Гошка.
– Любезнейшая, передайте вашей начальнице, что я не смогу уделить ей время через два дня. У меня достаточно плотный график. Если она так желает со мной поговорить, я буду ждать ее… – Анна мысленно прикинула свое расписание, подумала, на что может уговорить Киру… – В кафе "Лебедь", сегодня вечером, с шести до девяти.
– А…
– В ближайшее время других предложений не будет. Если вашу начальницу это не устроит, я с удовольствием отложу встречу.
– Я передам, – вякнула секретарша. И отключилась.
Анна посмотрела на телефон. М-да… не зря ли она это делает? Но Кира сегодня все равно идет на шейпинг и в бассейн. Пока она будет заниматься спортом, Анна предоставлена сама себе. Почему бы и не посидеть в кафе, которое расположено рядом со спортивным центром? Не подождать немного?
Что она теряет?
Кира звала Анну вместе с собой, заниматься спортом, но… для Анны это было слишком. И форма, и сама идея… нет, пока она психологически не дозрела. Девочка поняла и не настаивала. Анна подозревала, что это даже сработало ей в плюс – сложно находиться рядом с совершенством. А вот если у человека есть недостаток, переносить его намного легче.
Да, Анна посидит в кафе и почитает книжку. Или посмотрит фильм.
Посмотрим, придет ли жама Цветаева…
– ЧТО!?
Когда Ольга Сергеевна злилась, прижимали хвосты даже чиновники из администрации. Еще бы! Больше всего женщина походила на гадюку. Только особо крупных размеров.
Суженные глаза, оскаленные зубы, угрожающее шипение, а страх перед змеями – один из самых древних человеческих страхов.
– Анна Петровна просила передать, что очень занята. И просила уделить ей время сегодня, с шести до девяти…
Секретарша, конечно, сместила акценты. Но не соврала ведь? А за решительный отказ и ее по голове не погладят… да, сложно работать с Гадюкой. Но ведь и платят!
Ольга Сергеевна подумала пару минут.
Вспомнила, что Анна работает гувернанткой. И сообразила, что… конечно же! Она просто не располагает своим временем.
Дурой женщина не была, а потому подумала еще пару минут.
– Перенеси Изместьева на послезавтра.
– Да, Ольга Сергеевна.
– И скажи шоферу, пусть ждет меня в шесть пятнадцать. Поеду, поговорю…
– Сделаю, Ольга Сергеевна.
– Свободна.
Анна сидела в кафе.
Перед ней стоял большой стакан кофе латте. За что ей нравился этот мир – кофе и шоколад. За разные сорта она готова была простить многое.
Бокал с кофе, тарелочка с трюфелями…
Маленький момент счастья.
Хелла, спасибо тебе.
Анна наслаждалась напитком, когда на соседний стул опустилась женщина. Среднего роста, с уложенными в прическу светлыми волосами – крашеными. Правильное лицо, серые глаза…
Красивая?
А бетонная плита – красивая? Даже если ее ромашками расписать…
Но на сына она очень похожа. Или вернее, сын на нее.
Анна улыбнулась краешками губ.
– Добрый вечер, Ольга Сергеевна.
Мадам Цветаева подняла брови.
На такой эффект она не рассчитывала. И на такую собеседницу – тоже.
Яна Петровна Воронова. Или – Анна Петровна, если по паспорту. То, что о ней собрали, заставляло ожидать, скорее, этакую амазонку, в штанах и с "конским хвостом" на макушке. Такой Сережа мог заинтересоваться. Смелой, дерзкой, отчаянной… ее сын любил все новое. Любил пробовать… и это его погубило.
А та девушка, которая сидела перед ней…
Странно.
Каштановые волосы уложены в достаточно простую прическу. Но тщательно, волосок к волоску. Прической Ольги Сергеевны занимался личный парикмахер. Вряд ли таковой есть у ее собеседницы. Дальше – тоже интересно.
Лицо без макияжа. Вообще.
Даже брови и ресницы не подкрашены. По нашим временам – экзотика. Вот девушку без трусов встретить можно, это даже и не интересно. А без макияжа? Без укладки?
Руки без маникюра, ногти просто коротко подстрижены, ладони спокойно лежат на столе. Блуза не из модных, длинная юбка, общее впечатление – школьная учительница. Камея у горла, маленькие сережки в ушах, спокойное лицо.
