Удивительно: я дружу с мальчишкой. В свое время каждый ровесник был моим недругом. Со мной не хотели водиться, когда я считался самым слабым. Когда же я смог поднимать над землей любого силача, не прикасаясь к нему, то искал друзей среди взрослых — ровесники были мне просто не нужны.
Чу стал для меня загадкой. Пока что определенно я мог сказать лишь одно: он вырос с женщиной, которая тратила слишком много времени на работу. Он не знал некоторых вещей, которые в моем мире знают малыши, но и я пока не понял, что нужно знать, чтобы выжить в его мире.
Мне было понятно одно: он не стал бы швырять в меня камни, как в деревне, и стрелять тупыми стрелами, как в замке. Поэтому-то я легко общался с Чу — резал корнеплоды и мясо, тоже размороженное электричеством, а потом вместе с ним стал изучать провода, по которым оно проходит. Рей с интересом наблюдал, как мы готовим, но, когда нашли коробку с игрой, показывающей детям, как устроено электричество, решил смотреть со стороны.
Мы постоянно отвечали на вопросы друг друга, причем у сына Лиды их оказалось не меньше. Чу начал вспоминать прошлую ночь и попытался понять, что ему приснилось, а что — нет. Чтобы мальчишка не сошел с ума, мне пришлось на его глазах сморфироваться. Конечно, я его предупредил, конечно, он опять чуть не оказался за диваном.
После этого тема электричества была временно забыта и я долго рассказывал про морфов. А заодно и про магию.
— А мама не завела себе итакарика? — спросил Чу.
Я ответил, что итакари завести нельзя, с ним можно только подружиться.
— А как ты подружился с Реем?
Вопрос был столь внезапный, что мне пришлось ответить. Я не сразу сообразил, что впервые в жизни кому-то рассказываю про свое детство. Чу слушал внимательно, один раз чуть не всхлипнул, потом сказал:
— Вот крутая манга бы получилась. А когда ты вернешься к себе, сможешь колдовать как угодно?
Я понял, что он хотел бы нарисовать картинки о моих приключениях, такие продают на ярмарках для простолюдинов, а на вопрос ответить не успел — пришла Лида. Она не заинтересовалась нашими электрическими опытами и поспешно поела, заявив, что все прекрасно, хоть и недосолено.
Я не обиделся, так как мне сразу стало ясно: Лида додумалась, как защитить клинику от корыстолюбцев. Я не понял, сколько воинов в нашей армии, но в том, что она главнокомандующий, не сомневался. Право командующего — хранить свои замыслы в тайне от воинов, поэтому я только слушал приказы.
Приказов было немного: плотно поесть, выспаться и быть завтра готовым к сражению. Поэтому сейчас я выполнял вторую часть приказа. Пока что неудачно — меня немного смущало, что Лидия и Чу что-то обсуждают без меня. Но пока в этом мире все, что я мог, это изучать его и повиноваться. Поэтому заснул.
***
Лидия:
Предполагаю, что за этот вечер его величество узнал больше, чем за всю предыдущую жизнь. Впрочем, я не собиралась устраивать ему экзамен на тему «электричество в повседневной жизни». У меня был свой проект, и к реализации его я приступила сразу после непродолжительного семейного ужина.
В дальнейшем король мог быть лишь источником помех, поэтому я загнала его спать. После этого объяснила Чучундру — он должен доказать, какой он суперский программист и хакер. А нужно ему выйти в интернет с неопознаваемого адреса. Ну и чуток помочь маме с дизайном.
Сын врубился не сразу. И не только потому, что я поставила супер-пупер-задачу, а потому, что весь был в разговоре с королем. Едва тот улегся, Чучундр сразу забросал меня вопросами:
— Ма, а правда, что там кто хочет, может с любым животным заморфироваться? А правда, если король хотел чайник вскипятить, он это делал волшебством? А правда, он мог читать любые мысли, кроме твоих?
Приходилось отвлекаться, отвечать. Даже было немножко не по себе. Уж слишком сына заинтересовался миром, который я покинула не без труда. И до сих пор до конца в это не верю. «Но папочка и мамочка уснули вечерком, а Танечка и Ванечка — в Нарнию бегом». Или нет, в Африку. Чучундр, миленький, думай больше про учебу и компьютер, а не про морфов и магов.
