А.Потемкин не только писатель, но также крупный экономист и состоятельный человек. В романе «Кабала» он подает известную ему в деталях арену, на которой сталкиваются всевластный чиновник и предприниматель. Чиновник сильнее, бесстыднее, зубастее. Он способен кого угодно скрутить в бараний рог — и один из главных героев, провинциальный чиновник с большими амбициями, как раз и занимается «скручиванием» небольшого сибирского города Кана.
Автор делится повседневными наблюдениями. Но для читателя, который привычно уговаривает себя: «Ну жить-то все-таки можно», — это жестокое откровение. Дальше определенных пределов Потемкин зайти, видимо, не решается. И высказаться о главных людях страны ему неудобно. Поэтому прямое высказывание заменяется странным соединением фантастической реальности и нашей родной реальности-1. С одной стороны, наркоману Парфенчикову является в опийных грезах некий Кошмаров, экспериментирующий с таблетками, корректирующими… национальную принадлежность, а также способный пересадить сознание одного человека одновременно в два игровых модуля. С другой стороны, кошмаровские таблетки начинают действовать в реальности-1, выводя новую породу людей. А фантасмагорические игры до странности похожи на инсценировку высшего управления страной…
Что ж, «Кабала» предназначена для поклонников турбореализма. Для тех, кто любит рассматривать реальность сквозь увеличительное стекло фантастики.
Дмитрий Володихии
НИКОЛАЙ КАЛИНИЧЕНКО
ЗАКЛЯТЫЕ ДРУЗЬЯ
«Холодная война» между авторами и критиками существовала всегда. Краткие периоды перемирия то и дело взрываются взаимными обидами. «Вы на нас паразитируете!» — «А вы без нас никуда!» Автор публикуемой ниже реплики объединяет в себе два состояния: с одной стороны, он автор прозы, с другой — активный критик, постоянный рецензент журнала «Если». Но именно за критиков ему стало особенно обидно. Как говорится: накипело и мочи нет молчать. Мы решили дать автору возможность излить наболевшее.
Слышите? Что за стон раздается в Сети, что за тяжкие вздохи колеблют форумы и блоги? Это писатели-фантасты жалуются на несправедливых, голословных критиков-нахалов, способных одним молодецким росчерком пера осквернить любой художественный текст.
От рассудительных и въедливых критиков тоже добра не жди. Подпустишь такого зануду к любимому роману, и он разберет текст по винтикам, непременно обнаружив кучу мелких недочетов, которые, кроме него, зануды, и не заметил бы никто. Ну, а если попадутся серьезные изъяны — пиши пропало. Разнесет в пух и прах. Причем сделает это с особым, фирменным цинизмом.
В самом деле, какой бесчувственной скотиной надо быть, чтобы в одночасье растоптать выстраданное, взлелеянное детище трудяги-литератора!
Прочитает автор разгромную рецензию на свою книгу, потемнеет лицом, стукнет по столу кулаком и побежит жаловаться в Интернет: «Опять оболгали! Обидели! Ничего не поняли, даже не разобрались. Да полноте! Люди ли они?» — «Ваша правда, голубчик! Не люди! — отвечают автору закадычные «френды». — Ату их! Ату!»
Истина сочувствующих, как правило, интересует мало — им за державу обидно, а еще чаще просто скучно.
Плоды подобных односторонних дискуссий очевидны: критик — сволочь, газетенка, что его печатает, — дрянь. Зачем вообще они нужны, эти критики?
Еще любят припечатать обвинением в непрофессионализме. Мол, что ж вы хотите? Нет у нас в стране института фант-критиков, вот и лезут в печать со своими нелепыми выкладками невменяемые читатели, те, кто писателем стать не смог. Прямо от сохи лезут. Сплошь быдло малограмотное, а то и вовсе недоросли какие. Грязными руками хвать за самое дорогое — и давай травить!
В центре авторского недовольства, разумеется, рецензии. Потому что они короче и конкретнее. Статья-то, вестимо, длинная, раздумчивая, пока до сути дойдешь — уснуть можно, а писатель — человек занятой…
Не сердись, писатель!
