***
Если бы мне сказали заранее, что однажды я буду спасать Питера Петтигрю, я бы не поверила. Близнецы решили использовать крысу в качестве крысы. Лабораторной. А их опыты, в отличие от опытов фармацевтических компаний, явно не идут на благо человечеству. Короста сидела в ведре и истошно пищала. Шкурка у нее была вся в проплешинах и с характерными следами химических ожогов. Тем не менее, Питер упорно оставался крысой. Совсем мазохист, что ли? Наверное, это уже дело привычки. Мне стало его жалко. Отобрав крысюка у братьев и обозвав их живодерами, потопала к Молли за мазью от ожогов. Молли, увидев, что случилось с Коростой, чуть не оторвала близнецам по одному уху, на второе чуть не оглушила и отправила разгномливать сад. Теперь они зовут меня не иначе как наша маленькая ябеда. А я их живодерами. Высокие отношения.
Чуть позднее я несколько раскаялась в своем благородном порыве. Питер проникся ко мне теплыми чувствами и каждый раз, когда я приезжала, держался поблизости и так и норовил залезть на колени. Если б это была обычная домашняя крыска, я бы не возражала (если не за едой, конечно), но осознание, что у меня на коленях сейчас сидит жирный потрепанный жизнью мужик, который является убийцей как минимум двенадцати человек, меня как-то угнетало.
***
Когда нам пришли письма из Хогвартса, и мы начали собираться, выяснилась удивительная вещь. Оказывается, раньше ключ Гарри хранился у Молли. И она полагала, что он до сих пор у нее, а он пропал. Гарри тут же сдал все явки и признался, что ключ у него. Правда, отдавать назад не захотел. Миссис Уизли негодовала, вопила, что так нельзя, что он еще слишком мал распоряжаться деньгами и все потратит на сладости. И требовала отдать ей ключ. Гарри упирался, но миссис Уизли наступала на него своей монументальной грудью и причитала на повышенных децибелах.
Ой, щас рванет!
— Гарри, — пытаюсь мимикой передать, мол, соглашайся, потом поговорим, — ты вполне можешь отдать ключ миссис Уизли, чтобы она не переживала. Ты вроде говорил, что у тебя осталось немного на учебники.
Ну же, Гарри, вспомни, что говорил гоблин. Ключ зачарован, никто им не воспользуется. И ты всегда можешь позвать его назад. Кажется, вспомнил, лицо просветлело, и он полез в карман доставать ключ.
Получив ключ, Молли тут же успокоилась. Облизала бедного деточку-сиротиночку, о котором-то никто, кроме нее, не позаботится, пустила фальшивую слезу над его судьбой и погнала всех собираться. Вот коза. Но тем не менее, это все же не повод однозначно определять ее в стан врагов. Есть такие люди, они всегда знают, как лучше, и даже если жертва сопротивляется, пытаются насадить счастье насильно. От них стоит держаться подальше, но считать их злом наверное несправедливо… это при условии, что зелья Гарри подлили близнецы.
***
Сегодня презентация у Локхарта, и миссис Уизли при полном параде: накрутила кудри, ярко накрасила губы. С больших плакатов, развешенных по всему Косому переулку, мне игриво подмигивает красавчик. Серьезно — однозначно красивый мужчина, не то, что в фильме. На лице написано: любитель женщин и приключений. Если б еще не манеры карикатурного трансвестита и привычка стирать память всем подряд, цены б ему не было. В маггловском мире мог бы стать моделью.
Миссис Уизли его манеры не смущают, она с горящими глазами тащит свой выводок в книжный. Мы с Гарри идем последними.
— Что, Поттер, опять якшаешься с магглолюбцами? — Малфою возле Поттера прямо медом намазано. Гарри презрительно тряхнул головой и пошел в магазин, где уже скрылись все Уизли.
— Ага, и с грязнокровками еще, — дополняю я его наблюдения, — А с чего ты вообще решил, Малфой, что Уизли магглолюбцы? — интересуюсь я.
— Не считая того, что они кричат об этом на каждом углу? — Малфой снисходительно на меня смотрит, мол, как можно не знать такие простые вещи?
