Самка пристально смотрела на Бек, ни на миг не отводя взгляда, покуда не стала дышать спокойнее, ровнее и выражение страха в её глазах не сменилось покорностью. Глубоко вздохнув и шумно сглотнув, она приняла сидячее положение и принялась вглядываться вдаль сквозь деревья, словно солдат в окопе, исследуя местность насторожённым взглядом.
Бек тоже села и посмотрела в сторону, куда смотрело существо. Отсюда открывался живописный вид. Под ними простиралась широкая долина, подёрнутая голубой дымкой, а за ней — видная столь отчётливо, что казалось, она находится на расстоянии вытянутой руки, — вздымалась гряда островерхих скал, похожая на ряд зубов, вонзившихся в небо. Окружение завораживало не только глаз, но и слух: здесь царила глубокая тишина, нарушаемая лишь неумолчным шёпотом ветра в ветвях деревьев и журчанием ручейка неподалёку. Не будь Бек столь несчастна, напугана и занята попытками выбрать «правильную» линию поведения, она могла бы наслаждаться красотой и безмолвием природы.
Правильная линия поведения? Ей хотелось плакать. Правильно было бы остаться дома, где у неё есть тёплая постель, пушистые шлёпанцы и чудесный душ с медными кранами. Это просто в голове не укладывалось!
Тени стали длинными; поросшие мхом камни рядом с их укрытием почти полностью скрылись в тени. Плохо дело. Она уже узнала на горьком опыте, каких опасностей следует ожидать в этом странном мире девственной природы ночью, и ей не улыбалась перспектива встретиться с ними в одиночку.
Она посмотрела на свою вонючую, загадочную, непредсказуемую хозяйку, которая продолжала озирать долину, словно ожидая появления врага. Какие у неё планы? Не собирается ли она съесть Бек? Бек вспомнила сведения, однажды почерпнутые при посещении зоопарка: вроде бы гориллы вегетарианцы. Похоже, это существо любит ягоды.
Но медведи тоже.
«Думай, Бек, думай!»
Ладно. Что необходимо для того, чтобы выжить? Кров. Вода. Пища. В таком порядке.
Она обдумала первый пункт. Если бы у неё имелись какие-нибудь инструменты, чтобы построить шалаш…
Ладно, что насчёт следующего? Она не пила со вчерашнего вечера, и журчание ручья манило её. Она вытянула шею, но не увидела, где…
Оп-па! Огромные руки крепко обхватили Бек и снова оторвали от земли. Однако на сей раз движение происходило не со скоростью товарного поезда. Когда существо легко и широко шагало на полусогнутых ногах между деревьев и по камням, спускаясь в неглубокую лощину, у Бек было ощущение, будто она плывёт над землёй на подъёмнике для горнолыжников.
Они нашли сверкающий и журчащий по камням ручей с мелкими заводями. Огромная самка посадила Бек на большой плоский валун, а потом села на корточки рядом, зачерпнула ладонями с ведро воды и принялась с хлюпаньем пить. Бек наблюдала, задаваясь вопросом, можно ли ей пошевелиться и тоже попить. Она наклонилась к воде, украдкой скосила глаза в сторону. Похоже, существо не возражало, оно как будто ожидало этого. Бек беззвучно взмолилась: «О Боже, не допусти, чтобы я заболела бобровой лихорадкой», — она принялась черпать ладонями воду и пить.
Она успела сделать лишь несколько глотков, когда услышала знакомый свист и неподвижно замерла, напрягая слух. Мохнатая самка тоже услышала и насторожилась, склонив голову сначала к одному плечу, потом к другому. Когда свист повторился, она растянула губы и свистнула в ответ. Пронзительный звук заставил Бек вздрогнуть.
Снова раздался свист, на сей раз ближе, и теперь Бек услышала шорох и заметила движение в кустах на другой стороне лощины. Она попятилась от ручья — на четвереньках, но не опираясь на колено больной ноги, — и принялась лихорадочно озираться вокруг в поисках укрытия.
Существо вытянуло длинную руку, схватило Бек, проволокло по земле и крепко прижало к своему мохнатому потному боку. Бек почувствовала себя трофеем, добычей, подлежащей дележу. Ей пришло в голову притвориться мёртвой, но огромная сильная рука не давала ей упасть.
Из-за ручья, из густых зарослей кустов и деревьев донёсся тихий свист, а потом похрюкиванье.
