Уруха отдали на воспитание в школу телохранителей. Охранный бизнес на Шер–Оне был поставлен отменно — змееящеры не один век охраняли местную знать. Урух вырос, и Шафт стал брать его на деловые встречи — хоть какая–то польза от неудачной сделки. Однако после того как урух спас хозяина, молниеносным ударом хвоста выбив из руки убийцы отравленный дротик, Шафт поменял мнение и уже никогда не расставался с экзотическим телохранителем. Со временем Шафт даже привязался к Уруху и стал считать его членом семьи, которой, надо сказать, у Шафта никогда не было.
Только Уруху разрешалось беспрепятственно ползать по дому, однако змееящер не пользовался подобной привилегией и, когда хозяин желал остаться один, свернувшись клубком, неподвижно лежал в комнате отдыха на втором этаже перед большим стереоскопическим экраном, который в этот момент транслировал знойные пески планеты Шер–Он.
Наконец Шафт поднялся на второй этаж. Переведя дух, он вошел в комнату отдыха. Шурша чешуей, Урух прополз вслед за хозяином.
Помимо огромного стереоэкрана в комнате размешался релаксационный центр, напоминающий огромную тахту. Ради нее Шафт и поднимался по лестнице. Массивное основание скрывало автоматизированный медицинский комплекс с терапевтической и физиореабилитационной функциями. Остальное пространство обширного зала занимали предметы старины, собранные агентами Шафта по всему космосу. Драгоценные вазы, удивительная инопланетная мебель, уникальные картины и скульптуры. Но если кто–либо подумает, что эти шедевры Шафт собирал как коллекционер, то он ошибется, — в отличие от собраний фанатов древностей, экспозиция Шафта предназначалась исключительно для продажи. Поэтому ее экспонаты постоянно менялись.
Ничто не задерживалось в доме Шафта надолго — ни ваза для испражнений династии Цапф с планеты Чингори из чистого бериллия, ни посох философа и проповедника Бендирд–хададада–энтрахта с Эликлиндии, инкрустированный бриллиантами, сапфирами и имеющий внутри самострел с отравленными иглами.
Старинная мебель, награды, книги, предметы религиозных культов — для Шафта все служило товаром, и не больше. Шафт делал деньги. Его нисколько не волновало, что бериллиевая ваза для триллионов жителей Чингори — символ плодородия и достатка, что посох Бендирд–хададада–энтрахта для тысяч последователей проповедника — реликвия олицетворяющая мудрость и благородство основателя учения. Главным для антиквара была хорошая цена.
Через руки Шафта Лиммара прошли сотни тысяч орденов флагов ковчеги с мощами святых инопланетян, сим волы власти предметы культа, и ни одна вещь не вызывала в антикваре иного чувства, кроме жажды наживы Как толь ко находился покупатель, способный дать приемлемую цену раритет тут же покидал дом Шафта Лиммара. Единственной вещью остававшейся на месте в доме антиквара долгие годы и, словно пирамида, не боявшейся времени, был телевизор.
В молодости Шафт сам разъезжал по далеким провинциальным планетам, куда почтовый звездолет добирался порою несколько месяцев. Начинающему коммивояжеру приходилось терпеть лишения и жуткие условия быта. Именно в то время он стал испытывать отвращение к звездам.
Уже к двадцати годам Шафт уяснил, что своим трудом состояние не скопишь, и если ты хочешь разбогатеть по настоящему на тебя должны работать другие. Облапошив десяток–другой простаков, он открыл антикварную лавку в Плобитауне и нанял бойких агентов, которых лично обучит способам получения прибыли путем скупки предметов культуры у доверчивых гуманоидов. Посадив агентов на процент от сделок, Лиммар отправил их в космос. Теперь Шафт проводил время на Плобое, а ненавистные галактические просторы вместо него бороздили другие — осуществилась мечта бизнесмена.
Доход возрос. Шафт купил приличный костюм, флаер, сменил столовую на ресторан. Но время шло, и места лавочнику Шафту оказалось мало. Хотелось большего. Как говорится, аппетит приходит во время еды. У всякого бизнеса есть своя планка, выше которой не прыгнешь. Однако Шафт не собирался останавливаться на достигнутом — он занялся скупкой краденого специализируясь на предметах старины. К разочарованию приезжего антиквара данный бизнес имел долгую историю в Плобитауне здесь давно ложился тесный круг постоянных участников из преступных группировок. Чужаку трудно было попасть в него.