Понимает, что собеседница ее изучает – и делает то же самое.
Анна сделала еще глоток кофе.
– Добрый день, Анна. Надеюсь, ты позволишь обращаться к тебе по имени? Все же, я старше.
– Возраст – убедительная причина, Ольга Сергеевна, – согласилась Анна.
И молчание.
Мадам Цветаеффф и сама отлично умела вести переговоры. Но сейчас…
Ощущение было – странным. Словно на нее смотрят… снисходительно?
Нет, не так. На нее смотрят привычно. Женщина напротив не боится, она спокойна, она даже равнодушна как-то… да что происходит!?
А Анна и правда не боялась.
Чем ее может напугать Ольга Сергеевна?
Связями? Но Анна, в том-то и дело, не воспринимала это всерьез. Да, сейчас у нее другая роль и другие родители, но все же, она дочь императора. Кто может быть выше?
Деньгами? У нее теперь есть деньги. Потенциальные, но есть. Она может попробовать реализовать свой трофей через того же Бориса Викторовича.
А чем еще ей могут угрожать?
Защитить себя она может. Если она пожелает, Ольга Сергеевна сейчас просто умрет. Ткнется лицом в стол – и все. Во имя Хеллы…
Так что остается? Ей смерть – и та не страшна. Она просто пойдет к Хелле чуть раньше… неприятно, но Анна подозревала, что Хелла не так страшна, как кажется…
– У нас есть причина для серьезного разговора, – решила не тянуть быка за рога старшая собеседника. – Твой сын. Мой внук.
– Я вас слушаю, Ольга Сергеевна.
– Я в курсе, что твой сын – от Сергея.
Молчание. В курсе – и хорошо. Анна развернула трюфель и откусила маленький кусочек. Вкусно…
– Не хочешь спросить, как дела у Сергея?
– Нет, не хочу.
Ни злорадства в голосе, ни любопытства. А зачем? И так ясно, что дела плохие. Было бы все хорошо, Ольги Сергеевны здесь не было бы. Или болеет, или умирает, или в тюрьме сидит – ничего хорошего там не будет. А подробности… к чему они Анне?
Ее Сергей не обижал. А за Яну с ним жизнь уже поквиталась.
– Я ценю и свое и твое время, поэтому буду говорить прямо. Я хочу сама воспитывать своего внука.
– Так же, как Сергея? – ударила в цель Анна.
Ольга Сергеевна сдвинула брови.
– С Сергеем я допустила несколько досадных ошибок. Больше я их не повторю. Итак, я хочу, чтобы мой внук жил вместе со мной.
И снова тот же самый, равнодушно-вежливый взгляд. Хочешь? Хоти. Озвучивай все свои хотелки.
– Сколько ты хочешь за отказ от родительских прав в пользу Сергея? В мою пользу?
Вот теперь Анна прониклась. Впрочем, внешне это выглядело… да никак не выглядело! С Аделиной Шеллес-Альденской мигом привыкаешь держать все свои чувства при себе. И закапывать их поглубже. Какие там проявления восторга? Или гнева?
Холодная маска настоящей княжны. Равнодушный голос. Рука, которая, не дрогнув, ставит на стол бокал с кофе. И вежливая улыбка.
– Ваше предложение по меньшей мере бестактно.
– Бестактно?!
Ольга Сергеевна ждала многого, но такого? Женщина наклонилась через стол – и привычно зашипела, давя на собеседницу.
– Ты, сопля! Да я таких десятками давила! Ты еще под стол пешком ходила, а я уже своей фирмой командовала! Захочу – завтра же тебя родительских прав лишат! Мать ты паршивая, и ребенку ничего дать не можешь, кроме конуры на помойке! Я тебе честное предложение делаю, а могу и в суд пойти! Органы опеки на тебя натравлю! С землей сравняю…
Анна сделала еще один глоток кофе.
Казалось, она даже не слышит собеседницу. Ольга Сергеевна шипела еще несколько минут, но потом успокоилась.
– Ты меня поняла?
– Я пристойно говорю, пишу и читаю на нескольких языках, – согласилась Анна. – Это все, что вы мне хотели сказать?
– Тебе этого мало?
– Вполне достаточно.
– Тогда я хочу услышать твою цену.
