– Так! – вышедший на середину опустевшего зала седой евнух звонко хлопнул в ладоши, ухитрившись попасть в тихий промежуток между двумя взрывами снаружи. – Все на выход!
Вот теперь застывшие вдоль стен зала слуги отмерли. Я с облегчением вздохнула, покачала головой в разные стороны и потёрла шею. Значит, её величество в зал возвращаться не собирается. Теперь осталось вытерпеть обратный путь в Полдень, уложить императрицу спать – и всё!
Желудок заурчал, напоминая, что хоть я и перекусила перед выходом, но с тех пор прошло уже несколько часов, и пока гости вокруг жевали, я лишь глотала слюнки. Прислуга тянулась к боковому выходу, и я, проходя мимо одного из столиков, не удержалась и взяла из чаши со льдом дынную дольку. Но стоило мне откусить кусочек, как меня за локоть схватила чья-то рука.
– Ты что! – тихо, но очень зло прошипела Чжу. – Воровать с императорского стола! С ума сошла?! Или забыла Дамилар?
– Но ведь… всё равно никто уже не ест… Или выбрасывать, или нам…
– Запомни! – она вырвала у меня надкусанную дольку и бросила её обратно в чашу. – Пока эту еду не поставили перед нами и не сказали «ешьте», это всё – господское! Императорское! Взять – значит украсть! Ты что, немного подождать не можешь?! Дадут нам, дадут, когда вернёмся!
– Всё! – я подняла руки. – Я всё поняла и осознала. Больше так не буду.
– Скажи спасибо, что это увидела я, а не кто-то другой, – Чжу всё никак не могла успокоиться. – Иначе быть бы тебе битой палками. И это тебе ещё повезло бы! Но если ты ещё раз…
– Ещё раз не будет. Клянусь.
Она фыркнула и наконец замолчала.
Чжу не соврала – после того, как императрица отошла ко сну, нас ждала короткая пирушка. Короткая из-за позднего времени, но поскольку завтра её величество встанет позже обычного, можно было позволить себе немного посидеть и доесть то, что не доели благородные господа. Я с интересом осматривала и пробовала незнакомые блюда. Имбирь в меду! Сушёное змеиное мясо и тушёное змеиное мясо! Просяные клёцки с кардамоном. Рыба в вине и копчёные оленьи языки. И бог знает что ещё. Иногда это было вкусно, иногда не очень. Девушки поздравляли друг друга с праздником, обменивались воспоминаниями о прошлых празднованиях, в том числе и из детских лет, когда они ещё не прислуживали императрице и не были должны безвылазно сидеть при её особе. Часть из них родилась во дворце, но часть пришла снаружи, главным образом из поместий ванов Лэй, и я с интересом прислушивалась к их рассказам. Выходило, что не все столичные жители были такими жаворонками, как их величества, так что гуляния в городе должны затянуться до утра, и это было хорошо. Потому что на продолжение ночи у меня были свои планы.
Когда ещё можно прогуляться по городу, если не в праздник, когда есть шанс затеряться в толпе и не бояться попасть в неурочный час городскому патрулю? Днём я по понятным причинам выбраться не могла, но по ночам, как мне рассказали товарки, в городах действовал самый настоящий комендантский час. После сигнала тушения огней жизнь на улицах замирала, и нужно было быть благородным человеком или хотя бы высокопоставленным чиновником или учёным, чтобы бродить по ночному городу без веской на то причины. Простолюдина, попавшего патрулирующей город страже, могли и арестовать: ходят тут всякие подозрительные типы, а ну, пройдёмте, гражданин, на предмет выяснения вашей личности и проверки документиков…
И всё же были исключения из правила: праздничные ночи, когда горожане получали легальную возможность не расходиться по домам до восхода солнца. Да и приезжих на праздники в столице прибавлялось, так что едва ли дежурные стражники обратят внимание на ещё одного человека. Если, конечно, тот не будет особо выделяться из толпы, но я надеялась, что сумею замаскироваться.
То, что при этом придётся взять чужие вещи, меня особо не смущало. Ведь это же только на одну ночь! Проблемы начнутся, если пропажу заметят, но я надеялась, что верну всё взятое раньше, чем кто-нибудь хватится. В конце концов, один халат и один плащ – это не драгоценная заколка, едва ли их пропажа вызовет такой уж ажиотаж.
