Сапфик (ЛП) - Фишер Кэтрин 8 стр.

Внутри царили полумрак и дикий холод.

Какое-то время Аттия просто сидела за дверью и, тяжело дыша, ждала преследователей. Вдали раздавались крики. Аттия щекой прижалась к промерзшей доске и глянула в щелку.

В темном проулке ни души, только снежинки падают.

Девушка неловко поднялась, стряхнула снег с колен и обернулась.

Первым она увидела Око. Инкарцерон взирал на нее из-под крыши с любопытством и вниманием. Под маленьким красным Оком высился штабель ящиков.

Аттия мигом поняла, что в них.

Целая гора гробов! Наспех сколоченных, пахнущих дезинфицирующим раствором. Рядом навален щедрый слой растопки.

Аттия задержала дыхание, закрыла рот и нос ладонью и взвыла от ужаса.

Чума!

Этим все объяснялось – и валящиеся с ног люди, и подавленная тишина, и замотанные шарфами рты, и отчаянная надежда на магию Рикса.

Пятясь, Аттия выбралась в проулок. Она всхлипывала от ужаса, изо всех сил протирая снегом руки, рот и нос. Вдруг она подхватила чуму? Вдруг надышалась зараженным воздухом? Вдруг невзначай к кому-то прикоснулась?!

Задыхаясь, Аттия отвернулась от темной постройки и приготовилась бежать.

И увидела Рикса.

Шатаясь, он шел к ней.

– Отсюда не сбежишь, – прохрипел он. – В той постройке можно спрятаться?

– Нет. – Аттия схватила его за руку. – Здесь чума. Нужно выбираться поскорее.

– Вот в чем дело! – К вящему ужасу Аттии, Рикс с облегчением засмеялся. – Дорогуша, а я-то уже подумал, что навык теряю. Но если это лишь…

– Возможно, мы уже заразились! Пошли!

Рикс пожал плечами, повернулся спиной к постройке, но, едва глянув во мрак, замер.

Из дымных теней проулка выступил конь, темный, как полночь. Его высокий всадник был в треуголке, в черной маске с узкими прорезями-глазницами, в сапогах из хорошей, мягкой кожи. В руке он держал кремневое ружье. Одно ловкое движение, и всадник уже целится Риксу в голову.

Чародей не шевелился.

– Перчатку давай! – шепнул незнакомец. – Быстро!

Рикс вытер лицо рукой в черной перчатке и растопырил пальцы.

– Эту, господин? – жалобно заскулил он. – Это же просто реквизит. Театральный реквизит. Забирайте, что пожелаете, господин, только…

– Хорош комедию ломать! – с холодным изумлением перебил разбойник. Аттия не сводила с него глаз. – Давай настоящую Перчатку. Ну!

Медленно и неохотно Рикс вытащил из внутреннего кармана сверточек.

– Отдай ее своей девке! – Кремневое ружье качнулось к Аттии. – А она мне принесет. Одно лишнее движение – пристрелю обоих.

Аттия хохотнула, удивив обоих мужчин и себя саму. Всадник в маске зыркнул на нее, и Аттия перехватила взгляд его голубых глаз.

– Эта перчатка тоже не настоящая. Настоящую он носит в мешочке под рубашкой. На сердце.

– Аттия, ты что несешь?! – прошипел Рикс.

Всадник в маске отвел затвор.

– Так возьми ее!

Аттия распахнула Риксу плащ и сдернула мешочек с его шеи.

– Так ты подсадная утка? – шепотом спросил Рикс, когда Аттия придвинулась вплотную к нему. Мешочек был маленький, из белого шелка.

Аттия отстранилась и сунула мешочек в карман своего плаща:

– Прости, Рикс, но…

– Я верил тебе, Аттия. Даже подумывал, что ты моя Ученица. – Рикс смерил ее недобрым взглядом и ткнул костлявым пальцем. – А ты меня предала.

– Чародейское искусство – искусство иллюзий. Ты сам так говорил.

Рикс скривился от дикой ярости:

– Я этого не забуду, дорогуша. Зря, зря ты меня подставила! Можешь не сомневаться: за мной не заржавеет.

– Мне нужна Перчатка. Мне нужно найти Финна.

– Неужели? Сапфик велел беречь Перчатку. Твой друг-ворюга умеет беречь? Аттия, зачем ему Перчатка? Что он сотворит с ней?

