— Я устал и хочу отдохнуть, а там кровати нет. — Алексу пришлось напрячься, чтобы составить такое длинное предложение.
— О бедное дитя! — Чока плавно встала и прижала Алекса к своей полной тушке. — Я забыла тебя предупредить, ты теперь будешь спать в другой комнате, идем, покажу. — Чока подхватила несопротивляющегося паренька за тощую ручку и потянула за собой.
Идти пришлось достаточно долго. После очередного поворота Чока открыла крепкую деревянную дверь с единственным засовом с внешней стороны и показала, чтобы он зашел первым. Алекс зашел внутрь и осмотрелся. Белые крашеные стены узкой комнаты напоминали монашескую келью. Узкое окно было похоже на бойницу, и хотя на нем не было решеток, но выбраться из него все равно не получилось бы. Под стеной находилась узкая кровать, напротив нее стоял не то табурет, не то столик.
— Это комната будет твоей, пока ты не станешь фаворитом. Возьми. — Чака протягивала деревянный гребень, — теперь ты сам будешь ухаживать за своими волосами, пока не станешь любимцем господина и он не подарит тебе собственного слугу. Рядом моя комната, а потом кладовая и комнаты господина. Тебе не надо будет далеко ходить, когда он будет звать тебя. Ты рад?
Чока светилась удовольствием, похоже, она считала, что Алексу надлежит пищать от счастья. Она была твердо уверена, что наследник позовет его к себе, и старалась сделать как лучше. Алексу оставалось только забрать гребень и постараться улыбнуться. Он уселся на кровать и попытался расчесать свою шевелюру. Гребень был новым и пах свежей смолянистой древесиной. Волосы были длинными и густыми и неприятно тянули голову назад своим весом.
— Не грусти, дитя, вот увидишь, Пушан скоро позовет тебя к себе, ты будешь ему улыбаться, а он будет с тобой ласков, и все сразу станет хорошо.
Чока еще раз улыбнулась и закрыла дверь, похоже, она хотела его приободрить, но на самом деле загнала в еще большую депрессию. Что же придумать, чтобы этот маньяк наконец забыл о нем? И как вообще жить в этом мире? Алекс со стоном улегся на жесткую койку, у него ничего не было, кроме деревянного гребня, ни подушки, ни простыни, чтобы укрыться. В голове крутились обрывки мыслей, было очень страшно и почему-то холодно. Хотелось свернуться клубочком и заснуть. Но прожитая жизнь, как ни странно, заставляла думать и двигаться. Алекс никогда не был нытиком и рохлей, и его деятельная натура и в этот раз взяла верх.
Нет ничего, кроме гребня? Прекрасно, значит, он завоюет себе все, что захочет, с его помощью! У него всегда есть он сам! Его мозги все еще с ним, а значит, все будет хорошо! Для начала он сделал элементарную разминку. Восемь упражнений по восемь раз, самые элементарные, чтобы разогнать кровь. Тельце было слабеньким и едва осилило это задание, и пока он наклонялся и потягивался, волосы совершено растрепались, сбились в колтуны и неопрятно торчали в разные стороны. Чтобы хоть чем-то заняться, пришлось сесть и попытаться вычесать собственную гриву. Очень хотелось повырывать эти длинные патлы, но привычка к порядку и дисциплине заставила его осторожно разбираться с собственной шевелюрой. Вначале работа была достаточно трудоемкой, но благодаря терпению и настойчивости Алексу удалось распутать все колтуны и уже в сумерках удалось расчесать волосы по всей длине, без попыток выдернуть клок.
— Какой ты молодец! — В дверях стояла кормилица и держала в одной руке масляную лампу, а в другой какую-то одежду. — Пушан послал за тобой, я думала, что придется долго тебя расчесывать, а ты и сам справился! Очень хорошо, он не любит долго ждать. Сейчас переоденешься и отправишься к нему. Будь умницей, веди себя хорошо, и Пушан сменит гнев на милость и сделает тебя своим фаворитом, и тогда у тебя будет все, что ты захочешь!
