— Гусары! — Рыкнул я.
— Что? — Возмутились Пашка с Артемом. — Мы ничего.
— Просто планируем отпуск.
— Съездим, на шпили соборов посмотрим.
— Туризм, — поддакнул Пашка.
— Так, значит, я могу вас называть кронпринц Аймара? — Вновь деловито уточнил князь Давыдов у Артема.
— М-м, это еще не точно, — отвел глаза Артем.
— Тогда давайте я запишу вас, как верный товарищ Самойлова? Лучший друг?
И Артем уже было кивнул, но глянул на Давыдова с подозрением, затем покосился на меня и выдал строгим голосом.
— Пишите Архипов. Это по матери фамилия.
— Отлично, вольноопределяющийся Архипов! — Приобнял князь его за плечи. — Не буду говорить об общей памяти с вашим дедом. Вся моя жизнь была с ним бок о бок! И как никогда я рад этой преемственности! — Громогласно произнес он.
— Не дождетесь, — тихо шепнул Шуйский.
— Что? — Переспросил тот.
— Рад стараться, господин полковник!
— Ну а теперь, напоследок, но не в последнюю очередь! Корнет Самойлов! — Заложив руки за спину и чеканя шаг, его сиятельство прошагал ко мне, четко развернулся и встал лицо к лицу.
После чего с подозрением посмотрел на усы.
— Накладные?
— Никак нет, господин полковник! Настоящие! Ника вырастила.
Давыдов отчего-то грустно вздохнул. Присмотрелся еще раз и кое-как удержался, чтобы не дернуть за них — вон, рука уже потянулась. Но все-таки удержался.
— Что-то не так, господин полковник?
— Я твоему деду обещал, что следующее звание ты получишь, только когда отрастишь усы. Он просил не баловать чинами раньше срока. — Поскучнел князь. — И я верен своему слову. Поздравляю с внеочередным званием, поручик Самойлов!
— ДеЛара, господин полковник!
— Что?
— С вашего позволения, поручик ДеЛара, господин полковник! Был введен в род приемным дедом. Виват!
— Что вы со мной делаете, — растроганно шмыгнул князь Давыдов. — Какие имена, милостивые господа, какие имена! Собирается старая гвардия!
— Господин полковник! Ваше сиятельство! Лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк построен к торжественному смотру! — Браво выпалил я, отшагнул назад и вновь зажал неосознанно дезертирующего Ломова плечом.
— Ура! — поддержал меня Пашка.
Вольноопределяющийся Шуйский тоже прогудел что-то бравурное. Рядовой Ломов торжественно похлопал глазами.
Ну а князь Давыдов довольным котом смотрел на нас, не смущаясь мелкими деталями и шероховатостями.
— Надо сделать общее фото и разместить в Инстаграм. — Покивал его сиятельство, тут же доставая телефон из внутреннего кармана.
Потому что на узких и обтягивающих брюках карманам и вовсе быть не полагалось.
— Господин полковник, с вашего позволения! — Выступил я. — Разрешите соблюдать инкогнито до парадного выхода в свет!
— Объяснитесь, поручик. — Недовольно хмурил Давыдов брови.
— Запланировано масштабное мероприятие, господин полковник. — Со значением произнес в ответ. — С привлечением особ императорской крови и международных правителей. Ваше сиятельство, прошу вас содействовать интриге!
Рядом закивал Пашка — ему, с тем количеством недоброжелателей у рода Го, лучше как можно дольше сохранять в тайне, где он и в каком статусе. В наших границах китайцы не сильны, но кое-какая разведка имеется и у них — глобальный сыск им не потянуть, а вот выйти на точный адрес не составит проблем. Артем нет-нет, но тоже довольно выдохнул.
— Хм… Тогда извольте построиться возле окна! — Решил князь. — Я сфотографирую вас сзади, идущими вперед, к свету! — Объявил он не терпящим препирательств голосом. — И не приведи вас фортуна показаться спиной к врагу. — Добавил он со значением, щелкая электронным затвором сотового.
Ну вот, зато никто не узнает — довольно переглянулись мы с Пашкой.
— О, тут уже голосование! — Заинтересованно смотрел князь в экран. — На лучшую попу полка!
— Пф… — пренебрежительно фыркнул Артем.