– Может, носить стану. – Разбойник холодно взглянул на Рикса в прорези маски.

Чародей кивнул:

– Значит, ты будешь управлять Тюрьмой. А Тюрьма будет править тобой.

– Береги себя, Рикс. – Аттия подняла руку и с помощью сообщника уселась за ним.

Кейро развернул коня так резко, что снег взвихрился, и они ускакали в ледяной мрак.

Юноша в желтой мантии

8

Финн тонул в подушках, таких мягких и удобных, что все тело расслабилось. Сон снился неторопливый, тягучий. Погрузиться бы в него снова, но он уже ускользает, исчезает, как тень на ярком солнце.

В Тюрьме тишина. Камера у него белая и пустая, за исключением маленького красного Ока, взирающего из-под потолка.

– Финн! – Голос Кейро раздается совсем близко.

Чуть дальше слышен глас Тюрьмы:

– Когда спит, он выглядит моложе.

Из открытого окна доносятся жужжание пчел и сладкий аромат цветов, названия которых Финн не знает.

– Финн, ты меня слышишь?

Он поворачивается, облизывая пересохшие губы. Когда открывает глаза, его ослепляет солнце. Над ним склонился некто высокий, светловолосый, но не Кейро.

Клодия с облегчением откинулась на спинку стула:

– Он пришел в себя!

Реальность захлестнула волной отчаяния – Финн вспомнил, где находится. Он попробовал сесть, но на плечо легла ладонь Джареда.

– Еще не время. Не спеши.

Финн лежал среди белых подушек на огромной кровати с четырьмя столбиками. Пыльный балдахин украшала вышивка – солнца, звезды, затейливо переплетающийся шиповник.

В камине медленно горело что-то сладко пахнущее. Вокруг бесшумно суетились слуги – то поднос принесут, то воду.

– Пусть они уйдут! – прохрипел Финн.

– Успокойся! – велела Клодия, а слугам сказала: – Всем спасибо! Прошу передать ее королевскому величеству, что его высочество пришел в себя. Он посетит Официальное объявление наследника.

Гофмейстер поклонился, вывел из покоев служанок, лакеев и закрыл двойные двери.

Финн снова попробовал подняться:

– Что я говорил? Кто видел мой припадок?

– Не расстраивайся. – Джаред сел на кровать. – Видела только Клодия. Когда острая фаза закончилась, она вызвала двух младших садовников. Они принесли тебя сюда по черной лестнице. Больше никто ничего не видел.

– Но все всё знают. – У Финна голова кружилась от стыда и злости.

– Вот, выпей. – Сапиент налил в хрустальный стакан немного кордиала и протянул Финну. Тот буквально схватил сосуд: после припадка его всегда мучила жажда. Встречаться глазами с Клодией не хотелось. Впрочем, раздосадованной она не выглядела. Когда Финн поднял голову, девушка нетерпеливо расхаживала у кровати.

– Я собиралась разбудить тебя, но Джаред не позволил. Ты проспал всю ночь и половину утра. До начала церемонии меньше часа.

– Без меня они точно не начнут, – мрачно проговорил Финн, потом молча стиснул пустой стакан и посмотрел на Джареда. – Это правда? Ну, то, что она сказала? Что Тюрьма… что Кейро… Что они очень маленькие?

– Да. – Джаред подлил ему кордиала.

– Этого не может быть.

– Сапиентам прошлого такие фокусы были вполне под силу. Финн, послушай меня! Сейчас не стоит об этом размышлять. Тебе нужно готовиться к церемонии.

Финн покачал головой. Изумление напоминало внезапно распахнувшуюся под ногами крышку люка, в который Финн падал, падал, падал…

– Я кое-что вспомнил, – объявил он.

Клодия перестала мерить комнату шагами.

– Что? – Она подошла к кровати с другой стороны. – Что такое?

Финн откинулся на подушки и с досадой посмотрел на нее:

– Ты говоришь совсем как Гильдас. Его волновали только мои видения, а не я сам.

– Разумеется, ты меня волнуешь. – Клодия изо всех сил пыталась говорить спокойно. – Когда я увидела, что тебе плохо…

– Мне не плохо. – Финн свесил ноги с кровати. – Я – Видящий Звезды.

Клодия и Джаред молчали, потом сапиент проговорил:

– Припадки похожи на эпилептические, но мне кажется, они вызваны снадобьями, которые тебе давали, чтобы уничтожить воспоминания.