Самка свистнула в ответ, а потом тоже тихо хрюкнула.
Наступила тишина, странная минутная пауза, в течение которой ничего не было слышно: ни звуков, ни шорохов, ни свистов, ни призывных криков. Бек напряжённо всматривалась в кусты за ручьём, но видела лишь море листьев, совершенно неподвижное и лишь изредка колеблемое лёгким ветерком. У неё было чёткое ощущение, что её не просто разглядывают — её изучают.
Потом медленно — и так бесшумно, что она не сразу заметила, — подобно тёмной луне над кустами поднялся серый косматый купол. Бек посмотрела прямо на него…
Он исчез, словно и не появлялся.
Огромная самка снова свистнула, потом издала странный гортанный звук и громко прищёлкнула языком.
Серый купол снова показался над кустами, и на сей раз два янтарных подозрительно прищуренных глаза враждебно уставились на Бек.
Бек могла лишь болтаться, крепко прижатая к мохнатому боку, с лишённым всякого выражения лицом, не смея пошевелиться, даже не пытаясь сообразить, что ей делать дальше.
Переводя насторожённый взгляд с Бек на огромную самку и обратно, второе чудовище медленно Двинулось вперёд; над кустами виднелись только голова и плечи, пока оно не выступило из зарослей и не двинулось к ним, пригибаясь, крадучись.
Бек снова посмотрела ему в глаза. Зверь отпрыгнул назад на несколько шагов и скрылся в зарослях, шипя сквозь стиснутые зубы.
«Не смотри в глаза, — подумала Бек. — Ему это не нравится».
Она опустила взгляд на воду и стала смотреть на дробящееся отражение зверя, который успокоился настолько, чтобы снова выйти из кустов. Он осторожно приближался и наконец подошёл к самому ручью, где остановился, продолжая издавать нервные шипящие звуки на каждом выдохе. Бек отважилась взглянуть на ноги существа. Все пять пальцев находились спереди, расположенные в ряд, но по своему строению ступня несколько отличалась от человеческой. Она обладала способностью странным образом изгибаться посередине, приноравливаясь к неровностям поверхности, обхватывая камни.
Бек подняла взгляд чуть выше. Сейчас существо стояло почти прямо; без малого семи футов ростом, по оценке Бек. Это была тоже самка — покрытая густой тёмно-серой шерстью груда мускулов, — немного худее первой, хотя когда шерсть на ней вставала дыбом, она казалась значительно крупнее и вид имела далеко не дружелюбный.
Она утробно похрюкала, словно о чём-то спрашивая. Первая самка тоже похрюкала, словно отвечая, а потом вытянула вперёд руку с разжатой ладонью. Вторая самка проигнорировала её, продолжая рассматривать Бек со злобным подозрением.
В кустах снова раздался шорох, и показалось третье существо серо-стальной окраски, судя по размерам, детёныш. Он бочком подобрался к большой серой самке, присел, обхватил руками её ногу и тоже уставился на Бек. Похоже, самец. Бек украдкой посмотрела ему в глаза, он не дрогнул. Его рост составлял пять футов, самое малое. Лицо у него было бледное, как у детёныша шимпанзе, а длинная шерсть на голове торчала в разные стороны. Если бы Бек увидела такое существо за решёткой в зоопарке с безопасного расстояния, то, вероятно, сочла бы его симпатичным.
Она решилась ещё раз посмотреть ему в глаза…
— Гр-р-р-р-р! — неожиданно взорвался зверёныш и прыгнул в ручей, подняв фонтан брызг, которыми окатило Бек. Охваченная ужасом, она забила ногами, принялась извиваться всем телом, пытаясь вырваться из железной хватки, а зверёныш стоял посреди ручья, потрясая кулаками, щетиня шерсть и угрожающе скаля зубы. Потом его мать тоже вошла в воду с грозным рёвом, всем своим видом выражая крайнюю степень ярости.
Рыжая самка прижала к себе Бек покрепче и повернулась спиной к своим разъярённым сородичам. Бек несказанно обрадовалась, получив защиту, но рыжая самка робела: Бек чувствовала, как она дрожит.
Опасливо глянув одним глазом сквозь спутанную шерсть, Бек увидела, что вторая самка стоит на противоположном берегу, скаля зубы и рыча, а детёныш, ободрённый матерью, с плеском перебежал через ручей и принялся подбирать с земли и швырять в них сосновые шишки. Они отскакивали от огромной самки. Бек высунулась слишком далеко, и одна шишка ударила ей в плечо. Больно! Следующая шишка просвистела у неё над ухом, и она снова спряталась за своей защитницей.