— И у нас есть лидер! — С азартом обновил Давыдов страницу.
— Кто? — Невольно уточнил Шуйский.
Ну а мы с Пашкой уже деловито смотрели в приложение. Спохватившись, Шуйский тоже заглянул в свой телефон.
С сопением, четверо мужиков смотрели на растущие цифры лайков.
Глухо рухнуло на пол ничем не подпертое тело Ломова. Мы проконтролировали его положение взглядами.
— Ну что ж так горевать, — с сочувствием прокомментировал князь.
— Это нечестно, Борецкий сидел на диете почти месяц! — Возмущенно провозгласил Артем.
— Сдалось тебе мое второе место? — Грустно прокомментировал он.
— Во всем виновато небрежение, господа, — примирительно уточнил я. — Изволите в следующий раз напрягать и втягивать!
А тут еще смска тренькнула от Ники: «Я голосовала за тебя!!!». Приятно…
Хотя не у меня одного — вон, у Артема тоже мелодичный перезвон сообщения. Только он хмурый отчего-то…
— Мало того, что третье место! — Возмущенно провозгласил он. — Так как мне теперь ответить невесте, кто эти шестнадцать тысяч триста сорок баб?!
— Господа! — Поднял руку князь Давыдов, призывая к порядку. — Не забывайте, что мы на службе, господа!
— Смирно!!! — Рявкнул я, и все попрятали телефоны.
Потом спохватились, подняли Ломова, зафиксировали стоя и выполнили равнение направо.
— Я подготовил для вас и для себя задания! — торжественно продолжил его сиятельство, демонстрируя две сложенные пополам бумажки. — Извольте начать исполнять.
Чеканя шаг, я подошел к нему, принял записку, развернулся к строю, открыл бумагу и зачитал.
— «Пойти в загул по фрейлинам!».
— Поручик, это моя, — немедленно выдернули бумажку из моих рук и заменили новой.
— «Осознать значение великой миссии Лейб-гвардии, придумать достойное полка дело и его исполнить!».
— Приступить к выполнению! — Скомандовал Давыдов. — Со мной не советоваться, у меня мало времени! — Добавил он с важностью, присущей делам высокого начальства.
Потом с легким смущением осекся и заспешил на выход.
— Господа! — Развернулся я к строю, складывая приказ в карман. — Предлагаю спасти мир!
— О нет… Только не это… — Схватился за голову Артем.
— Что не так? — Недоуменно воззрился на него Пашка.
— Ты не знаешь схему его работы! Если он предлагает спасти мир, он сначала поставит его на грань уничтожения, а потом начнет спасать!!!
— Ну, знаете ли… — возмутился я.
— Вот ты в десятом классе зачем слона привязал к воздушному шару?
— Зато ты его спас…
— Вот именно!!!
— Ч-что? — Качнулся между ними приходящий в себя Ломов. — Ч-что происходит?
— Все нормально, рядовой! — Успокоил его я. — Твой зад считают симпатичным десять тысяч шестьсот двенадцать человек!
— Да? — Расплылся он довольной улыбкой. — А это как-то связано с разбитым Феррари? — Тут же посерел он лицом и испуганно переглянулся.
— Нет, Ломов. Просто считают симпатичным. Без агрессивных действий и взыскания средств.
— Короче, я спасать мир не буду! — Рубанул Артем рукой по воздуху.
— А придется.
— Максим, нет!
— Придется, вольноопределяющийся Архипов. — смотрел я на него холодным взглядом. — Потому что в этот раз я тут ни при чем.
Глава 8
Большая кипа бумаг, заслоняющая обзор, качнулась в руках на повороте, но все-таки удержалась и не распалась по полу.
Я осторожно взгромоздил укладку рядом с Артемом на стол, заставив его чуть-чуть ужаться. В очередной раз.
Потому что весь стол уже был закрыт бумагами, из-за которых с дальнего края обреченно выглядывал Пашка, словно высовываясь из бруствера. Пока снайпер не заметил.
— Паша, какие-то вопросы? — Метко отметил я.
— Нет-нет, все в порядке, — тут же исчез он с головой, для порядка звучно листнув страницей.
В углу шумел принтер, выдавая новый лист за листом — только успевай подтаскивать.
