По дороге к родителям Мэган обдумывала, как сказать им об отъезде Дженсена, прокручивая в уме десятки вариантов, но все они могли вызвать множество ненужных вопросов. Реакция родителей на отсутствие Дженса была полностью предсказуемой: они сочтут его несерьёзным, недостойным их дочери, а главное, они сочтут себя оскорблёнными его невниманием.
— Ну и как им всё объяснить, ведь не скажешь, что Дженс — Охотник, — думала Мэг и усмехнулась. Она представила себе картину, где она говорит:
— Мама и папа я только что прошла обряд Посвящения в Валькирии! — Она громко рассмеялась и сказала, — После таких слов меня точно ждёт психушка, разве что сказать, что на одном из заводов произошёл пожар… Ладно, как будет, так и будет.
При подъезде к Беверли - Хилз, её отвлёк телефонный звонок, на этот раз звонил Робби. Он негодовал по поводу того, что свой день рождения она проводит без друзей, он кричал, что она их забыла и бросила на произвол судьбы. Смеясь, Мэган пообещала заехать к ним с Милой в ресторан после встречи с родителями. Закончив разговор, Мэг отбросила телефон, и в этот момент машину немного занесло, а бортовой компьютер показал, что заднее левое колесо пробито.
— Только не это! — простонала Мэган и, вырулив поближе к тротуару, остановилась. Она вышла из машины, подошла к задней двери посмотрела на колесо и поняла, что его нужно менять, так ехать нельзя.
— Прекрасно! — пробормотала она, до родительского дома не больше пятнадцати ярдов. Подняв глаза, она увидела, что на небе уже взошёл тонкий месяц, и появились пока, еле различимые мелкие звёзды. Немного успокоившись, Мэган достала из машины телефон, чтобы позвонить отцу, но внезапно ощутила присутствие чего - то враждебного. Мэган внутренне сосредоточилась и попыталась вызвать Знак Валькирий, вспомнив своё состояние во время Посвящения. Она почувствовала такое же лёгкое жжение и покалывание вокруг кольца, которое чувствовала тогда, тепло разлилось по всему телу, и она ощутила Знак Валькирий. Не увидела, а именно ощутила, как будто сама была частью этого Знака, находясь в самом его центре, и мир для неё разделился надвое: один мир, простой, человеческий, который она видела как обычно глазами, другой, мир Силы, который она видела и ощущала с помощью Знака Валькирий. Мэган спокойно повернулась и осмотрелась, видя оба мира сразу, и почувствовала неподалёку от себя сгусток тёмной энергии.
Их было четверо. Они стояли прямо на дороге, ведущей к дому родителей. В наступивших сумерках невозможно было разглядеть их лица, но помимо того какая - то тёмная липкая завеса скрывала их сущность, не давая понять, кто перед ней. Несмотря на это, Мэган ощущала, правда слабое, но всё же присутствие энергии Золмана, словно он хотел остаться незамеченным. Воздух сгустился, стал вязким, словно смола, и невозможно было сделать ни шагу. Она почувствовала, как что - то тяжёлое давит на неё сверху, прижимая к земле. Вдруг неожиданно справа от неё завеса разорвалась и Мэг увидела одного из нападавших. Он словно бы специально на мгновение открылся, позволяя узнать себя. Исходящая от него энергия, его аура была знакомой, и совершенно не враждебной… И в ту же минуту в её голове зазвучал мягкий мужской знакомый баритон: «Здесь безопасно, ты можешь пройти».
Мэган посмотрела на кольцо и увидела, что камень опять изменил цвет, став изумрудно-зелёным. Сила рвалась наружу, Знак Валькирий, в центре которого она находилась, полыхал золотисто-алыми языками пламени. Мэган немного приподняла правую руку вперёд, небольшим усилием воли расширила границы Знака и, гордо подняв голову, решительно и без раздумий направилась к дому родителей. Проходя мимо нападавших, она развела руки в стороны, ещё больше расширяя границы Знака и швырнула в них золотисто - алым пламенем. Разодрав в клочья липкую завесу тумана Мэг обернулась, готовая отразить следующий удар, но нападавшие исчезли. Мэган не успела особенно испугаться, её переполняла Сила, которую она получила в первый день Посвящения, и радость от ощущения победы. Видимо, Золман и его помощники не знали о Посвящении, иначе действовали бы по-другому.