Лучше задумайся. Сложи два и два. Для чего и кому нужны рецензии?
Ответ прост. Прежде всего рецензии необходимы читательской аудитории, чтобы быстро и с должным комфортом ориентироваться в книжном океане, который, в отличие от своего водного тезки, непрерывно и стремительно растет.
Второе достоинство рецензий — в их рекламном потенциале. Причем разница между положительной и отрицательной оценкой в данном случае малозначительна. Важен сам факт упоминания того или иного произведения. Для молодых авторов это настоящая PR-халява, для известных — возможность привлечь новых поклонников. Про издателей и говорить нечего — прямая выгода.
Самое главное, что делать-то ничего не надо, не требует ровным счетом никаких финансовых затрат. Все получается само собой. Это можно сравнить с поездкой в лифте. Вошел, нажал кнопку — ты на другом этаже. И ни у кого из пассажиров почему-то не возникает желания разломать пол кабины, чтобы взглянуть, как же на самом деле его везут. Не потому, что неинтересно. Просто на ходу от высоты может голова закружиться.
Вот почему мудрый автор не станет читать рецензий на свои книги. И будет прав. Не для него писано. Да и зачем нервы себе трепать? Над каждым заусенцем вздыхать — сил на творчество не останется.
А теперь, чтобы ситуация представлялась более ясно, немного арифметики. Давайте вспомним, какие гонорары получает недобрый, коварный и непременно продажный критик за свои труды? В основных профильных изданиях платят 150–300 рублей за тысячу знаков. Объем рецензии, как известно, невелик. От двух до четырех тысяч знаков. Теперь отнимите от получившейся суммы стоимость книги… Не густо. Компьютер на такие деньги не починишь, КПК не купишь. Есть, конечно, отдельные эквилибристы, умудряющиеся жить на рецензии. Но это уже из раздела достопримечательностей под вывеской «Взгляните и ужаснитесь».
Вот и получается, что из всех участников литературного процесса меньше всего заинтересован в написании рецензии сам рецензент. Потому и идут туда люди, как правило, бескорыстные, искренне болеющие фантастикой. Филологов среди них действительно немного. Однако человек — существо обучающееся. Было бы, как говорится, желание. Вон сколько отличных писателей-фантастов из инженеров да милиционеров вышло! А критики чем хуже?
Разумеется, в цеху критиков попадаются и пустышки-временщики, погнавшиеся за мнимой славой или желающие хоть как-то «приобщиться к вечности». Среди авторов таких, кстати, тоже немало. «Напишу роман — а дальше хоть трава не расти». Лучше бы на заборе чего написали, право слово. Меньше вреда.
Само собой, и в случае с критиками, и в случае с авторами подобные элементы отсеиваются стремительно и безжалостно, а если все же остаются, то очень быстро находят друг друга.
Несоответствие большинства рецензий литературным канонам тоже не столь фатально, как это представляется на первый взгляд. По опыту знаю, что рецензия прежде всего привлекает вовсе не глубиной анализа и апелляциями к внутрицеховым коллизиям (вызывающим у простого читателя, в лучшем случае, скуку), а образной подачей и эмоциональностью изложения, в которое, точно в красивую обертку, завернута полезная информация. Реклама должна быть близка народу.
Существует мнение, что форма короткого эссе, этюда более жизнеспособна, чем традиционная, жестко структурированная схема литературно обоснованного отзыва. Однако это уже выбор каждого конкретного рецензента. Кто знает, может, критика грядущего и вовсе будет подаваться в стихах и выглядеть примерно так:
Совсем другое дело — статьи. Мало того, что случайные персонажи здесь попадаются значительно реже, так еще и возможность полемики появляется. То есть автор громко и без всякого рукоприкладства может рассказать крючкотворам-занудам и гусарствующим хамам, кто они есть на самом деле и где он их видал. И ответ получить вполне цивилизованный. Потому что необоснованный бред и матерщину редактор вряд ли пропустит.
