– Она не безумна. – Дела потянулась к кошелю на своем поясе. – Лишь утомлена скорбью и тяготами путешествия. Вот, держи за неудобства. – Она всучила трактирщику монету и наконец увидела нас с Хаддо. – Лейтенант, полагаю, вы тоже помогли моей жене. Благодарю и прошу прощения за беспокойство.
Дела вежливо поклонилась, но по тому, как она была напряжена, стало ясно: Дела в гневе. И я подозревала, что это не часть представления.
Хаддо отвесил ответный поклон:
– Никакого беспокойства, господин. И хоть ваша жена не пострадала, лучше не оставлять ее одну какое-то время.
Дела крепко сжала мою руку:
– Идем, жена. Позволь сопроводить тебя в нашу комнату. – И, потянув меня к двери, кивнула лейтенанту: – Еще раз спасибо.
Вида ждала в передней, держа сверток с моими мечами и компасом.
– Ты когда-нибудь думаешь о ком-нибудь, кроме себя? – прошипела она, пихнув сверток мне в руки. – Ты всех нас поставила под удар.
Я на секунду зажмурилась, сквозь ткань вбирая волну знакомой злой энергии Кинры. Я понимала, что острым языком Виды движут горе и страх, но несправедливые обвинения все равно жалили. Она ведь ничего не знала о намерениях Хаддо. Кто она такая, чтобы осуждать мои действия? Я сжала пальцы, представляя, как посылаю кулак ей в лицо. И, пораженная силой своего негодования, резко крутанулась на пятках и последовала за Делой по лестнице.
Наверху Дела обернулась к Виде и прошептала:
– Останься здесь и дай знать, если кто-то войдет в дом спереди или сзади.
Та коротко кивнула и прижалась к стене:
– Я умею выполнять приказы.
С трудом волоча ноги, я прошла в комнату и приготовилась… Дела задвинула за нами створку. Благодаря мужской одежде острые черты ее худощавого лица наполнились некой новой, суровой красотой, однако сейчас они исказились от гнева.
Два шага – и она уже подле меня.
– Наивысшее безрассудство. – Каждое слово как плевок мне в ухо. – Я думала, в тебе есть хоть капля здравого смысла. И все же ты подвергла себя, да и всех нас опасности!
Я обняла мечи Кинры, чувствуя, как внутри вскипает ярость.
– Хаддо собирался пойти за тобой. Я должна была что-то сделать. Или ты бы предпочла, чтоб я сидела сложа руки и он нашел…
Я осмотрительно умолкла, чем и Делу привела в чувство. Наши голоса стали слишком громкими.
Она глубоко вдохнула и прошептала:
– Пойти за мной? Зачем?
– Хотел предложить сопровождение до следующей деревни.
Дела покачала головой:
– Плохо.
Я кивнула.
– Ну хотя бы наш друг успел уйти, так ведь?
– Да.
– Он в порядке?
– Он не «в порядке» с самого рыбацкого поселка. – Голос Делы звучал низко и резко. Она прижала ладони к глазам. – Прости, я устала. С ним все хорошо. И он уже в дороге. – Усилием воли она взяла себя в руки. – Ты должна пообещать, что отныне не станешь так рисковать. Мы не можем тебя потерять.
– Я должна была…
– Нет, Эона, это наша забота, и мы справляемся. – Дела смотрела на меня до тех пор, пока я не отвела взгляд. – Так или иначе, твое притворное безумие – отличный повод остаться здесь, пока Хаддо и его люди не уйдут. Если все сложится удачно, то уже завтра днем мы узнаем, не напрасным ли был наш путь.
– Хозяин, – позвала из коридора Вида, – тут горничная с ужином. Впустить?
Оставив нашу трапезу на столике, служанка ушла и увела с собой Виду, чтобы и та отужинала на кухне. Я опустилась на колени на пыльную подушку напротив Делы и обвела глазами скудный набор из овощей, риса, соленьев и крошечной чашки чая, чтобы все это запить. Превосходная еда для паломников. Ужинали в молчании – опасно что-либо обсуждать, раз Вида на кухне, а Солли в повозке и никто не следит за входом. В любом случае, Дела явно не желала говорить. Ее беспокойство за Рико стало третьим гостем за столом.