Алексу оставалось только улыбнуться и сделать вид, что благосклонность наследника, это буквально смысл его жизни. Кормилица принесла шаровары и малюсенький топик, который неожиданно завязывался на спине при помощи тонких завязочек. Алекс придержал волосы, пока кормилица завязывала тесемочки топика, а потом быстро скинул с себя свое «полотенчико» и с удовольствием схватился за штаны. Но неожиданно они оказались полупрозрачными. Мало того что они едва держались за тазовые косточки, так они нисколько не скрывали ни ног, ни члена, и Алекс почувствовал себя неожиданно не то что бы голым, а каким то выставленным напоказ. Наряд дополнялся шлепками, похожими на японские гэта*, хорошо, что Алекс раньше уже сталкивался с подобной обувью.
Выходить из комнаты сразу перехотелось, но Чока только что в спину не толкала, торопясь отвести к Пушану. Проведя по короткому коридорчику, она постучала в дверь и дождавшись, когда ей ответили, втолкнула Алекса внутрь. Наследник резко обернулся, когда услышал за спиной перестук гэта, а увидев Алекса, раздул ноздри и очень многообещающе улыбнулся. Чока поклонилась наследнику и осторожно прикрыла дверь. Алекс впервые не знал, как себя вести. Показать, что боится насильника? Это может его спровоцировать на повтор. Или наоборот, сделать вид, что все в порядке? А может наоборот, Пушан решит, что надо его «дожать» и изнасилует еще раз?
Пока мысли заполошно метались в голове, Пушан с довольной улыбочкой подошел ближе. Он был похож на ленивого кота, который твердо уверен, что загнанная в угол мышка никуда не денется.
— Я рад, что тебе уже хорошо… — ласково промурлыкал хищник и погладил Алекса по щеке.
Алекс приготовился, что его следом ударят и приготовился к оплеухе, но Пушан, похоже, остался доволен испугом в его глазах и осторожно защелкнул карабин на кольце в рабском ошейнике. Карабин крепился к тонкой цепочке, которую держал наследник. Пушан осторожно потянул за цепочку, и Алексу ничего не оставалось, как сделать пару шагов к хозяину. Вид послушного питомца очень порадовал наследника, это было понятно и без слов, просто глядя на эту самодовольную рожу, которая буквально расцвела от широкой улыбки.
Пушан подхватил с кровати плащ и вышел из комнаты. Алексу оставалось только торопиться следом, чувствуя себя собачкой на поводке. Они вышли в тот самый маленький садик, к которому Алекс присматривался на предмет бегства. Пройдя вдоль дома, они вышли как раз возле дежуривших военных, там дожидались паланкин и рабы. Наследник уселся в паланкин и подоткнул под локоть подушку, после этого кивнул Алексу, который растерянно стоял рядом.
— Садись у меня в ногах, моя милая ящерка. Не дело сбивать тебе свои хорошенькие ножки.
Рыжику ничего другого не оставалось, как усесться на паланкин, свесив ножки и пытаясь удержать тяжелые гэта. Воины открыли ворота, рабы плавно подхватили паланкин и понесли по городу. Двое рабов шли впереди, неся факелы и тем самым расчищая путь. Город был темный в вечерних сумерках и без привычного уличного освещения казался очень зловещим. В сгущающемся мраке шныряли какие-то серые личности, и от этого становилось совсем не по себе.
Паланкин нырнул в один переулок, потом в другой, и остановился у точно таких же ворот. Алексу даже на мгновенье показалось, что они вернулись обратно. Но слуги с факелами постучали колотушкой по воротам и им сразу же открыли. Открыли ворота не воины, а крупные мужчины, бритые и с рабскими ошейниками, такими, как и на Алексе. Внутренний двор был похожим, только во дворе стояло несколько паланкинов и было много рабов, где-то вдалеке слышалась музыка и слышался смех.
Похоже, они приехали на вечеринку. Пушан спустился первым и придержал Алекса, как трепетную деву. Он внимательно осмотрел его, и остался доволен увиденным. Под конец поправил ему рыжую гриву волос и наконец, отправился в дом. На пороге его уже встречала пара парней. Один был крупнее, а второй мелкий и миловидный, вначале Алекс принял его за девушку, и только подойдя ближе, понял, что ошибся. Пушан по приятельски приобнял их, а потом, насмешливо посмотрев на Алекса, дернул за поводок.
