Майклу хватило ума выглядеть встревоженным.
— Думаю, стоит сыграть в игру, — продолжила Лия.
— Игру? — Селин изогнула бровь. — Какую игру?
Лия посмотрела на Майкла и лукаво улыбнулась.
— Как насчет «Я никогда не…»?
Я не была уверенна в том, как Майкл планировал провести свой день рождения, но
не думаю, что в его планы входило сидеть у бассейна на заднем дворе с Лией по одну
сторону от него и Селин — по другую.
— Правила простые, — произнесла Лия, свешивая ноги в бассейн. Не смотря на
подогрев, вода была холодной.
— Сначала все поднимают десять пальцев. Если кто-то говорит о чём-то, что вы
делали, вы опускаете палец, — она позволила нам усвоить правила и эффектно начала
игру. — Меня никогда не похищал, мне не угрожал или в меня не стрелял Н.О..
Я видела подтекст: какой бы мир не делили Селин с Майклом, Лия пыталась
показать этой девушке, что теперь она ничего о нём не знала.
Я опустила палец. За мной повторили Дин с Майклом.
Селин и глазом не повела.
— Я никогда не использовала слово «Н.О.», словно это абсолютно нормально.
Мы с Дином, Майклом и Лией опустили пальцы. Лия кашлянула, призывая
внимание Слоан.
— Я ничего не говорю так, словно это нормально, — объяснила Слоан. —
Девяносто восемь процентов времени я совсем не нормальная, — она сделала паузу. — Я
никогда не знала первую сотню цифр в числе Пи.
Майкл застонал. Все, кроме Слоан опустили по пальцу. У меня оставалось всего
семь, а ведь прошло только три раунда.
— Твоя очередь, — сказала мне Селин. — Придумай что-нибудь хорошее.
Я взглянула на Лию.
— Я никогда не жила в уборной музея Метрополитен.
Лия фыркнула и медленно опустила средний палец на левой руке.
— Серьезно? — спросила Селин.
Лия взглянула на девушку с опасным блеском в глазах.
— Серьезно.
Судя по всему Дин почувствовал, что взгляд Лии не сулил ничего хорошего — ни
Селин, ни Майклу, ни самой Лии — потому что в этот момент он присоединился к игре.
— Я никогда, — медленно произнёс он, — не целовался с Майклом Таунсендом.
— Однажды, здоровяк, — подмигнув, сказал ему Майкл. — Если будешь хорошо
себя вести.
Я уставилась на Дина и опустила палец. Почему он это сказал? — гадала я. Но
когда Лия опустила палец, я поняла, почему Дин выбрал именно этот факт.
Селин не пошевелилась.
— Я никогда, — через несколько секунд произнёс Майкл, — поспешно не
предполагал, что моя вторая половинка влюблена в девушку, которую я никогда не
встречал.
Лия загнула палец и перегруппировала пальцы так, чтобы поднятым оставался
только средний.
— Я никогда не употребляла словосочетание «вторая половинка», — парировала
она.
— Технически, — заметила Слоан, — ты только что это сделала.
Селин фыркнула.
— Я никогда не имела слабости к блондинкам, — произнесла она. А затем, не
отводя взгляда от Слоан, она одарила нашего эксперта по статистике ослепительной
улыбкой и опустила собственный палец, показывая, что она имеет слабость к блондинкам.
Ты никогда не целовалась с Майклом, — осознала я, — потому что Майкл не в
твоём вкусе.
— Я никогда не хотела завести карликового ослика, — произнесла Слоан, понятия
не имея о том, что Селин с ней флиртовала.
Снова подошла моя очередь.
— Я никогда не подстраивала собственное похищение из-за чего-то, что сказал мне
Тэтчер Таунсенд.
Отец Майкла отрицал, что он спал с Селин, виделся с ней в день её исчезновения
или угрожал ей. Но, как сказала Лия, правдой могло оказаться и всего один факт из трёх.
Возможно, он с тобой не спал, но всё равно виделся с тобой. Возможно, он
угрожал тебе из-за чего-то другого.
Селин — порывистая и бесстрашная — опустила палец.
