Хорнд встал напротив Вожака, готовый к решающей схватке. Он знал, что, даже убив Элдера, будет растерзан его кланом во время делёжки освободившегося вакантного места. Терять было нечего. На поясе Лидера висел шипастый хлыст, в руке сжата глефа. Один наконечник представлял собой широкое длинное лезвие, второй венчался зазубренным сверху и снизу ножом. Зубцы были немного загнуты, чтобы лучше захватывать плоть. Ночной Воин вооружился чёрной нагинатой – церемониальным оружием и символом клана, переданным ему предыдущим Вожаком. Рукоять с обеих сторон венчалась острейшими длинными лезвиями, способными пробивать любую броню.
E Nomine “Mala” – Бой Лидеров
Издав злобное низкое рычание*, заставившее землю вибрировать, Хорнд начал свой последний “танец”. Он действовал осторожно, маневрируя между сухими деревьями, поджидая нужный момент для стремительного нападения. Любой промах мог обернуться поражением, в руках опытного воина нагината – смертельное оружие. Главари кружили, не отрывая взора от оружия в цепкой хватке соперника. Хорнд сделал резкий ложный выпад. Гуан-Тант’ер не отреагировал. Он чувствовал каждый вдох берсеркера, внимательно следя за любым, даже малейшим движением. Пробыв здесь ночь, альбинос успел ознакомиться с тактикой данного Охотника, научившись предугадывать некоторые его шаги.
«Будет хитрить, пытаясь отвлечь», – пришёл к выводу Кар’клей.
Хорнд вновь подался вперёд, добавив к этому движению взмах глефой. Вожак отступил на шаг, позволив острию свободно пролететь мимо. И снова напряжённый танец, нарезание кругов. Неожиданно берсеркер замахнулся, чтобы нанести удар сверху, но Ночной Воин успел поставить блок, подняв нагинату. Ухмыльнувшись, соперник с ошеломляющей быстротой совершил оборот вокруг своей оси, нанеся удар в открытую на доли секунды грудь. Гуан-Тант’ер взвыл, кожа под рассечённой нательной сетью разошлась, выпуская твей. Вокруг послышалось взволнованное рокотание клана. Элдер попрал боль, сосредоточившись. Не впервой получать ранения. Противник, ощутив вкус смятения толпы, начал действовать решительнее. Теперь его движения стали быстрее и напористее. Несколько жёстких ударов в бок, порез плеча... Зелёная кровь вскипала в венах. Резко присев, Хорнд попытался нанести удар в ноги, чтобы лишить белокожего яута возможности двигаться. К счастью клана, их Вождь не терял бдительности. Подпрыгнув, он избежал острого поцелуя глефы – оружие врага рассекло воздух.
Берсеркер недовольно зарычал, переходя к более горячим играм. Быстро закрутился плазмомёт, начав не типичный для поединка чести обстрел. Кольцо окружения дрогнуло. Следуя кодексу, Охотники не посмели вмешаться в бой, предпочтя благоразумно отступить во избежание прямого попадания. Убегая от залпов, Кар’клей чуть было не свалился в прикрытую ветками яму, где обычно отсиживалась пойманная дичь. Впереди мелькнуло удобное место засады. Стиснув клыки, альбинос рванул к мощному сухому дереву, так удачно увешанному шкурами.
Враг исчез из поля зрения, затаившись. Заворчав, Хорнд активировал функцию поиска по сердцебиению. Сидя в укрытии, белокожий Хищник осклабился:
«Мой ход»
Он резко показался из-за шкур, метнув ки’тэй-па. Ожидающий подвоха берсеркер увернулся, снова активировав пушку, но перед самым залпом возвращавшийся диск срезал плазмомёт. Хитрость и точный бросок лишили Хорнда возможности просто пристрелить неприятеля. Теперь Главарю придётся решать проблему вручную. Тем временем, воспользовавшись замешательством врага, Ночной Воин ринулся в атаку, раскручивая нагинату, словно пропеллер.
«Посмотрим, как ты владеешь холодным оружием».
В процессе беспрерывного вращения раз за разом выскакивали лезвия, жаля соперника в грудь, плечо, руку. Противник был вынужден усиленно отбиваться, постепенно отступая назад. Наконец, отрывисто рявкнув, Хорнд решил прекратить это затянувшееся шоу. Он выстрелил коротким лезвием, умудрившись задеть острой кромкой живот альбиноса. Дикая боль вырвалась истошным воем, но Элдер, явно начавший входить в священное состояние боевого транса, не остановился. Контрудар с разворота рассёк ремни, державшие нагрудные доспехи берсеркера. Охотник с рёвом сорвал их, отшвырнув в сторону. Моментально уйдя от последующей атаки яута, он яростно метнул глефу, попав в левую ногу Ночного Воина. Вожак вырвал оружие из своей плоти, гневно переломав надвое. Вокруг раздалось удивлённое стрекотание.
