Последним, кто зашёл ко мне в ту ночь — был сам князь. Уверен, что ему на текущий момент доложили максимум собранной информации.
— Здравствуй, Эдгард, — вошёл он в комнату.
Что примечательно — сам пришёл, а не меня к нему привели. Не то, чтобы это супер показательно, учитывая, что я и так в его доме по сути нахожусь, но всё же демонстрирует особое отношение.
— Князь, — я встал ещё в тот момент, когда дверь открывалась и сейчас поклонился, как того требовал этикет.
— Ты не против? — указал он на кресло.
Меня всегда поражает эта его вежливость. Будучи тем, кто отдаёт здесь приказы, он, тем не менее, всегда спрашивал. Я не обольщался, думая, что ему и правда разрешение нужно. Но отмечал, насколько он тактичен и вежлив. Это то, что мастер этикета называл хорошим воспитанием. Тем, кто на самом верху нет смысла кичится и что-то кому-то доказывать.
Совсем не похоже на маленьких людей, которые пытаются занять как можно больше места и показать силу, которой у них нет.
— Сегодня многое изменилось, — начал он, когда мы оба сели. Я промолчал и он продолжил, — Это нужно обсудить.
— Слушаю.
— Первое, что нам нужно обсудить — это то, что информация о тебе ушла нашим иностранным противникам. А значит, игры кончились.
— Какие у этого последствия? — новость не то, чтобы новая. Я уже и так знал об утечке.
— Ты выбрал правильное слово — последствия, — взгляд темных глаз князя был пронзителен, как холодная зима, — С момента, как о тебе узнали, ты оказался под прицелом. Как и твои близкие. Мне жаль, что так вышло... Но что сделано, то сделано.
В его словах скрывался укор. Если бы я сообщил о Коршунове, этой ситуации не возникло бы. Справедливо и другое: если бы люди князя лучше работали и не пытались мутить сложные схемы, этого бы тоже не произошло. Иначе говоря, каждая из сторон несёт ответственность и теперь нам всем предстоит разбираться с... последствиями. Может поэтому князь и не обвиняет прямо, так как его ведомство облажалось.
Но тут какое дело. То, что они упустили Коршунова, имеет последствия, это да, но для каждого — разные. Для князя и его людей — одни последствия. Для меня и моих близких — другие. С точки зрения последствий для князя это его ошибка, что Коршунов их обскакал. У меня же своя ошибка, что я не решил ситуацию с, по сути, врагом. То есть, если Коршунов закинет гвоздевым бомбу в дом, то винить мне будет некого, кроме себя.
— Информация ушла через Романа Коршунова или через нападавшего?
— Его зовут Ярослав, — наконец-то мне кто-то сообщил имя, — Мы точно не знаем. На момент нападения и попыток пробиться на место боя чужого ходока, по словам прислуги, Роман Коршунов находился дома.
— Значит, он тут не причём?
— Коршунов нанял Ярослава в качестве охраны. Совпадением это быть не может. Также кто-то убил Волкова.
— Волкова? — удивился я, вспомнив того парня, с которым у нас вышел недоконфликт.
— Да. Ярослав ходил под его личиной. Они с братом чем-то занимались. Чем-то нехорошим. Так что нельзя сказать, что Роман Коршунов — не причём.
Вот как.
— А Коршунов сейчас...
— К нему кто-то пришёл в дом, предупредил и они с сестрой исчезли. Предположительно, он ушёл с иностранным агентом.
Князь не продолжил мысль, но я и сам понял. Всё, что видел Роман в моём исполнение, теперь известно иностранцам. Молчать ему нет смысла. А то, что ему зададут вопросы, я почему-то уверен. Это просто логично.
— В любой момент тебя могут попытаться похитить или убить.
— Это довольно сложно, — заметил я.
— Не зарекайся. При тщательной подготовке победить можно кого угодно. — голос князя на пару градусов потяжелел и я притих.
Тем более, он прав. Я и сам не раз побеждал тех, кто сильнее, благодаря подготовке. Тем более, он прав дважды. Слишком много стало известно обо мне.