«Боже, дай мне шанс, дай мне шанс», — молил Шафт по ночам неизвестно кого. И этот кто–то услышал его молитвы.
От информатора пришло сообщение, что на Аскаладесе (планета в трех парсеках от Ледны) скончался известный коллекционер, любитель старины, а его нерадивый сын с молотка продает имущество не особо утруждаясь оценкой вещей. Это была настоящая удача. Шафт послал самого опытного агента. Вскоре от того поступило сообщение что сделка прошла удачно и он возвращается с уникальной вещью — бронзовым изваянием «Незнакомки» руки самого Тавиди из Императорской коллекции. Радости Шафта не было предела — на скульптуре Тавиди он сделает не меньше сотни тысяч кредитов. Воображение уже рисовало радужные перспективы новый костюм, престижный флаер и пышногрудых красоток. Однако к назначенному сроку агент не появился на пороге антикварной лавки.
Прошла неделя, но от агента по–прежнему не было вестей. Шафт жутко переживал считая что бойкий малый кинул босса, решив в одиночку воспользоваться удачей. На месте агента Шафт поступил бы именно так поэтому не сомневался что парень не упустил редкий шанс разбогатеть одним махом. Предательское воображение теперь рисовало агента в новом костюме а еще шикарный флаер и золотистый пляж, как тюленями заполненный пышногрудыми красавицами.
Однако вскоре Шафт перестал завидовать судьбе пропавшего агента. Это произошло, когда в дверях возник странный тип в пыльном плаще, под которым угадывались очертания оружия. Перемежая слова бранью и плюя на пол жеваным табаком, тип справился не интересует ли Шафта скульптура «Незнакомки» из коллекции Императора. Конечно же, Шафт как никто другой интересовался «Незнакомкой».
Человек оказался пиратом с корабля, захватившего транспорт, которым на Плобой возвращался незадачливый агент. Пират от имени капитана Дага Истмэна предложил Шафту совместный бизнес. Что такое потеря какого–то агента, когда открывается возможность доставать шедевры на заказ, и не важно, что эти предметы будут менять хозяев насильственным методом — с золота кровь смывается легко! Шафт не упустил представившийся шанс.
Шафт Лиммар вошел сквозь голографические занавеси в комнату отдыха. К его удивлению, свет не зажегся автоматически, как обычно. Шафту пришлось отдать распоряжение голосом. Но даже после голосовой команды сумрак не озарился светом хрустальных люстр под потолком.
«Неужели перегорели лампы?» — изумился Шафт. За его жизнь случались удивительные вещи, но такое происходило в далеких мирах на других планетах, — лампы Плобитаунской энергетической компании, в отличие от людей, служили вечно.
На стереоскопическом экране–стене демонстрировалась заставка «Полет через космос». По стене плыли созвездия и туманности. Скупой свет от плывущих навстречу звезд слегка рассеивал кромешный мрак комнаты, превращая его в сумрак звездной ночи.
«День заканчивается так же отвратительно, как и начался», — решил для себя Шафт. Он ненавидел этот видеоряд, как и все, связанное с космосом. Звезды напоминали ему о том времени, когда он был простым коммивояжером.
«Не дай бог, что–то случилось с проводкой, тогда не удастся воспользоваться релаксационным комплексом», — подумал Шафт. В следующий момент он почувствовал, как напрягся в темноте Урух. Змееящер почуял чужого.
На фоне плывущих звезд Шафт заметил силуэт человека. Вначале Шафт решил, что ему мерещится, но, в отличие от звезд, фигура была реальна.
— Кто здесь?! — воскликнул Шафт.
Вместо ответа чиркнула зажигалка. Человек прикурил сигарету. Свет от пламени выхватил из мрака бледное лицо с неяркими веснушками.
Шафту показалось, что он видит привидение. Перед ним стоял старпом с «Ангела ночи» Демьен Фокс по кличке Лис.
