- Что Вы имеете в виду, сэр?
- Кто-нибудь, если тебя увидит, узнает, что ты – это ты?
- Мой крестный.
- Как его звать и где живет?
- Сириус Орион Блэк, живет в… в Лондоне.
- Еще кого-нибудь можешь назвать?
- Директор моей школы, Альбус Персиваль Ульфрик Брайан Дамблдор. Еще заместитель директора, Минерва МакГонагалл.
- Так, – продолжал записывать полицейский. – Еще кого-то назовешь?
- Рон… Рональд Биллиус Уизли, мой однокурсник. Гермиона Джейн Грейнджер, тоже моя однокурсница. Фред и Джордж Уизли, братья Рона, они на два года старше и учатся на выпускном курсе. Есть два иностранца.
- Кто такие?
- Флёр Делакур, она из Франции, мы с ней в прошлом году общались, должна меня узнать, я ее сестру из воды спас.
- Тогда точно узнает.
- Еще Виктор Крум… или Крам… он из Болгарии.
- Ага, значит, гражданин соцстраны. Как он в Британию попал?
- На… международные соревнования.
- Проверим. Это всех перечислил?
- Нет, не все, еще двое есть, кто меня точно узнает.
- Кто такие?
- Вернон Пол Дурсль, предприниматель, и Петуния Анна Дурсль, домохозяйка, это мои …опекуны. Только, сэр, они меня ненавидят, считают, что я – ярмо на их шее.
- Разберемся. Если все так плохо, к ним ты больше не вернешься.
- На самом деле? – обрадовался Гарри.
- Ты, парень, попал в полицию. Считай, что в твоих интересах выложить то, что ты знаешь, чтобы тебе же было лучше.
- Сэр, если Вы этого добьетесь, я буду Вам очень благодарен.
- Не знаю, будет ли это в моих силах, но в чем смогу, в том поспособствую. Так… Еще вот что я у тебя хотел спросить. Тут у тебя при обыске вещи изъяли, – лейтенант достал и показал Гарри его палочку, Карту Мародеров и плащ-невидимку. – Объясни-ка мне, интурист, что вот это за кусок ткани? Беру его в руку, и рука как пропадает.
- Да, это… такая материя, которая делает надевшего невидимым.
- Что ж, так и запишем. А вот это что за сучок дерева? Он тебе нужен?
- Да, сэр, нужен… в школе.
- Ясно. По всему остальному вроде бы вопросов нет… пока. А теперь подожди, мне надо со своим начальством переговорить.
Лейтенант снял трубку телефона и набрал какой-то номер.
- Тащ подполковник! Я закончил! Разрешите?... Куда определить задержанного? Ага, понял! Тогда завтра с утра!
- Вот что, Гарри Джеймс Поттер, – поднялся со своего места лейтенант. – Пока мое начальство не решило, что с тобой делать, надо отвести тебя в помещение для временно задержанных. Поспишь там ночь, а завтра мы продолжим делать твое дело. Только вот, подпиши вот здесь, – он пододвинул к Гарри исписанный листок бумаги.
- Это что?
- Протокол, который я сейчас начальству покажу, а оно уже решит, что делать дальше.
Поставив в протоколе свое имя, поднялся со стула и Гарри. Лейтенант отвел его в комнату с зарешеченной дверью, и караульный, пропустив гриффиндорца в комнату, запер его там. Теперь Гарри мог спокойно лечь и заснуть, что он и сделал. Благо в полицейском участке было намного теплее, чем на улице.
СССР, Ленинград, 16 апреля 1996 года
Подполковник Игнатьев, начальник 38-го отделения, не стал сразу читать доставленные Журбиным бумаги на «задержанного, именующего себя Гарри Поттером». Для начала он, отпустив лейтенанта домой, отправился отдыхать и сам, а на следующий день, уже на свежую голову, засунул нос в материалы.
«Начальнику 38-го ОВД
Петроградского района г.Ленинграда
подполковнику ИГНАТЬЕВУ О.Р.
оперуполномоченного
лейтенанта ЖУРБИНА П.А.