Лидер отчаянно пальнул последними лезвиями-ножами. Одно пролетело мимо, второе отскочило от удара нагинаты, третье же вонзилось в плечевой доспех, прорвав его и уйдя на сантиметр в кожу. Берсеркер быстро сорвал с пояса хлыст, нанеся слепой удар. Добивать врага следовало незамедлительно! Хищник оказался очень выносливым, мало того, он уже впал в то состояние, когда боль лишь подпитывает ярость. Почти одновременно с ним, Кар’клей швырнул диск, ловко увернувшись от била кнута. Одинарное запястное лезвие Хорнда было сделано из прочнейшего аттурийского сплава, который Главарь добыл методом разбоя у кочующей расы торговцев. Оно с шумом покинуло наруч, чтобы в следующую секунду рассечь осточертевший ки’тэй-па. Две части диска безжизненно рухнули на землю.
Берсеркер рванул в сторону замахнувшегося для удара альбиноса. Не позволив нагинате ужалить свой обнажённый торс, он врезался в Вождя, оттолкнув его. Дело закончило обвившееся вокруг чёрной нагинаты било кнута. Резким движением, Главарь вырвал символ клана из рук белого Кар’клейя, отбросив куда подальше и вновь начав двигаться вокруг основной цели.
«Выдумывает новую тактику»,- вспыхнула и угасла лихая мысль в опьянённой боем белоснежной голове.
Выскочили ки’чти-па. В момент, когда Лидер был на доступном расстоянии, Ночной Воин атаковал. Хорнд отбивался запястным лезвием. Он занёс хлыст, но Гуан-Тант’ер перехватил его руки, затем нанеся удар головой. По территории, где происходил бой, разлилось глухое утробное рычание. Берсеркера отнесло назад, из-под маски засочился твей. Альбинос ударил врага кулаком в грудь, закончив данную атаку несколькими сильными порезами. Яуты довольно застрекотали. Среди поднявшегося шума особенно выделялось гневное шипение Фатора. Молодой Охотник с трудом удерживал себя. Жажда мести за перенесённый позор сжигала его изнутри.
Вожак явно вошёл во вкус, продолжив колотить теряющего силы соперника. При очередном ударе Хорнд отвернулся, протянув руку к сухому дереву. Одним махом он сорвал висящую на нём шкуру и накинул на Ночного Воина. Фатор взревел, его кулаки сжались. Рядом, словно тень, возник Фрадиор-Гоаринд. Берсеркер сорвал маску и, взревев, бросился на только что выбравшегося из шкуры Хищника. Гуан-Тант’ер тут же получил цепь мощных “поцелуев” стального кулака в раненую грудь. Размахнувшись, конд поставил точку ударив Вождя в левый бок. Одно из рёбер чуть было не хрустнуло, Элдер взвыл, упав на спину и откатившись в сторону. Лидер поднял голову в небо. Его победный рёв распугал всех местных крылатых, вынудив их поспешно скрыться в чаще. Главарь схватил валявшийся неподалёку наконечник глефы с зазубринами и, спрятав его за спиной, двинулся к встающему на ноги альбиносу.
Одна трубка, обычно подающая газ, вылетела. Гуан-Тант’ер поднялся, вырвав вторую и сняв маску с лица. Его золотые глаза мерцали плотоядным голодным блеском, в них читалось удовольствие, приносимое редким, действительно интересным боем. Многолетние практики позволяли вынести боль, концентрируясь на более важных вещах. Берсеркер впал в ярость. Все его действия лишь добавляли азарта к общей Охоте, Вожак не испытывал ни гнева, ни страха, только наслаждение от столь жестокой схватки. Рыком сотрясая землю, Хорнд с силой ударил противника хлыстом. “Жало” обмоталось вокруг руки, впиваясь шипами в кожу. На данном этапе легко можно было лишиться конечности, но опасения ужаснувшихся собратьев не оправдались. Элдер схватился кистью за било, резко дёрнув его и таким образом вырвав рукоять из рук Охотника. Полдела сделано. Увы, отмотать хлыст было гораздо проблематичней, чем изъять.
