Их было пятеро. Убедившись, что походной колонны за ними не видно, Сигурд задумался.
– Всем взять арбалеты, прочее тоже не забудьте. Ползите назад, пропустим и расстреляем. Нельзя их оставлять позади и главное, чтобы никто не ушел.
– Снорри, ты командуй тут.
Арбалетчики, маскируясь за кустами, отползли и побежали назад. Сигурд что-то шипел им вслед.
Я однажды уже поплатился за излишнюю самостоятельность, но, тем не менее, поколебавшись пару секунд, взял вместо рогатины второй, также трофейный, арбалет, после чего, матерясь, продрался через кусты к дороге, чуть пробежал назад и сполз на обочину в замеченную ранее яму.
Второй арбалет был похож на первый, но при этом не рычажный, а приспособленный под поясной крюк. Ширпотреб вместо оружия элиты, как я понимаю. Я зарядил его и уложил рядом, бросив взгляд назад. Сигурд корчил страшные рожи из кустов неподалеку и грозил кулаком. Рядом с арбалетом я пристроил готовые к применению мечи. Замер, накрывшись гилли-сьютом. Появились эльфы.
Приносящий Смерть, облаченный в черное, дядя в чешуе и трое кольчужников. Из-под капюшона маскировочного костюма их приближение хорошо просматривалось. Оставалось надеяться, что несмотря на прославленную эльфийскую наблюдательность, они не заметят торчащие в разные стороны дуги арбалета.
Когда эльфы подъехали метров на пятнадцать – двадцать, я счел, что пора. Я принял положение для стрельбы лежа с упором, ударил по эльфу в черном, как по самому опасному. У того вытянулось лицо, больше ничего сделать он не успел, болт пробил ему левое легкое. Эльф сполз на бок, его конь пошел боком, по сторонам защелкали луки и арбалеты, заржали другие кони. Два кольчужника упали вместе с конями, третьего раненый конь сбросил. Мужик в чешуе, раненный в левое плечо, спрыгнул с падающего коня, упал на колени, вскочил на ноги и тут же получил в живот болт из моего второго арбалета. Это его не остановило, разогнувшись, он выдернул меч и кинулся на меня. Две стрелы срикошетили от панциря, одна от шлема, несколько пролетели мимо. Прежде чем мы сошлись, стрела какого-то идиота чуть не попала в меня. Против двух мечей у него, раненого, шансов было мало. Отклонив удар меча цзянем, я разрубил ему шею малхусом и только потом разглядел еще один болт, торчавший в его бедре.
Двое эльфов, включая подстреленного мною, были еще живы. Сигурд на ходу злобно прошипел что-то в мою сторону и занялся допросом, загрузив нас уборкой дороги и маскировкой следов нападения, что ввергло нас в уныние.
Злобно пыхтя и матерясь, мы убирали с дороги трупы невезучих, или везучих, – как посмотреть, – эльфов. Раненый конь убежал, его застрелили потом в лесу, повод второго Приносящий Смерть не выпустил. Нам от этого было не легче, в любом случае, удовольствие маленькое – вручную волочить с дороги тяжеленную тушу, даже пробив ее для удобства копьями. К счастью, убили только трех коней. Вдобавок тревожила мысль, что усилия напрасны, эльфов больше не будет. Но порядок есть порядок…
К сожалению, убрать все следы не удалось, но все равно довольный, как кот, объевшийся сметаны, Сигурд махнул рукой, сказав, что и так сойдет.
Живых эльфов утащили в кусты, где Сигурд продолжил допрос. Приносящий Смерть оказался крепким орешком, от путешествия по лабиринтам его разума пришлось отказаться. Защиту разума второго эльфа Сигурд сломал почти сразу, еще когда мы возвращали участку дороги мирный вид.
Как ни удивительно, но прирезал он только Приносящего Смерть, молодого добросовестно связал и даже заткнул ему рот.
– Отчего такое милосердие? Про запас на суп оставил?
– О чем ты? – поднял брови Сигурд.
– О мясе. Печени и почках, например. Ты его допросил, зачем он тебе?
– Пригодится. Строго говоря, он не наш кровник, так что живым он некоторое время полезнее будет, и еще надобна парочка таких же молодых недоумков. Имейте в виду, пленные будут нужны. Много не надо, пять-шесть хватит.
