— Поговори с родными, предупреди их. Харр будет рад принять их как гостей, — невозмутимо ответил рыжий. Я не сразу сообразила, что он имел в виду планету — аборигены называли её так. — А делать… Вот это всё — твоё. Неужели не придумаешь?
— Что значит моё? — озадачилась я.
— Оно тебя слушается. Меня и Эрру готово терпеть и защищать, остальных харров тоже, но оно не рассказывает нам о прошлом. Или ты уже всё узнала?
Я медленно качнула головой. Я теперь помнила отдельные реалии жизни хвостатых, но куда больше, чем ответов, было вопросов. Зато я знала, как договориться с этим громадным комплексом, где здесь что находится, какие коридоры я могу подвинуть, а какие — незыблемы, откуда и куда я могу переносить живые существа в пределах комплекса, в каких помещениях велись исследования какого рода. И действительно могла разговаривать с искином.
Храм не просто принял меня, но признал главной из всех присутствующих. Я сначала опешила от такого открытия, но потом поняла, что это было закономерно. Если для тех, кто создавал это чудо техники, именно учёные считались элитой, то выбор у местной автоматики невелик. Я, конечно, не чета древним харрским специалистам, но всё же ближе к их идеалу, чем шрет или скромная домохозяйка.
Правда, стоило попытаться «поговорить» об этом с храмом, как жутко заболела голова. Я со стоном схватилась за лоб.
— Мара? Что?.. — встревожился Нир.
— Похоже, информация ещё не усвоилась. Но нет, не так уж много я знаю. Кажется… Расскажи, как долго я была без сознания? Что здесь вообще случилось? Я плохо помню, что происходило после того, как я очнулась в лагере.
— Расскажу. Но, может, тебя для начала покормить?
— Покормить, — согласилась я. — Для этого же надо выйти? Ой, нет, давай ты меня поставишь, я сама попробую. Надо же как-то приспосабливаться, если мне так жить…
Наверное, за это тоже стоило поблагодарить заложенную программу, но с изменившимся телом я освоилась довольно быстро. Подсознательно ожидала, что упаду сразу же, как встану на новые лапы, но держали они уверенно. Правда, почти сразу пришлось сесть обратно, чтобы разобраться с одеждой. Пару секунд понаблюдав за моими мучительными попытками натянуть штаны повыше, как-то обойдя при этом хвост, Нир пришёл на помощь. Заставив снять проблемный предмет одежды, проделал дырку и объяснил, как это удобнее надевать. Я, конечно, застонала, что никогда к этому не привыкну, рыжий снова заверил, что всё будет хорошо, на том и сошлись.
Кажется, еще немного, и я начну воспринимать эти изменения в своей жизни философски.
А вообще, большое спасибо храму за такое бережное отношение к моей одежде. Не знаю, чем автоматика руководствовалась, но ведь могла просто распылить лишнее! Ботинков-то в обозримом пространстве не видно…
Решив насущную проблему, я попыталась не только стоять, но и идти. И опять не ощутила никаких неудобств: это сознание пребывало в шоке, а во всём остальном лапы, хвост и прочие приобретения ощущались как родные. Стоять, идти, шевелить ушами и вибриссами — тело выполняло все эти действия легко, не задумываясь. Всё же до чего талантливые были у древних харров программисты…
Но за Нидара я всё равно продолжала держаться. В его лице мне требовалась не столько физическая, сколько моральная поддержка. Конечно, неприкрытая жизнерадостность рыжего раздражала, как и его нежелание понимать весь трагизм ситуации. Но, с другой стороны, его надёжность и спокойствие были именно тем, чего мне сейчас недоставало в жизни. И мне еще здорово повезло, что здешнее оборудование связало меня с мужчиной, который безо всяких сторонних воздействий не только нравился мне, но отвечал взаимностью и был готов со мной возиться!
Пока шли к выходу, Нидар рассказал, что без сознания я провела почти трое суток, причём большую их часть в толще камня. Собственно, храм вступил в контакт с Ниром только тогда, когда последний попытался выковырнуть меня наружу, чтобы успокоить и заверить в нормальности и безопасности происходящего со мной. И пригрозить, что, если харр попытается настаивать и мешаться, то его отсюда выдворят и больше не пустят. Пришлось поверить на слово и ждать.