Докладываю, что 15 апреля текущего года нарядом ППС был задержан и доставлен в отделение неизвестный субъект БОМЖ, отказавшийся предъявить документы, удостоверяющие личность, ссылаясь на их отсутствие. В процессе допроса назвался подданным Великобритании Гарри Джеймсом Поттером 1980 года рождения, ранее в СССР не бывавшим. Прошу разрешения на проведение оперативно-следственных мероприятий по факту прибытия лица, именующего себя Г.Дж.Поттером, на территорию СССР, а также с целью установления действительной личности упомянутого лица.
Ориентировка, протокол допроса и опись изъятых у задержанного личных вещей прилагаются…»
К рапорту прилагался протокол, список изъятых вещей, в котором Журбин проставил карандашом несколько пометок, а также ориентировка для постановки в розыск, из которой следовало, что лицо, именующее себя Гарри Джеймсом Поттером, имеет особую примету в виде шрама в виде молнии на правой стороне лба, одето на момент задержания было в сущие обноски, потому-то, видимо, и приняли его за бомжа.
Пока подполковник читал бумаги, ход мыслей в его голове был примерно таким. «Это не совсем наш вопрос, это на Литейный, четыре [14], передавать надо. Если этот ханурик и в самом деле заплутавший интурист. Может быть, что и вообще для Конторы материал. Это ж было надо, очнуться на сто семнадцатой версте, ладно бы Финляндской линии, а то Витебской, где никаких иностранцев отродясь не видали… В любом случае ориентировку надо отправлять, да с тем же Литейным связываться, чтобы проверили по своей картотеке, нет ли такой записи, вдруг найдется невзначай. Короче, сказать Журбину, чтоб записку писал на управление, пусть в город перешлют».
- Вот что, Паша, – обратился подполковник к лейтенанту, все так же стоявшему у стола. – Пиши бумагу на районное управление, пускай в главк на Литейный перешлют. Где твой интурист?
- В обезьяннике сидит, тащ подполковник.
- Пока доставай его оттуда и продолжай копать. Может, он что-то еще расскажет помимо того, что уже наговорил.
- Думаю, что расскажет, он мне вчера на своих опекунов жаловался, мол, чрезмерно грубо с ним обращаются. Собирался сегодня расспросить и поподробнее этот аспект разобрать.
- Собирался, так и расспроси, пока еще на Литейном его по картотеке пробьют. Еще, сфотографируй нашего задержанного да пальчики откатай, на всякий случай.
Лейтенант Журбин так и поступил. Доставив из обезьянника в свой кабинет «лицо, именующее себя Гарри Джеймсом Поттером», по дороге сфотографировав в фас и профиль, а потом еще и взяв отпечатки пальцев, он продолжил допрос.
- Значит, Гарри, ты утверждаешь, что твои опекуны не очень хорошо к тебе относились.
- Да, сэр, – ответил задержанный. – До одиннадцати лет я спал в чулане под лестницей.
- ЧТО?
- Именно так, сэр. Они считали, что я уродец, ярмо на их шее. А моих родителей называли алкоголиками, погибшими в автокатастрофе, и только потом я узнал истинную причину их гибели.
- Какую, если не секрет?
- Как оказалось, они были довольно …богатыми, и их убил злой …бандит по имени В…Волдеморт.
- Ага, – оживился лейтенант. – Значит, убиты криминальным авторитетом, подброшен ненавидящим опекунам, которые скрывали от тебя факт происхождения и наследства.
- Примерно так. В одиннадцать лет я поступил в школу «Хогвартс», и уже там мне объяснили, кем были мои родители на самом деле, и кем, соответственно, являюсь я. Чуть позже сбежал из тюрьмы Сириус Блэк, которого обвинили в убийстве моих родителей, а потом оказалось, что он этого не совершал...
- Так-так-так, а вот теперь попросил бы тебя, Гарри, рассказать обо всем об этом максимально подробно. Быть может, ты поможешь нам этим самым оправдать твоего крестного.
- Серьезно? Британия не допустит…
- Ты, Гарри, сейчас не в Британии. Ты сейчас в Советском Союзе. У нас англичан и их систему, так сказать, правосудия очень не любят. И если твой этот Сириус Блэк ничего не совершал, но англичане считают его виновным, то мы можем попробовать вернуть ему доброе имя. Так что рассказывай все, что знаешь, а мы уже будем дальше это дело работать…
Заканчивался еще один день, и прошел он для сотрудников 38-го отделения весьма плодотворно.