– А сколько еще их осталось, и где они бродят? Ты чего тут выдумываешь? Тридцать – сорок конных эльфов, как бы нас не потоптали, а ты уже на пленных замахнулся.
– Двадцать семь, заводных лошадей всего десяток остался.
– Так зачем нам пленные? – настаивал я.
– Подумай, почему эльфы сами пошли в набег, а не отправили людей?
– На баб так надежнее впечатление произвести. А командовать – сопливые еще.
– Верно, но не только это. Эльфы в своих домах – высшие, кстати, люди дома их так и называют. Людей-воинов не каждый род может себе позволить, не говоря о том, что не все рода, даже богатые, имеют такое право. В большинстве своем короткоухие служат князю. Эльфы собирают обычное ополчение, ледунг, как и мы. Тебе, коли эльфов пощупать захочешь, конунг или ярл своих дружинников в подчинение даст?
Я фыркнул.
– Ну, ярл-то, может, и даст,– неожиданно тоже хмыкнул Сигурд. – Но этим соплякам подчиненных не досталось, сами отряд и сколотили.
– Понятно, шляхта, – я остановил его лекцию.– Ты мне поясни, зачем нам пленные?
– Что за шляхта? – как ни в чем ни бывало, спросил Сигурд.
Пришлось отвечать:
– Благородное сословие долго и много воющих стран. Благородных как грязи, владений на всех не хватает. В результате бывает, что от крестьян они отличаются искючительно наличием герба. Если только на войне не кормятся.
– Правильно понял. Эльфам, правда, никто не даст землю пахать. Но по сути верно. Так на чем я остановился?
– О пленных мы говорили, о пленных. Зачем они нужны?
– Не пленные нам нужны, а выкуп или сведения.
– Какой выкуп, если их Совет князей такие грозные указы издает?
– При чем тут Совет князей, если наследник рода в яме сидит? Вот такой, как этот лоботряс? У них дети редко рождаются, над каждым трясутся.
– А меняют как? Пустынный островок, лучники с двух сторон и все такое?
– Тебе этот, в чешуе, по голове, случайно, не успел стукнуть? Зачем такие сложности, если есть купцы? Проще говоря, эльфы выкуп передают купцу, тот в Оркланде рассчитывается с нами и забирает пленного. Ничем не отличается от того, как людей пленных выкупают.
– Подожди, благородные пленные – это добыча только конунга да ярлов?
– Нет, это если поход под их предводительством или под их именем. А тут, – Сигурд мечтательно прищурился, – золотые самородки, можно сказать, сами в руки идут.
– Что, родных убивали? – Логика была понятна, но спросить хотелось.
– За родных мы рассчитались, все, кто на Тайнборг напали, уже мертвы, – включился в разговор появившийся дед. – А тут разговор о деньгах идет.
– Они других убивали.
– За других пусть их родня мстит. На тех кораблях наших родичей не было, – рассудительно пояснил дедуля.
– Поссорится не рискуем?
– Пусть первыми такой же выкуп платят, какой мы с родичей этих эльфов запросим. Им отдадим, нам не жалко, – пожал плечами Сигурд. – Не могут сами отомстить, почему мы за это платить должны? А взять за этих можно много. Эльфам из обычных, незнатных родов князья никогда никого не выделят в помощь отряду – ни Приносящих Смерть, ни даже короткоухих. Даже если люди-воины не только молодежь охраняли, они в любом случае исполняли волю князя.
– Ты, похоже, Черным Рекином стать мечтаешь? – неожиданно спросил дед.
– Это еще кто?
– Был такой хевдинг, у серых, лет сто назад, у него тоже эльфы семью вырезали. Так он мстить начал. Никого не жалел, резал и молодых, и старых, и людей домов, и эльфов, не разбирая. Как эльфы в Тайнборге. Под конец дюжиной кораблей владел, в дружине кого только не было, изгнанники и преступники в том числе. Лет десять веселился.
– И что?
– Что-что. Кожу с него содрали в конце концов, вот что. Хотя и с мертвого. Повезло хоть в этом. Тем, кто из его воинов в плен попал, хуже пришлось, на колья угодили.
– Нет, на кол не хочу.
– Вот и хорошо.
– Ладно, понял, – сказал я. – Надеюсь, что супом из эльфов нас кормить не станут, хоть на душе полегчало.