Воспользовавшись секундами, Лидер подцепил когтями в догорающем костре горсть угля, швырнув её прямо в глаза соперника. Гуан-Тант’ер зарычал, пытаясь смахнуть жгучий пепел. В этот момент берсеркер выхватил из-за пояса кусок глефы и с размаху вонзил в плечо Кар’клейя...
Фатор сорвался с места, однако Бессмертный перехватил его. Тут же присоединились двое собратьев, удерживая молодого дурачка. Янг’а бился в ярости, пытаясь вырваться из хватки соклановцев. Он ненавидел этого ублюдка, всем сердцем ненавидел и жаждал отомстить, теперь уже не только за себя.
Из глаз Элдера посыпались искры. Неистовый рёв наполнил просыпающиеся джунгли. Хорнд начал медленно крутить наконечник глефы, словно поворачивая жуткий ключ, открывающий сознанию новые грани нестерпимой боли. Загнутые зубцы цепляли мясо, заставляя дрожать прокачанную боями плоть, сочащуюся твеем. Он был уверен – при таком уровне боли сопротивление невозможно. Кар’клей упал на колени. Не прекращая пытки, Лидер занёс руку, чтобы отсечь противнику голову... но случилось нечто, окончательно порвавшее все его шаблоны, касающиеся кровных врагов: Ночной Воин выдернул проклятый наконечник. Схватив за руку пребывающего в полном оцепенении берсеркера, Кар’клей поднялся и стремительно вонзил в грудь противника свои жвала. Клан начал ликовать.
- Сетг’-ин-Нихкоу’те! Сетг’-ин-Нихкоу’те! Сетг’-ин-Нихкоу’те! – лилось отовсюду старое имя Гуан-Тант’ра.
Всё поплыло. Вожак инстинктивно вгрызся пастью в рану и резко рванул головой назад. Из тела берсеркера был вырван кусок мяса. Главарь, всё ещё находящийся в шоковом состоянии, оскалившись, отпрянул в сторону. Ничего подобного он не ожидал от яутов, тем более, фактически поверженных. Вкус твея врага, жуткая боль от ран, крики Охотников – всё начало сливаться в один сплошной круговорот, танец со Смертью, танец Павших Богов. Элдер почувствовал на себе взгляд Чёрного Воина, порванной кожей ощутил его дыхание. Неистовое пламя разлилось по телу, а в бешеных глазах вспыхнула долгожданная жажда твея. Альбинос схватил берсеркера за горло и швырнул в сторону. Сжав кулаки, Гуан-Тант’ер подошёл к лежащему Хорнду, в ту же секунду с силой пнул его в бок ногой, потом ещё, и ещё, и ещё... Яростно взревев в небо, он впился рукой в валары противника. Протащив Охотника по всему лагерю, Элдер швырнул его под столб. Затем, наступив ногой на грудь поверженного, победитель с бешеным рвением начал колотить бедолагу по лицу.
Победоносно выли Воины клана, кипела ярость, горький воздух тяжелел от концентрировавшегося в нём мускуса. Гуан-Тант’ер не мог остановиться... И только когда из пасти Хорнда хлынул зелёный твей, Смертоносный Клык, тот, кем стал сегодня на время схватки Кар’клей, одумался. Его будто накрыло, спустя столько лет. Он позволил ярости взять над собой верх, отчего в итоге превратился в безумное животное, кем он был когда-то в далёкой молодости.
- Пайас Леитджин-де, – шепнул сам себе Ночной Воин, убирая кровоточащую ногу с берсеркера. Сейчас его словно отпустило, вынесло из другого мира в собственную покалеченную плоть. Элдер вгляделся в алые глаза павшего Лидера. – Ты дал мне шанс... – еле слышно шепнул альбинос, отстёгивая от своего пояса аптечку и кидая рядом с Хорндом.
Воины затихли. В нависшей тишине было слышно тяжёлое дыхание Вожака, еле различимый хрип Главаря и редкое пощёлкивание яутов. Проигравший с трудом нашёл в себе силы слегка приподнять изуродованную голову и посмотреть в золотые глаза победителя. Он тихонько шевельнул дрожащей рукой, положив её на аптечку и сжав ослабевшие пальцы. Гуан-Тант’ер незаметно удовлетворённо кивнул головой. Подняв в небо поднесённую одним из Младших нагинату, Кар’клей издал победоносный клич.
- Победа клана! – подхватил Фрадиор-Гоаринд, подняв ввысь голову сокольника.