Лейтенант Журбин извел еще несколько листов бумаги на протокол допроса Гарри Поттера, и в процессе этого допроса узнал много нового о том, насколько прогнившим болотом является британское аристократическое общество. Ну, а учитывая, насколько «хорошо» относились к задержанному в покинутой им школе, возникло сильное желание помочь этому пареньку да по возможности дать ему убежище в Советском Союзе. Об этом он изложил начальству еще в одном рапорте.
Подполковник Игнатьев отправил ориентировку и материалы дела в район, чтобы оттуда переслали на Литейный, после чего стал ждать результатов. Из головы подполковника, за годы своей службы в милиции хорошо нюхнувшего пороху и навидавшегося всякого, не шла одна навязчивая мысль. Физиономия, изображенная на фотографии «лица, именующего себя…», показалась начальнику отделения подозрительно знакомой. Словно кого-то похожего он уже когда-то видел. Вот только когда и кого?
СССР, Ленинград, 17 апреля 1996 года
Благодаря выставленной подполковником Игнатьевым отметки о срочности дела оно в районном управлении не задержалось, попав в главк на Литейный уже к обеду следующего дня. Начальник же главка, генерал-майор Максимов, едва узнал о диковинном иностранце без документов, неведомо как оказавшемся на Петроградской стороне, сразу же дал команду работать дело дальше и привезти задержанного из 38-го отделения как можно быстрее.
Начальник «убойного» отдела майор Анатолий Павлович Шишкин был немало удивлен, когда вести дело поручили ему.
- Сан Саныч, мы же…
- Знаю, Анатолий Палыч, что «вы же». Дело тут как раз по вашему профилю. Задержанный, что в тридцать восьмом Петроградском сидит, указал в протоколе, что его родителей убил какой-то местный авторитет. Так что бери дело и работай. Скажи своим, чтобы поискали в картотеке.
- Вот же работу нам нашли, ядрён-батон… – озадаченно почесал голову майор. – И кого мне подключать? Мои-то языками не владеют.
- Ладно, распоряжусь, чтобы этого, как его… Журбина к вам в помощь из тридцать восьмого отделения перевели. Он у них стажер, зачтем ему практику, пусть работает и дальше. А ты пока скажи, да хоть тому же Рогову, чтобы в картотеке по розыску поискал.
- Есть! Разрешите выполнять?
- Иди, Анатолий Палыч. Завтра жду результатов.
Вернувшись к себе, майор Шишкин собрал весь свой отдел.
- Значит так, я только что от Сан Саныча, есть нам новое дело. В Петроградском районе нашли какого-то бомжа без документов, а он возьми и окажись интуристом, и назвался на допросе гражданином Англии, родителей которого убил какой-то авторитет. Вот, просили вам передать материалы в работу, – он положил на ближайший стол папку с бумагами.
- Стесняюсь спросить, как он вообще к нам попал, без документов? – удивился капитан Игорь Плахов, недавно переведенный в главк.
- По показаниям самого задержанного, очнулся в лесу на сто семнадцатом километре Витебского направления, сел на электричку и приехал сюда.
- А от нас-то что требуется? – спросил старший лейтенант Василий Рогов.
- А от нас требуется взять это дело и довести до логического завершения. В помощь из Петроградского района придет стажер, который вел допрос задержанного, и самого этого интуриста привезет. Тебе же, Рогов, я поручаю пока поискать по картотеке, не проходит ли такая фамилия по нашим ориентировкам.
- Почему сразу я? – подскочил Василий.
- По кочану, ядрён-батон! – ответил Шишкин. – Бери в помощь Плахова, к вечеру чтобы нашли.
Старший лейтенант Василий Рогов и капитан Игорь Плахов были давними друзьями. Сдружились они еще в девяносто третьем, во время работы в отделении Адмиралтейского района, когда вели дело некоего Аркадия Стульчака, бывшего в первые годы правления Машерова профессором ЛГУ, в начале девяностых пробившегося в депутаты Ленсовета, с трибуны которого и принялся нести в жизнь свои бредовые идеи.