Подарок бывшего князя Черниговского, выданный мне со значением и в знак собственной состоятельности, содержал массу электронных сканов, никак не сортированных и не подписанных. Оно не упорядочивалось по дате, не индексировалось поиском и предназначалось для работы внутри единой базы данных и со специальным программным обеспечением, которого у меня не было.
Зато были двое пылающих энтузиазмом гусара, которые азартно разобрали между собой первую укладку бумаги, и даже почти одолели, когда я поставил рядом еще две отпечатанные пачки формата «А-четыре». А принтер продолжал работать.
Третий гусар, он же рядовой Ломов, был отправлен на больничный к Нике — у него начала неметь левая сторона тела, что категорически плохо сказывалось на строевом шаге. В общем, обещали вернуть, как нового — и даже без седых волос.
Мы же втроем по-прежнему гостевали у Долгорукого Игоря — в месте надежном, защищенном и достаточно уединенном, несмотря на оживленную улицу по соседству. К тому же, тут была парковка для коней — вернее, здешний управитель не возражал против такого наименования, и спешно перепарковал хозяйские машины.
С того времени прошло шесть часов; были плотно задернуты шторы, чтобы наступление вечера осталось незамеченным, а в угол комнаты установлен кофе-аппарат с неограниченным количеством сладкого.
То, что никогда не будет найдено княжной Черниговской даже на правах владелицы земли — но не ее секретов, требовало самого вдумчивого изучения. Хотя иногда хватало взглянуть на первые две страницы, чтобы забрать себе самое интересное и оставить гусарам все остальное. Всегда оставался шанс, что там — в малозначимых мелочах, найдется нечто важное и ключевое. Поэтому к принтеру ходил самолично, проводя предварительную сортировку — да и спину заодно размять.
— Что мы ищем, толком можно объяснить? — Задавался вопросом Артем, листая бумаги.
— А вот как ты узнал про слона и воздушный шар?
— Тебе поставили трояк по физике, и к нам приехал цирк.
— Во-от… — Задумчиво кивнул я, слегка сдвигая бумаги в укладке, чтобы отделить их по темам. — Связь двух несвязанных событий, основанная на личном опыте и знания логики поведения.
— И почему это не могут сделать аналитики?
— Уважение — есть такое слово, — буркнул ему в ответ Пашка Борецкий.
Я располагал иными мотивами к этой ручной и муторной работе, но в тот момент просто кивнул. И это тоже — уважение к павшим, к их судьбе, жизни и смерти.
Черниговские, правда, передоверили — но мы не отвечаем за поступки посторонних.
Между тем, сюжеты попадались более, чем драматичные — к примеру, себе я выбрал документ, который иначе как хрониками загонной охоты на Борецких было не назвать.
Сухие строки были лишены азарта — рутинное описание дат, персон и обстоятельств, вплоть до мельчайших деталей, вроде погоды и скорости ветра. Возможно, все было настолько безэмоционально, потому что на Борецких охотились не Черниговские — они просто старательно наблюдали. Отмечали, как выходили на след Борецких, молчаливо объявленных вне закона. Смотрели, как загоняли людей, не давая переночевать дважды на одном месте. Как обкладывали целые кварталы, готовя ловушку. Как ликвидировали, пренебрегая сопутствующим уроном — и в местных газетах появлялись развороты о взрыве газа в жилом доме, об обрушении кровли после капитальных ремонтов, об аварии на газовой магистрали, о перевернувшемся составе с химреактивами и кислотном дожде, который выпал на целый район.
Иногда под событием появлялась короткая заметка «объект ушел». Куда чаще — «объект ликвидирован», особенно к концу документа. И совсем редко — «с объектом налажен контакт».
Черниговские не были союзниками Борецких на той войне — у обреченного клана вообще не было сторонников, кроме собственных вассалов. Но война имеет много граней — против Борецких сражались в том числе враги князей Черниговских, и уж подставить тем подножку — было целесообразно в высшей мере. К тому же, как крупный и независимый клан, Черниговские безо всякого энтузиазма смотрели, как уничтожают равных им — если не по происхождению, то по богатству и силе.