— Ой, — мелкий паренек манерно оттопырил пальчик, указывая на Алекса, и жеманно захлопал глазами, — а чего ты его не побрил, как положено? Это так жестоко с твоей стороны, оставить ему волосы, как свободному человеку! Или ты все же… — Паренек закрыл ладошкой рот и как-то по-кукольному захлопал глазами.
— Нет, — Пушан довольно мурлыкнул и дернул еще раз поводок, заставляя подойти Алекса ближе.
Он показал порванную кожицу на пупке, а потом похлопал его по щеке, как любимую собаку. Алекс посмотрел на пупок мелкого парня, там свисало красивое колечко с камушком. Парень недоуменно посмотрел вначале на Пушана, потом на своего крупного спутника, и недовольно скривился.
— Это жестоко! Если он раб, то тогда он один из многих, но оставить ему волосы, как напоминание о былом величии! Ведь все люди будут сразу видеть эти огненные волосы и понимать, кто перед ними! Смотри, какие волосы! У него, наверное, раньше был десяток слуг, чтобы ухаживать за такими волосами, ты даже не представляешь, какая это морока с длинными волосами! Вам-то хорошо с короткой стрижкой, а нам мучайся!
— Ой, бедненький! — Крупный парень ласково улыбнулся своему спутнику и ласково поцеловал его в висок. — Это твоя единственная мука? Хочешь, я буду расчесывать твою косу перед сном?
Крупный парень подхватил толстую косу, которая была за спиной у мелкого и, бережно потянув на себя, поцеловал надутые губы, как оказалось, его младшего мужа. Тот манерно хихикнул и игриво стрельнул глазами на Пушана.
— Ну, что это мы в дверях стоим? — младший хозяин дома приглашающе кивнул Пушану, одновременно с этим подхватывая своего мужа под локоть. — Все уже в сборе. Нам живых лакриц привезли с побережья, будем топить их в вине или молоке?
— В вине, — улыбнулся наследник. — Хочу безудержного веселья и милого разврата!
— А у нас сегодня будут акробатки и молоденькие танцовщики! Устроим оргию! — захлопал в ладоши младший муж и принялся что-то щебетать.
К нему прислушивались оба самца, и Пушан и его крупный муж. Они как-то по родительски переглядывались, как будто имели дело с ребенком. Возможно и любимым, но все равно не очень умным. Алекс плелся следом, на допустимом цепочкой расстоянии, и недоуменно на все это смотрел. Младший муж, это вот так? Милая лапочка, ласковая женушка, только с пиписькой? И в чем интерес? Завел бы себе настоящую жену, у них ведь есть женщины? И каково это быть номером два в семье? Не муж, не жена, а младший супруг? А дети тогда как? Нет, все же странный мир…
В доме было много народу. Все это напоминало какой-то исторический фильм о древнем Риме. Тоги, золотые украшения на мужчинах, перстни, браслеты. Золотые кубки в руках, расслабленные позы хозяев жизни. Крупные парни и молодые мужчины были сами или парами, с более мелкими и миловидными партнерами, которые вели себя совершенно по-бабски, или вернее, совершенно по-гейски. Алекса передергивало каждый раз, когда он видел, как они манерно кривлялись и жеманно хихикали.
Пушан переходил от группы к группе, здороваясь с крупными парнями и манерно целуя в щечки «младшеньких», отвешивая им незамысловатые комплименты и иногда даже игриво гладя их по рукам и плечам. Вызывая у них приступы жеманного хихиканья и закатывания глаз. Сам Алекс тихо шел следом. Его фигура вызывала большой ажиотаж у всех в огромном зале. На него все откровенно глазели, как на диковинную зверушку, и не стесняясь обсуждали увиденное. И это было совершенно понятно, для начала, он был единственным рыжим и белокожим в доме, все остальные гости были кареглазые брюнеты, с различной степенью смуглости кожи. У крупных парней были стрижки по плечи, а вот у всех младших были косы, заплетенные различными способами и по разному украшенные, но распущенные волосы были только у Качшени — новой игрушки наследника Пушана.
Среди гостей они даже столкнулись с Генералом или, вернее сказать, Скандом. Пушан коротко обнялся с братом и сразу начал разговор о поставках каких-то семян. Похоже, они уже не раз обсуждали эту проблему, и сейчас не нашли ничего другого, как продолжить разговор. Сканд проигнорировал Алекса за спиной брата, казалось, он его просто не заметил. Хотя, как можно было не заметить единственного рыжего как солнышко и вдобавок ко всему почти не одетого?