— Ну и что? Я могу кричать, что я королева Англии. Но королевой-то я от этого не стану. Недавно мне посчастливилось наблюдать, как мистер Уизли, захлебываясь от восторга, вопил: «Магглы! Вы самые настоящие магглы! Ну надо же!» — как будто редких животных в клетке углядел. Я здесь любви не вижу, разве что любопытство и беспардонность. К тому же, мистер Уизли работает в отделе, связанном с зачарованием маггловских предметов, и должен по долгу службы с ними пересекаться. Однако он совершенно ничего о них не знает. Просто это сейчас модно, признаваться в любви к магглам. А сколько там реально той любви — один Мерлин знает.
Да уж, оказывается, та сцена задела меня куда больше, чем я думала.
— А младшему поколению магглы вообще неинтересны, поэтому они просто поверили родителям на слово, не вникая. С чего бы им родителям не верить? Сказали родители, что любят магглов, значит, так и есть.
За спиной послышался холодный голос.
— Интересная точка зрения, мисс …
— Грейнджер, — я повернулась и обозначила реверанс, — Добрый день, лорд Малфой, — «о боже, какой мужчина!» Очень сдержанная, холодная, аристократическая красота. Так, держи себя в руках, не пялься.
— Грейнджер… Дагворт-Грейнджеры Вам не родственники? — хм… видимо, он подошел позже моего замечания про грязнокровок.
— Увы, нет, — пропела я, — но зельеварение я тоже люблю.
— Это точно! — оживился Малфой-младший, — видел бы ты, отец, как она приставала к Снейпу с дополнительными уроками.
— Хэй, это же было всего один раз! По крайней мере, при тебе, — возмутилась я такому предательству.
— А на каком Вы факультете, мисс Грейнджер, — Малфой почему-то заинтересовался, даже голос стал на полтона теплее.
— Хаффлпафф.
— Хм… не очень-то Вы похожи… Шляпа выбрала за Вас?
— Вообще-то нет, я сама попросила.
— И чем же Вы руководствовались, позвольте спросить?
— Ну, во-первых, программа везде одинаковая. В этом отношении все факультеты равны, — неторопливо начинаю я, подстраиваясь под стиль общения, — Во-вторых, Слизерин с Гриффиндором сразу отпадали, открытое противостояние сильно отвлекает от нормальной учебы. К тому же, дружить с отдельными людьми с факультета-противника весьма затруднительно, так как одногруппники тебя просто не поймут. Получается, это сразу ограничивает для любого гриффиндорца или слизеринца круг потенциальных знакомств. Рейвенкло тоже подходил, но на Рейвенкло учатся в основном одиночки, там сложнее, чем в Хаффлпаффе, обзавестись полезными связями.
— Мисс Грейнджер, Вам точно двенадцать лет? — и улыбка у Люциуса тоже красивая. Только надменное выражение лица его портит.
— У меня день рождения осенью, так что я почти на год старше многих своих однокурсников, — заметила, как Гарри отчаянно машет мне руками в окно магазина, — Прошу прощения, лорд Малфой, но меня зовут, — прощаюсь я.
Захожу в магазин, а Гарри уже успел вляпаться и стоит рядом с Локхартом под вспышками камер. Я расплачиваюсь за комплект учебников и вижу, как во Флориш и Блоттс заходят Малфои….
А Люциус умеет быть по-настоящему мерзким, это ж надо так умело вытирать ноги об мистера Уизли. С другой стороны, если бы ко мне в дом вломились с обыском…
Вот и драка! И где тот блистательный высокомерный лорд? Не верю, что за дела? Мистер Уизли — тот да, открыт и непосредственен до грубости, все эмоции на лице и на языке тоже. После драки Малфой-старший, будто отработав обязательную программу, принимает прежний высокомерный вид и удаляется вместе с Драко. Наверное, дневник уже у Джинни. Смотрю на мистера Уизли — дааа, эти люди неистово друг друга ненавидят. И такой дневничок подкинуть дочери врага — это однозначно военные действия. А на войне ради победы сыграть плебея — меньшая из жертв.
— Предлагаю заесть эту неприятную сцену мороженым, — обращаюсь я к Джинни, Гарри и Рону, — я плачу. Джинни, давай закинем в мою сумку твои учебники, чтоб с такой тяжестью не таскаться? — так, теперь главное, чтобы дневник оказался именно среди книжек, а не где-то еще.
Комментарий к Глава 13. Уизли и Малфои.
