу. Он направлялся к ждущему таксофлаеру.
Когда детектив миновал толпу у ворот, его внимание привлек биоройд в голубом комбинезоне с красной повязкой, стоящий в стороне. В царящей вокруг суете одиноко застывший по стойке смирно биоройд выделялся своим бездействием. Чутье полицейского заставило Коха подойти.
— Ты из этого дома? — спросил Рональд.
— Да, — ответил искусственный человек, почтительно склонив лысую голову со штрихкодом на затылке.
Рональд обрадовался — удача сопутствовала ему.
— Абзац. Что тут произошло? — спросил он.
— Не знаю, сэр. Я обходил дом по периметру. В момент убийства я был с противоположной стороны особняка.
«Поэтому и остался жив», — подумал Рональд, а вслух спросил:
— Кто–нибудь приезжал к твоему хозяину этой ночью?
— Приезжал.
— Кто?
— Девочка.
— Девочка? — насторожился детектив.
— Да, девочка, — подтвердил биоройд.
— Как эта девочка выглядела?
— Невысокая, с короткой стрижкой, глаза голубые, одета в розовую кофточку с мышонком на груди, юбочка в складку, белые гольфы и сандалии, в руках бумажный пакет.
— Чего она хотела?
— Узнать адрес профессора археологии Зарабу Араха.
— Что–нибудь необычное было в ее поведении?
— Да.
— Что?
— Она быстро ушла.
— Что в этом необычного?
— Маленькие девочки обычно задерживались. Хозяин не отпускал их так быстро.
Тут из–за машины появился дружинник с синей повязкой. Увидев биоройда, дружинник обрадовался.
— О! Смотрите, слуга Кракерта. — Парень беззастенчиво ощупал биоройда с ног до головы и даже заглянул в штаны. — Отлично! Целый, в хорошем состоянии, — обрадовался он.
Но радость «синего» была недолгой.
— Бодгард заберет его, — сказал возникший с другой стороны дружинник, чей рукав украшала оранжевая ленточка.
— Я его первый заметил, — не согласился «синий». — Он достанется Хабаду.
— Хабад забрал мебель из гостиной, а Бодгард получил флаер, — вступил в разговор мужчина с зеленой повязкой. — Значит, биоройд останется Люксону.
— Лкжсон и так получит большую часть десятины Кракерта.
— Давайте не будем нарушать договоренности: мебель Хабаду, машины Бодгарду, роскошь Люксону…
— Биоройды не роскошь, а бытовая техника.
— Если будем ругаться, придут остальные, и тогда придется делиться со всеми.
— Давайте поделим этого биоройда поровну.
— Как ты себе это представляешь?..
Спор из–за вновь обнаруженной собственности погибшего разгорался. К месту спора подтягивались дружинники из других бригад.
— Клёво, — отключил запись микрокамеры Рональд. Он понял, что искать здесь больше нечего. Допрашивать слугу в такой обстановке невозможно, но этого, впрочем, и не требовалось: все, что можно, Рональд уже узнал. Теперь следовало спешить, чтобы найти профессора Зарабу Араха. Если девочка имеет отношение к Диртслумскому Мяснику, то профессору грозит смертельная опасность.
Удача и в самом деле повернулась к Рональду лицом. Водитель таксофлаера, доставивший Рональда к дому робототорговца, не улетел, а терпеливо ожидал клиента, как и договаривались. Но на одном таксофлаере везение не закончилось: в салоне Рональд проверил связь — местная компьютерная сеть заработала, и он сумел выяснить адрес профессора Зарабу Араха самостоятельно, не обращаясь в справку. Профессор работал в институте археологии на спутнике Арум. Детектив связался с пилотом звездолета и предупредил, чтобы Мэл готовился к старту.
Таксист не пожалел, что дождался клиента. Он мчался на космодром, пренебрегая знаками воздушного движения. А как иначе? Двойная оплата счетчика — хороший стимул.
Из окна таксофлаера корабль Мэла Райта напоминал большую птицу, распластавшуюся на поле космодрома. Два форсированных турбулентных двигателя, расположенных по бокам, придавали звездолету сходство с реактивным истребителем. Кабина управления в носу корабля, вкупе с заостренным обтекателем, напоминали клюв ворона.