За это время успела прибыть вызванная рыжим подмога, которая в настоящий момент тоже дожидалась моего пробуждения.
Когда мы наконец вышли под открытое небо, я замерла на пороге, от неожиданности крепче вцепившись ладонь мужчины. И напряжённо уставилась на тот мир, что распахнулся вокруг, раздираемая противоречивыми желаниями: то ли спрятаться обратно под тихие своды комплекса, то ли бежать от него подальше.
Здесь, на открытом пространстве, стало легче дышать. Появилось ощущение, что до того жавший череп наконец стал впору; прекратила тупо, монотонно болеть голова. И я только теперь поняла, насколько тяготило окружение там, в храме. Кажется, та его часть, что общалась со мной, постоянно оттягивала на себя часть внимания и, может быть, даже рабочей мощности мозга, причём всё это происходило незаметно для сознания. А здесь, снаружи, она не то не считала нужным, не то просто не могла так сильно на меня давить.
Но тут возникла новая проблема: мир изменился. Точнее, он-то остался прежним, изменилось моё восприятие. В стенах комплекса обострившиеся слух и обоняние, изменённое зрение и возникшее совершенно новое ощущение — радиочувствительность — не доставляли неудобств, а здесь… Мир навалился со всех сторон, забил голову тысячами новых голосов. Оказывается, шимка с её радиопередатчиком и близко не походила на то, что чувствуешь, когда прямо из головы растёт пучок природных антенн.
— Вин!.. — пробормотала я, крепко зажмурилась, попыталась зажать уши — но не нашла их на положенном месте. Грязно выругалась сквозь зубы, чувствуя, что на глаза снова наворачиваются злые слёзы.
— Тихо, арриши! — Нир развернул меня, привлёк к себе, крепко обнял и опять принялся наглаживать по макушке. — Сейчас привыкнешь, станет легче.
— Откуда такая уверенность? — пробормотала я недовольно.
— Харр ко всему привыкает, — философски ответил рыжий.
— Угу, если не дохнет, — буркнула еще более зло.
— Сейчас поешь, станет легче, — предположил мужчина и подхватил меня на руки.
Сопротивляться я не стала, обняла его за плечи, уткнулась лицом в густую гриву, продолжая жмуриться и чувствовать, что голова пухнет от радиосигналов, обилия и насыщенности звуков и запахов. Как жаль, что это не шимка, которую можно просто отключить! И как жаль, что этот древний инопланетный искин не стал всё-таки ковыряться в моей психике. Кажется мне, с принудительной настройкой привыкнуть ко всему было бы легче.
А отстаивать самостоятельность и независимость сейчас тем более не хотелось. Я чувствовала себя больным ребёнком и хотела вести себя соответственно. Тем более Нидар явно готов со мной вот такой возиться.
— Не уверена, что еда поможет… — пробормотала через несколько секунд.
— Но точно не помешает.
— Логично. — Я вздохнула. — Люблю повеселиться, особенно поесть. Расскажи мне, что вообще тут происходило? Куда подевались эти люди? Я понимаю, что на ходу неудобно, но… Когда ты говоришь, легче, я могу сосредоточиться на словах и не обращать внимания на окружающее пространство.
Конечно, против такой аргументации Нир возражать не стал и принялся меня просвещать. О том, как совершенно неожиданно из леса явилась я и переполошила весь лагерь, и пришлось харру срочно менять планы. Как странно вела себя потом, уже в храме, причём Нидар забеспокоился еще до того, как поведение это стало совсем уж неадекватным: он уверял, что у меня резко изменилось выражение лица и пластика движений, стоило оказаться в стенах комплекса. Как потом одновременно застыли урши и буквально провалились сквозь камень, исчезнув в неизвестном направлении. Причём, как оказалось позже, действительно — все, включая пару трупов и тех, кто оставался снаружи.
Из живых в лагере Нир нашёл только Эрру, чему немало удивился: об исчезновении харры его никто не предупреждал. И остальных сородичей рыжего, в свою очередь, удивило обнаружение женщины именно здесь. Люди сумели умыкнуть её настолько ловко, что на них никто не подумал, и предполагали вообще-то, что она погибла.
На этом месте мы добрались до лагеря харров, и рассказ прервался.