Конечно, вслух это я не сказала. Наоборот, похвалила сына за то, что кроме учебных занятий с королем и обеда выполнил мое задание: собрал все, что можно, об этих негодниках — сети ресторанов дальневосточной кухни «Имбирь и васаби». В нашем городе — восемь ресторанов, Чучундр вычислил, который из них центральный. Значит, с него и начнем.
Но сначала — небольшая информационная атака. Главная задача которой — замести следы. Чтобы никто не подумал про скромную ветеринарную клинику. Конечно, кроме их генерального директора.
Я трудилась полночи. Еще раз удивилась, что сижу за компьютером без очков. Надо бы проверить глазоньки, вдруг и вправду оставила там не только очки, но и близорукость. Возвращаться за ними не хочу!
Встала не очень рано. Еще раз все перечитала. Подняла сонного Чучундра, привела в почти живое состояние и велела выйти в интернет, с максимальной анонимностью.
Ну, поехали! Будет вам кило имбиря в глотку и фунт васаби под хвост, или я не четырехглазая целительница! Хотя уже не четырехглазая.
Глава 42
Лидия:
Для начала в главные городские информагентства и электронные газеты отправилось заявление от нового международного экологического движения "Нет рыботорговле!».
Я долго сидела и читала разные манифесты в сети, стараясь вычленить из них самое главное, а потом самое дурацкое. Мне надо было соблюсти точную дозировку того и другого. Ну, вроде получилось.
«Какое живое существо самое несчастное? Собака гавкает, когда ей больно. Кошка — мяукает. Птичка — щебечет. И только рыба безмолвно терпит страдания, на которые ее обрекает бессовестный человек…»
Я мельком прошлась по глобальным преступлениям вроде загрязнения вод Мирового океана и сразу перешла к кулинарии.
«Поэтому ни одно другое существо не подвергается такому издевательству, как рыба. Только ради нее в городах строят рестораны, в которых несчастное безмолвное существо подвергается ритуальному поеданию. Рыбу режут на кусочки, закручивают в противоестественные кружки, смешивают с овощами и рисом. Мама-рыба, придя в суши-бар, не узнала бы, во что превратились ее дети, выросшие из икринок».
Еще два абзаца заявления напоминали страницу из кулинарной книги. Я так прониклась страданиями рыб, что, каюсь, не удержалась, сбегала к холодильнику и открыла банку атлантического тунца в оливковом масле. Чучундр тоже не отказался.
«Рыбы — немы, — закончила я этот текст. — Поэтому мы объявляем себя голосом рыб! Долой рыботорговлю и рыбоедство! Наш первый удар будет нанесен по тем местам, где заканчивается земной путь несчастных существ. Пусть в ресторане «Имбирь и васаби» пресыщенным клиентам подают полные тарелки имбиря и васаби, а рыба не должна в этом участвовать. Вы похищаете рыбу из моря. Знайте: море однажды придет к вам!
Рыбе место в море, а не на столе!»
Уф-уф-уф… а трудно, оказывается, быть лидером протестного движения. Особенно когда ты сама его только что придумала.
До этого я никогда не писала общественных заявлений. Но уж извините, других писателей, кроме себя самой, у меня нет.
— Ма, круто! — одобрил Чучундр. Еще раз пообещал полную анонимность и разослал заявление по адресам. Ну а я стала готовиться к второй части Марлезонского балета. По крайней мере дальнейший план я могла легко объяснить Раису.
— А железные глаза, которые повсюду? — сразу задал он дельный вопрос. — В вашем мире нет морфов. Но очень много людей и стран, а значит, стражи и властителей. Не заинтересует ли их такое странное существо, как я? Не хотелось бы привлекать внимания.
— Ох... — Я об этом не подумала. Вот черт!
— Я не отказываюсь помочь, — поспешил заверить король-выдр. — Но предлагаю обдумать, как избежать неприятностей. Прикинуть наши возможности и выбрать наилучший путь.
— Во! — из коридора поддержал Чучундр. — Учись, ма, государством управлять — это тебе не уколы в неприличное место бедному беззащитному сыну ставить! Тем более что этот сын уже все придумал. Нате!
С этими словами потомок забросил в комнату большой раздутый пакет, а потом ввалился сам с полными руками каких-то тряпок.