Таксофлаер сел прямо перед трапом, опущенным из широкого люка в корме звездолета. Пилот ожидал на верхней ступеньке.
— Удачно слетали, детектив? — поинтересовался Мэл, когда Рональд взбежал по сходням.
— Нормально. Стартуем. Нам надо поскорее попасть на Арум.
— Минутку… — Мэл заложил ладони за пояс. — Мы договаривались на полет до Ледны и обратно. По поводу Арума разговора не было.
— Это тут недалеко. — Рональд ткнул пальцем в небо.
— Мне без разницы — далеко или близко. Без соответствующей оплаты я никуда не полечу.
— Сколько?
— Пятьсот.
— Договорились, — без возражений согласился Рональд — все равно он тратил деньги полицейского департамента.
— Поднимайтесь на борт, мистер, — скомандовал Мэл Райт, — мы, кажется, торопимся.
ГЛАВА 38.
АРУМ
Институт астроархеологии располагался в помещениях, принадлежащих ранее военно–космической базе стратегических ракетоносцев Союза Независимых Планет. После окончания Первой Космической Войны ракетоносцы за ненадобностью разрезали на металлолом, а базу передали в ведение администрации Ледны. Теперь в подземном городе на луне Арум размещались вредные производства и исследовательские лаборатории.
С орбиты база выглядела как сотня кругов, в геометрическом порядке рассеянных по поверхности спутника. Каждый такой круг являлся воротами стартовой шахты, способной принять ракетоносец или несколько средних звездолетов одновременно. Глубоко под поверхностью спутника находились помещения базы — огромные ангары из массивных железобетонных блоков, соединенные сетью многокилометровых тоннелей.
Сейчас в помещениях базы располагались сразу несколько научно–исследовательских институтов: институт биоин–ясенерии, институт ядерной физики и институт астроархеологии; а также кооператив по добыче гелия–3.
Лунный город был режимным объектом, но существовал по трехуровневой системе безопасности, что подразумевало разделение на секторы допуска: красный, желтый, зеленый. Исследовательские лаборатории института астроархеологии располагалась в красном и желтом секторах — к этим помещениям свободный доступ был закрыт. Музей же института располагался в зеленом секторе. Туристы служили дополнительной статьей дохода администрации института, поэтому музей был открыт для обозрения четыре дня в неделю. Экспозиции занимали десять подземных ангаров, в которых раньше размещались склады с боеприпасами. В каждом ангаре экспонаты отличались по теме и рассказывали об общих тенденциях развития цивилизаций разных миров.
В просторном помещении девятого ангара, в приглушенном свете прожекторов под сводчатым потолком хранились памятники, свезенные со всех уголков Вселенной. В центре громоздились надгробные плиты мавзолея Нурейна, который был обнаружен нефтяниками на планете Крейпцер. Многотонные блоки из черного гранита с рельефами, запечатлевшими историю вырождения цивилизации. Вдоль стен, возвышаясь до самого потолка, стояли всевозможные идолы из красного дерева, из зеленого камня, синей глины, бронзы, гранита. Свезенные сюда с далеких планет, они олицетворяли собой многообразие и единство религиозных течений гуманоидов разных миров.
Уникальные предметы культа мертвых — ритуальные ножи, чаши для крови, посмертные маски правителей древних цивилизаций, — разложенные на многочисленных стендах, радовали глаз посетителей.
Шел второй день свободного доступа к экспозициям на этой неделе, но особого наплыва туристов не наблюдалось.
Впрочем, сказать, что историей никто не интересовался и залы пустовали, было бы несправедливо. Небольшие группы и одиночные посетители бродили в каждом из залов.
Сейчас в девятый ангар на экскурсию пришли школьники с Плобоя. Десяток учеников младших классов в ярких одеждах, возглашаемые строгой воспитательницей в темно–синем облегающем комбинезоне, в очках и с копной обесцвеченных волос.
Воспитательница поддерживала дисциплину среди учеников окриками и подзатыльниками. Она постоянно поглядывала на монитор, на котором отражалось местоположение подопечных, чтобы никто из детей, не дай бог, не отстал от группы и не заплутал в тоннелях бывшей военной базы.