Вскоре служанка унесла тарелки, и в комнату, зевая, вернулась Вида, настолько уставшая, что ее враждебность ограничилась рублеными фразами и косыми взглядами. Все мы утомились и издергались, но я единственная еще держалась на ногах, так что вызвалась караулить первой.
Обе, и Вида, и Дела, уснули, едва успев прилечь, полностью одетые. Я же развернула мечи Кинры и осторожно положила их на пол, не обращая внимания на исходящие от стали волны гневы. Компас был привязан к рукояти. Я взяла кожаный кисет и вытянула на ладонь золотой диск, разделенный на двадцать четыре концентрических круга, с огромным рубином в центре и красными камнями поменьше, что отмечали стороны света на внешнем кольце. На остальных кольцах были выгравированы изображения небесных животных и изящные символы женского алфавита. Компас создан, чтобы направлять энергию Зеркального дракона и черпать силу из линий лей, но пока я не научилась использовать собственные способности и читать иероглифы – это не более чем красивая безделушка. Я вернула его в кисет и пристроила рядом с мечами.
Затем быстро развязала поясной кошель и положила туда же. И наконец, с радостью освободилась от траурного одеяния, оставшись в тонкой рубахе, да так и сидела, прислушиваясь к слабому пению и смеху солдат во дворе.
Когда мое дежурство подходило к концу, я еще раз обдумала свое решение не дать Хаддо добраться до конюшни. Дела назвала его безрассудным. Согласна, риск имел место, но угроза обнаружения Рико была куда явственней. Я не могла сидеть в стороне, пока над ним довлела опасность, – это не в моем характере. Говорят, что лишь под ударами молота судьбы закаляется человеческая сталь. И еще несколько часов назад я бы сказала, что пять лет в образе мальчика вбили в меня только беспрестанный страх и чрезмерную осторожность. Но теперь поняла, что все наоборот. Они превратили меня в ту, что шагнет вперед и в любом случае получит желаемое. Для меня слишком поздно прятать руки за спину и ждать как послушная женщина.
Наконец вдалеке пробил полуночный колокол, и я потрясла Делу за плечо. Она резко села, нащупывая нож.
– Время, – прошептала я. – Ничего не произошло.
На лице Делы мелькнула усталая улыбка.
– Я будто всего две минуты как прилегла.
– Четыре. – Я улыбнулась в ответ, радуясь, что отдых смягчил ее гнев и беспокойство.
Я опустилась на свою раскрученную постель, а Дела пошла за ширму к ночной вазе. Медленно мой разум поплыл вдаль, погружаясь в сон и выныривая в реальность снова и снова, пока все вокруг не стихло.
Безошибочно узнаваемый звук столкновения клинков заставил меня, все еще полусонную, вскочить на колени. Комнату заливал серый предутренний свет. С трудом поднявшись на ноги, я прислушалась.
Внизу, во внутреннем дворе…
Звук шагов по коридору не оставил и следа от моего замешательства. Вида пригнулась с ножом в руке. Дела скатилась с тюфяка, напряженная, готовая к бою. Я нащупала мечи, вбирая пламя их древней энергии.
Дверная заслонка сломалась.
Мы замерли, уставившись на фигуру в проеме.
Рико.
В слабом свете из окна его лицо и грудь влажно блестели. Кровь. Много крови.
Глава 4
Островитянин ввалился в комнату, грудь его ходила ходуном от судорожных вдохов. Он выронил меч и согнулся пополам.
Дела ринулась вперед:
– Ты ранен!
– Нет. – Рико поймал ее протянутую руку и удержал на расстоянии от себя. – Это неважно. – Он шумно выдохнул. – Жемчужный император внизу.
– Здесь? – ужаснулась Вида. – Но как?
Лицо Рико казалось застывшим в лунном свете.
– Добравшись до его величества, я сказал, что Сетон убил его мать и брата. Он обезумел. Впал в неистовство. Убил двоих из своей же гвардии, а потом отправился сюда в поисках людей Сетона. Он рубит всех, кто попадается на глаза. Всех!
– Если его убьют, все пропало, – прошептала Вида.
Я уставилась на лунный камень и нефриты на зажатых в моих ладонях рукоятях.
Их бледное свечение напомнило об императорской жемчужине, вшитой в основание шеи Киго. Я тряхнула головой, пытаясь отогнать образ. Он исчез, но в затылке прочно обосновался тихий гул.