— Мне никогда не угрожали из-за бизнеса моего отца, — предположил Дин, но
прогадал.
Селин обернулась к Майклу.
— Становится скучно, — сказала ему она. Судя по всему, что бы ей не сказал
Тэтчер Таунсенд, она не хотела этим делиться.
На несколько секунд повисла тишина, а затем Лия произнесла:
— Я никогда не позволяла кому-то избивать меня.
Майкл перевел взгляд с Селин на Лию.
— Подловила, — сказал он, указывая на свою разбитую губу. — Очень
проницательно.
Вместо ответа Лия опустила левую руку. Через несколько секунд я поняла, что
таким образом она опустила средний палец. Вдруг я поняла, что так Лия пыталась сказать
Майклу, что когда-то она была на его месте.
После долгой паузы заговорила Селин.
— Меня никогда не признавал мой собственный отец, — голос Селин звучал
хрипло, словно для неё слова Майкла и Лии тоже что-то значили.
Слоан уставилась на Селин. Так как мой отец признал меня, я загнула палец. Как и
Дин. Как и Майкл. Как и Лия.
Но Слоан не пошевелилась.
— Ты тоже родилась вне брака? — спросила она у Селин. В её голосе не было
осуждения. Она не знала, что обычно люди не задают такие вопросы.
Майкл повернулся к Селин, изучая черты её лица.
— Си-си?
Если Селин и была рождена вне брака, Майкл явно не знал об этом. Я подумала об
эмоциях, которые он увидел на лице своего отца, когда Селин исчезла. Ярость.
Оскорбление. Личная обида.
Жажда.
Тэтчер Таунсенд был человеком, жаждущим заполучить всё, чем он не мог
обладать. То, что ему не позволяли забрать. То, что принадлежало тебе по праву.
Внезапно, я взглянула на ситуацию с другой стороны — почему Тэтчер решил
увидеться с Селин, почему Селин так отреагировала, почему она последовала за Майклом
сюда, почему Тэтчер Таунсенд с самого начала решил участвовать в расследовании.
С характером, как и её отец, — слова Элиз Делакруа обрели новый смысл. Не
Рэми Делакруа. Её отец. Отец Майкла.
Майкл отвернулся от секретов, которые он видел на лице Селин.
— Как именинник, я имею право потребовать вечеринку достойную мультика
«Там, где живут чудовища». И так уж получилось, — продолжил он, скрывая свои эмоции
так, как мог только тот, кто умел их читать, — что у меня, с недавних пор приёмника
трастового-фонда, есть несколько идей.
ГЛАВА 21
В представлении Майкла, вечеринка означала арендованный парк аттракционов.
— Я хочу знать, сколько это стоит? — спросил Дин.
— Сомневаюсь, — ответил Майкл. — Я хочу знать, почему ты боишься добавлять
в свой гардероб цветную одежду? Почти наверняка нет!
Когда мы встретились впервые, мне казалось, что Майкла сложно профилировать.
Но теперь я поняла. Чтение эмоций не было его единственным средством выживания. Он
научился не чувствовать, превращать всё в шутку, не обращать внимания на правду,
которая изменила весь его мир.
Мельком взглянув на Селин, я поняла, что они разделяли эту черту. Уголки её губ
приподнялись в безмятежной улыбке.
— Неплохо, — сказала она Майклу, глядя на горящие вдалеке огни колеса
обозрения.
— Что я могу сказать? — ответил он. — Хороший вкус — это семейное.
В его словах звучал оглушающий подтекст.
Слоан нахмурилась.
— Количество вкусовых рецепторов человека действительно передается по
наследству, но, насколько я знаю, это не влияет на эстетику или предпочтения в
развлечениях.
Селин не стала медлить.
— Интеллектуалы, — важно произнесла она. — Одобряю.
Несколько секунд Слоан молчала.
— А большинство людей — нет.
Моё сердце болело от сухого тона, которым Слоан произнесла эти слова.
Селин на удивление ласково взяла Слоан под руку.
— Как тебе идея попытаться выиграть мне золотую рыбку?
Слоан явно понятия не имела, как ответить, так что она выбрала самый простой
путь.