Казалось все гости дожидались именно Пушана, поскольку не успел наследник поздороваться и с половиной гостей, как двери зала открылись, и младший хозяин дома пригласил всех в атриум***.
Пир
Оказавшись внутри, Алекс пораженно замер. Большой зал с огромным проемом на потолке был освещен светильниками и факелами. Огонь отражался в позолоте мебели, стен и высоких ваз с живыми цветами. Золотые маски на стенах и драгоценное оружие явно показывали, насколько богаты и имениты хозяева дома. По периметру стояли ложа с двумя подголовниками. Причем по центру стояло всего три ложа в ширину, а остальные располагались более кучно, развернутые к центру только одним подголовником.
Наверное, места были заранее распределены согласно статусу, поскольку Пушан, нисколько не сомневаясь, занял центральное место. По одну сторону от него на ложе уселись хозяева дома, а вот на следующее улегся невозмутимый Сканд. Он был, пожалуй, самым крупным из всех присутствующих мужчин и выглядел как лев во главе своего прайда. Пушан улегся головой к Сканду и как ни в чем не бывало продолжил разговор о сроках и поставках, между делом притянув к себе Алекса и усадив его на скамеечку у своих ног. Все остальные гости расселись или разлеглись на своих ложах и приготовились к развлечениям. При этом младшие мужья или сидели рядом со старшими, или укладывались к ним под бок, игриво стреляя глазками на соседей.
Прислуга стала заносить столики с едой. Музыканты вышли на середину зала и начали исполнять что-то медленное и почти меланхоличное. Служанки в длинных белых туниках выносили новые и новые блюда и проносили по залу, предлагая гостям. Если кому-то нравилось блюдо, то он подзывал ее жестом, и служанка сразу накладывала на блюдо, стоящее на столике, понравившиеся кусочки. Отдельно ходили служанки с графинами с вином, они внимательно следили, чтобы в кубках у гостей всегда было полно. Гости неспешно разговаривали и кушали, на смену одним музыкантам пришли другие, которые начали играть более динамичную музыку, следом появились танцовщицы в полупрозрачных, как шаровары у Алекса, одеждах.
Вскоре в зал зашли служанки, которые поставили на столики возле лож широкие кубки с вином. Судя по тому, как обрадовались гости, это были те самые лакрицы. Алекс заинтересованно стал присматриваться к кубкам. Внутри чаш, в вине, что-то копошилось. Младший хозяин дома что-то радостно прочирикал и первый запустил в свою чашу пальцы. Он вытащил оттуда какую-то черную сороконожку, которая очень энергично извивалась в его пальцах, и со счастливой улыбкой скормил ее довольному мужу, который давно уже лежал на своем ложе.
Алекса передернуло, стоило только представить, как эти маленькие лапки перебирают во рту. Нет, попутешествовав по миру, он ел разную местную еду и всегда был достаточно неприхотлив. Жареных насекомых тоже приходилось есть. И порой жареные тараканы к пиву были вкуснее чипсов, главное, чтобы они были правильно приготовлены. Но есть живых насекомых! Бр-р! Какая гадость! Но вот гости придерживались другого мнения, и вскоре в атриуме хруст панцирей многоножек и довольное чавканье гостей перекрывали даже звуки музыки… Алекс закрыл глаза, чтобы не видеть, как извивается очередная гадость, прежде чем ее начнут жевать.
Но долго так просидеть не получилось. Пушан достаточно бесцеремонно пнул его сандалием под ребра и увидев, что на него смотрят, милостиво протянул Алексу лакрицу, которая масляно поблескивала черным панцирем и перебирала своими лапками, стараясь вырваться и убежать.
— На! — Пушан по всей видимости хотел угостить деликатесом.
Алекса внутренне передернуло. С одной стороны, надо поддерживать с ним дружеские отношения, но вот с другой стороны… Алекс как зачарованный смотрел на крупную многоножку которая перебирала множеством лапок. Она была похожа на крымских кивсюков* — толстое гладкое тело с лапками как бахрома. Такая гадость! Он и в лучшее время не взял бы ее в руки, а не то, чтобы есть! Особенно живую и очень энергичную!! Но от подобного ужаса его спас, как ни странно, генерал.