Ольга Сергеевна и мысли об отказе не допускала. Ну подумайте сами! Она выживала в девяностые! Подняла свою фирму, вышла на международный уровень… пусть она не круче Билла Гейтса, но еще неизвестно, кому тяжелее пришлось. И с Анной она поступала так же, как с любым противником.
Смять, раздавить, уничтожить.
И в конце милостиво похлопать по щечке. И даже дать косточку.
Ладно уж, получи!
Хороших собачек награждают, когда они хорошо служат.
Анна поставила на стол бокал из-под кофе. Жаль, что все хорошее быстро заканчивается, да и удовольствие от кофе ей испортили. Ну да ладно…
– Ольга Сергеевна, по ряду причин ваше предложение для меня неприемлемо. У вас – все?
– ЧТО!?
Женщина даже сразу своим ушам не поверила.
Ей – отказали!?
ЕЙ!?
ОТКАЗАЛИ!?
Мир сошел со своей орбиты и пошел куда-то вдаль, бродить по свету.
– Ты что себе позволяешь, тварь?!
Анна вздохнула.
– Ольга Сергеевна, держите себя в руках. Вы не дома.
– А…
Побагровевшее лицо определенно не красило женщину. Равно, как и выпученные глаза. Вот сейчас она выглядела даже старше своего возраста. И Анна окончательно уверилась в своем решении.
– Если вы захотите видеться с внуком, я не стану вам запрещать. Разумеется, все свидания будут проходить под моим присмотром. Но никаких юридических прав вы на Георгия не получите. Он мой сын – и останется моим сыном.
– Ты… ты…
– Мой телефон у вас есть. Всего хорошего, Ольга Сергеевна.
Анна встала и вышла из кафе, не обращая внимания на женщину.
М-да…
А ведь еще часом-двумя раньше она готова была порадоваться. У Гошки есть еще родня… ему будет на кого опереться. Разве это плохо?
Это замечательно…
А сейчас вот, смотрит она на ЭТО – и на душе гадко. И даже обида на Сергея куда-то уходит. Каким он еще мог вырасти у такой матери?
Безвольным, безответственным… никаким!
Нельзя ей доверять Гошку. Хелла не поймет.
А остальное…
Суды, следствия…
Да Анне шесть раз плевать было! Даже на органы опеки! Опекайте! В лесу, на кордоне вы долго ребенка искать будете. Взять – да и уехать туда! А пока она сделала несколько шагов, и оказалась в спортивном клубе. Прошла в комнату ожидания.
Там никого не было. Одна Анна… уединение – это хорошо.
Анна подумала пару минут.
Потом достала телефон и быстро набрала в ватсаппе.
– Я люблю тебя, малыш.
– Я тебя тоже люблю, мамочка…
– Что ты сейчас делаешь?
– Смотрю мультик. Ты позвонишь?
– Звоню…
Какое же это счастье – видеосвязь!
Ольга Сергеевна не сразу встала из-за стола.
Гнев обволакивал, душил, гнев стискивал горло своими липкими ладошками…
Ах ты ж…
Какая-то сопля…
ДРЯНЬ!!!
Но постепенно бизнес-леди смирила свою ярость. Постепенно… она бы не достигла своего уровня, не умей она справляться с приступами бешенства. И…
И неожиданно она почувствовала уважение.
Анна ей… понравилась?
Нет, вряд ли. Для того, чтобы понравиться Ольге Сергеевне требовалось нечто большее, чем один разговор. Но выдержка противника уже вызывала уважение.
Давила-то она действительно изо всех сил.
Ладно…
Посмотрим, как ты будешь действовать в ответ не на угрозы, а на дела. Но пока… кажется, Ольга Сергеевна понимала, что именно привлекло Сережу в этой девушке.
Такой характер еще поискать надо.
Русина. Поместье Алексеевых.
Они пришли вечером.
Тридцать человек, верхом, все вооруженные…
Хорошо еще, ворота были закрыты. Иван пил, и Надежда распорядилась прикрыть и ворота, и калитку. Возьмет еще на конюшне лошадь, да и поедет… расшибется. Или уйдет куда…
Так что все было закрыто.
Ненадолго.
В ворота уже лупили ногами.
– Открывайте, хозяева!!!
Надежда прислушалась.
– А ну…, открывай!!!
– Зажрались на народной крови…!!!
Возгласы были более, чем эмоциональные.
Надежда бросилась наверх, к внуку и дочери.
Муж?