— Ого! — высказался незнакомый мужской голос, когда Нир поставил меня на ноги и всё же пришлось открывать глаза и пытаться влиться в действительность. — Понимаю, почему Нир так трясся. Из-за такой красотки и я бы глаз не сомкнул от волнения, и не только трое суток!
Оглядевшись, я обнаружила, что лагерь харры разбили в стороне от человеческого, под лесным пологом, но в виду комплекса. И всех отличий от тех временных стоянок, которые мы устраивали с Нидаром, было наличие походного таганка и котла на нём, в котором аппетитно булькало что-то ароматное и явно мясное. Уловив этот запах, я отчётливо поняла, что Нир прав: поесть не просто нелишне, но совершенно необходимо.
По сравнению с содержимым котелка, всё остальное было уже не так интересно, но я отметила присутствие поблизости пятерых довольно молодых харров. Хотя лучше бы их не было: аборигены разглядывали меня с таким гастрономическим интересом, что с трудом удалось подавить порыв спрятаться за Нидаром.
— Ну зато хоть понятно, почему Нир вдруг так переменил мнение о семейной жизни, — рассмеялся уже другой харр, здоровяк с тёмно-каштановой гривой, кажется ещё более крупный, чем Нидар.
— Уймитесь уже, а? — шикнула на них Эрра, которую я поначалу просто не заметила. Женщина поднялась, подошла ко мне. — Что с тобой случилось?! — спросила она растерянно, материнским жестом обняла за плечи, чтобы отвести к расстеленному тут же лёгкому одеялу. — Как это вообще возможно? Как ты?!
— Дерьмово, — ответила честно, с трудом сдержавшись от более крепких ругательств. — Такое ощущение, что башка сейчас взорвётся от мыслей. Нир, а мой рюкзак… — с надеждой начала я, озираясь, и осеклась, найдя взглядом ярко-оранжевую вещицу. Рюкзак, целый и невредимый, лежал чуть в стороне. — Нир, ты лучший!
— Садись, — со смешком махнул он рукой и принёс вещи сам. Опустился рядом со мной на корточки, хмурясь, посмотрел, как я достаю аптечку. — Ты уверена, что на тебя эти средства теперь подействуют так, как должны?
— Нет, — честно ответила, вытряхивая успокоительное. — Но других нет, остаётся экспериментировать. А вообще мы генетически довольно близки, да и лекарство вроде бы не очень ядрёное, поэтому сдохнуть не должна. Или у тебя есть какое-то еще успокоительное на примете?
Нир неодобрительно нахмурился — предложить альтернативу он явно не мог, а Эрра накрыла мою ладонь своей, не позволяя распечатать лекарство, и обратилась к окружающим:
— Мужчины, кто-нибудь видел поблизости варвию? Желательно совсем мелкую, молоденькую.
— Видел, — через несколько секунд припомнил один. — Вон там.
— Принеси несколько побегов, — попросила харра и пояснила для меня: — Это такое растение, если заварить, получается очень приятный напиток, который как раз успокаивает.
— Нир, объясни пока, что случилось? — подал голос ещё один доселе молчавший харр, сравнительно некрупный, жилистый мужчина светло-коричневой масти с чёрными подпалинами. То ли он был старше остальных, то ли просто серьёзней, но потешаться над неожиданной привязанностью Нидара не спешил, явно заинтересованный вещами гораздо более значимыми. Чем сразу заслужил мою симпатию. — Я так понял, что ты повёл сюда какую-то урши, а не эту девушку.
— Повёл, — медленно кивнул Нир, взглядом спрашивая у меня разрешения на рассказ.
— Меня он сюда повёл, — проговорила со вздохом.
Рыжий сел рядом, и на этот раз я почувствовала, как наши хвосты переплелись, и даже нашла ощущение… приятным. Дико, конечно, думать, что меня кто-то держит за хвост и мне это нравится, но… А что еще остаётся?
Да и вообще, близость и поддержка Нидара оказалась очень кстати. Как и то, что он не стал с ревнивой демонстративностью сгребать меня в охапку, вполне удовлетворившись хвостатым выражением эмоций. Это подкупало: создавало иллюзию свободы выбора.
Боязно было посвящать аборигенов в подробности, я понятия не имела, как они на это всё отреагируют и как себя поведут. Конечно, проблем с рождаемостью у харров нет, и вряд ли хвостатые станут таскать сюда зазевавшихся туристок, но… мало ли!
