По праву сильного
Твой новый мир, ты веришь в него,
Обрекая на гибель врагов.
Твой новый мир, твой храм на крови
Он всегда будет только твоим…
Группа «Ария»
Десантный челнок вновь ощутимо тряхнуло. Ха'мон недовольно поморщился и открыл глаза. Почти все его бойцы бодрствовали – да и как при такой болтанке уснешь. Лишь близнецы Дром и Богис беззаботно храпели на весь отсек. Этим все нипочем. Где-то за переборкой вполголоса бранился Хорус – здоровенный детина, по прозвищу Шатун, кляня на чем свет стоит «криворукого летуна, которому только дерьмовозку можно доверять». Лекс-капитан невольно усмехнулся, выслушивая эту гневную тираду: «Опять штормит бедолагу». Вроде, матерый вояка, против которого даже сам Ха'мон, не рискнул бы врукопашную выступить, а в полете беспомощен, как ребенок.
Пилота им дали самого опытного. Другой давно бы проиграл схватку с разбушевавшейся стихией. Снежный циклон грозил сорвать всю операцию, но командование настояло на немедленном вылете. Ха'мон и сам прекрасно понимал – иного шанса покончить с лидером мятежников может больше не представиться.
Лекс-капитан хмуро посмотрел в иллюминатор. Где-то там, за пеленой метели, скрывается необъятное лесное море, которое аборигены называют тайгой. Он в полной мере разделял восторг своих соплеменников, впервые вступивших на эту планету. Когда-то их родная Меора, истерзанная теперь бесчисленными войнами и катаклизмами, была столь же прекрасна. То счастливое время помнят разве что пыльные хроники…
Некогда процветающая цивилизация неумолимо погружалась в пучину анархии, но нашелся тот, кто сумел сплотить свой народ. Император Галакс – живая легенда, духовный наставник меорийцев, имя которого сейчас произносят с трепетом и благоговением. Именно благодаря его стальной воле, киамы отринули вражду и распри, во имя выживания расы. С тех пор минуло больше двух столетий. У власти давно уже новый император, не менее достойный, но дело Галакса Созидателя живет и процветает. Научно-технический прогресс достиг небывалых высот. Меорийцы не только заново освоили, но и усовершенствовали технологию межгалактических перелетов. Началась эра колонизации. Но если планет, богатых минеральными ресурсами нашлось в достатке, то пригодных для проживания пока всего две. Обе оказались населены разумными гуманоидными видами, весьма примитивными в плане своего развития. Одну из них, на языке аборигенов именуемую Землей, как оказалось, меорийцы уже посещали несколько тысячелетий назад, оставив свой след в их культуре. Местные всерьез полагали, что древние посадочные маяки, которые они окрестили пирамидами, строились рабами. За обеими планетами установили наблюдение, и началась подготовка к силовому захвату.
На тот момент имперская армия уже успешно вела войну за две стратегически важные планеты с цивилизацией рекх'ан и насчитывала около миллиарда солдат. Однако для столь широкомасштабной военной кампании бойцов требовалось значительно больше. Благо, население Меоры за пару веков выросло до двадцати миллиардов киамов, живущих, в основном, на орбитальных станциях. Очереди на мобилизационные пункты были огромны. Еще бы, ведь каждому рекруту, отслужившему пять лет в десанте, гарантировался собственный земельный надел, на любой из покоренных планет.
Ха'мон, к тому времени с отличием закончивший военную академию, был зачислен в состав элитного Первого Десантного корпуса, которому предстояло колонизировать Землю. Собранных разведданных хватило, чтобы в считанные месяцы сломить сопротивление землян. Аборигены не смогли ровным счетом ничего противопоставить мощи меорийской армии. Победе киамов во многом способствовала разобщенность людей, извечная грызня между собой. Так на планете обосновались новые хозяева, забравшие ее по праву сильного.
За время войны население Земли уменьшилось на треть. Большинство выживших смирились, признав главенство киамов. Меорийцы не стремились к геноциду землян. Рабочие руки всегда нужны. Да и настраивать против себя местных – значит плодить смуту, пополняя ряды партизан. Люди отныне жили в огромных городах-резервациях и трудились на благо победителей, которые обеспечивали своих слуг всем необходимым. Достижения киамской медицины позволили не только победить все известные на Земле болезни, но и значительно увеличить продолжительность жизни коренного населения.