Мне даже интересно, что подумали служащие ресторана, когда к ним в зал ввалились толстая тетенька в бейсболке, надвинутой на маску в виде оскаленной акульей пасти, и мужик с выдрой в руках. Тоже в маске и в бейсболке.
— С собаками нельзя! — первым отреагировал охранник, бросаясь нам наперерез.
— А где вы видите собаку? — удивился король-выдр и втянул своего ита в себя. И сразу коричневая меховая пижама, которую Чучундр купил на Али и гордо именовал «кугуруми-мишка», перестала висеть на нем живописными складками, туго натянувшись поверх естественного мехового боевого облика истинного морфа.
Охранник, попытавшийся толкнуть еще неморфированного странного посетителя, по инерции налетел на чудовище и отскочил обратно, как резиновый мячик. Раис его даже пальцем не тронул, но довольно крепкий дядька растянулся на полу, коротко вскрикнул и прямо на четвереньках удрал куда-то в сторону кухни. Кажется, он заглянул монстру в глаза… и что-то ему в этих глазах не понравилось.
Король поднял морду в сильно растянувшейся маске к потолку и… зарычал. Итить-колотить, такого эффекта я не ожидала! Разве выдры вообще рычат?! А когти по двадцать сантиметров откуда?! Это вообще законно? Так, кажется, кто-то показал пришельцу «Людей Икс» и «Росомаху»…
Тьфу, блин, а я-то чего пугаюсь? Это ж мой выдр, в смысле король, и сейчас мы тут устроим похохотать. Тем более что официанты и посетители сбежали еще до того, как милый выдроморфик перестал рычать и встряхнул торчащими из-под маски белыми усищами. Вот прям быстро-быстро, в этот час клиентов в целом было немного, так что в дверях никто не застрял. А мы с Раисом специально встали так, чтобы выход не загораживать, нам же материальные ценности предстояло уничтожать, а не персонал и тем более не посетителей.
— Р-р-рау? — Король проводил взглядом последнего официанта, улепетнувшего в дальнюю дверь с нарисованной на ней чокнутой, но счастливой рыбой, уже разрезанной на аккуратные роллы и все равно улыбающейся.
— Крушим все! — кивнула я и с размаху долбанула вынутой из сумки садовой лопаткой по ближайшей витрине, в которой были разложены аппетитные образцы.
На все про все ушло всего-то минут пять — снаружи еще даже не начали выть полицейские сирены, а мы уже добили кухню — выдрино-росомаховые когти оказались незаменимы в деле дырявления всего подряд — и выскочили через черный ход. Его легко оказалось вычислить по тому, куда драпал обслуживающий персонал, еще до того, как король покрошил в лапшу первую кастрюлю. А дальше дело техники — центр я знаю отлично, а еще мы в гугле все подробно рассмотрели и живо сменили несколько проходных дворов, перелезли через старый кирпичный забор, миновали подворотню и за мусорными баками живо избавились от улик: кугуруми, бейсболки, маски и очки — в сумку, туда же все сто одежек, в которые для изменения силуэта обрядил меня сыночка, летнее платьице мне, футболка Чучундра и родные кожаные штаны королю… На Владимирский проспект мы выбрались весьма обычной, незаметной в толпе парочкой, прогулялись до Рубинштейна, потом по Загородному и с «Техноложки» вызвали такси.
Все. Ищи ветра в поле!
Глава 43
— А дальше что, мам? — первым делом спросил меня слегка бледненький Чучундр, рассматривая в интернете уже выложенный в сеть погром. Снимали телефоном, потому гигантский выдр в буром кугуруми выглядел ровно так, как я и хотела, — ряженым бугаем. А я рядом с ним прыгала точь-в-точь как агрессивный колобок в маске. — Чем это поможет клинике?
— Как минимум отвлечет ненадолго и даст нам фору, — ответила я, ныряя в холодильник. От таких приключений мне жутко захотелось есть. — Раис, будешь борщ?
— Это тот красный вареный салат с мясом? — уточнил король-выдр, возникая в дверях кухни. — Буду. Странное блюдо, но мне понравилось.
— Отлично, садись, сейчас разогрею… Чучундр, тебе налить?