– Давали? Вы имеете в виду королеву?

– Или Смотрителя. Или даже саму Тюрьму. В утешение могу сказать, что со временем припадки ослабеют.

– Здорово! – мрачно отозвался Финн. – Ну а пока наследный принц Королевства каждые две недели превращается в трясущееся убожество.

– Ты не в Тюрьме, – тихо напомнил Джаред. – Здесь болеть не зазорно. – Голос сапиента звучал резче обычного, и Клодия нахмурилась, раздосадованная бестактностью Финна.

Финн поставил стакан на стол и обхватил голову, запустив пальцы в спутанные волосы.

– Простите, наставник, я страшный эгоист, – проговорил он после небольшой паузы.

– Так что ты вспомнил? – нетерпеливо спросила Клодия. Она прислонилась к столбику кровати и смотрела на Финна в напряженном ожидании.

Финн заставил себя думать.

– Четко мне всегда вспоминались только лодки на озере и свечи на торте, которые я задуваю…

– Твое семилетие. Когда нас обручили.

– Может быть… Но на этот раз я видел другое. – Финн зябко обхватил грудь руками. Клодия взяла со стула шелковый халат и быстро подала ему. Финн надел его, собираясь с мыслями. – Вроде бы… Да, на этот раз я видел себя старше. Я ехал на коне. На сером коне. По моим ногам хлестал папоротник… Очень высокий. Конь буквально продирался сквозь него. Еще деревья…

Клодия шумно вдохнула, но Джаред поднял руку, призывая ее молчать.

– Большой Лес? – спокойно спросил он.

– Возможно. Там были папоротник и куманика. Но и «жуки» тоже.

– «Жуки»?

– Да. Они водятся в Тюрьме. Такие мелкие металлические твари, они собирают мусор и пожирают его – металл, пластик, плоть… Не знаю, во Внешнем Мире этот лес или во Внутреннем. Откуда «жукам» здесь взяться?

– У тебя просто два мира смешались! – Клодия не выдержала. – Но это не значит, что воспоминание ложное. Что случилось дальше?

Джаред вытащил из кармана маленький сканер и поставил на постель. Что-то настроил в нем, и приборчик запищал.

– Покои наверняка нашпигованы подслушивающими устройствами. Если говорить тихо, сканер нас защитит.

Финн уставился на приборчик:

– Конь вдруг прыгнул. В лодыжке у меня вспыхнула боль, и я упал.

– Боль? – Клодия села рядом с ним на кровать. – Какая боль?

– Резкая. Как от укуса. Меня укусило… – Финн остановился, словно мимолетное воспоминание уже таяло. – Что-то оранжевое. Черно-оранжевое. Маленькое.

– Оса? Пчела?

– Оно сделало мне больно. Я наклонился посмотреть, в чем дело. А потом ничего… – Финн пожал плечами, торопливо подтянул к себе лодыжку и оглядел ее. – Вот сюда укусили. Через кожаный сапог.

На лодыжке было много старых отметин и шрамов.

– Могли ему таким образом вколоть транквилизатор? – спросила Клодия. – Через модель пчелы, вроде ваших искусственных насекомых, наставник?

– Если так, то действовал мастер, – проговорил Джаред. – Причем не обремененный Протоколом.

– Протоколом королева обременяет кого угодно, кроме себя! – фыркнула Клодия.

– Финн, выбравшись из Тюрьмы, ты много раз ездил в лесу верхом, – напомнил Джаред, перебирая ворот плаща. – Может, это не старое воспоминание. Может, и не воспоминание вовсе… – Сапиент сделал паузу, прочитав в глазах парня вызов. – Если не я, то другие обязательно скажут это. Скажут, тебе приснилось.

– Я чувствую разницу! – зло возразил Финн и вскочил, завернувшись в халат. – Гильдас вечно твердил, что видения насылает Сапфик. Но это было воспоминание. Такое… четкое. Джаред, со мной это случилось на самом деле. Я падал. Я помню, как падал. – Финн перехватил взгляд Клодии. – Подожди, я приведу себя в порядок. – Он вошел в обшитую деревом гардеробную и хлопнул дверью.

Пчелы за окном мирно гудели над жимолостью.

– Ну? – шепотом спросила Клодия.

Джаред подошел к окну, пошире распахнул раму и, сев на подоконник, запрокинул голову.

– В Тюрьме Финну приходилось выживать, – произнес сапиент после небольшой паузы. – Он научился искусству лжи.