– Так вот что тебя волнует, – прищурился колдун, – у нас что, нормального мяса не хватает? Зачем нам эльфов и людей жрать?
– А при чем тут нормальное мясо и все такое? – Эрик с Седриком, лежавшие неподалеку, вытаращили глаза. – Считается же, что храбрость – в печени?
Дед хмыкнул, Сигурд тоже ухмыльнулся:
– Мало ли что среди молодежи болтают. Печень – это просто мясо. Стоит повзрослеть, это всем становится ясно. То есть большинству.
– Так отчего такие пиршества на поле боя бывают? – я заинтересовался злободневной темой.
– Когда воину действительно страшно становится? – поднял вверх указательный палец Сигурд. Я молчал.
– В первом бою, как принято думать, но это не так. Новик просто не знает, что такое битва и смерть. А если сражение не слишком удачное, то видит он не столько убитых врагов, сколько искромсанные тела своих. Потом, после сражения, примеряет эти раны на себя, вот тогда ужас и приходит. И с этим он в следующее сражение и идет. Как этот страх рассеять?
– Понятно, можешь не продолжать.– Все было ясно. Кошмар, чем не тема для диссертации: «Людоедство-эльфоедство у орков как средство для снятия стресса после сражений».
Сигурд, тем не менее, добил:
– Потому-то никто на людей, убитых в башнях, и не посягал. Храбрые враги, зачем их унижать? Воины у нас и так все опытные, трусов нет. Только молодежи, то, что тебе тут рассказали, не объясняй, я тоже когда-то верил. Полезную сказку кто-то когда-то придумал.
Великолепно. Потрясающий прагматизм. Как молодого затрясет после боя, ему: «На, отведай печени, дружище, восстанови запас храбрости». Психотерапевты, куда там. Бррр!
– Мы отвлеклись, сколько их, ты говоришь, осталось? Двадцать семь? А почему эти пятеро вперед ускакали?
– Разведка, разузнать, что в бухте происходит. Остальные за ними чуть погодя должны были выйти. Недавно тоже на нечисть напоролись, раненые у них.
– Много?
– Трое, один лежачий. Он вообще-то двадцать восьмой, его я не считал. Передвигаются в основном без доспехов, жарко. Поэтому разведку вперед и выслали. Заодно предупредить, что отряд подходит.
Меня обуяла самая настоящая зависть. За дни, проведенные в засаде, я потерял с потом, наверное, килограммов десять. А эти сволочи, или, как они считают, длинноухие брутальные мачо, на конях с голой волосатой грудью разъезжают.
Помяни лихо, а оно тут как тут. От дозорного по цепи прошел шепоток, что появились эльфы.
Засады они не ожидали, головного дозора впереди не было, по крайней мере пока. Все меры предосторожности ограничивались отправленной вперед разведкой, скорее всего для очистки совести. Расслабились, чувствуют себя после тяжелого перехода почти дома. О встрече с противником всерьез не думают.
Ничего сверхъестественного, выходит, в эльфах нет. А истина, гласящая, что все на свете имеет свою меру, только две вещи безмерны – Вселенная и человеческая глупость, относится и к эльфам, пусть они и бессмертные.
Сигурд пополз вперед, оценить ситуацию. Мы начали дозаряжать трофейные арбалеты, у меня их было аж четыре штуки.
Появилась колонна, растянувшаяся по два-три коня в ряд. За некоторыми всадниками двигались лошади с поклажей.
Я выбрал себе цель, парня в поддоспешнике в первом ряду. Под прямым углом стрелять не стоило, больше шансов промахнуться.
Колонна полностью втянулась в приготовленный стрело-болтовой мешок. Первый всадник остановил коня, видно, заметил неладное на том месте, где мы порешили разведгруппу. Сигурд с эльфийским луком в руках вскочил, выбежал вперед и крикнул, давая сигнал стрелкам.
Я выстрелил, вокруг защелкали стрелы, на дороге закричали. Не глядя на результат, я схватил второй самострел, снова выстрелил. Отбросил, схватил третий, за ним последний. Расстояние – пятнадцать – двадцать метров.