С момента, когда Шафт связался с пиратами, бизнес пошел в гору. Постепенно возникли новые связи в криминальном мире Плобитауна. Шафт заслужил уважение. Он мог продать даже то, о чем другой скупщик краденого не стал бы и разговаривать. Малахитовая мебель из квартиры убитого бизнесмена, картина из ограбленного музея или бриллиантовые серьги вместе с ушами бывшей владелицы — со всем этим обращались к Шафту Лиммару. Денег, конечно, он много не платил, но кто будет торговаться, когда по следу идут охотники за головами, а в затылок дышит полиция. И наоборот, если вам что–то у кого–то понравилось, а этот кто–то не горит желанием расставаться с уникальной вещью — и здесь поможет Шафт: дождитесь только поры отпусков, когда жертва вылетит в космос. От нападения пиратов никто не застрахован, а концы в глубинах космоса тонут навечно.
— Здравствуй, Упырь.
Шафта передернуло. По кличке Шафта никто не называл уже более трех лет.
Три года назад пиратский корабль Дага Истмэна сгинул вместе с командой в поясе астероидов. В той мрачной истории только один человек чудом избежал смерти. Благодаря счастливому стечению обстоятельств его не оказалось на борту звездолета. В тот момент, когда «Ангел ночи» исчез в аннигиляционном сгустке, Лис отвозил для Шафта очередную партию антиквариата. После гибели корабля, чтобы избежать преследования со стороны как правосудия, так и частных лиц, жаждущих мести, Лис исчез, и Шафт надеялся, что ему больше никогда не придется смотреть в хитрые глаза старпома с «Ангела ночи».
Прошло время. Шафт перестал нуждаться в услугах космических головорезов — звездных изгоев, — у него появились иные связи, и даже легальный бизнес приносил приличный доход. Теперь антиквар предпочитал иметь дело с официальными сыскными агентствами и коллекторными конторами, а щекотливые дела решать собственными силами. Случай позволил раз и навсегда порвать с делами, за которые ожидал электрический стул. Единственной ниточкой, связывающей Шафта с «Ангелом ночи», остался Лис.
Первый раз Лис появился месяц назад, как призрак с «Летучего голландца», — ночью, в разгар грозы.
«Упырь, — сказал Лис, выглядывая из–под опущенного капюшона, с которого падали дождевые капли, — ты должен продать это».
Распахнув подол, Лис достал сверток. И хоть Шафт был равнодушен к антиквариату и ровно дышал при виде сокровищ, но при виде желтого блеска огромного кристалла на подставке из танцующих змей, сердце антиквара затрепетало. Колдовской огонь камня пугал и одновременно сулил адские наслаждения. Интуиция подсказывала, что, связавшись с желтым кристаллом, Шафт втянет себя в игру неведомых сил, способных привести к гибели. Однако устоять перед соблазном не смог.
«Сколько ты за это хочешь?» — с придыханием спросил Шафт.
«Много, — ответил Лис и спустя мгновение добавил: — Очень много».
«Я дам триста тысяч».
Лис только усмехнулся.
«Не пойдет. На этот раз я буду в доле», — сказал он.
Со слов Лиса выходило, что бывший хозяин камня никогда не заявит претензии по причине собственной гибели. И посовещавшись, компаньоны решили продать артефакт с аукциона.
«Так мы получим максимальную прибыль», — заверил Шафт.
«Прибыль поделим пятьдесят на пятьдесят».
Лиммар никому никогда не давал таких процентов, но тут был особый случаи.
«Хорошо. Только у меня одно условие».
«Какое?» — насторожился Лис.
«После сделки ты исчезнешь, и я никогда тебя больше не увижу».
«Даю голову на отсечение. Когда у меня появятся деньги, мне незачем будет ходить к тебе в гости», — заверил Лис, хитро прищурившись.
С того ночного разговора прошел месяц, и вот Лис вновь в его доме. Шафт ожидал этого появления — дата аукциона миновала, и компаньон пожаловал за своей долей.
— Почему ты сидишь в темноте, Лис? — спросил Шафт, словно сейчас это волновало его больше всего. На самом деле Шафту хотелось задать иной вопрос: «Каким образом незваный гость проник в дом, если дорогостоящая охрана не подняла тревогу?» — Но он не стал этого спрашивать, чтобы не выглядеть глупо.
— Так спокойнее, — ответил Лис. — Темнота — мой лучший друг.
— У тебя проблемы? — спросил Шафт. Его голос звучал твердо.