Вдобавок, война пройдет — а «сопутствующий урон» рано или поздно можно будет оформить в компромат и уголовные дела, которые крайне сложно будет отнести на проигравших — с такой-то доказательной базой. Правда, ничего об этом не слышал — эпизод истории Борецких был весьма характерно вымаран из книг, библиотек и интернета. Бумага всегда хорошо горела, а об электронной информации говорить нечего — сеть на территории страны принадлежала Императору.
А может, имена участников тех событий были слишком значительны, чтобы им предъявлялись претензии. С некоторыми знаком лично. С парой сидел за одним столом. А одно имя… Наверное, я все это время подсовывал товарищам все эти бумаги, чтобы они наткнулись на него, вслух удивились и обратили внимание. Потому что самому не верилось, хоть и сходилось все — найденное сейчас и за годы до этого.
— Вы должны увидеть то, что не поймет человек с улицы. Что-то неправильное. — Подбадривал я их.
— Так! — Не выдержал Артем, поднимаясь с места. — Или ты прямо скажешь, чему ищешь подтверждение…
— Какое подтверждение?
— Кого я уж знаю точно хорошо — так это тебя. — Хмурился Шуйский. — Скажи, что мы должны найти?
— Или? — Проявил я интерес.
— Или я спать пойду, вот что. — Буркнул тот, вновь возвращаясь в кресло.
— Семнадцать, между прочим. — Посмотрел я на часы, а затем подошел к шторам и пустил солнечный свет в кабинет.
Княжич болезненно прищурился и со вздохом посмотрел на бумаги.
— Вот у меня тут истории болезней пациентов, которые могли быть Борецкими. — Артем перелистнул отпечатки сканов. — Вернее, посмертные эпикризы.
С медициной для объявленных вне закона — обстояло почти никак. Подложные документы давали шанс получить обычную медпомощь, но характерные повреждения от Силы и пуль — это всегда обязательный вызов полиции врачом. Что можно успеть в интервале от приемного покоя до момента, когда охотники вновь встанут на след? Перевязка и обезболивающие?
Однако скорая, в итоге, приезжала к каждому — забрать тело, потому что больше некому.
— Можно посмотреть? — Потянулся я через стол рукой.
Шуйский убрал документы в сторону.
— Я так понимаю, тебе нужны координаты Механизма Борецких? А тут — только их трупы. Тут везде — нет ничего про их жизнь до войны. — Оглядел Артем неровные укладки бумаг вокруг. — Только война и смерть.
— Разреши, я посмотрю? — Был я настойчив.
— Да бери, — устало пожал плечами Артем. — Лучше бы я запросил наши документы из архива. При всем уважении к Борецким, у нас много есть. Хоть в той войне мы не участвовали.
— Наемные убийцы всегда были под вами. — Буркнул Пашка.
— Не стоит сомневаться в моих словах. — Даже не посмотрел на него Шуйский.
Эти — тоже, всегда наособицу, и тоже себе на уме. Более чем уверен, часть странных побед Борецких, в казалось бы, безнадежных обстоятельств с крайне неприятным уроном для загонщиков — дело рук Шуйских. Но, увы, именно эти эпизоды были малоинтересны.
— Извини… — неловко отозвался Борецкий.
— У вас ничего нет. — Напряженно вчитывался я в тексты, уделяя особое внимание возрасту и именам погибших. — Из того, что может помочь.
— Ну отлично, еще в нашем архиве порылся, — проворчал княжич.
— Я вообще — способный… — читал я строку за строкой, чувствуя, как тяжело оставаться хладнокровным.
Сходится.
Поднял взгляд на Артема, желая невозмутимо вернуть ему бумаги, но спотыкнулся об умный и внимательный взгляд. Он тоже понял куда больше, чем изображал перед Пашкой.
Ему Шуйский так и не научился доверять — не после того, как клану пришлось долго и упорно отмываться от делишек Зубовых, запятнавших имя клана. Пашка оставался моим другом, но не его — и я осторожно кивнул Артему в знак подтверждения.
Чутье — оно и есть чутье.
— Господа? — Вежливо постучался слуга. — Весьма раздосадован, что вас приходится беспокоить, но за порогом делегация клана Го и посол Поднебесной.
— Паша? — обратил я взгляд на Борецкого, достаточно нервно поднявшегося с места и протершего ладони о штаны.
— Я разберусь, — отреагировал он на концентрированное внимание к своей персоне, приосанился и невозмутимо отбыл вместе со слугой.