— Может, расскажешь, как ты так оказался подвешенным? — спросил Абель. — Тебя что, ребёнок в плен взял?
Сон не шёл, а просто так лежать наскучило. Да и сама атмосфера так и толкала на всякие разговоры, и не важно, о чём.
Фредерик ответил не сразу. Голова всё ещё адски болела от притока крови, поэтому он всматривался в стену дождя над костром. Ему всё мерещился зловещий Галчонок, логово коего они вероломно заняли в столь херовую погоду.
— Ты же понял. Я Френсиса пошёл искать.
— И нашёл. Поздравляю.
— Спасибо, но не с чем. Он прямо перед входом ловушку установил.
— И правильно сделал. Тут хищники всякие ходят…
Фредерик надулся и замолчал.
— Ну, так что дальше было?
— Ничего особенного. Я с ним заговорил, а он — представь себе — описался, — злорадно поведал Фредерик.
— Выдумываешь ты всё…
— А вот и нет. Чуешь, чем благоухают эти одеяла? У мальчишки с этим большие проблемы. А я ему помочь хотел. И вот такая неблагодарность. Мало того, что он заманил меня в ловушку, так ещё и стрелял.
— Ну вот, снова сочиняешь. Наверняка, сам и выронил, когда тебя на верёвке подвесило, а спусковой крючок сработал. Я смотрел, с предохранителя было снято. Он больше тебя испугался выстрела и убежал. Бедненький…
Фредерик снова недовольно заворочался. Абель был чертовски проницателен.
— Твой бедненький Галчонок — жестокий убийца. Ты только посмотри, чем он своё логово украсил, — Фредерик высунул из-под одеяла руку и указал на потолок.
Абель посмотрел наверх, где под сводом пещеры на верёвочках были подвешены стрёмные куколки, собранные из косточек мелких зверушек, их черепов и птичьих, перевязанные грязными лоскутами и бечёвками.
— Видишь? Мерзость какая. Давай их в костёр кинем?
— Нет.
— Думаешь, вонять будут?
— Нет, Фредерик. Это мои фигурки.
— Ты врёшь.
— Зачем?
— Чтобы запугать меня.
— Да нет. Видишь, какие они старые, даже удивительно, что сохранились, — Абель ностальгически улыбнулся. — Мне тогда лет девять было… Я уже и забыл об этом убежище.
— Ты был как Френсис?
— Нет. Заячьей губы у меня не было, если ты об этом. Я не писал в постель. И родители меня любили. Просто я был очень любознательным и творческим, и не очень брезгливым.
— Тебя поэтому любящие родители в эту глушь отправили?
— Не сразу. Когда пропал третий домашний питомец, меня сначала отправили к психоаналитику, а уже потом к дяде Тэду. Между прочим, он сыграл не последнюю роль в выборе моей будущей профессии.
— Чем же вам так не приглянулось традиционное лечение?
— Даже и не знаю… Нежеланием лежать в клинике и принимать препараты с весёлыми побочными эффектами?
— Ты так говоришь, будто это что-то плохое.
— Я вас, директоров психушек, уже тогда подозревал. Оставим моё тёмное прошлое. Лучше объясни, какой чёрт тебя дёрнул искать Галчонка? Да ещё в одиночку. Ты же его до усрачки боишься.
— Потому что… ты был такой злой, когда уходил, — довольно неуверенно произнёс Фредерик.
— Ну и что? Я же не бью тебя. За кого ты меня принимаешь?
— Я не это имел в виду, — Фредерик ещё больше нахохлился. — Просто ты уехал, а я не знал, что делать.
Абель молчал, потому что теперь он сам не знал, что сказать. К счастью, неудобное молчание долго не продлилось.
— Как съездил? — бесцветно спросил Фредерик.
— Хорошо, — с готовностью ответил Абель. — Узнал много интересного. Развеялся. Кстати, купил тебе… — Абель заворочался под одеялом, пытаясь достать из кармана штанов шоколадку. — Вот. Только она немного растаяла.
Фредерик жадно выхватил угощение и зашуршал обёрткой. Шоколадка от тепла была не просто мягкой, она была жидкой. Фредерик всё равно нашёлся, как её съесть не испачкавшись: надорвал небольшой уголок и стал высасывать прямо из упаковки, как из тюбика.