Само собой, далеко не все были согласны променять сытую жизнь на свободу. Очаги сопротивления то и дело возникали в разных уголках земного шара, но всякий раз жестоко подавлялись. Все, что оставалось у людей – лютая ненависть, которую они и выплескивали на врага. Ха'мон жил и сражался на этой планете уже без малого десять лет, но так и не сумел до конца изучить ее странных обитателей. Его соплеменники считали землян жалкими, примитивными созданиями, достойными лишь презрения, кнута и рабского ошейника. Лекс-капитан был иного мнения, которое он благоразумно не озвучивал, чтобы не угодить под трибунал.
За время службы ему не раз довелось наблюдать стойкость и героизм вражеских солдат, которые во всех офицерских отчетах именовались «бессмысленным фанатизмом» или «отчаянием обреченных». Камикадзе, шахиды… названий много, но суть одна – поведение людей не укладывалось ни в какие логические рамки. Ни один киам, в здравом уме не бросится, обвешанный взрывчаткой, навстречу толпе врагов, не пойдет на воздушный таран, чтобы уничтожить силовой щит неприятельского фрегата и позволить своим соратникам растерзать ставшую беспомощной махину. Меорийцы – отличные солдаты, послушные приказам, яростные в бою, но полагаются всегда исключительно на логику и здравый смысл. Отступить во время сражения – не трусость, а тактический ход. Им, в отличие от сломленных, рассеянных по лесам и горам людей, есть что терять. Многие, подобно Ха'мону, давно перевезли сюда своих близких и мечтают лишь об одном – поскорее выйти в отставку и зажить спокойной жизнью на уютной вилле где-нибудь у моря.
Когда все же удалось приструнить мятежников на обеих захваченных планетах, казалось, пришло время насладиться миром и плодами своих побед. Но не тут-то было. Повстанцы времени отнюдь не теряли, изучая своего врага и его технологии. Особенно в этом деле преуспели земляне. Когда оружие захватчиков, но уже с местным колоритом, повернулось против них самих, стало ясно – «убогих приматов» сильно недооценили. Меорийские ученые лишь ошарашенно крутили головами, изучая очередной трофейный плазмоизлучатель, кустарного производства или импульсный гранатомет, сбивавший имперские штурмовики, начисто игнорируя силовые поля.
Прочесывать тысячи гектаров дремучего леса в поисках партизан – дело заведомо безнадежное. К тому же, основные силы мятежников, а так же их мастерские и лаборатории скрывались глубоко под землей, в секретных убежищах, что строили совсем для другой войны. Вот только взбунтовавшиеся колонии были отнюдь не главной проблемой киамов.
Рекх'анцы заручились поддержкой своих соседей, дергов, и перешли в контрнаступление, вынудив противника перебрасывать дополнительные силы из других галактик. В условиях войны сразу на три фронта, меорийцам пришлось значительно уменьшить группировку своих войск на Земле и Тениале, что лишь подстегнуло мятежников. Освободительная борьба разгорелась с новой силой. Активизировалось подполье в резервациях. Саботаж на производстве, диверсии, убийства имперских поданных – все это стало теперь в порядке вещей. Меорийцы проводили облавы, зачистки мятежных городов, устраивали показательные казни, но лишь для того, чтобы все больше людей пополняли ряды партизан.
Восстание охватило все континенты, но самыми нестабильными регионами, которые новые хозяева контролировали уже с огромным трудом, были Сибирь и Дальний Восток. Ситуация усугубилась с появлением у таежных повстанцев нового лидера по прозвищу Амур. Информации о нем почти не было. Одни лишь слухи, да и те противоречивые. По большому счету, этого человека даже в глаза никто не видел, так что имперская разведка начала всерьез сомневаться в его существовании. Так или иначе, но деятельность «Амурских Тигров» была более чем ощутима. После серии дерзких и неизменно удачных операций мятежников в тылу, несколько высокопоставленных меорийских генералов попрощались с погонами, а кое-кто даже с жизнью. Всего неделю назад «Тигры» жестоко расправились с комендантом Новохабаровска и всей его семьей. Поиски по горячим следам ничего не дали.