— У золотых рыбок нет желудков и век. А их устойчивость внимания в состоянии
покоя в одну целую девять сотых раз больше, чем у среднестатистического человека.
Когда Селин повела Слоан в сторону ярморочны игр, я хотела было последовать за
ними, но Майкл удержал меня.
— С ней всё будет в порядке, — сказал он мне. — Селин… — он замолчал, а затем
сменил тактику. — Я ей доверяю.
— Хорошо, когда есть, кому доверять, — тон Лии не был резким, но это ничего не
значило. Она прекрасно умела скрывать резкость за сладостью.
— Я никогда не говорил, что ты можешь мне доверять, — возразил Майкл. — Я
сам себе не доверяю.
— Возможно, я пытаюсь сказать, что ты можешь доверять мне, — Лия играла
кончиком своего темного хвостика, заставляя эти слова звучать не более чем шутливо. —
А может, я пытаюсь сказать, что ты не можешь верить, что я не стану мстить тебе
оригинальными и ужасно абсурдными способами.
После этого настораживающего заявления, Лия взяла Дина под руку, точь-в-точь
как Селин взяла Слоан.
— Я вижу американские горки, которые просто созданы для меня, Дин-о. Ты
готов?
Лия редко о чём-то просила Дина. Он не мог ей отказать. Когда они вдвоём
отделились от группы, я подавила инстинкт последовать за ними.
— И тогда, — пробормотал Майкл, — их осталось двое.
В итоге мы оказались в доме кривых зеркал.
— Ты очень сильно пытаешься меня не профилировать, — прокомментировал
Майкл, пока мы пробирались через лабиринт.
— Что меня выдало? — спросила я.
Он постучал по моему виску двумя пальцами, а затем указал на наклон моего
подбородка. Мы миновали несколько кривых зеркал, искажающих наши отражения. Они
растягивались и сжимались, смешивая цвета моего отражения с цветами отражения
Майкла.
— Можешь не напрягаться, Колорадо. Я хочу того, что не могу получить, просто
для того, чтобы доказать себе, что не заслуживаю того, чего хочу. И, для человека с моими
способностями, я обладаю невероятным умением не замечать того, что у меня прямо под
носом.
Я уловила скрытый смысл его слов.
— Ты даже не догадывался. О Селин. О том, кто на самом деле её отец.
— Но как только она сказала мне об этом, всё обрело смысл, — Майкл сделал
паузу, а затем опробовал слово, которого он избегал. — У меня есть сестра.
Краем глаза я увидела себя в ещё одном зеркале. От искажения мое лицо стало
круглее, а моё тело — меньше. Я подумала о глядящей на качели Лорел. У меня тоже
есть сестра.
— Уголки губ опущены вниз, шея напряжена, глаза не сфокусированы, словно ты
видишь не то, что находится здесь и сейчас, — Майкл сделал паузу. — Сегодня ты
виделась со своей сестрой, и даже Драма Детей и Родителей Таунсендов не заставит тебя
забыть о том, что ты видела.
Мы добрались до выхода из дома кривых зеркал и вернулись на улицу. Я увидела,
что нас поджидает Селин, и проглотила свой ответ на слова Майкла. Она держала в руках
аквариум.
— Слоан выиграла тебе золотую рыбку, — прокомментировал Майкл.
— Слоан выиграла всех золотых рыбок, — поправила его Селин. — Она до ужаса
хороша в этих играх. Что-то связанное с «расчётами».
Я и сама произвела кое-какие расчеты и решила, что, хотел этого Майкл или нет,
ему нужно было поговорить с Селин. А мне нужно было убраться подальше от зеркал,
воспоминаний и внезапного напоминания о том, что до следующей даты Фибоначчи
оставалось меньше тридцати шести часов.
Слоан сидела неподалеку от колеса обозрения в окружении аквариумов с золотыми
рыбками. Я села рядом с ней. О чём бы не говорили Селин с Майклом, музыка от колеса
обозрения заглушила их разговор.
Колесо крутится, — произнёс детский голосок в моих воспоминаниях, — круг за
кругом…
Сидящая рядом со мной Слоан напевала что-то себе под нос. Сначала мне
показалось, что она подпевает музыке, но затем я осознала, что она снова и снова напевает
одни и те же семь нот.