– Вы ему не верите?

– Я этого не говорил. Но Финн – мастер рассказывать именно те истории, которые от него хотят услышать.

Клодия покачала головой:

– Принц Джайлз упал с коня на охоте в Большом Лесу. Вдруг Финн воспоминает тот случай? Вдруг его одурманили, забрали куда-то и стерли память? – Взволнованная Клодия соскочила с кровати и подошла к наставнику. – Вдруг память возвращается?

– Хорошо, если так. Клодия, ты помнишь историю про Маэстру? Женщину, которая дала Финну Ключ? Мы слышали этот рассказ в нескольких вариантах. Каждый раз Финн выдает новый. Кто знает, который из них правда?

Возникла пауза. Отчаянно бодрясь, Клодия поправила подол шелкового платья. Она знала, что Джаред прав, хоть один из них должен сохранять здравомыслие. Наставник так и учил ее: нужно взвешивать все за и против, беспристрастно оценивать каждый аргумент. Но Клодии очень хотелось, чтобы к Финну вернулась память, чтобы он изменился, снова стал тем Джайлзом, который им так нужен. Ей хотелось быть уверенной в нем.

– Клодия, тебя ведь не обижает мой скепсис? – В голосе наставника было столько печали, что Клодия подняла голову и наткнулась на его пристальный взгляд.

– Конечно нет!

У Джареда и глаза грустные – огорошенная Клодия села рядом с наставником и сжала ему руку:

– Как вы себя чувствуете? С Финном столько забот и хлопот…

– Клодия, я в порядке.

Она кивнула, не желая выяснять, врет наставник или нет.

– Я не спросила про королеву. Что ей так срочно от вас понадобилось?

Джаред посмотрел в окно на зеленые лужайки:

– Королева поинтересовалась успехами в открытии Портала. Я рассказал ей про перья. – В кои веки Джаред улыбнулся. – Вряд ли ее впечатлили такие успехи.

– Да уж, вряд ли, – согласилась Клодия.

– Я поднял тему Академии…

– Знаю! Сиа меня не отпускает.

Теперь удивился Джаред:

– Верно. По-твоему, Медликоут не ошибся? Королева собралась лишить тебя наследства?

– Пусть попробует! – процедила Клодия. – Если хочет войны, она ее получит.

– Клодия, дело не только в этом. Королева… с легким сердцем отправляет в Академию меня. Одного.

У Клодии чуть глаза на лоб не полезли.

– Искать путь во Внутренний Мир? Но зачем? Мы оба понимаем: Сиа не заинтересована в том, чтобы Портал открылся.

Джаред кивнул, разглядывая свои тонкие пальцы.

– Тут какой-то подвох. Сиа хочет удалить вас от Двора. – Крепко задумавшись, Клодия кусала ногти. – Она убирает вас с дороги. Наверно, ей заранее известно, что вы ничего не найдете и только впустую потратите время. Может, и где Инкарцерон, ей уже известно…

– Клодия, ты должна знать… – Джаред поднял голову и повернулся к Клодии, но в тот самый момент начали бить часы на башне, и, распахнув дверь, из гардеробной вылетел Финн.

– Где мое оружие?

– Вот. – Клодия взяла со стула шпагу и посмотрела, как Финн ее пристегивает. – В следующий раз кликни слугу.

– Я и сам в состоянии.

Клодия обвела его взглядом. За несколько месяцев во Внешнем Мире волосы Финна отросли, и он наспех перевязал их черной лентой. Финн выбрал темно-синий сюртук с золотой оторочкой на рукавах, но без оборчато-кружевной экстравагантности, обожаемой другими придворными. Он отказывался пользоваться пудрой и духами, избегал ярких цветов, орденских лент и шляп с перьями, которые присылала королева. Казалось, он в трауре. Аскетизмом Финн напоминал Клодии отца.

– Ну как? – взволнованно спросил Финн.

– Выглядишь прекрасно. Но золотых кружев маловато. Нужно показать всем…

– Ты выглядишь как принц, – перебил Джаред и открыл дверь покоев.

Финн не шелохнулся. Эфес шпаги он сжимал, как спасательный круг.

– Я не уверен, что справлюсь, – пролепетал он.

– Еще как справишься, Финн. – Джаред отступил от двери, приблизился к юноше и заговорил так тихо, что Клодия едва расслышала. – Ты справишься ради Маэстры.