Серая самка вошла в ручей. Всего несколько широких шагов — и она нависла над ними, с горящими яростью глазами.
Дрожа от ужаса, Бек зарылась лицом в грудь рыжей самки.
Она медленно повалилась вперёд.
— Не-е-ет! — завопила Бек.
Внезапно она оказалась погребённой под горой мускулов и жёсткой шерсти, полупридушенная, придавленная к камням, в кромешной тьме. Гора над ней дрожала и сотрясалась, сердце грохотало, как огромный барабан. Бек не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться. В отчаянии она воззвала к Богу. Вроде стало поспокойнее. Гора немного приподнялась, сквозь шерсть просочился слабый свет и пригодный для дыхания воздух. Сосновая шишка упала на землю рядом, но казалось, её просто небрежно бросили, а не метнули прицельно.
Когда рыжая самка села, Бек услышала плеск воды под ногами и отважилась осторожно выглянуть из-за неё. Зверёныш с матерью возвращались на другой берег ручья; одной рукой он цеплялся за шерсть у неё на боку, а она гладила его по голове. Он оглянулся через плечо, оскалился и зашипел на Бек и её защитницу.
Злобно хрюкнув напоследок, мать и сын быстро направились к кустам и, прежде чем скрыться из вида, громко прорычали ещё одно оскорбление.
Значит, их трое.
Рид сидел на кровати в номере 105, перед ним стоял грязный рюкзак Бек с погнутой рамой. Осторожно, словно священнодействуя, он вытаскивал из него вещи и передавал Кэпу, который раскладывал вещи на полу, а Синг вносила всё по очереди в список в блокноте: смена одежды, смена тёплого нижнего белья, дождевик, спички, овсяные брикеты, аптечка, набор инструментов, армейский нож. Рид расплакался, когда обнаружил два рулона туалетной бумаги и маленькую косметичку, но не позволил эмоциям отвлечь себя от дела. Далее последовало тёплое одеяло, несколько пластиковых контейнеров с пищей и — Рид задержался на ней, рассматривая, — смятая, растрёпанная книжка «Выживание в дикой местности» Рэнди Томпсона. Несколько страниц в ней были заложены и отдельные абзацы выделены маркером.
— Она это читала, — удивлённо проговорил он. — Она действительно читала это.
Теперь, когда они потеряли столько драгоценного времени, а Бек так и не нашли, Рид находился в мучительном состоянии неопределённости: с одной стороны, он твёрдо верил, что она найдётся, с другой, голос рассудка говорил, что её наверняка уже нет в живых. Он не осмеливался высказывать подобные мысли вслух, ибо пока ещё не был готов посмотреть в лицо страшной действительности.
— Я горжусь Бек, — сказал он, обессиленный тяжёлыми переживаниями. — Я действительно горжусь, что она попыталась. Знаете, она ведь так и не закончила последнюю картину. Она закончила один роман, но боялась посылать его издателям. Боялась плохих отзывов.
— Роман отличный! — заверила Синг. — И послушай, Рид, идея провести отпуск в дикой местности тоже неплохая. Безусловно Бек нуждалась в этом, но мне кажется, нам всем такой опыт пошёл бы на пользу.
— Ты поступил правильно, — согласился Кэп.
Рид уставился на пустой рюкзак. Кэп взял его из рук Рида, который продолжал сидеть неподвижно, пытаясь измерить глубину сегодняшних разочарований. Обе поисковые команды вернулись на ночь: одни остались в «Высоких соснах», другие решили заскочить домой на несколько часов. Надежда — и без того слабая — угасала с каждой минутой. Рид задавался вопросом, все ли вернутся завтра утром.
— Они мне не верят, да?
— Некоторых трудно понять, — сказал Кэп. — Думаю, Пит и следопыты на твоей стороне, но что касается остальных, то там начинаются разные разговоры.
Синг попыталась ободрить Рида.
— Этого следует ожидать, Рид. Ты же сам всё понимаешь. Тебе остаётся лишь сохранять веру в людей.
— Я видел тело Рэнди. И Бек видела. Мы оба видели! Синг подняла руку, пресекая дальнейшие речи на данную тему.
— Рид, давай двигаться дальше. С телом что-то случилось. Сейчас перед нами стоит вопрос: что именно?