— Хочешь? — предложил он, ополовинив шоколадку.
— Не. Доедай. Я в городе перекусил.
Фредерик опустошил фантик и бросил в огонь. Искры от мигом сгоревшей обёртки взмыли под потолок пещеры, где покачивались зловещие куколки.
— Так что ты узнал в Корнфилде? — почти благодушно спросил он.
— Про нашего мальчика. Ты был прав. У него действительно есть родители — редкостные ублюдки. И до недавнего времени была чокнутая бабка. Сплошные комплексы и психотравмы. Будь у меня такие родственники, я бы до сих пор стрёмных куколок мастерил. Бедный мальчик…
— Абель, у меня была целая больница таких несчастных мальчиков-садистов. Один несчастней другого. Запомни, пожалуйста, личные проблемы и комплексы никому не дают права калечить и убивать людей, — нравоучительно поведал Фредерик.
— Вот это тебя из-за Галчонка растащило…
— Да ну тебя, Абель. Я тебе о серьёзном, а ты снова про мальчишку. Нам было так хорошо… Жили спокойно, а потом этот Френсис, и ты ходишь, как озабоченная наседка, и…
— Фредерик, ревность - плохое чувство. Особенно к мальчику тринадцати лет. В твоём возрасте мудрее надо быть. Рассудительнее как-то.
— Абель, ты понимаешь, какую глупость сейчас городишь?
— Может быть, но разве я не прав?
Рука Абеля на животе, которая и так лежала там всё это время, вдруг стала очень горячей и заметной.
— Ты… Абель… — Фредерик покраснел, будто его снова перевернули вниз головой.
— Что? — хрипло спросил Абель у самого уха, обдав горячим дыханием.
Фредерик снова не нашёлся с ответом, потому что рука с живота переместилась на пах.
— Абель, какого ху… Может, сейчас не лучший момент?
— Ты, правда, так думаешь? — Спросил Абель и совершенно развратным способом поцеловал покрасневшее ухо.
Когда довольно громко вжикнула молния, Фредерик уже так не думал. Движения большой горячей ладони в штанах этому совершенно не способствовали. Фредерик вообще перестал о чём-то думать, потому что кровь наконец-то отхлынула от головы в другое место.
— Повернись ко мне, — шепнул Абель.
Фредерик заворочался, послушно переворачиваясь лицом к нему. Какой всё-таки Абель был красивый мужик, увидел вдруг Фредерик и с пыхтением попытался расстегнуть его джинсы. Под одеялом тут же возобновилась нелепая возня. Абель тихо засмеялся, потому что в последний раз нечто похожее было у него ещё в колледже, и от этого ощущения он почувствовал себя снова молодым и глупым. Какое всё-таки прекрасное было ощущение. Какой Фредерик молодец, что привёл его в это убежище из прошлого. Какой молодец, что бросился тогда под его машину…
Фредерик истолковал это по-своему, и чтобы прекратить это хихиканье, решительно поцеловал. А Абель снова подумал — какой Фредерик молодец.
========== Дар богов ==========
— Боже, как хорошо дома!
Фредерик сделал три шага и лёг прямо на полу.
— Подвинься, — прохрипел Абель и лёг рядом.
Третьим рядом лёг Грэм.
После обоюдной дрочки под одеялом, отрезанные от всего мира стеной ливня, они вырубились практически одновременно и проспали до рассвета. Наручные часы Абеля показывали четыре утра, но дождь кончился, а костёр давно догорел.
— Вставай, Абель. Нам ещё через эти дебри тащиться.
— К чёрту дебри. Я знаю нормальную тропу.
— Индейскую? — съязвил Фредерик, хотя был согласен идти хоть по минному полю, лишь бы уже идти.
— Короткую.
Смелое заявление, но Фредерик подумал, что любить Абеля ещё больше просто невозможно.
Тропа действительно была тропой. Не совсем хоженая, но, по крайней мере, идя по ней, не нужно было ломиться напролом через кусты и уворачиваться от бьющих по лицу веток тоже не пришлось. Замёрзшие, как сволочи, стуча зубами, они плелись по ней, как два страдающих артритом зомби. Один зомби прижимал к себе разряженную двустволку, другой — вяло размахивал мачете, а впереди бодро трусил Грэм, как лохматый предвестник ужаса. Попадись им на пути кто-нибудь из егерей, да хоть сам дьявол, то сильно бы пожалел о встрече. Но никакой встречи и не случилось. От их завываний всё лесное зверьё разбегалось врассыпную заблаговременно. И даже приснопамятный белый бычок, жалобно мыча, поторопился скрыться в тёмной чаще.