— Да, — мрачно выдал сынуля, в свою очередь нарисовавшись у порога. — Знаешь, мам… я вчера не подумал, что все настолько серьезно. Я тут чуть кирпичей не отложил, пока ждал вашего возвращения. А вдруг бы вам попалась более подготовленная охрана? А вдруг бы менты быстрее приехали? И вообще… давай ты больше не будешь ходить и громить сушильни лично?! Очень страшно было за тебя… а хуже всего неизвестность. Телефон ты зачем отключила?!
Я усмехнулась, вышелушивая дольки чеснока из кожуры и вкладывая их в чеснокодавилку. Да неужели?
Оглянулась на Петьку и не удержалась, хмыкнула многозначительно.
— Ну, ничего же не случилось, Петь. С чего ты взялся себя накручивать?
Слово в слово воспроизвела его обычную отмазку. Прям вот с удовольствием, хотя это и нехорошо, непедагогично, и вообще — мать-ехидна.
— Что?! — сразу нахохлился потомок, прекрасно уловив намек. — Ну да, ну да! Понял я! Буду на связи, даже если улечу на Луну! Нечего тут… пародировать! Рассказывай лучше, какой план.
— Ну, громить в открытую сеть мы не будем. — Я выложила в тарелки по белому островку сметаны и полезла за черным хлебом. — Во-первых, повторяться глупо, во-вторых, нас будут ждать, в-третьих…
— Вот именно! — горячо поддержал сына. — Нефиг рисковать! Женщине вообще не поло... ай! Нечестно драться!
— Я с ним согласен. — Раис пододвинул мне стул и взял ложку. — Женщина не должна рисковать собой. Это неправильно.
— Ему тоже подзатыльник отвесишь? — сразу съехидничал Петька, устраиваясь на табуретке.
— Нет. — Я положила на стол доску с нарезанным хлебом и тоже села.
— Нечестно! — надулся отпрыск. — Дискриминация!
— Станешь королем, тогда и будешь жить без подзатыльников, — утешил вдруг его Раис, причем произнес он это, оставаясь привычно серьезным и невозмутимым, но вот чтоб мне борщом подавиться, если глаза у него не смеялись. У нашего короля неплохое чувство юмора… — А пока терпи.
— Да она и королю залепит, не постесняется, — пробурчал в тарелку Петр. — Так что не обольщайся... Это просто ты маме нравишься.
— Петька! — Я аж ложку выронила от возмущения.
— Она мне тоже очень нравится, — спокойно и невозмутимо ответствовал Раис, передавая устроившемуся под столом выдру мозговую косточку из борща. Тот радостно засвистел. — Поэтому я с тобой согласен — твоей мамой мы больше рисковать не будем. У меня есть другое предложение.
— Какое? — спросили мы с Чучундром хором. Он с искренним интересом, а я просто машинально ляпнула, потому что вдруг смутилась. Кошмар, как школьница. С чего это я?!
— Как я уже говорил, корыстолюбцев надо бить по их карману. Крушить едальни весело, но опасно. К тому же морф может все же привлечь нежелательное внимание. А еще — люди любопытны. Они будут приходить в это место для того, чтобы увидеть странное существо.
— Ну, в целом да, — вынужденно кивнула я.
— Вот. А на складе лишних людей нет. Зато там есть рыба, — Раис выдал эту истину и с явным удовольствием вернулся к борщу.
Мы с Чучундром какое-то время тоже хлебали ужин и обдумывали его мысль. Потом я осторожно переспросила:
— Ты хочешь запустить туда итакари?
— Что не съест, то понадкусает! — в восторге развил мысль Петька. — Он маленький, значит, пролезет в вентиляцию. И умный — устроит разгром и вернется к нам! А еще!
— А еще Рей может пронести в то место, где корыстолюбцы держат свои запасы, мешок с крысами. Или жуками, — подтвердил нашу догадку Раис. — Чу сказал, что ваши трактиры регулярно проверяет… сан-эпид-конт-роль. Правильно? Если послать им весть, как думаете, они захотят проверить амбары с запасами?
— Еще как! — Я аж смущаться забыла. — Это такая жадная тварина, в смысле организация! Да они случая не упустят слупить с сети официальных штрафов, а если не штрафов, так взяток! Зуб даю, этим имбирям и сушам точно станет не до расширения сети!