Много ли примеров таких интеллигентных диспутов встречается в центральной периодике? Увы. Зато Интернет ломится и смердит от сквернословия, которым с тупым ожесточением поливают друг друга добрые и адекватные в реальности люди.
Основная причина повальной нетолерантности — специфика сетевого общения, где в диалог между индивидуумами, находящимися «в теме», на определенном этапе вторгается некто третий. И начинается обыкновенный «базар», на который, точно мухи на «то самое», слетается целая стая добрых и адекватных…
Виртуальные обиды имеют свойство становиться вполне реальными, что не способствует взаимной объективности. Поэтому всех, кто желает конструктивного общения, хочется призвать не выносить свой ночной горшок на всеобщее обозрение. Наболело? Высказывайся кулуарно, либо по схеме статья — контрстатья.
И наконец, последнее. Недавно услышал потрясающую реплику от пишущих представителей фэндома о том, что они (представители) прикормили своих, ручных, критиков и, ежели что не так, враз отлучат от миски с «китикетом». Удивился, стал спрашивать: оказывается, никого не кормили. Совсем уже хотел посмеяться над этой забавной нелепицей и вдруг подумал: а ведь и правда, неплохо бы прикормить. Нет-нет, давать критикам на лапу, чтоб сахаром да мармеладом кормильцев в три слоя обкладывали, не надо. Совсем другое дело — выделение средств на организацию семинаров и мастер-классов с участием заинтересованных авторов, представителей критики, редакторов журналов фантастики и непременно преподавателей гуманитарных вузов. Целью этих заседаний должно стать формирование группы «просвещенных» аналитиков, предрасположенных к объективной и обоснованной оценке литературного материала.
Надо сказать, что подобные встречи уже проводились на конвентах фантастики, но имели односторонний, нерегулярный характер. Причем писатели, за редким исключением, игнорировали эту инициативу. Возможно, здесь виновата неправильная организация, но сдается мне, что главная проблема скрыта в самих авторах, которым удобнее принимать критику мохнатую, дикую, со звериным оскалом. Попытки цивилизованного подхода встречают равнодушие либо открытое непонимание: «Критик — человек? Смешно!»
Вл. ГАКОВ
У ЗВЕЗДНЫХ ВРАТ
Одному из корифеев и патриархов американской science fiction — Фредерику Полу — в этом месяце исполняется девяносто! Всем дожившим до столь почтенного возраста пожелание может быть одно: так держать! Жить и дальше — сколько отпущено судьбой. Сколько удастся. Потому что такая долгая жизнь — само по себе достижение. А у Фредерика Пола хватало и иных.
Начну этот очерк с личных воспоминаний. Потому что герой его вошел в мою собственную жизнь при обстоятельствах, о которых трудно забыть. Дело в том, что не только для меня, но и для большинства отечественных любителей фантастики и профессионалов этого жанра Фредерик Пол стал первым американским фантастом, с которым довелось познакомиться воочию.
Насколько я помню, за без малого два послевоенных десятилетия из американских фантастов к нам на огонек заглядывали считаные мэтры: Хайнлайн, Бестер, никому не ведомый Пол Лайнбарджер, в ту пору еще не успевший превратиться в более известного Кордвайнера Смита… Редкие визитеры в контакты с советскими коллегами не вступали, отчего эти визиты никаких следов в отечественном научно-фантастическом сообществе не оставили.
Хотя о многих из заокеанских «властителей дум» мы к тому времени были наслышаны. И начитаны, поскольку к началу семидесятых наша локальная научно-фантастическая «железная занавеска» выглядела уже изрядно дырявой. За то особенное спасибо издательствам «Мир» и «Молодая гвардия», не говоря уж о десятке журналов, охотно печатавших переводную фантастику. Но личные встречи с тогдашними кумирами… это была фантастика, даже, скорее, фэнтези.