Мэган вспомнила, что держит в руке телефон, и первым порывом было позвонить Дженсену и всё рассказать. Она уже собралась было набрать номер Дженса, когда поняла, какая это глупая идея; приехать он всё равно не сможет, а её звонок только заставит его переживать. Поборов этот порыв, Мэг окинула тихую улицу, освещённую ярким серпом Луны, долгим взглядом и вдруг почувствовала грусть и растерянность. Тот мужчина, чья аура и чей голос показались ей знакомыми, но чьего лица она так и не увидела, тоже исчез.
— Кто же это мог быть? — пронеслось у неё в голове. Мэган не могла ответить себе на этот вопрос, но была абсолютно уверена в двух вещах: во-первых, кем бы он ни был, он явно на стороне Тьмы и, во-вторых, несмотря на это, он не желал ей зла.
Сделав над собой усилие, Мэган всё - таки набрала номер отца, решив, что она не имеет право портить сегодняшний праздник родителям.
Молодой темноволосый мужчина в стильной чёрной одежде сидел на берегу океана и бесцельно смотрел на прибой. Он был погружён в себя, пытаясь понять то непонятное, незнакомое чувство, которое он испытал уже дважды. Почему он, Себастьян Висконти, потомок древнейшего рода Миланских правителей, посвящённый шестой ступени, Магистр Нью-Йоркской Ложи, почему он совершает поступки, которым не может дать разумное объяснение? Он не мог понять, почему Светлая ведьма, которую он должен ненавидеть, имеет над ним такую власть. Почему, даже мысль о том, что ей могут причинить вред, вызывает в нём бурю ярости, а страх за её жизнь делает его беспомощным и лишает воли.
Это могло бы показаться смешным, если бы не было столь страшным. Он уже давно привык к вниманию женщин, его аристократичная внешность — благородная осанка, жгучий взгляд, утончённые черты лица — всегда действовала на них гипнотически. Но сейчас он оказался беспомощным перед чарами девушки, не в силах противиться её магнетизму. При первой же встрече там, в лесу, Мэган не просто сразила его своей красотой, он ощутил себя беспомощным, перед этой женщиной… Вспоминая то утро, он до сих пор не мог понять, почему он бросился под удар Золмана, не думая о себе, лишь бы спасти её, и что помешало ему разделаться с этой парой недоумков, сопровождавших Мэган. Рядом была Тейра и они вдвоём, объединившись, могли запросто их уничтожить, но тогда она осталась бы одна, раненая, ведь удар, который он принял на себя, всё равно задел её и достаточно ощутимо, так что, потеряв сознание, она оказалась беспомощной…
— Быть может ещё тогда, она меня околдовала? — сказал он тихо сам себе, и улыбнулся абсурдности этого предположения. Девушка, излучающая такой невероятный свет, неспособна на тёмную магию.
Но сегодняшний вечер, который должен был многое изменить, приоткрыл для него завесу. Себастьян, не отрываясь, смотрел, как на берег пляжа Санта Моника мерно накатывали чёрные океанские волны, разбиваясь миллионами маленьких капель в каждой из которых блестел месяц, стараясь вспомнить, шаг за шагом, весь сегодняшний день. Рано утром они с сестрой приземлились в Лос - Анджелесе, куда их вызвал Золман и, поселившись в гостинице, поехали в местное отделение Ложи Велиала. Там их ждал Кольганд, который сообщил суть того, что им предстояло сделать. План Золмана заключался в следующем: с помощью заклинаний «Кокон» и «Мираж» они с сестрой должны были создать завесу, искажающую реальность, и закрывающую Золмана и Кольганда. Безусловно, они могли бы и сами это сделать, но зачем силы тратить, тем более что им предстояло лишить ведьму Силы, и похитить её. Казалось бы, всё просто, три сильных колдуна и колдунья против одной ведьмы — чего уж легче? Всё шло по плану, пока Мэган не вышла из машины. Увидев её, на него нахлынуло нечто, о чём он прежде и не догадывался: притяжение и… тревога, причём тревога не за себя или сестру, а за неё. Сейчас, вспоминая об этом, Себастьян злился на себя за то, что позволил себе открыться, за то, что не смог противостоять притягательной силе этой женщины. Почему он, посвящённый шестой ступени ни разу не нарушивший законы своей касты, всегда чётко понимавший, где враг, а где друг, сознательно открыл для неё проход? Правда, справедливости ради, следует отметить, что она бы и без него справилась — Сила у неё сокрушительная, никто не устоял, ни Кольганд, ни даже сам Золман.