Песенка Лорел.
По моим рукам пробежали мурашки.
— Слоан… — я хотела попросить её остановиться, но что-то в выражении её лица
заставило меня запнуться.
— Семь нот, шесть из них не повторяются, — Слоан уставилась на колесо
обозрения, наблюдая за тем, как оно крутится. — Ми-бемоль, ми-бемоль, ми, ля-бемоль,
фа-диез, ля, си-бемоль, — она сделала паузу. — Что, если это не песня? Что, если это код?
ГЛАВА 22
Семерка. Я знаю семерку. Пока мы сворачивали на подъездную дорогу, слова Лорел
вертелись в моей голове. Я заметила, что у дома было припарковано несколько машин.
Свет горел не только в кухне, но и на всём первом этаже.
Что-то было не так.
Я вышла из машины ещё до того, как Майкл затормозил. По пути к входной двери я
миновала трёх агентов. Агент Вэнс. Агент Старманс. Я не сразу узнала третьего мужчину
— один из агентов, охранявших Лорел.
Нет.
Я распахнула дверь и увидела Бриггса с ещё одним агентом. Со спины я не видела
его лицо, так что я сказала себе, что слишком бурно реагирую. Я сказала себе, что не
узнаю его.
Сказала себе, что с Лорел всё в порядке.
А затем мужчина обернулся. Нет. Нет, нет, нет…
— Кэсси, — агент Бриггс заметил меня и прошмыгнул мимо мужчины. Агент
Моррис. Я вспомнила его имя. Агенты Моррис и Сайдс. Двое агентов, охранявших мою
сестру.
Это слишком опасно, Кэсси, — сказала мне агент Стерлинг, объясняя, почему моя
встреча с сестрой должна была стать последней. — Для тебя. Для Лорел.
— Где она? — спросила я. Всё моё тело дрожало от напряжения. На каком-то
уровне я почувствовала, как Бриггс опустил руку мне на плечо. На каком-то уровне я
знала, что он ведет меня в другую комнату.
— Здесь оба агента, охранявших Лорел, — сжав зубы, произнесла я. — Они
должны скрываться. Вместе с ней.
Я осмотрела комнату, словно Лорел могла быть здесь. Словно, если я хорошенько
поищу, я смогу найти её.
— Кэсси. Кассандра, — Бриггс сжал моё плечо чуть сильнее. Я почти этого не
почувствовала. Я даже не понимала, что отбивалась, лихорадочно отталкивала его, пока он
не обнял меня.
— Что произошло? — спросила я. Мой голос словно не принадлежал мне. Слова
казались мне чужими. — Где Лорел?
— Её нет, Кэсси, — это Бриггс завербовал меня в программу. Из всех взрослых в
нашей жизни, он был самым сосредоточенным, целеустремленным и больше всех раздавал
приказы.
— Она исчезла? — внезапно, я замерла. — Или она мертва?
Бриггс ослабил хватку, но не выпустил меня.
— Исчезла. Несколько часов назад нам позвонили охранявшие её агенты.
Состоялся план перехват, перекрыли все ближайшие дороги, но…
Но это не помогло. Вы не нашли её.
— Она у них, — я заставила себя произнести это. — Я пообещала ей, что ей
никогда не придется туда возвращаться. Пообещала, что она в безопасности.
— Ты не виновата, Кэсси, — сказал мне Бриггс, опуская ладонь на мой подбородок
и заставляя меня посмотреть ему в глаза. — За эту программу отвечаю я. Я отвечаю за
тебя. Я принял решение привлечь Лорел, — даже не спрашивая, я знала, что он думал о
ссоре между ним и агентом Стерлинг случившейся в Нью-Йорке. О Скарлетт Хокинс и
Найтшэйде, о жертвах, на которые мы шли ради победы.
— Где Стерлинг? — спросила я.
— Ищет зацепки в штабе ФБР, — ответил Бриггс. — Пытается понять, как, черт
возьми, это произошло.
Это произошло, — слова тисками сжали моё сердце, — потому что я встретилась