Предположим, что Роман и правда не знал, что Ярослав нападёт на меня. Может быть такое? Не удивлюсь, если честно. Ярослав показался мне больным на головы, зацикленным на том, чтобы убить меня. Роман же наоборот — произвел впечатление человека, который единственное, что хочет — чтобы отвалили от него. Хотя нет, стоп. Будь так, он бы не связался с Ярославом.
Ладно, мотивая парня интересна, но сейчас не важна. Гораздо важнее — та фигура, которая наблюдала за атакой Ярослава. Раз уж пленный заявил, что за ним стоят влиятельные люди, значит они сотрудничали. И значит парня кто-то надоумил, подготовил и использовал в своих целях, чтобы...
— Князь... — сказал я задумчиво, — А когда на меня с Екатериной напал Атаманов старший... Были обнаружены следы присутствия кого-то чужого?
— Нет. Но это ничего не значит. К чему вопрос? — заинтересовался Анастас Владимирович.
— Да просто подумал, что этот иностранец скорее всего подтолкнул Ярослава к тому, чтобы тот напал меня. Уж точно как-то в этом участвовал. Иначе откуда он оказался рядом и зачем хотел пробиться к пленнику? А раз так, то возникает вопрос, зачем ему это. Зачем устранять меня? Я человек маленький и единственная причина, это то, что иностранец уже что-то знал. Единственное, где я мог раскрыться — это когда ранил Атаманова старшего.
— Много допущений, но такое может быть, — не стал отрицать князь.
Получается, наш враг... А это именно наш, потому что мы теперь в одной лодке... Хитер, коварен и любит проворачивать дела чужими руками.
За то время, что живу в этом мире, одно понял очень хорошо — я совсем не приспособлен к жизни в социуме и уж тем более хитроумным схемам. И если к социуму я постепенно адаптируюсь, то набраться опыта в интригах мне было негде. Поэтому опасно думать, что я умнее такого противника. А значит надо исходить из того, что знает он ещё больше, чем мы думаем и что сможет подготовиться к любому моёму приёму.
— Также в любой момент могут похитить или убить твоих близких. Уверен, связь с Гвоздевыми уже не является тайной. — князь накидывал камней на и без того тяжёлую ситуацию.
— Мне сказали, что за ними присматривают.
— Так и есть. Они пока не в курсе произошедшего и весь день за ними присматривали наши люди. Благодаря твоим устройствам вероятность неожиданностей близка к нулю, но это пока... Как только враги изучат наши возможности, то найдут решение.
Ещё один скрытый намёк. Благодаря устройствам... Делай больше устройств и тогда риски ещё снизятся.
— Присмотр — это полумера. Поэтому тебе надо решить, что делать дальше.
— Мне? — не удержался я от вопроса.
— Тебе, — устало ответил князь, — Это твои близкие. Я уважаю твоё право самому их защищать.
Возможно, кому-то другому показалось бы, что князь так скидывает ответственность и головную боль на меня. Сам я так не думал. Успел уже немного пропитаться «духом аристократии». В этом мире ценится личная сила. А сила идёт рука об руку с готовностью нести ответственность. Если мне предлагают самому решить, как поступить, значит достаточно уважают. Мол, твои близкие, поэтому тебе и нести за них ответственность.
— Поэтому есть два варианта. Первый — ты сам их оберегаешь. Второй — могу предложить их перевезти куда-то в другое место. Новые имена, полное обеспечение — об этом можешь не беспокоиться. Ольга Гвоздева талантливая целительница — мы можем ей предоставить наставников. Несколько лет проведет вдали от столицы, обучится, а дальше видно будет. Для Сергея Гвоздева, уверен, тоже дело найдем, скучать ему не придётся.
Щедро. И опасно. Чем больше я возьму, тем выше долг.
— Если ты беспокоишься о долгах, — князь легко считал мои мысли или просто догадался, о чём я могу волноваться, — То не волнуйся. Повторюсь, игры кончились. Нам всем придётся работать с полной самоотдачей, чтобы... выжить.
В этот раз скрытых смыслов было гораздо больше. Князь предлагал помощь, чтобы снять с меня груз и чтобы я мог полностью посвятить себя делу. Также вдогонку предлагалась мотивация. Пока живы враги, всегда есть риск, что меня захотят убрать или как-то повлиять, в том числе через близких. А значит, тут два пути: либо перебить всех врагов, либо нарастить силу, чтобы у них ничего не получилось.