Но вот что самое удивительное: когда она, проходя мимо него, нанесла второй удар, Себастьян понял, что знает её, что знал всегда. На мгновение в его голове возникло некое видение, от которого он едва не лишился рассудка. Он увидел её, стоящую возле стрельчатого большого витражного окна в зелёном длинном бархатном платье, усыпанном драгоценными камнями, её шикарные волосы были причудливо уложены, а на голове небольшая корона с изумрудом, на руках она держала младенца, и он явственно ощутил близость с ней и с этим ребёнком. Что это было?
Золман не ожидал, что Мэган владеет такой Силой, и был настолько обескуражен, что сам остановился, а затем, отозвав всех, приказал всем направляться в Ложу. Прибыв туда, Себастьян и Тейра застали его в самом, что ни на есть, скверном расположении духа. Золман сидел один в центре храмового зала, видимо размышляя над тем, что произошло и даже Кольганд, чтобы не отвлекать своего господина, в растерянности расхаживал по огромному холлу. Спустя некоторое время Золман призвал всех троих и сказал, что принял решение, что теперь, зная Силу ведьмы, необходимо срочно принять некоторые меры. Он отправил Тейру в Нью-Йорк к Магистру Американской Ложи с чёткими указаниями дальнейших действий, Себастьяну он поручил наблюдение за ведьмой. Себастьян усмехнулся, вспоминая слова Золмана о том, что при первой же возможности, он должен довести план до конца и похитить её.
— Просто смешно, если Золман с Кольгандом не смогли это сделать, то на что они рассчитывают? — пробормотал он, и вдруг внутри у него всё похолодело, он вскочил на ноги, оглядываясь на дом, в котором жила Мэган.
— А вдруг это план внутри плана… я ведь не знаю, о чём совещались Золман и Кольганд, оставшись наедине, — лихорадочно думал Себастьян, — а что если Золман поручил Кольганду или ещё кому - то, обладающему достаточной Силой, тоже следить за Мэган, и моё нападение будет отвлекающим манёвром. Она, конечно же, от меня отобьется, успокоится и тут…
Он быстро побежал к её дому, в надежде, что она ещё не вернулась. Перейдя мост над Ошен Авеню, Себастьян остановился на углу Аризона Авеню и Ошен Авеню, на противоположной стороне от её дома возле высокой пальмы. Прежде всего, он полностью закрылся, применив заклинание «Кокон», таким образом, она не должна была почувствовать его присутствие, потом он просканировал дом и понял, что её действительно ещё нет.
— Что я делаю!? Зачем мне эту нужно? — прошептал он. Но он не смог себе ответить на эти вопросы, как и на те, которые задавал себе все эти два часа. У него возникло ощущение, что ответ где-то рядом, что нужно просто сосредоточиться и он найдёт его… но на это необходимы силы и время, поэтому… не сегодня… во всяком случае точно не сегодня.
Около двенадцати часов ночи Мэган подъехала к дому на своём красном «Ламборджини» и вышла из машины. Из дома выскочил швейцар, взял ключи видимо для того, чтобы отогнать «Ламборджини» в гараж, Мэган пошла к двери, но неожиданно остановилась. Её золотые волосы сияли даже в темноте, а исходящий от неё свет неодолимо манил, как пламя свечи притягивает мотылька. Она пристально посмотрела в его сторону, а затем быстро зашла в дом. Себастьян остался стоять в недоумении, так как заклинание «Кокон» полностью закрывает энергетику любого человека, любой вещи.
— Она не могла меня увидеть или почувствовать, — думал он, — мне это померещилось… — и, успокоив себя этой мыслью, он принялся тщательно сканировать обе улицы, на углу которых стоял её дом. Не обнаружив ничего и никого подозрительного, Себастьян удовлетворённо вздохнул, это значит, что Золман доверяет ему. Усмехнувшись, Себастьян решил, что завтра он ещё раз попробует увидеть Мэган, ещё раз попытается во всём разобраться, а после… что будет после, Себастьян не знал и думать ему об этом совершенно не хотелось.