Однако и промолчать я не могла, всё-таки комплекс этот — наследие их предков, и что именно мне оно дало расширенный допуск — результат случайности. Поэтому пришлось вкратце пересказывать окружающим историю приключений.
За это время успел вернуться посланец с варвией, которая оказалась совершенно невыразительной травой с длинными тёмно-зелёными листьями, и Эрра принялась хозяйничать у костра. Приготовленный женщиной напиток оказался очень приятным, особенно разбавленный холодной водой. Травянистый, с лёгким привкусом ментола, сладковатый и свежий — прелесть.
— Хм. Положение… — рассеянно протянул тот же невысокий харр, недовольно прижав уши, когда я закончила рассказ. — Ты теперь харра, но одновременно — урши. Как быть с законами? — он задумчиво качнул головой. — Ты ничего еще не объяснял?
— Нет. Но только потому, что не успел, — ответил Нир.
— Так, может, проще… — заговорил тот здоровяк, который высказывался про семейную жизнь, неопределённо кивнув в сторону леса.
— Проще тебя крумикару скормить! — с угрозой прорычал рыжий, слегка подаваясь вперёд и будто невзначай прикрывая меня плечом. Уши плотно прижаты к голове, вибриссы встопорщены — злостью повеяло от всей его фигуры, не хватило только гневно хлещущего по бокам хвоста. Но, кажется, только потому, что тот был занят моим.
— Нидар, Крэт! — одёрнул их… наверное, всё же старший. — Спокойно.
— А в чём проблема-то? — высунулась я из-за Нирова плеча, успокаивающе его погладив. — Откуда идея переработать меня на компост? Кстати, на всякий случай предупреждаю, храм досюда дотянется и меня в обиду не даст.
— Крэт неудачно пошутил, а Нидар слишком устал, чтобы реагировать спокойно, — пояснил всё тот же харр.
— Отчего устал? — растерялась я. — Вроде он всю неделю был бодр, а тут…
— Не бери в голову, — отмахнулся рыжий, поморщившись.
— Ожидание выматывает. Особенно когда неясно, чего и сколько ждать, — проигнорировал его высказывание старший.
Нет, определённо, хороший мужик! На Бетро чем-то похож.
Я придвинулась еще немного ближе к рыжему, слегка потёрлась о его плечо щекой, одной рукой взяла за локоть, а второй — обняла за талию, скользнув ладонью под жилетку. С облегчением ощутила, как мужчина расслабился под этими прикосновениями, мягко накрыл мои пальцы на собственном локте лапищей.
— Ладно, а всё-таки, в чём проблема? — продолжила я допытываться.
— Есть законы. Такие вещи, которые знают харры и которые не нужно знать урши. И непонятно, как быть с тобой. Что ты думаешь делать дальше?
— Хороший вопрос, — вздохнула я. — Когда летела сюда, думала просто избавиться от снов и совсем не ожидала мутировать… вот в это. Нет, я против харров ничего не имею, вы симпатичные, но я-то человек! А обратно… Комплекс процедуры не знает, — я кивнула в сторону пирамид, — а наши генетики не настолько хороши, чтобы столь вольно играться с геномом, поэтому им в руки я не дамся, даже если будут уговаривать. И вообще не хотелось бы афишировать вот это всё, потому что… Великая Тьма знает, куда вильнёт фантазия наших иэсбэшников! Но и совсем промолчать нельзя, надо же куда-то девать этих ребят, которые сейчас хранятся в недрах комплекса. И с ними отдельная проблема. Они никого не убивали, только пугали, и со стороны выглядит так, что Нир зарезал трёх безобидных путников, а потом ещё двум головы оторвал. Да, Эрру они похитили, но серьёзного вреда ведь не причинили? — я вопросительно посмотрела на харру.
— Нет, — задумчиво качнула она головой. — Только грозились.
— И мне только грозились. Так что еще с ними надо что-то решать.
— Отдай их нам, — хищно ухмыльнулся Крэт.
— Обойдётесь, — возразила я, невозмутимо разглядывая харра. Во-первых, почти не сомневалась, что на меня он не нападёт, да и не было похоже, что грозится он всерьёз: даже не скалился. А во-вторых, даже если нападёт, тут достаточно вменяемых существ, способных вразумить этого слишком агрессивного типа, и речь не только о Нире. — Разбираться с ними должны люди.