Хотя, если вспомнить сегодняшний кусочек дыни… Но всё равно поворачивать назад я не собиралась.
Когда мы вернулись в нашу комнатушку, пришлось ещё дожидаться, пока остальные девушки уснут. Обычно они затихали довольно быстро, но тут я уже начала бояться, что они не замолкнут до самого утра. К счастью, мои опасения не оправдались, хотя я ещё некоторое время после того, как все замолчали, не решалась шевельнуться из боязни, что кто-нибудь их них не спит, а просто тихо лежит, как я. В конце концов я всё же выбралась из-под одеяла и начала собираться. На этот раз я не сняла ни белья, ни чулок, так что оставалось лишь натянуть платье и завязать пояс. Да надеть стащенный у госпожи Нач старый халат, который был мне короток. Ну и ладно, под плотным плащом одного из евнухов всё равно никто этого не заметит.
Фонарь я взяла там же, где и в прошлый раз, только теперь позаботилась заправить его маслом полностью. И ещё один важный элемент экипировки – деньги. Их вполне можно было уложить во внутренние карманчики широких рукавов. Вот теперь я чувствовала себя полностью готовой к исследовательскому походу в город.
Треск и грохот взрывов были первым, что я услышала, когда вылезла из подземного хода в заброшенном доме. В небе расцветали огненные цветы – не только в императорском дворце любовались салютами. В переулке за воротами было тихо, но когда я протиснулась между скрипнувших створок, то сразу же услышала крики и смех. Люди были совсем рядом, и, пройдя по переулку, я увидела отблески многочисленных огней. По широкой улице, в которую вливался переулок, двигалась весёлая процессия с факелами. Люди смеялись, пританцовывали, что-то нестройно пели, размахивая горящими палками, отблески метались по стенам и фасадам домов. Понаблюдав некоторое время за проходящими, я всё же рискнула выйти из переулка и присоединиться к процессии. И никто не обратил на меня никакого внимания. Разве что приходилось следить, чтобы никто из пошатывавшихся людей, то и дело пускавшихся в пляс, меня не толкнул.
Так вместе с процессией я добралась до небольшой площади. Там играла музыка, и от процессии сразу же отделилось некоторое количество народу, присоединившихся к кружившемуся в центре хороводу. Меня тоже попытались втянуть в круг, но я выдернула ладонь из ухватившей меня чьей-то бесцеремонной пятерни и отошла посмотреть на музыкантов. Кое-какие инструменты были мне известны: цитра, гонги, барабаны, а вот духовые я не опознала. Перед музыкантами на камнях мостовой стояла широкая корзинка, и в неё время от времени летели монетки.
С другого конца площади донёсся взрыв смеха, и я неторопливо двинулась в ту сторону. Кое-где у стен домов стояли лоточники, разносчики сновали и в самой толпе. Съестное, какие-то фигурки, бумажки и пластинки с иероглифами, которые мне всё равно ничего не говорили, ленточки, цветы – бумажные и живые, камушки…
– Барышня, купите хлопушку на счастье! – крикнул мне молодой парень в синем коротком халате. – Всех духов распугает!
Я с улыбкой качнула головой. Кажется, я была права, и одинокая женщина в плаще с поднятым капюшоном особого удивления не вызывала.
– Сладкой воды, кому сладкой воды! Медовые тянучки! Сливы мочёные! Пастилки, какие угодно господам – сливовые, персиковые, грушевые, мандаринные! Печенье, печенье!
Я заинтересованно взглянула на лоток с пастилками. Забавно, они походили на леденцы на палочках – разноцветные кругляшки, из которых торчало по тоненькой деревяшке.
– Барышня, купите пастилку! – глазастый разносчик мгновенно отреагировал на мой интерес. – Всего-то один ли!
– Эм… – я поколебалась, но всё же вытащила одну из монеток. – У меня только…
Сколько там у меня на самом деле я понятия не имела. Но подозревала, что много больше, чем нужно – раз уж за такую монету можно купить овцу. Судя по тому, как съехались к носу глаза разносчика, мои подозрения оправдались. Я с сожалением улыбнулась, решив, что покупка не состоится и уже потянулась спрятать монетку, но разносчик остановил меня взмахом руки:
– Барышня, один миг!