Про мужа она и не вспомнила в тот момент. А вот Иван Алексеев…
У него как раз наступила стадия пьяной отваги. Еще бы пару дней – и можно увозить… не успела! Зато Иван успел.
Схватил со стены ружье и принялся наспех заряжать… пальцы не слушались, патроны сыпались на пол… разве это остановит настоящего мужчину?
Тем временем Надежда добралась до второго этажа. Разве что мимоходом прихватила из своей комнаты шкатулку, с деньгами на хозяйство и кое-какими побрякушками. Ирина была у себя.
– Дочка!
– Мам, что это за быдло?
Надя едва за голову не схватилась. Но…
– Собирайся. Жоржи, ты здесь?!
– Да, бабушка!
Хорошо хоть мальчик рядом….
– Надо уходить…
– Мама, ты с ума сошла?! – Ирина подняла выщипанные брови, став похожей на лягушку. – Я никуда не пойду, вот еще не хватало!
– Ирочка, нас убьют! – попыталась вразумить ее Надежда.
– Не посмеют. Покричат – и уберутся, – с непробиваемым апломбом заявила Ирина.
– Я тебе приказываю!
– Мама, ты что – папе компанию составила за бутылкой?! Я же сказала, я никуда не пойду!!!
Крики усиливались.
Надя физически ощущала, как утекают последние секунды…
– Внучек, пойдем.
– Куда!? Мам, ты с ума сошла!? Ему спать пора!
Надя вздохнула.
Ох, как все плохо-то… Ирина, что называется, уперлась. И с места ее не своротишь. Как на Ваню – стих нашел, теперь будет на своем стоять! А ведь…
Всех положат.
Ладно ее – она свое отжила.
Ваньку не жалко.
Но дочь и внук!!! Но Надя видела, точно видела – не уйдет… Ну хоть внука спасти!
– Ирочка, принеси мне, пожалуйста, нюхательные соли. Жарко что-то… и крики эти…
Надя опустилась на край кушетки, демонстрируя, что ей поплохело. Прижала руку ко лбу… Ирина ожидаемо купилась.
Сделала шаг, другой, вот и туалетная комната, где и стоит коробочка с нюхательными солями.
Еще шаг…
Надю с кушетки словно вихрем снесло.
Сильный толчок в спину дочери – и та влетает внутрь.
Надя подперла ручку двери стулом. Надолго не хватит, но им надолго и не нужно.
– Жоржи, руку!
Мальчик доверчиво протянул ей ладонь. Надя крепко сжала ее, потянула малыша за собой…
– Вниз! Бегом!
Ступеньки сами стелются под ноги. Вот и кухня.
Челяди нет… плевать!
Есть Матрена. Она ждет, она протягивает руку.
– Бежим, тора!
Но Надя толкнула к ней внука.
– Его защити! Я старая, бежать не смогу… я их с пути собью!
– Тора…
Надя сунула ей шкатулку.
– Дяде передай – он все знает.
Надя сорвала с плеч шаль, укутала мальчишку, последний раз поцеловала его в лоб. А Гошка смотрел, не понимая, что происходит.
– Бабушка?
– Молчи! И слушайся Матрену!
– А…
– Внучек, миленький… люблю тебя! Молчи… и Саввушку слушайся…
Вот и калитка…
Матрена толкнула ее, потянула за собой Гошку по лесной тропинке. Надя смотрела им вслед, пока они не скрылись в сумерках.
А потом тщательно закрыла ее, повернулась и пошла туда, откуда послышались выстрелы.
Время умирать?
Иван Алексеев с размаху открыл прикладом окно… как – открыл?
Просто вышиб!
И выстрелил в сторону орущих наглецов.
Раз, второй… перезарядил – и снова выстрелил!
Попал?
В его глазах – да, конечно! Неисчислимые орды злодеев уже разбегались от храбреца в разные стороны. С пьяных-то глаз…
В реальности…
– Жом Радий! Стреляют!
Жом и сам это отлично видел. И ему это не понравилось. Бывший химик, который примкнул к освобожденцам, он совершенно не собирался класть свою жизнь на их алтарь.
Им надо – вот пусть и помирают! А у него дела найдутся…
– Дайте залп в ответ – и ломайте ворота!
– Щас! Можно гранатой?
Жом подумал секунду – и разрешил. Но прежде, чем они успели что-то сделать…