Мэган проснулась разбитой, и продолжала лежать в постели, пытаясь отойти от неприятного сна. Она не могла восстановить его детали, лишь какие-то неясные обрывочные воспоминания чего-то знакомого, но чего, она не могла уловить. В конце концов, она встала, приготовила себе завтрак из овсяных хлопьев, залитых молоком, но вместо обычного свежевыжатого сока, чтобы взбодриться, она выпила крепкий кофе. Затем она привела себя в порядок, переоделась в белые брюки и синий топ, отправилась на работу.
Новый день обещал быть непростым. Программа выходила в эфир ровно в два часа по полудню, и необходимо было ещё раз созвониться с Кокимбо, откуда планировалось прямое включение, проверить всё ли там в порядке, проследить за выездом съёмочной группы… Одним словом — обычная рутина.
Покончив с делами, Мэг отправилась в Океанариум, который любила с детства, быстро пройдя на место съёмок, нашла ведущую, согласовала с ней некоторые изменения и начала наблюдать за посетителями, надеясь найти интересные лица, и уговорить их принять участие в прямом эфире. Взглянув на часы, Мэган позвонила в экскурсионный отдел и попросила, чтобы они напомнили экскурсоводу, что эфир через сорок минут, и что он должен привести группу. Она увидела молодую пару с малышом лет пяти, застывшим перед огромным толстым стеклом, за которым резвились котики. Мэган подошла, представилась, и предложила поучаствовать в передаче, те с удовольствием согласились, она рассказала, что они должны делать и познакомила с ведущей. Получив сигнал, Мэган объявила пятиминутную готовность и программа покатилась. Всё шло хорошо, на Чилийском побережье в районе Кокимбо, правда, шёл небольшой дождь, и слегка штормило, но катер вышел в море, и с минуты на минуту ожидалось прямое включение. А пока малыш Эйдон с восторгом следовал за ведущей, не слушая её объяснений, восторженно хлопал в ладоши, и показывал маме с папой на игру морских котиков с дрессировщиком.
Себастьян, с утра заняв удобную позицию неподалёку от дома Мэган, повсюду следовал за ней, держась как можно дальше. Он проследил её до Океанариума, а затем, следуя полученным инструкциям, связался с Кольгандом и около часа, подробно докладывал обо всех передвижениях Мэган с вечера и до этого момента. Кольганд похвалил его и запретил что - либо предпринимать в Океанариуме, так как народу там тьма и посоветовал ему отдохнуть, заметив, что она никуда не денется со съёмок. Себастьян зашёл в ресторанчик, который находился в холле Океанариума, заказал обед и, в ожидании заказа, опять начал размышлять о том непонятном, что связывает его с Мэган. Он пытался разобраться в природе той невидимой, но прочной нити, которая протянулась от неё к нему. Он ел без аппетита, просто, чтобы хоть что - то делать и, поглощённый своими размышлениями, не заметил, как прошёл час. Внезапно он вспомнил ту картинку, которая возникла у него вчера вечером во время нападения на Мэг, и ему нестерпимо захотелось её увидеть. Подозвав официанта, он рассчитался и быстро направился в отдел крупных морских млекопитающих, где, как он знал, проходила съёмка. Увидев Мэган, Себастьян остановился, любуясь её золотистыми волосами, руками с длинными, утончёнными пальцами, её походкой… Мэган общалась с парой молодых людей, вокруг них бегал симпатичный мальчик лет пяти - шести в руках которого, была большая игрушка — морской дракон. Себастьян подошёл чуть ближе и услышал её мягкий голос.
— Спасибо вам большое, миссис Джерард и вам, мистер Джерард, вы нам очень помогли. Мы, конечно же, вышлем вам диск с этой передачей, и с предыдущими тоже — сказала она, улыбаясь и Себастьян, помимо воли, тоже улыбнулся. Внутренним зрением он видел, как уже знакомый свет ярко засиял, свет, который для Себастьяна был чем - то непостижимым и каждый раз поражал его своим величием и красотой. И он опять почувствовал, как нить, связывающая его с Мэган, натянулась до предела.
Тем временем Мэган присела на корточки, взяла за плечи ребёнка и ласково обратилась к нему:
— Спасибо тебе, Эйдон, ты был настоящим артистом. Тебе понравилось? — спросила она, продолжая улыбаться. Мальчик закивал головой, и Мэган сказала, протягивая руку в направлении девушки, стоящей возле софита, — видишь эту мисс, подойди к ней и она купит тебе любую игрушку, какую ты только захочешь.