– Мы должны его остановить, – сказала Вида. – Обезоружить. Увести отсюда.
– Обезоружить? – повторил Рико. – Мы не можем поднять меч на императора. – Он вытер кровь с глаз. – Дела, спрячь леди Эону в безопасном месте. Спешите, пока сражение идет только во дворе.
– Я не уйду, – возразила я. – Мы должны остановить императора.
Гул все усиливался.
– Как? Мы даже прикоснуться к нему не можем.
Я крепче сжала мечи:
– Я могу.
Однажды я уже ударила Жемчужного императора. Меньше недели назад саданула ребром ладони прямо по горлу, чтобы Киго прекратил меня душить. Он думал, что я лорд Эон, его мощный союзник. А когда я призналась, что девушка, страшно разъярился.
Я повернулась к Виде:
– Отыщи Солли и добудьте нам лошадей.
– Где? – возмутилась она.
– Не знаю. Выполняй! – Я устремилась к двери, но Дела преградила путь. – Пропусти.
– Нет. Ты не будешь рисковать собой снова.
– Убирайся с дороги, Дела. – Я попробовала ее обойти, но она повторяла каждый мой шаг.
– Если ты погибнешь, заклинатель, император лишится шансов вернуть свой трон.
Поток энергии – не моей – прошил меня насквозь. Я локтем ударила Делу в грудь, выбив из нее воздух. Она рухнула на пол.
Какой-то показавшийся бесконечно долгим миг никто не двигался, а потом Дела хрипло вдохнула и потрясенно округлила глаза. Я удивленно отступила на шаг. Жестокая энергия пришла из мечей. От Кинры.
– Удержи ее, Рико! – наконец выпалила Дела.
Рико попятился:
– Не могу. – И воззрился на меня дикими глазами, будто это я ему мешала. – Не могу.
– Что?! – недоуменно вскрикнула Дела.
И ринулась ко мне, но я уже вытолкнула Рико в коридор и бросилась вниз по ступеням, перепрыгивая через две за раз. Когда я обогнула лестничный пролет, приглушенные звуки борьбы во дворе разделились на человеческие вопли и звон мечей.
– Да что с тобой, Рико? – услышала я возмущенный голос Делы. Они бежали следом. – Почему ты ее не остановил?
– Не знаю! Я… я не мог пошевелиться!
Я перепрыгнула последние ступеньки и тяжело приземлилась на ноги, до сих пор не привыкнув к подвижности исцеленного тела. Энергия Кинры все так же гудела в моей голове, подстрекая к бою. За спиной стучали торопливые шаги Рико и Делы.
– Эона, подожди! – звала она.
Я нырнула прочь, борясь с диким желанием поднять мечи против друзей.
– Не ходите туда! – У задней двери стоял бледный как полотно трактирщик. – Сюда, господин, скорее. Я вас спрячу.
Он схватил Делу за руку и потянул за собой к конюшням.
Красные флаги в дверном проеме покачивались в тяжелом предрассветном воздухе, скрывая от меня развернувшуюся битву. Глубоко вдохнув, я прорвалась сквозь них под первые утренние лучи.
На мгновение перед глазами воцарился хаос: темные тела на брусчатке, вставшие на дыбы кони, сцепившиеся в драке люди. Лязг стали перемежался с боевыми выкриками, ржанием испуганных животных и воплями раненых. В нос ударил запах крови и мочи, заставив отступить. Но тут энергия Кинры хлынула ко мне через мечи, насыщая знаниями о ближнем бое.
Киго гарцевал на коне в самой гуще. Без брони, в одной только траурной мантии, в которой я видела его в последний раз во дворце, но теперь тяжелый шелк покрывали грязь и зловещие брызги темной крови. На императоре даже шлема не было – длинная коса, сверкая драгоценностями, покачивалась на бритой голове, пока он рубил на куски все, что двигалось. Четыре гвардейца окружали его, отбиваясь от солдат и удерживая их подальше от юного правителя. Несмотря на неравные силы, гвардейцы не сдавались.
Мое внимание привлекло бледное свечение у основания императорской шеи – жемчужина, большая, как утиное яйцо. В придачу к гулу в голове тут же вспыхнуло чувственное воспоминание: я ласкаю пальцами шею императора, поглаживаю прекрасную жемчужину, вшитую в ложбинку меж его ключицами. Император стонет от удовольствия. В любой миг я могу воспользоваться шансом и выдрать камень из его плоти. Забрать у него дарованную жемчужиной силу.