Штурмовые бригады Амура были хорошо подготовлены и прекрасно вооружены. В секретных лабораториях повстанцев трудились лучшие ученые и конструкторы со всего континента. Руководил ими некий Док – еще одна поистине загадочная и выдающаяся личность. По слухам, настоящий гений, изобретения которого впечатляли даже киамских светил науки. Профессор Грохам, глава МИАН, (Меорийской Имперской Академии наук) объявил награду в три миллиона нуамов любому, кто доставит Дока живым, или полтора – за его голову. Профессор пообещал лично препарировать мозг туземного гения, чтобы обнаружить скрытую в нем аномалию.
Но никакие щедрые посулы или угрозы так и не помогли выйти на лидеров сопротивления. Неоднократно предпринимались попытки внедрить в стан врага шпионов из числа местных, но всегда одинаково безуспешно. Труп одного из информаторов обнаружили однажды утром, висящим на фонарном столбе в центре Новохабаровска. На груди его было вырезано: «Смерть крысам!»
Однако месяц назад все же удалось успешно завербовать очередного аборигена и заслать его в партизанское подполье. Результат превзошел всяческие ожидания – агент киамов влился в ряды сопротивления и вскоре стал полноправным членом одного из отрядов, подчинявшихся лично Амуру. А недавно шпион вышел на связь и сообщил о предстоящем рейде, в котором будет участвовать сам лидер повстанцев.
Полученные сведения поставили на уши весь Генштаб. Операцию доверили опытнейшему отряду лекс-капитана Ха'мона, на счету которого были десятки успешно выполненных заданий по всему земному шару, включая недавнее уничтожение «Уссурийской Бригады» – крупной и профессионально подготовленной группировки мятежников.
Ха'мон окинул свою группу оценивающим взглядом. Громила Хорус, бравые близнецы, неукротимая Баст, ловкач Мэнг, альбинос Сотту, такой же сплошь белый, но из-за седины Фахус, молчун Таур, остряк Ровур – его личная армия, не знающая страха и поражений, истинные демоны войны. Они и так уже сделали слишком много для империи, заслужив право на мирную жизнь. В случае успешного исхода операции почетная отставка гарантирована всем. Впрочем, Ха'мон сильно сомневался, что их оставят в покое. Профессиональные убийцы на гражданке не нужны. Так или иначе, вряд ли они смогут забыть, вытравить из себя эту войну. «Что ж, пусть хоть дети наши нормально поживут. Ради такого можно себя в жертву принести».
Лекс-капитан тяжело вздохнул и отодвинул в сторону щиток, прикрывающий панель управления системами скафандра на левом запястье. Пальцы быстро пробежали по сенсорному экрану, и через пару секунд нагрудная бронепластина с тихим свистом отошла в сторону, позволив командиру достать из кармана комбинезона небольшой черный шарик. Киам стиснул его в кулаке, а когда разжал ладонь, кругляш раскрылся, подобно цветочному бутону, высветив красочную голограмму: супружеская пара с детьми на фоне морского заката.
Хмурый вояка в одно мгновение преобразился. С мягкой улыбкой и теплотой в глазах он разглядывал такие знакомые и дорогие сердцу лица. Красавица-жена Лиарна, крепыш Коур – гордость отца, малютка Хима – проказница и всеобщая любимица. Видел бы его в этот момент кто-нибудь из землян…
Люди одинаково боялись и ненавидели меорийцев, считая новых хозяев бесчувственными монстрами, не способными любить или сострадать. Ха'мон их прекрасно понимал – с первого же дня на этой планете киамы жили по принципу: «убивай и властвуй». Глупо надеяться, что когда-нибудь обе расы будут жить в мире и согласии, забыв былые обиды. По крайней мере, пока местных не перестанут считать существами второго сорта. Трудно сказать, как бы все сложилось, выбери гости из иной галактики дипломатический путь. Планета большая – места всем хватит, а с технологиями морийцев человечество вышло бы на новый этап своего развития. Вот только люди, по своей природе, существа алчные, эгоистичные и весьма агрессивные, не умеющие мирно существовать даже с себе подобными, что уж говорить о звероподобных пришельцах….
Несмотря на поразительное сходство жизненных форм обеих планет, эволюция разумных видов Меоры двигалась в совершенно ином направлении. Пресловутых «зеленых человечков» земляне так и не дождались – порабощать их явились… кошки. Само собой, за миллионы лет внешний вид киамов претерпел значительные изменения, хотя от своего животного предка они тоже унаследовали немало. В отличие от людей, шерстяной покров, хоть и короткий, у них сохранился.