И исчез в толпе, чтобы вынырнуть возле одного из стоячих лотков – так стремительно, словно переключили кадр. О чём-то заговорил с торговкой, показывая на меня, к разговору подключилась соседка торговки… В конце концов сдачу мне собрали с трёх лотков.
– Какую желаете? – разносчик улыбался во весь рот, показывая неровные зубы. Столь откровенная радость вызывала подозрения, что меня решили слегка надуть – ну да бог с ними.
– Давайте персиковую… и грушевую.
Рядом что-то затрещало – в углах площади забило по столбу искрящегося белого огня. Толпа восторженно завопила. М-да, окажись тут пожарная инспекция моего мира, ей было бы что сказать о пускании фейерверков в такой близости от людей, дерева и бумаги.
В небе распустилось ещё несколько огненных цветов. Теперь, обзаведясь мелочью, я рискнула купить ещё и кружку сладкой воды. Сунула в рот пастилку, действительно с персиковым вкусом. Успешно отбилась от попыток всучить мне живой цветок в волосы, гирлянду бумажных и какой-то там амулет. И наконец дошла до сгрудившихся людей, то и дело разражавшихся смехом.
Оказалось, что они смотрели представление кукольного театра. На невысокой сцене находилось несколько марионеток, и я засмотрелась, впечатлённая искусством невидимых кукольников. Куклы двигались воистину как живые – только нити тянулись вверх, за серый занавес. Посреди сцены кружилась танцовщица, в стороне сидел, одобрительно кивая, толстяк в цветастом халате. Сзади над ним склонился тощий парень в одной безрукавке. Потом парень нырнул за кулису, толстяк с кряхтением поднялся, подкатил к закончившей выступление танцовщице… Что парень был карманником, я сообразила, только когда толстяк принялся хлопать себя по бокам в поисках кошелька.
Танцовщица, только что благосклонно мурлыкавшая, мгновенно сменила тон и сварливым голосом базарной торговки заявила, что без денег она ни-ни. Я невольно усмехнулась, продолжая посасывать пастилку. Люди рядом откровенно ржали – для местной, неизбалованной зрелищами публики это, должно быть, действительно было выдающееся шоу. Толстяк удалился, разочарованно вздыхая, на сцену снова выскочил парень в безрукавке. Оказалось, что парочка в доле и теперь немедленно поспорила из-за дележа. Победительницей вышла схватившаяся за вполне земного вида скалку девица. Зрители подбадривали её возгласами и смехом, и возможно, поэтому сцена избиения затянулась. Я, немного заскучав, отвернулась от сцены, и взгляд зацепился за высокого парня, который стоял в паре шагов от меня. В отличие от остальных, он не следил за представлением, напротив, что-то напряжённо высматривал на другой стороне площади.
На парне тоже была безрукавка, только надетая не на голое тело, а чин-чином натянутая поверх халата – короткого, лишь чуть ниже колен. Из-под него виднелись сапоги, а волосы были связаны не в аккуратный пучок, а в перехваченный на макушке широкой металлической заколкой хвост, спадавший на плечо. Я уже и забыла, что такие причёски тут тоже в ходу. Что-то в парне показалось мне знакомым, и я пристально разглядывала его, пытаясь вспомнить, где могла его увидеть. Контингент мужчин, которых я могла встретить – а что это именно мужчина, а не евнух, сомнений не возникало – был не так чтобы очень широк. Хотя, может, глаза меня и подводят – все местные если не на одно лицо, то весьма похожи между собой. Тем временем парень, похоже, почувствовал, что на него смотрят, и обернулся. Наши взгляды встретились, и я, вместо того, чтобы сразу же отвернуться и спрятать лицо, промедлила. Узкие глаза на вытянутом лице сузились ещё больше, и в этот момент я поняла, где и когда его видела.
Ой.
Однако предпринимать что-либо было уже поздно. Его высочество наследный принц Тайрен в два шага стремительно пересёк разделяющее нас расстояние, и его пальцы до боли стиснули мой локоть:
– Что ты тут делаешь?
– Я… – пискнула я, лихорадочно соображая, как поступить. По букве этикета я сейчас должна упасть на колени и уткнуться лбом в землю. Но падать ниц, когда тебя крепко держат, несколько затруднительно, да и делать это посреди толпы, привлекая внимание…
– Откуда ты тут взялась? – принц слегка встряхнул меня. – Это её величество послала тебя за мной?
– Э… Нет.
– Тогда как ты здесь очутилась?