В присутствии Уруха антиквар чувствовал себя уверенно. К тому же глаза постепенно привыкли к сумраку, и он ясно различал Лиса на фоне звездного неба.
Старпом в расстегнутом кожаном пиджаке стоял, скрестив руки на груди. В уголке рта дымилась сигарета. Несомненно, он был вооружен, но какое это имеет значение, когда рядом Урух. Лис не успеет даже прикоснуться к рукоятке бластера, как окажется в объятиях змееящера.
— С чего ты решил, что у меня проблемы? — спросил Лис. Он языком перекинул сигарету в другой уголок рта.
— Человеку незачем выкручивать лампочки в чужом доме, если только у него нет проблем. — Шафт усмехнулся. — Тебя долго не было в городе, Лис. Я думал, что ты вообще не появишься. Но тут ты являешься в мой дом без предварительного звонка, посреди ночи, словно тень.
— А ты бы, Упырь, предпочел, чтобы я вовсе не появился?
— С чего ты решил?
— Хочешь, чтобы все деньги достались тебе одному?
— Все–таки у тебя есть проблемы, — заключил Шафт. Он направился к релаксационному центру. — Я, с твоего разрешения, присяду: день выдался тяжелый, пришлось много побегать, а в моем возрасте, сам понимаешь, это нелегко.
К счастью, Лис вывернул только лампочки, а не пробки, и центр работал исправно. Шафт перевел РЦ в форму кресла, выбрал автоматический режим и отдал измученное тело в мягкие объятия динамической подушки.
Оценив состояние пациента, процессор выбрал простую восстанавливающую программу. Кибермассажист принялся разминать уставшие мышцы. Манипуляторы в спинке кресла пробегали по спине Шафта, словно пальцы опытной женщины, а легкая вибрация снимала напряжение. Для успокоения нервов РЦ испустил аромат мяты, но Шафту это не понравилось: смешавшись с табачным дымом, мята приобрела запах ментоловой сигареты.
Змееящер неторопливо свернулся кольцом у ног хозяина и замер, словно задремавший пес. Псевдовеко прикрыло желтый глаз рептилии. Шафт умиротворенно расслабился. Он отлично знал повадки телохранителя — змеиное тело приготовилось к молниеносному прыжку. Наслаждаясь вибрацией подушек и своей властью, Шафт улыбнулся — незваного гостя от смерти отделяет лишь щелчок пальцев.
— Почему ты снял камень с аукциона? — спросил Лис.
— Зачем тебе вникать в тонкости бизнеса? — отмахнулся Шафт от вопроса.
— Не забывай, кто хозяин «Ока змеи». — Голос старпома стал жесток, но раздражение вместе с тем отсутствовало.
— Мне сделали выгодное предложение. Тебя не было в городе. Я принял решение самостоятельно.
— Если предложение и в самом деле выгодное — я не против. Давай мою долю.
— Денег у меня пока нет.
— Что значит — нет?
— Это значит, что тебе придется подождать, — спокойно объявил Шафт. Пояснять компаньону, что новое предложение не предусматривает оплаты и Лис напрасно рассчитывает на солидный куш, Шафт не собирался.
— Я не могу ждать. Либо ты даешь деньги, Упырь, либо я забираю «Око змеи».
— Лис, не дави на меня. — На этот раз антиквар добавил в голос металлические интонации. — Если я сказал, что денег пока нет, значит, так оно и есть. Тебе надо подождать — и ты будешь ждать.
— Я не хочу ждать.
— У тебя нет выбора, потому что у меня нет камня.
— Перестань выкручиваться. — Огонек сигареты разгорелся с новой силой. На фоне звездного неба облако табачного дыма поплыло живой уродливой медузой. — Прошел уже месяц. Мне нужны деньги. Где камень? Почему ты снял его с аукциона?
— Какая тебе разница…
— Мне нужны ответы. И не пытайся меня обмануть, или твоя беззаботная жизнь кардинально изменится.
— Не пугай меня. Я не боюсь тюрьмы.
— Кто тут говорит о тюрьме? — Видимо, Лис усмехнулся — огонек сигареты дернулся. — Представь свое будущее, когда всплывет, при каких обстоятельствах исчез в космосе племянник Спайдера[4].