Одного роста с землянами, да и строение тела практически идентичное, вот только кисти рук до сих пор напоминали кошачьи лапы. Пальцы короче и толще человеческих, покрытые шерстью, исключая подушечки и внутреннюю сторону ладони. Эта безобидная на вид лапка скрывала внушительные пятисантиметровые когти, оставленные матерью-природой отнюдь не для красоты. Хвоста за ненадобностью они лишились, исчезли и усы. Уши совершенно не изменились, причем у женщин они заканчивались длинными кисточками, за которыми меорийские модницы ревностно следили и ухаживали. Остались и устрашающего вида клыки, которыми, вопреки расхожему мнению, киамы не впивались в глотки своим врагам. Энергокинжал как-то надежней. Большие глаза с вертикальным зрачком сохранили способность видеть в темноте.
Для людей, понятное дело, все пришельцы были на одну морду. Худо-бедно различали разве что по расцветке шерсти. Но вот Ха'мона, с его редким черно-белым тигровым окрасом и рваным шрамом через левую щеку, не распознать было сложно. Эту уродливую отметину он получил в первый же год войны, на собственной шкуре испытав, насколько страшен может быть обезумевший от ненависти и отчаяния противник…
Едва открыв глаза, оглушенный и безвольно распластавшийся на земле, после грянувшего рядом взрыва, юный капрал увидел летящий в лицо обух топора. Какой-то старик с остервенением молотил по шлему его скафандра. После очередного удара лицевой щиток зазмеился трещинами и лопнул. В следующее мгновение, остро отточенное лезвие разрубило щеку от переносицы до основания челюсти. Подбородочная дуга шлема смягчила удар, не позволив задеть кость, но от боли потемнело в глазах. Последнее, что он успел запомнить, прежде чем отключился – заряд плазмы, разорвавший его обидчика надвое.
С тех пор минуло почти десять лет, но напоминание о местном гостеприимстве так и осталось, упрямо не желая обрастать шерстью. Пластические хирурги с легкостью могли бы поправить этот изъян, но Ха'мон оставил все как есть – врагам на устрашение и новичкам в назидание. Нельзя недооценивать своих противников, в особенности сейчас, когда люди поняли, наконец, что лишь сплотившись и забыв прежние разногласия, смогут дать отпор захватчикам. Кулак неумолимо сжимается, и удар его поистине будет страшен. Поэтому, пока еще не слишком поздно, нужно разорвать те нити, что стягивают силы землян воедино. Размышления его прервал голос пилота, раздавшийся по громкой связи:
– Подлетаем к точке высадки. Готовность две минуты.
***
– «Тайга-1», прием. «Тайга-1», ответь «Прайду». Как слышите меня? «Прайд» на связи. Прием. Да чтоб вас… – Ха'мон выругался и переключил коммуникатор на внутреннюю связь. – Внимание, группа! Готовность номер один. Оружие к бою!
И без того собранные бойцы напряглись еще больше. Хорус с такой силой стиснул в огромных лапищах плазмоизлучатель, что за оружие стало по-настоящему страшно.
– Может ретранслятор накрылся? – предположил Мэнг. – Вон ветрище какой.
–Угу, помечтай, – буркнул в ответ Богис. – Чего тут думать – опередили нас. Информатор переметнулся и сдал всех с потрохами.
– Во-во. Мне его рожа сразу не понравилась, – поддержал брата Дром.
– Да эти макаки все как один – уродцы редкостные, – хохотнул Ровур.
– Разговоры прекратить! – рыкнул Ха'мон. – На месте разберемся что к чему. А пока, все за мной, в колонну по одному! Дистанция – два шага. Замыкает Ровур, как самый болтливый.
– Есть!
Группа продолжила путь сквозь заснеженную тайгу. Чтобы не вязнуть в метровых сугробах пришлось задействовать гравитационные подушки, которые генерировали скафандры. При всех своих неоспоримых достоинствах, это устройство имело лишь один существенный недостаток – безбожно пожирало энергоресурс встроенных в костюм солнечных батарей. А учитывая тот факт, что подзарядиться до рассвета будет негде, подобное расточительство могло дорого стоить в бою. Но выбирать не приходилось. Малейшая заминка могла сорвать всю операцию.