Посвящённые заликовали, повторяя жест Кар’клейя – постукивание кулаком по груди и поднятое вверх оружие. Элдер ещё раз взглянул на Хорнда: Охотник закрыл алые глаза и лежал, тяжело дыша, не шевелясь. Гуан-Тант’ер не испытывал радости. Мысли в его голове с каждой секундой становились всё мрачнее.
«Они хотят трофеев, твея, битв... Все иные для них – враги. Лишь очень немногие даруют жизнь действительно достойным, зная, сколько тысяч лет можно потратить на их поиск, пытаясь обуздать Вселенную, свить сети из известных миров. Очередная победа, а я по-прежнему не чувствую собственного ликования. Никакой наполненности, лишь пустота и дань уважения достойному врагу. Как всегда».
Ранения начали настойчиво напоминать о себе. Выйдя из стрессового состояния, организм Хищника отдался опустошительной болезненной усталости. Враг истощил весь резерв, вычерпал до дна энергетический запас устойчивости и выносливости генетически крепкого представителя племени яутжа.
- На корабль! – грозно скомандовал Вожак.
Все замерли. Яуты тихо опустили оружие и переглянулись. В голосе Элдера слышалась хрипотца.
- Мой Кар’клей... – Бессмертный попытался напомнить про трофей, а заодно предложить медицинскую помощь.
- Я сказал НА КОРАБЛЬ! – рявкнул Вождь, указывая дрожащей рукой в лес.
Фрадиор-Гоаринд опустил голову в знак подчинения и двинулся на обнаруженный Младшими ман’дака. Все остальные, повторив жест, отправились за ним. Остался только Фатор. Он стоял, тяжёло дыша. Его руки автоматически сжались в кулаки.
- Я не уйду, пока его голова не будет отделена от тела, – прошипел молодой яут, едва сдерживая накативший протест.
Вожак глубоко вздохнул. Он понимал сжираемого эмоциями ученика. В молодости он и сам был не лучше.
- Кодекс, Фатор. «Месть не красит воина».
- Я не уйду, пока ты не убьёшь его, или это сделаю я!
Янг’а был поглощён собственной яростью. Сейчас он был готов переступить очень опасную черту...
- Враг дал шанс тебе, так дай шанс ему, для более достойного поединка. «Время медленнее затягивает душевные раны, чем Кар’клей», – ядовито процитировал строчку из Кодекса Ночной Воин.
Это был очень прямой намек, и он возымел своё действие. Издав резкий звук, напоминающий фырканье, яут развернулся, быстрыми шагами направившись к кораблю.
«Глупый сопляк. Сколько времени пройдёт, прежде чем у тебя всё-таки проклюнутся мозги. И хватит ли этого времени, чтобы выжить среди подобных тебе дураков?»
«Что это за херня?!», «Даррелл убит», «Отойди, Фил!», «Здесь Хищник», «Там кто-то есть», «Инопланетный монстр, который готов порвать нас на трофеи», «Уходите немедленно! Это приказ!», «Мы квиты, уман»...
Образы и обрывки фраз то появлялись, то исчезали. Зрение никак не хотело фокусироваться на окружающей обстановке. Всё, что видела Андрейст – это яркий свет вокруг. Более никакая информация не достигала мозга.
- С ней всё будет в порядке?
- Думаю, да. Ей крупно повезло. Она должна была быть завалена обломками, отнесена на много метров ударной волной. Похоже, её явно хранит какая-то сила.
Мистер Дилан улыбнулся. Светлые пятна начали приобретать форму, медленно очерчивались границы. Фразы последнего боя постепенно затихали, образы угасали и растворялись. Командующая очнулась с пониманием, что она снова на больничной койке. Рядом стояли врач и начальник.
- Эндри... – тихо шепнул Джонс, – с возвращением.
Девушка улыбнулась. Хороший бой почти всегда заканчивается койкой. Тихонько оглядевшись, она поняла, что находится в лабораториях. Во время экспериментов не раз случались смертельные травмы, и на этот случай босс обзавёлся личной больницей.
- Не говорите родным, – тихо прошептала Андрейст.
Джонс понимающе кивнул.
- Где Фил и Катсу? Они спаслись?
- Да. Я получил собранную информацию. Единственный вопрос, который меня мучает – как спаслись Вы? – легонько улыбнувшись, спросил Дилан. Он догадывался, что это дело рук Хищника.
- Я... – девушка задумалась. Она помнила каждый момент нахождения с Воином, но почему-то ей очень не хотелось делиться этими воспоминаниями с боссом. Отнеся их в разряд личных, Андрейст ответила: – не помню.