Было и ещё кое-что. Если Гвоздевы окажутся где-то у Медведевых, то... Считай, они будут в заложниках, на случай, если я начну чудить. Сомневаюсь, что князь когда-то опустится до прямых угроз, но это не значит, что я не должен рассматривать эти риски у своих решений.
— Решать здесь не совсем мне. Надо спросить у самих Гвоздевых.
— С этим сам разберешься. Дождешься утра?
— Да. Если разбудить ночью, — а за окном была непроглядная темень, — То добром это не кончится.
— Тогда нам нужно обсудить другой вопрос — твою безопасность.
— Только не говорите, что предлагаете мне спрятаться.
— Это было бы разумно.
— Но княжеская семья же не прячется?
Вопрос не совсем справедливый. У княжеской семьи есть возможность обеспечить себе плотную охрану.
— Тем более, если за мной придут, это будет отличным способом переловить всех недругов.
— Ты предлагаешь себя в качестве приманки? — лицо князя никак не изменилось.
— Сомневаюсь, что меня завтра же попытаются убрать. Скорее начнут с изучения. А это шанс отследить их. Кто бы не пришёл.
Князь замолчал. Хотел бы я сказать, что по нему было что-то видно, но нет. С таким же успехом можно смотреть на кирпичную стену и пытаться угадать её эмоции.
— Боюсь, ты не совсем понимаешь серьезность ситуации.
Да неужели, — чуть не сказал я. Удержал слова. Но по взгляду и выражению лица князь и сам увидел ответ. После многих лет в умирающем мире, после того, как Соколовых вырезали у меня на глазах, после лаборатории, нападений, сражений, похищений...
— Я хорошо понимаю риски. Поэтому и не хочу скрываться.
Не для этого я сбежал из другого мира, чтобы прятаться. Может это и звучит безрассудно, но не хочу и всё. Тем более, у меня уже есть задумки, какие меры противодействия разработать.
— Что же... Это твой выбор. Нам придется усилить твою охрану.
Что в переводе означает, что и мне придётся работать больше, чтобы оплатить эту охрану.
— Как скажете, — смиренно согласился я, кивком давая понять, что уловил и не обозначенную часть договора.
— Второе, что я хотел обсудить — это твоё участие. Но для этого нам надо решить другой вопрос.
— Какой?
— Какие ты можешь предоставить гарантии, что действуешь на нашей стороне?
— Только логику, — ответил я немедля. Успел подумать над тем, что произошло и прикинуть варианты развития беседы, — Желай я что-то сделать клану Медведевых — давно бы уже сделал. Думаю, вы теперь понимаете, что это в моих силах.
Опасный момент. Может и не понимать... Но тогда я не знаю. Открытая демонстрация моих возможностей должна была впечатлить. Князь на слова никак не возмутился, но и другой реакции не показал. Поэтому я продолжил.
— А что касается долгоиграющих планов... Я много думал и, если честно, мне не хватило опыта, чтобы придумать, зачем городить что-то настолько сложное, чтобы... Да я даже не знаю, что можно сделать такого, что нельзя более простыми методами.
— Спасибо за честность, — кивнул мужчина, — Но ты общаешься с моей дочерью и это меня беспокоит.
А вот сейчас промелькнула угроза. Интересно, это я проницательностью где-то обзавёлся или князь так мастерски владеет интонацией, что в моей голове рождаются верные мысли? Его слова я воспринял так: не смотря на всю мою опасность, если дойдёт до конфликта или если я как-то затрону наследников, то меня ничего не спасёт.
Самое интересное, что я уверен — князь завёл этот разговор не потому что опасается, а потому что хочет направить мои мысли в нужную сторону. Ну и посмотреть, как я буду реагировать.
— Простите, князь, но мне нечего вам предложить, кроме как честного слова и... того опыта общения, которое мы накопили.
— Не было момента, чтобы ты поступил плохо в отношение нашей семьи, — озвучил он.
— Надеюсь, мы сможем продолжить то, что начали.