До появления в наших северных широтах Фредерика Пола автор этих строк уже состоял в переписке с Рэем Брэдбери и очно виделся со Станиславом Лемом. Но последний тогда считался писателем «почти нашим» — соцлагерь… А тут приглашение на очередные «фантастические посиделки» в Центральном доме литераторов (а пригласили потому, что я тогда был записан в «актив» указанных посиделок — еще не критик, а просто выпускник физфака МГУ и активный фэн). По телефону строгий голос сообщил повестку: к нам едет гость, американец Фредерик Пол, и даже везет с собой, по слухам, какой-то тамошний фильм! Явиться велено строго в единственном числе, и вообще — «не бренчать». Последнее предупреждение было нелишним: как и сегодня, информация среди фэнов распространялась со скоростью почти мгновенной.
Об одном из соавторов романа «Операция «Венера» я, конечно, был наслышан: все же одна из первых и запомнившихся книжек знаменитой «мировской» серии. А еще прекрасный рассказ «Туннель под миром». Ну, еще пара переведенных рассказов…
Между прочим, тот самый томик Пола и Корнблата оставался единственным книжным изданием Фредерика Пола на русском аж до конца 1980-х! Захватив книгу с собой (для автографа), я и отправился лицезреть первого в жизни американского фантаста во плоти и крови.
Впечатление о нем с той встречи, признаюсь, я вынес смутное и не особенно приятное.
Во-первых, на месте выяснилось, что к нам в страну гость прибыл по линии американского Госдепа — прочитать «просветительскую» лекцию. Так что аудитория, с опасливым любопытством поглядывая на присутствовавшего профессионально-безликого чиновника американского посольства — и еще более подозрительного переводчика (оттуда же), — держалась скованно. Очевидно, что текст заморского гостя никто не утверждал и не согласовывал, а ну как ляпнет чего, и опять на нашу бедную фантастику навесят всех собак…
Кроме того, уже тогда на американского гостя заявили откровенно монопольные права «спецдопущенные», из коих особым рвением выделялся главный редактор журнала «Техника — молодежи» Василий Захарченко, в те годы — фигура влиятельная и зловещая. Во всяком случае, живое общение гостя со всякими там «лишенными допуска» в планы тогдашнего литературного барина явно не входило… Да и фильм оказался изрядным старьем — «Запретной планетой», причем о переводчике-синхронисте, как водится, организаторы позабыли, и большинство смотрело кино, не понимая ни слова! Короче, мероприятие удовлетворило лишь тех, кому было положено «обеспечивать» и «бдить». Антисоветских выпадов и провокаций не было — и ладушки.
Потом были другие встречи с Фредом Полом — за последнюю четверть века таковых набралось более десятка. Но они ничем не напоминали ту первую — напряженную, смазанную, официозную, которая сегодня вспоминается как курьез «эпохи раннего застоя». За эти годы все в окружающем мире решительно поменялось, в том числе трансформировался в моем восприятии и образ самого Фреда Пола. Во всяком случае, сегодня это имя вызывает в памяти не только прочитанные книги, но и яркую, симпатичную личность.
Название автобиографии Пола «Каким было будущее», вышедшей в 1978 году, как бы намекает на некую предопределенность его жизненного пути, знакомство с которым поневоле заставляет обратить внимание на детали, с ранних лет способствовавшие занятиям научной фантастикой. В широком смысле — деятельностью, непосредственно связанной с будущим человечества.
Родился писатель 26 ноября 1919 года в нью-йоркском Бруклине, где провел большую часть жизни. Единственный сын бизнесмена Фреда Джорджа Пола и его жены, ирландки Джейн Мэзон, Фред-младший с младенчества оказался погружен в мир чудовищно неопределенный и нестабильный, в котором блистательные удачи чередовались с не менее впечатляющими провалами. И никогда нельзя было предвидеть, что принесет завтрашний день.
То была не лучшая пора для бизнесменов — время первого из знаменитых кризисов, потрясших американское общество в конце двадцатых. Зато можно ли пожелать более отменного «питательного бульона» для научной фантастики! Когда в мире нестабильно, когда наступает эпоха перемен, чрезвычайно болезненная для многих (а для кого и вовсе непереносимая: помните знаменитое китайское проклятие?), самым ходким товаром на рынке становятся пророки. Эту житейскую мудрость Фред усвоил накрепко.