На дороге образовалась каша из вопящих эльфов и ржущих лошадей. Слева часть стрелков, вышедших прямо на дорогу, расстреливала колонну продольным огнем, остальные долбили с фланга. Заряженные арбалеты кончились. Схватив рогатины, по команде Сигурда мы пошли в атаку. Некоторые всадники пытались уйти, другие атаковали лучников. Атаковавших расстреляли вместе с лошадьми, остальные метнулись в лес, один – пеший. Вокруг носились раненые кони.
На беглецов внимания можно было пока не обращать. Оставшиеся без коней эльфы взялись за луки, некоторые пытались скрыться в лесу, маскируясь кустарником. Им стреляли в спины. Выскочив на дорогу, я всадил рогатину в живот промахнувшемуся лучнику. Рядом выбежавшие из леса стрелки били всех подряд, бывшие арбалетчики кололи и рубили противника. Эльфы сломались, большинство бросились бежать, но спастись удалось немногим. Я видел, что в лес нырнули всего трое, хотя лес был недалеко, один убежал с двумя стрелами в спине.
Сигурд скомандовал Рольфу и Снорри, чтобы выставили охрану. Остальные приступили к осмотру побитой колонны.
Взяли пятерых пленных. Тяжелораненых Сигурд браковал, как, впрочем, и пожилых, каким-то образом с первого взгляда определяя состояние здоровья и возраст. Их тут же добивали.
Все прошло почти идеально. Эльфы умудрились ранить одного из наших, второй был убит стрелой в глаз, еще один пострадал в рукопашной, нарвался на умелого мечника. Того изрешетили стрелами сразу, как орк упал. Еще одному орку по его собственной глупости почти отрубил ногу притворившийся убитым молодой эльф.
Наскоро переловив часть уцелевших коней, мы загрузили их трофеями, снятыми с убитых. Для этого тут же соорудили волокуши. Оказали медицинскую помощь раненым. Половина отправилась к кораблям с трофеями, пленными и ранеными, оставшиеся приступили к охране кровно добытого имущества. Бежавшие эльфы вернуться не рискнули. Ушли пятеро. Шестой, со стрелами в спине, упал и умер уже в лесу.
Нам здорово повезло, что эльфы были без доспехов и охраны. Фортуна лишний раз показала, что расслабляться можно дома с женой. В походе все может окончиться быстро, грубо и жестоко.
Оставаться в бухте смысла не имело. Из семидесяти одного участника похода убиты одиннадцать, двое на некоторое время выведены из строя. Это парень с разрубленной ногой, которую Сигурду удалось сохранить, и тяжело раненный в голову при штурме башен. Про обоих Сигурд сказал, что оправятся в течение годика. Оптимистические прогнозы относительно добычи не оправдались, однако она была все же неплоха.
Хороший двенадцатирумный драккар, имущество гарнизона базы, доспехи и оружие более чем на полтораста воинов, а также отбитые трофеи тянули на неплохие деньги. Особенно, если учитывать качество трофеев, – одни кольчуги и чешуя. Также досталось некоторое количество золота и серебра.
Такое количество хороших трофейных доспехов само по себе ставило поход в разряд выдающихся. В обычных условиях пара десятков комплектов на корабль считались превосходным результатом. Особенно в сочетании с небольшими потерями. Вырезанная база и истребленный отряд эльфийских походников еще более увеличивали возможность прославиться.
На этом фоне жадничать и забирать еще коней значило дергать судьбу за нос. В деле разбоя и грабежа самое главное – вовремя остановиться. Иначе даже имеющиеся трофеи рискуешь потерять. О чем Сигурд, дед, Снорри и оба кормчих и заявили некоторым обуянным жадностью участникам похода.
Коней всем было жалко, хотелось их отпустить, спалив конюшни и прочие хозяйственные постройки в бухте, однако пришлось перебить, чтобы ими не воспользовались уцелевшие эльфы.
В ночь перед отплытием выставили усиленные караулы. Сигурд старался подстраховаться от любых случайностей, включая возможность поджога кораблей выжившими эльфами.
Следующим утром обе шнекки и драккар вышли домой. Пленных разместили у нас, поближе к Сигурду. Тот, по всей вероятности помня допрос плененных в борге, сразу начал буквально потрошить несчастных. По очереди, для соблюдения техники безопасности, дабы пленные не потеряли товарного вида вследствие лишения разума. А мы бы избежали финансовых потерь.