— Пит нашёл дерево, верно?
— Да, насколько мы можем судить по твоему плану местности, — ответила Синг. — Он полагает, что нашёл ваши с Бек следы возле дерева и куст, в который она упала. Всё совпадает с твоим рассказом.
— Но тела нет.
— Нет, нигде.
— Но и никаких медвежьих следов, верно?
— Возможно, следы есть…
— Но не медвежьи!
— Пит ничего не утверждает с уверенностью.
— Потому что медведем здесь и не пахнет, и он знает это!
— Он ничего не знает наверное! — возразил Кэп.
— Он нашёл такие же следы над водопадом — я прав? Синг вскинула руку.
— Да, он нашёл там следы. Одни из них могли принадлежать Рэнди, а другие… Я скажу тебе, что думаю: по-моему, у Пита есть сомнения насчёт версии с медведем, но он не торопится с выводами.
— Никто не знает, что здесь действительно произошло, — сказал Кэп.
— Тогда зачем ты обнюхивал рюкзак? — спросил Рид.
— Что?
— Ты обнюхивал рюкзак! Ты рассматривал волосы! О чём ты думал?
— Рид, я ни о чём таком не думал. — Рид и Синг пристально смотрели на Кэпа. — Ну, ни о чём, заслуживающем внимания!
Синг подалась к мужу и выразительным голосом проговорила:
— Нам необходимо идентифицировать найденные волосы, Кэп.
Кэп заметно встревожился.
— А чего вы на меня-то уставились?
— У тебя есть друзья в университете, которые могут сделать это.
— Да никакие они не друзья! — Рид и Синг снова пристально на него посмотрели. — Ну ладно, некоторые — друзья. Возможно.
Синг порылась в своём рюкзаке и вытащила пластиковый пакетик, заклеенный красной липкой лентой с надписью «улика». В нём находились волосы. Она бросила пакетик мужу.
Он бросил его обратно.
— Я не собираюсь возвращаться туда! Я не могу! — Он снова почувствовал пристальные взгляды собеседников. — Хорошо, приведите мне ещё какие-нибудь веские доводы — и тогда я подумаю!
Несколько долгих мгновений огромная рыжая самка сидела совершенно неподвижно, а потом немного разжала руки, давая наконец Бек возможность пошевелиться. Бек испытала слабое облегчение, пару раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но сердце у неё по-прежнему бешено колотилось и дрожь не отпускала.
Жёсткая, как бейсбольная перчатка, ладонь легла Бек на лицо и заставила запрокинуть голову: теперь она смотрела прямо в янтарные глаза, находившиеся всего в нескольких дюймах от неё.
Бек не могла даже закричать: голосовые связки опять отказали.
Длинный розовый язык, мокрый и скользкий, принялся с хлюпаньем слизывать с лица Бек ягодный сок и кровь. Она подняла руку, собираясь оттолкнуть прочь огромные губы — хлюп, — но потом поняла — хлюп, хлюп, — что сей отвратительный, зловонный, слюнявый акт может означать — хлюп — проявление доброты и заботы — хлюп, хлюп, — и ей лучше не противиться.
Существо ещё немного повозило языком по лицу Бек, а потом стало изучать её, как мать разглядывает своего ребёнка. Удовлетворившись увиденным, оно посадило Бек на землю и направилось к ручью ещё попить.
Борясь с тошнотой, Бек моментально подползла на четвереньках к ручью, шлёпнулась на живот и принялась плескать водой в лицо. Она чувствовала мерзкую слизь на своей коже, в волосах, и даже в ушах. Она лихорадочно пыталась отмыться, мечтая о мыле и очищающем креме — восхитительном ароматном косметическом молочке, которое выливается из красивого декоративного флакона с дозатором, стоящего на умывальнике в чудесном, тёплом, чистом доме…
Нить слизи свисала у неё с пальцев, когда она вынула руку из воды. Бек с отвращением уставилась на неё, а потом, услышала оглушительные звуки отплёвывания и отфыркивания выше по ручью.
Огромная самка набирала полный рот воды, а потом выплёвывала всё вместе со слюной. Очевидно, она тоже осталась не в восторге от вкуса кожи Бек.
Бек застыла на месте, слишком оскорблённая, чтобы продолжать своё занятие. Как может это ужасное чудовище находить Бек омерзительной?
Леди закончила, села на корточки и устремила на Бек немигающий пристальный взгляд, от которого её забила нервная дрожь.