— Дети! Дети! Держимся вместе! — Воспитательница одернула малыша, прильнувшего к стенду со слепками конечностей умерших деятелей искусств неизвестной планеты. — Адик, перестань ковыряться в носу. Ванесса, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отходила от группы. — Училка наградила Ванессу ощутимой затрещиной. — Все слушаем дядю профессора. Когда вернемся, будем писать сочинение на тему «Что больше всего мне понравилось в институте космических гробокопателей».
— Пардон, не «институт космических гробокопателей», а институт астроархеологии, — поправил экскурсовод. Его морщинистое лицо серо–пепельного цвета с длинным крючковатым носом расплылось в снисходительной улыбке. Блеснули стекляшки пенсне. Невысокий, ссутулившийся караптонец в белом халате подвел экскурсантов к идолу из желтого металла, покрытого от старости зеленым налетом. Бюст с эполетами и планками наград даже по прошествии столетий выглядел помпезно.
— Перед вами командир космического крейсера «Индепендент», — сообщил экскурсовод, показывая на суровое лицо гуманоида в фуражке, напоминающей вскрытую консервную банку. — Его мир — планета Уэйд–Капа у звезды альфа–Персея — был уничтожен в результате ядерной войны. Из–за взрывов большой мощности произошло смешение оси планеты. Цивилизация погибла за считаные минуты. Извержения вулканов происходят по сей день. Катастрофа случилась полторы тысячи лет назад, но на поверхности Уэйд–Капа уровень радиации до сих пор выше предельно допустимого. О судьбе цивилизации с Уэйд–Капа стало известно после того, как был найден крейсер «Индепендент». Превратившийся в безжизненный замерзший астероид, корабль летал по круговой орбите. На его борту и нашли бюст, благодаря которому мы с вами знаем, как выглядел человек, первым нажавший красную кнопку.
— Почему институт археологии разместили в космосе? — спросил очкастый мальчишка. — Какая опасность может исходить от бронзового бюста?
— Верно, — поддержал товарища другой подросток. — Покажите лучше красную кнопку!
— Покажите! Покажите! — оживились дети.
Экскурсовод смущенно улыбнулся. Прежде чем ответить, он снял и протер пенсне.
— Да, наш институт расположен на луне Арум. Вы спрашиваете, почему изучение останков перенесли в космос? Раньше, когда историки изучали развитие собственной цивилизации, это было относительно безопасно. Теперь, когда археология больше и больше специализируется на инопланетных цивилизациях, приходится думать о своей безопасности. Ведь астроархеология в первую очередь изучает именно причины гибели других миров. Внезапное исчезновение высокоразвитой цивилизации, полное умерщвление населения огромных космических городов — что послужило причиной столь глобальных явлений? Вирус, война, генетическое вырождение или религиозный культ, технологический или нравственный катаклизм? На эти вопросы призвана ответить астроархеология. И чтобы та же трагедия не повторилась с нами, мы принимаем жесткие меры безопасности. Вы спрашиваете, почему институты археологии располагают на лунах, вдали от населенных пунктов? Даже наш, надо заметить, не самый богатый институт и тот расположен на площадях бывшей военной базы. Потому что артефакты древности могут содержать зло, погубившее целые миры. Мы же не хотим погибнуть от старой лампы, в которой заключен джинн, не правда ли, дети?
— Скажите, любезный, не проще ли сразу уничтожать опасные находки? — заметила девочка в розовой блузке. — А то из–за всяких мерзких штук, разбросанных по космосу, у приличных людей возникают проблемы.
Юная особа выделялась из гурьбы сверстников вызывающими манерами. Вид ее соответствовал поведению: взъерошенные волосы, мятая юбка и безобразный бумажный пакет в руках. Раньше девочку не было заметно. Она, видимо, примкнула к экскурсии недавно вместе с тремя мужчинами: заросшим бородачом в одноразовой одежде бледно–зеленого цвета, разодетым по последней моде хлыщом в бледно–розовом костюме и корабельных тапочках, и пилотом звездолета с пустой кобурой на бедре. Скулу пилота украшал отчетливый след от удара кастетом. Живописная троица стояла чуть позади девочки, не вмешиваясь в разговор.
— Мерзкие штуки, как ты их назвала, — ответил экскурсовод девочке, — на самом деле — артефакты, способные дать бесценные знания и предотвратить будущие угрозы. Лучше учиться на чужих ошибках, особенно если это роковые ошибки.