1. Как едят анорексички: https://www.youtube.com/watch?v=lOzlQJSNI-I
========== Глава 14. Крестражи Темного Лорда и Тайная комната. ==========
Сижу в Выручай-комнате и верчу в руках дневник. Повезло, он действительно оказался среди тех учебников. Мне пришла в голову идея немного пообщаться с Томом перед смертью. Его. Но страшно. Хотя Джинни с ним аж до Хэллоуина переписывалась, прежде чем он взял ее под контроль. И строчила она постоянно.
С одной стороны понимаю, что любопытство сгубило кошку. И для меня тоже может обернуться одержимостью, потерей магии, а то и смертью. А второй раз умирать совсем не хочется. С другой стороны, Том — это ведь кладезь информации. Конечно, еще не факт, что он со мной поделится…
На этот счет у меня есть две потенциальных стратегии:
Первый вариант: прикинуться дочкой кого-то из сторонников Темного Лорда. Возможно, сиротой, чтобы Том ко мне проникся из-за схожего детства. Показать, что я разделяю его политику и все такое… Но на этот метод нужно слишком много времени, которого у меня нет. Доверие не появляется внезапно.
Второй вариант: провокация. Показать, что я все знаю, рассказать, к чему это приведет в будущем. Высмеять Тома и его глупые неудачи с крестражами… Расчет на то, что Том от злости что-нибудь да ляпнет. Он и в более почтенном возрасте очень любил языком помолоть, вместо того, чтобы сразу аваду в Гарри кинуть. А тут ему всего шестнадцать.
Я уже твердо настроилась на продуктивное общение и тут похолодела. А кто мне вообще дал гарантии, что тетрадь — это действительно крестраж? Так было в книге? Но это еще ничего не доказывает. Диагностические чары светятся красным, но мало ли на свете зловредных чар? Это может быть всего лишь парный дневник с чарами принуждения, а вовсе не крестраж. И я, начав болтать с ним, выболтаю смертельно опасную информацию черт знает кому…
Нельзя. Как бы ни было это потенциально полезно.
Вздыхаю. Значит, сразу переходим ко второму этапу. У меня уже приготовлен небольшой кинжал, которому предстоит стать убийцей крестражей. Предельно осторожно достаю из кучи флакон с предположительно ядом Василиска. Телекинезом вытаскиваю пробку и погружаю в яд узкое лезвие ножа. Вот будет весело, если после всех приготовлений я ткну дневник и не получу никакого эффекта.
Беру нож рукой в драконовой перчатке, заношу над блокнотом… Окклюментные щиты на максимум. Сосредотачиваюсь… Вперед! Резко опускаю руку с ножом на дневник, лезвие легко входит в обложку. Раздается кошмарный вой невыносимо страдающего человека. В ужасе отшатываюсь от дневника, падая на пятую точку, отползаю дальше на четырех конечностях. Почему-то не могу подняться на ноги и убежать нормально — настолько я деморализована. Из-под ножа в месте прокола начинает сочиться черный дым. Через какое-то время страшный темный силуэт отрывается от дневника и летит прямо на меня, но, не долетая пары метров, резко уходит вверх и тает. Дышу, как загнанная лошадь, и прижимаю руку с палочкой к сердцу. Так и до сердечного приступа недалеко. Просидев на полу еще минут пять, я обрела способность двигаться. Достаю кинжал из дневника и аккуратно убираю в герметично закрывающийся футляр. Телекинезом закрываю флакон с ядом. Я и раньше старалась соблюдать осторожность, но теперь, когда я знаю наверняка, насколько это убойная вещь, хочется держаться от нее еще дальше. Убираю флакон в еще один непроницаемый футляр. Что с ним делать? Хранить у себя страшно, оставлять тут жалко. До поры до времени опять закапываю в кучу. Надо дождаться очередного прилета моей совы со школьными заданиями и переправить футляр с ядом Грипхуку, пусть положит его в мой сейф.
***
Интересно, что будет раньше, я стану адреналиновой наркоманкой и начну получать от всего этого удовольствие или заработаю нервный срыв?
Ночь. Стою под дезиллюминационным перед раковиной со змейкой в туалете Миртл. Сама Миртл куда-то усвистала. Со мной метла, экранированный диктофон с записью парселанга и безразмерный мешок. На носу очки с зеркальными стеклами. Лезть в Тайную комнату в солнцезащитных очках так же удобно, как идти в них же на дискотеку. Но хочу надеяться, что это в крайнем случае поможет окаменеть не навсегда. Под моей подушкой осталась записка, куда я иду и как открыть комнату. Если я исчезну, мои вещи наверняка досмотрят. Очень надеюсь, эта записка не понадобится.