Пальцы на моём локте сжались с силой кузнечных клещей, и я зашипела от боли.
– Я… Я просто… решила прогуляться. Я быстро вернусь.
– Просто. Прогуляться, – теперь в его тоне прозвучал убийственный сарказм. – Как ты вышла из дворца?
Я тоскливо подумала, насколько же проще было в моём, лишённом сословий мире. Всегда можно было рявкнуть «не ваше дело!» Здесь же… И тут взгляд его высочества снова скользнул куда-то мимо меня, на другую сторону площади. Что-то он там увидел, что-то или кого-то, и это явно занимало его куда больше, чем беглая мамина служанка. Теперь он взглянул на меня скорее с досадой.
– Ты не видела меня, я не видел тебя, – пальцы снова сжались, заставив меня втянуть воздух сквозь зубы. – Поняла?
Я усиленно закивала – сделка меня более чем устраивала. Держащая меня рука наконец разжалась, и принц решительно шагнул в толпу. Я потёрла пострадавший локоть. Удивлюсь, если не останется синяков. От души хватал его высочество, чтоб ему пусто было…
Но, значит, наследный принц, а-ля Гарун аль-Рашид, любит прогуляться по столице инкогнито? Занятная деталька. Помнится, её величество ругала его за нетерпеливость и что-то там ещё. Интересно, насколько одобряемы или не одобряемы местными понятиями о приличиях такие вот прогулки?
Впрочем, выяснять это я не стану. И даже не потому, что настучав на него, я подставлю саму себя. Просто… Я вообще с трудом представляла себе, как это – пойти и на кого-то пожаловаться. Или даже просто откровенничать о других. На работе в моём мире я охотно выслушивала чужие сплетни, но практически никогда их не повторяла, а если что и повторяла, то без ссылок на конкретных людей, заработав репутацию человека, который никогда не передаёт. И изменять своим привычкам здесь я не собиралась.
Персиковая пастилка выпала у меня изо рта, должно быть, когда принц меня схватил. Я не стала её подбирать, а со вздохом сожаления вытащила из рукава грушевую. Настроения смотреть представление уже не осталось, и я вспомнила о своём намерении разведать город. До сих пор я видела только одну улицу и только одну площадь. Надо бы глянуть, что тут есть ещё занимательного.
От площади отделялись несколько улиц, и я выбрала наугад первую попавшуюся. Обычные глухие заборы, фонарики, висящие на вбитых в них крюках, поворот, другой, и моё внимание привлекли огоньки в вышине. Конечно, здешним было далеко до электро-подсветки моего мира, но они постарались как могли – фонари и факелы горели на нескольких ярусах и краях крыши возвышавшейся на остальными зданиями пагоды. Я двинулась в ту сторону, намереваясь подойти поближе и поглядеть, и тут заметила всего в нескольких шагах впереди себя знакомую безрукавку и хвост.
Да ж ёлки-палки, нигде от него спасения нет. Снова попадаться на глаза его высочеству не было никакого желания – ещё решит, чего доброго, что я действительно за ним шпионю. А потому я отпрянула и спряталась за растущим у одной из стен деревом. Между тем принц, как и раньше, тоже кого-то высматривал – во всяком случае, он остановился рядом с каким-то проулком и осторожно заглянул за угол. Постоял, огляделся по сторонам – я затаила дыхание – и быстро вошёл в темноту.
Я оставалась на месте, решив досчитать до двадцати – а ну как он выскочит обратно так же быстро, как и вошёл. Но Тайрен не выскочил. Вместо этого из переулка донеслась какая-то возня и даже звон металла. Потом раздался чей-то оборвавшийся возглас, и всё стихло. А полминуты спустя из переулка вышли двое, таща под руки третьего.
Со стороны всё выглядело достаточно невинно – человек перебрал, и приятели помогают ему добраться до дома. Наверняка такие «тройки» к утру будут разъезжать по всему городу. Вот только я-то своими глазами видела, как его высочество ещё совсем недавно отлично держался на ногах. И что-то мне подсказывало, что тащат его отнюдь не по направлению к дворцу. Тем более что вслед за ними из переулка вышел третий человек с какой-то не то палкой, не то тростью в руках. Огляделся по сторонам, совсем как принц недавно, и быстро пошёл за «носильщиками». Меня за моим деревом он, видимо, не заметил.