Я ахнула и вырвалась из плена видения. Это не мои пальцы, не мой император. Так чье же это воспоминание? Кто предатель?
Ответ один: Кинра. Моя прародительница.
Она пыталась украсть императорскую жемчужину. От потрясения моя хватка на мечах ослабла. На секунду я даже решила бросить их – оружие изменницы! – но импульс растворился в гуле их мощи и уверенности в том, что без мечей мне не утихомирить Киго.
За моей спиной из дома вырвались Рико и Дела, привлекая внимание ближайшего гвардейца, что сражался сразу с тремя солдатами. Я видела этого худощавого человека с глубокими морщинами во дворце – друг Рико, капитан имперской стражи. Он парировал жесткие удары слева одним мечом, другим отбивая низкие взмахи противника справа. Капитан превосходил солдат в силе и ловкости, но быстро уставал.
– Рико! – окликнул он и, получив удар по металлическому нагруднику, отшатнулся.
Рико устремился к ближайшему нападавшему и с силой опустил на его шлем меч, точно топор. Солдат рухнул наземь, его оружие заскользило по брусчатке к нам. С пугающей скоростью Рико перемахнул через обмякшее тело и ударил следующего бойца рукоятью по лицу.
Дела выругалась себе под нос и схватила меч павшего солдата.
– Эона, вернись внутрь, – приказала она и побежала за Рико.
Но я не шелохнулась, древняя энергия Кинры струилась по телу. Мои глаза вновь отыскали Киго, замахнувшегося на людей внизу, и остановились на его горле. Кинра хотела жемчужину. Камень звал ее. Он был ее судьбой. Ее правом.
Мы должны его забрать.
«Мы?» Я стиснула зубы, сражаясь за власть над собственным телом. Я здесь, чтобы разоружить Киго, спасти его, а не красть императорскую жемчужину! Я не изменница и не стану рабыней древней изменницы. Когда-то Идо уже лишил меня воли, но больше такое не повторится.
Я отбросила мечи прочь. Они ударились о брусчатку, и звон заглушил боевой клич Кинры в моей голове. Однако он же привлек внимание солдата, бегущего в сторону Делы. Он обернулся, увидел легкую мишень и, вскинув клинок, направился ко мне.
Что ж, лучше уж предательские мысли, чем смерть. Прыгнув к мечам, я больно приземлилась на четвереньки и сомкнула пальцы на одной рукояти. Вторая была слишком далеко. Не поднимаясь с колен, я повернулась к солдату. Три шага – и он нависнет сверху.
Шаг первый – солдат вскидывает меч.
Второй – сталь рассекает воздух.
Третий – я наготове, с поднятым оружием, бедра напряжены. Клинки встречаются, гул от меча отдает мне в руку.
«Опусти плечо и перекатись».
Даже не команда, а еле слышный шепот, но я повиновалась. Клинок солдата звякнул о камни в том месте, где я стояла секунду назад. Он удивленно уставился вниз. Глазами Кинры я увидела свои возможности и ударила его по коленям. Хрустнули кости, брызнула кровь, солдат с криком рухнул на землю.
Я проползла по испачканным кровью камням и схватила второй меч. Гул вновь усилился, взывая исполнить предназначение Кинры. Я понимала, что не выживу без ее знаний, но собиралась найти способ побороть ее жажду обладать жемчужиной.
Я попятилась к стене. Бойцы передо мной сходились и кружились, словно танцоры на балу, только в такт воплям и стонам вместо музыки. Я опять отыскала в этой круговерти белые одежды императора: все еще на коне, по-прежнему безумно размахивает мечом. Энергия Кинры забурлила, сознание воина уже считывало узор битвы. Мы обе хотели добраться до Киго, но лишь у нее хватало мастерства, чтобы миновать поле боя. Я должна была позволить Кинре вести. Опасный шаг, я просто надеялась, что перед Киго в итоге предстанет Эона, его союзник, а не древняя предательница, мечтающая вырвать жемчужину из его горла.
Кинра нашла точку входа. Справа от императора молодой гвардеец одолел троих нападавших, очистив пространство вокруг себя. Но кто-то должен прикрывать нам спину. Я отогнала эту мысль. «Мне. Кто-то должен прикрывать спину мне».