Среди предложений, фигурировавших потом в материалах дела, были, в частности, такие: переименовать город обратно в Санкт-Петербург, избавить Северную столицу от промышленности, превратив город в туристический заповедник, ликвидировать в центре трамвайное движение как шумное и создающее помехи для культурной жизни города. Впрочем, одиозный депутат доразглагольствовался лишь до того, что присутствовавший на том самом заседании Владимир Жигулёвский в конце концов не выдержал и открытым текстом назвал его вредителем и паразитом. Спорить с будущим Верховным охотников не нашлось, ибо об остроте языка Владимира Владиленовича знали все, так что на том же заседании политическая карьера гражданина Стульчака и закончилась, едва успев начаться. Подследственному чуть было не пришили «участие в деяниях горбачевской клики», что грозило вполне определенной участью. Впрочем, бывшему депутату и так впаяли «четвертной» с конфискацией – пока шло разбирательство, следствие установило, что гражданин под видом депутатской деятельности занимался хищениями в особо крупном размере.
Вот Плахов и Рогов и были теми, кто вел дело на первом этапе. После завершения процесса им подвесили на погоны по звездочке и перевели работать в главк. И вот теперь новое необычное дело…
Они разделили картотеку пополам, и буква «П» пришлась как раз на долю Плахова. «Так, Постников… Потанин… Потехин… Потисэпп… Потомок… дал же Бог фамилию… Вот, кажется, нашел…» Но когда карточка ориентировки была вытащена на свет божий, глаза Плахова, а следом и Рогова, натурально полезли на лоб.
[11] Автор еще раз напоминает. Все без исключения упомянутые в тексте имена, фамилии, географические понятия и исторические события являются вымышленными. Сие касается и названий органов внутренних дел, а также распределения их территорий ответственности.
[12] Александр Розенбаум «Песня о «скорой помощи» (сл.и муз.А.Я.Розенбаум)
[13] Остановочный пункт с названием «117 км», помимо Витебского направления ленинградской пригородной зоны, также встречается и на Финляндском направлении, недалеко от Выборга. Появление иностранца с Финляндской стороны было бы более правдоподобным, нежели с Витебской.
[14] В доме №4 на Литейном проспекте находится Главное управление внутренних дел г.Ленинграда, а также управление КГБ СССР по г.Ленинграду и Ленинградской области.
====== Глава третья. Возвращение блудного Гарика ======
Девять-девять, восемь-восемь,
Снисхождения не просим,
Трудимся, как негры на плантациях,
Самая передовая,
Образцовая, лихая,
Первая гвардейская подстанция!
Доктор Бун и Альперович,
Регельман, Гильгоф Н.Львович,
Гур-Арье, Симуни, Лехцер с Рохманом,
Что ни лекарь, то еврей,
Штильбанс, Зусес и Палей,
Розенбаум, Шноль и Коган с Гофманом!
Александр Розенбаум «Песня о «скорой помощи»
СССР, Ленинград, 17 апреля 1996 года
Карточка, извлеченная Плаховым из архива, явила глазам не верящих самим себе милиционеров нечто, совершенно на первый взгляд несуразное. «ПОТТЕР, Игорь Яковлевич, он же Гирш бен Яаков, он же Гарри Джеймс, родился 31 июля 1980 года в Лондоне, предположительно подданный Великобритании. Родители: отец Поттер Яков Карлович, он же Яаков бен Саул, он же Джеймс Чарльз, родился 28 марта 1960 года, убит 31 октября 1981 года; мать Поттер, урожденная Эванс, Лили Мария, родилась 16 июня 1960 года, убита 31 октября 1981 года». И так далее, и в том же духе. Как выяснилось, сидящий нынче в кабинете «убойного» отдела интурист последних пятнадцать лет своей жизни находился в международном розыске, были тут и ссылки на письма из МИДа за подписью сначала тогдашнего министра Громыко, а потом и нынешнего, Примаченко. Запрос на объявление в розыск безвестно пропавшего гражданина Поттера был сделан в ноябре восемьдесят первого года, еще с визой тогдашнего министра внутренних дел СССР Николая Анисимовича Щелокова. Подававшим же в розыск числился некто Поттер Моисей Израилевич, приходившийся пропавшему двоюродным дедом и постоянно проживавший на тот момент в городе Ленинграде, Кировский проспект, дом номер пятьдесят шесть, квартира двенадцать. Телефон прилагается. Повторные запросы, уже посвежее, были сделаны в восемьдесят седьмом и девяносто третьем годах за подписью того же лица.
Плахов и Рогов молчаливо переглянулись. Вытащенное ими из архива дело пахло или сенсацией, или грандиозным скандалом. Смотря, с какой стороны повернуть…