Они добрались грязными и насквозь промокшими. В доме было не натоплено, но несравнимо теплей, чем на улице. Остатков сил Абеля хватило только на то, чтобы стащить протез. Так они и пролежали, пока в двери кто-то деловито не постучал.
— Абель. Там пришёл кто-то, — прохрипел Фредерик, пытаясь нащупать рукой ружьё. Оно было не заряжено, но Фредерик намеревался использовать его как дубину.
— Пускай проваливают нахер, — сонно пробубнил Абель в половые доски. — Или забирают всё ценное и всё равно валят. Я найду и убью их попозже…
Грязные ковбойские сапоги прошли в дом и остановились перед лицом Абеля.
— Вы живы вообще? — Фредди Лаундс и не подумала идти своей дорогой.
— Не уверен, — истерично хихикнул Фредерик.
— Всё-таки, живые… Салют, голубки! А чего это вы тут на полу делаете?
— У нас была ночь разнузданной любви, — ответил Абель.
— Оргия, — поддакнул Фредерик.
— Что, с ружьём и мачете?
— Мы с Фрэнком любим всякие ролевые игры, — Абель перевернулся на спину и совершенно пошло подмигнул егерьше.
— Не понять мне вас, извращенцев…
— И мне их не понять, — вздохнул Абель. — Вот неделю назад я возвращался с рыбалки и, представьте себе, стал свидетелем довольно пикантной сцены ебли обнажённой златокудрой дриады с отполированным сучком столетней сосны. Рядом ещё валялась пустая бутылка оливкового…
— Да как вы смеете! — чуть не взвизгнула златокудрая егерьша. — Я не могла этого делать! Это… это омерзительно!
— А разве я сказал, что это вы? — Абель невинно похлопал глазами. — Разве я позволил бы себе травить настолько гнусные байки о такой классной девчонке? Да и лица я не видел. Но у дриады этой совершенно точно была такая очаровательная родинка на жо…
— Лучше скажите, где вы прячете этого недоноска? — перебила Фредди, теряя терпение. Лицо у неё было всё ещё красное и охуительно гармонировало с рыжими волосами.
— Зачем так грубо? Заячья губа ещё не значит…
— Не важно, — отмахнулась егерьша, зорко оглядывая помещение. — Где вы его спрятали?
— Нам и самим интересно. Мальчик от нас сбежал. Практически в ту же ночь.
— Неблагодарный засранец, — пожаловался Фредерик, чтобы уж точно не возникло сомнений. — Мы его подобрали, вымыли так чисто, накормили, а он нас вот так бросил.
— Можно сказать, кинул.
— И с тех пор вы его больше не видели? — усомнилась Фредерика.
Она продолжала по-хозяйски обследовать жилище. Увидела Буханчика, заулыбалась. Попыталась его погладить, но поспешно отдёрнула руку, когда тот зашипел, как большой четвероногий змей, и выпустил когти.
— А почему вы, собственно, интересуетесь? — мурлыкнул Абель. — Снова нашли в заповеднике необычно убитую зверушку?
— Слава богу, нет, — ответила Фредди на этот раз безнаказанно наглаживая Грэма - тот спал или делал вид, что умер, и не сопротивлялся. — Дело приняло довольно интересный оборот. Этот мальчик, оказывается, в розыске. Его родители ищут. А если мальчик не сам по себе, а чей-то, то есть неплохой шанс срубить денег на возмещение ущерба.
— Какая вы корыстная особа, мисс Лаундс, — грустно вздохнул доктор Гидеон.
— Эти деньги пойдут на благо заповедника.
— Купите оленям виагры?
— Не ваше дело! — Фредди топнула ножкой так, что от сапога отвалился жирный кусок земли и с брызгами разлетелся по полу.
Абель ничего не сказал, но посмотрел на егерьшу так, что слов и не требовалось. Та снова покраснела до корней волос, но устранять свинарник даже не подумала, направившись к выходу. Шматки земли продолжали валиться с сапог.