Проверяю карту мародеров — поблизости никого нет. Ну, с Богом. Нажимаю кнопку диктофона. Раздается шипение. Пауза. Раковина с низким гулом отъезжает в сторону, открывая темный туннель вниз. Да, на метле по такому летать достаточно тесно, но реально. Засвечиваю палочкой люмос, залезаю на метлу и медленно начинаю спуск. Через пару метров останавливаюсь, нажимаю проигрывание — очередное шипение и проход за мной закрывается. Сразу перематываю пленку чуть-чуть назад. Спускаюсь вниз достаточно долго, от основного спуска время от времени отходят боковые проходы. Пахнет… ну, как еще может пахнуть в канализации. Надо будет выучить чары головного пузыря. Наконец вижу конец туннеля. Прислушиваюсь так, что начинает звенеть в ушах. Понимаю, что Василиск сейчас должен благополучно спать, но все равно страшно. Медленно-медленно влетаю в большой темный зал. Очень влажно, где-то капает вода. Я держусь под самым потолком и осторожно облетаю его по периметру. Никого нет, только валяется гигантская шкура. Подлетаю ближе — кажется, время на ней совсем не отразилось. Или это значит, что Василиск просыпался не так уж давно? Двери, ведущие в зал со статуей Слизерина, закрыты. И туда я точно лезть не собираюсь. Опускаюсь на пол, под моими ногами хрустят тонкие косточки. Бедный-бедный Василиск, если при таких размерах ему приходится питаться крысами. Ему больше корова подошла бы.
Следующие несколько часов я провела за упаковкой шкуры. Разрезала ее на куски ножницами с алмазным напылением, сворачивала, убирала с сумку. Под утро была мокрая от пота и грязная, как черт знает кто. Руки и спина просто отваливаются. Хорошо, что сегодня суббота. Как я выбиралась из Тайной комнаты и добиралась до кровати, запомнилось уже смутно.
***
Джинни тем временем организовала в школе фан-клуб Гарри Поттера. Кроме нее, туда входили мелкий папарацци Колин Криви и еще несколько учеников с первых-вторых курсов. Основная деятельность фан-клуба состояла в преследовании Гарри Поттера.
Остальные девчонки состояли в фан-клубе Локхарта. Учитывая, что он и правда красавчик, не могу судить их строго. Но вот то, что влюбленность в героя влияет на их способность соображать не лучшим образом, печально. Сьюзен и Ханна тоже пали жертвами этой заразы и разрисовывали сердечками его лекции.
Снейп состоял в тайном обществе, члены которого желали убить Локхарта. Время от времени, насколько я могу судить, клуб пополнялся тем или иным преподавателем, которого Локхарт доставал до печенок.
А я на его уроках искренне получала удовольствие. Бесплатный театр с элементами цирка. А смех, между прочим, продлевает жизнь. Несмотря на то, что Локхарт был любителем, склонность к театральному искусству у него была. Единственный практический урок с пикси выпал на долю Гриффиндора и Слизерина. Потерпевший полное фиаско писатель решил больше не рисковать и сосредоточиться на театральных представлениях. В нашей группе не было знаменитостей типа Гарри, поэтому в представлениях мальчишки участвовали по очереди, и кажется, даже удовольствие от этого получали. Кроме Невилла. Локхарт пробовал однажды сделать из него водяного, но Невилл так робел и путался, что даже наш непробиваемый красавчик решил оставить его в покое.
Когда я подходила подписать разрешение в Запретную секцию, в шутку предложила Локхарту организовать театральный кружок, так как у него явный талант. Локхарт загорелся. Его факультатив за пару недель побил все рекорды популярности. Теперь на Рождество мы будем смотреть спектакль о том, как Локхарт оборотня врачевал, по его книге «Путешествие с Вервольфами». Жду с нетерпением. И молюсь, чтобы Снейп не узнал, кто подал нашему красавчику эту идею. Прикопает же где-нибудь на опушке Запретного леса, потому что после первых успехов кружка Локхарт стал еще более невыносимым, а Снейпу достается больше всего.