— А как там поживает ваш напарник? — спросил вдогонку Фредерик. Ему было немного стыдно перед Тайянитой за Абеля. Индеец его так героически спас, и теперь из-за Абелевых ям сломал ногу.
— В госпитале лежит. Перелом серьёзный, на службу выйдет не скоро, — нетерпеливо ответила егерьша уже на пороге.
— Может, ему что-нибудь передать? Какое-нибудь угощение… — задумался Фредерик, полный добрых порывов. — Что обычно дарят?
— Молоко, — подсказал Абель. — В нём кальция много. Это для костей полезно.
— Ну, вот. Как заведём корову, то обязательно пришлём Тайяните парного молочка.
— До свидания, — Фредерика поспешно хлопнула дверью.
Абель и Фредерик продолжали лежать на полу в окружении следов грязных сапожищ, будто вокруг них водили хороводы големы.
— Абель, а ты правда её в лесу видел…? Ну, ты понял, — спросил Фредерик, гнусно улыбаясь.
— Как тебя сейчас. А ещё я индейца видел, но это уже совсем другая история.
***
После ухода егерьши всё-таки пришлось вставать и что-то делать. Абель занялся растопкой камина, а Фредерик приготовлением ванны. Её снова пришлись отмывать. В последнее время всё время приходилось что-то отмывать, чистить, стирать. А хотелось есть, спать, слушать музыку. В конце концов, хотелось просто ничего не делать. Фредерик уже и припомнить не мог, когда такое было.
Абель хотел сразу съездить в Корнфил, как только согреется, чтобы совершить натуральный обмен — бумагу на еду, — но Фредерик заявил, что в таком виде Абель никуда не поедет.
— Это почему это?
— Потому что ты воняешь, как выгребная яма. Извини, Абель, но тебя ни в один магазин не пустят.
— Ты преувеличиваешь.
— Я преуменьшаю. В городе объявят газовую атаку.
— Что-то прошлой ночью тебя это так не заботило.
— Да потому что я сам воняю, как… Господи, Абель, я никогда в жизни не был настолько грязным. — У Фредерика и впрямь даже чуточку слезились глаза. В тепле закрытого помещения запах стал ещё острее и сногсшибательнее. — Просто, давай уже помоемся?
Абель сдался, потому что тоже разнюхал амбре.
В это утро они впервые принимали ванну вместе. До этого Абель пользовался исключительно душевой, по его словам ему так было заебись. Он не говорил, но Фредерик и так понимал, что на одной ноге забираться в ванну ему было не очень-то удобно. Но тут греть воду ещё и на душевую было довольно накладно, и Абель неохотно согласился.
Фредерик млел. Вода была горячей, а грудь Абеля под спиной широкой и уютной. И все три ноги отлично умещались в ванной, так что даже коленки не торчали из воды. Абель, судя по хриплому мурчанию, тоже был доволен. Он гладил Фредерика под водой и довольно недвусмысленно сжимал. Фредерик тоже задумчиво гладил Абеля по крепким коленям. Было только чуточку непривычно, что одно из колен оканчивалось округлой культёй, но Фредерика это беспокоило меньше всего на свете.
Хорошо так лежать, но не на голодный желудок. Фредерик неохотно отстранился и принялся активно намыливать мочалку, так что вода плескалась через край.
— Потереть тебе спинку? — Абель положил большие ладони на лопатки Фредерику и погладил.
— Конечно, потереть.
Желудок продолжал голодно урчать. Мужчины стоически намыливали друг друга, стараясь не обращать внимания на эти душераздирающие звуки, хотя даже Буханчик тревожно водил треугольными ушами, пытаясь понять, что за жуткий зверь притаился в доме и теперь мучительно помирает. Судя по его маньячному блеску в глазах, кот уже планировал, как будет его жрать.
— Абель, у нас совсем-совсем ничего не осталось? — смывая ковшиком с волос пену, спросил Фредерик.
— Осталась соль, немного растительного масла, да кустик дикого укропа во дворе, но это даже не та еда, которую едят с едой. Правда, я нашёл дюжину мёртвых мышей под шкафом. Кажется, Буханчик складывает их туда последние два дня. А я-то думал, это пованивает енот в стене. Как ты относишься к енотам?
Фредерик так хотел есть, что съел бы и енота, но оставил это шокирующее признание при себе.