В песнях и мелодиях, исполняемых парой индейцев, сливались воедино внутренний мир погружённого в себя человека, суеверный трепет перед беспредельным могуществом природы, каждодневные маленькие и большие страдания, страстное желание воплощения мечты, стремление жить новой жизнью… Жить наперекор всему, вить из мироздания разноцветные нити, а из них сплетать дивные узоры, понятные любому земному разумному существу. Всё пережитое, за долгую или за короткую жизнь — не важно, грусть, радость, тяжелая борьба, возможность выхода в большой мир. Открытое, обнажённое сердце. Бесконечные духовные и эмоциональные силы, бьющие, будто ключи, из-под мегалитов ежедневной скорби и скуки, свобода, обретённая вышедшим на свою дорогу путником.
Гарри, заслушавшись, словно впал в транс, полетел, не касаясь земли. Его почти медитацию резко и беспощадно разрушила песня: «Отец всех вершин — Вильканота, покрытый снегом, уйми свою бурю. И я расскажу тебе о своей жизни: нет у меня ни отца, ни матери, того, кто называл бы меня сыном. Я лишь ветер предгорий, что в Андах гуляет. Моя жизнь — вечный плач и стенанья. Поднимусь на твою вершину, снег ее своей кровью окрашу: рана в сердце моем, и алая кровь на снегу. Я от берега плот оттолкну и исчезну в озерных глубинах. Плот вернется один, а меня уже нет в этой жизни, суровой и чуждой» (8). Заныло слева за рёбрами, захотелось плакать… и пить. А ещё до обмирания захотелось коснуться его руки, потрогать длинные узловатые пальцы, согреть своими губами их вечный холод, заглянуть в чёрные глаза и попытаться отыскать в них хоть искру жизни… Даже в прогоревших угольях долго бьётся замурованное пламя, а в давно истлевших глазах Северуса Снейпа — лишь отражение обезумевшего от боли ужасной потери и осознания упущенного счастья взгляда других глаз, зелёных… Гарри проглотил слёзы, вытер рукавом несколько прытких солёных капель, побежавших по щеке, и заказал себе граппу.
Крепкий неразбавленный алкоголь, в изрядном количестве и без закуски, целительно обжёг пищевод. Захмелевший Поттер заметил, что припозднившиеся музыканты уже сгребают из гитарного футляра свои честно заработанные «медяки», собирают в большой рюкзак оборудование и инструменты. Концерт закончен, да и гостеприимный «обжорный ряд» почти опустел — скоро полночь. Закурив, Гарри нехотя посмотрел на столик, за которым его караулил назойливый блондин — но того и след простыл. Вот и хорошо. Стараясь не слишком показывать нетрезвость, удерживаясь то за спинки стульев, то за столы, то за хлипкие ограждения кафе, Гарри поплёлся к выходу. Но сперва подошёл к индейцам и протянул помятую десятифунтовку:
— Привет, меня зовут Гарри. Вы, ребята, просто суперские! Особенно эта ваша дуделка — вот настоящая вещь!
— Флейта? — Молодой музыкант быстро спрятал денежку в карман. — А моё имя Маква. — Он с усталой улыбкой поблагодарил, и, погрузив громоздкую поклажу на небольшую, почти игрушечную тележку, покатил её к метро. Куда подевался старик, Поттер не обратил внимания, нетвёрдой походкой он пошёл за молодым индейцем — к своему дому. Хорошо бы по дороге проветриться и очухаться — а то в таком состоянии он не сможет выйти в эфир. В двенадцать, как обычно по вторникам, пятницам и субботам, его ждёт Платиновый Дракон — виртуальный друг и любовник Гарри Дэвиса. Единственный дорогой и близкий человек в маггловском мире. Сегодня с утра как раз, кажется, был вторник…
……………………………………………………………………………………………..
(1) Порода собак — ирландский мягкошерстный пшеничный терьер http://www.pichome.ru/4YE http://www.pichome.ru/4Yo http://www.pichome.ru/4Y0 http://www.pichome.ru/4YR
(2) Пицца Quattro stagioni («четыре сезона») разделена на четыре части. Весна: оливки и артишоки; лето: салями и чёрный перец; осень: помидоры и моцарелла; зима: грибы и варёные яйца.
(3) Сопровождающие танцы инструментальные наигрыши южноамериканских индейцев и их потомков или универсальные песни индейцев и метисов Перу, народные либо авторские. В общем виде — индейский круговой танец с пением.
(4) Антара (antara) — однорядная многоствольная тростниковая флейта Пана, распространенная в южной Америке (Перу, Боливия). В отличие от сампони (zampona) имеет всего один ряд мелодических трубок, количество и размеры которых могут быть разными. Антары используются и для самодеятельных, и для концертных выступлений.
http://www.pichome.ru/4Yg http://www.pichome.ru/4Yj http://www.pichome.ru/4Yq http://www.pichome.ru/4Yz http://www.pichome.ru/4Y9 http://www.pichome.ru/4YL http://www.pichome.ru/4YY
Немного музыки Анд:
http://pleer.com/tracks/11599388MNE3
http://pleer.com/tracks/6754210prH9 http://www.youtube.com/watch?v=SYDrQqJVZMc&list=PL1rACn0Me5iOZf9xyFihUt-gl9N8HgDTP
http://www.youtube.com/watch?v=YqnJ5Cc7eP4&index=14&list=PLHNmsL__Px_Fs2XRmbDA5acZImu8uaDZl
http://www.youtube.com/watch?v=qgjmOjpG6Ok
http://pleer.com/tracks/89399607E2g
http://www.youtube.com/watch?v=zLiR9OsqJa8
(5) Чакча — индейский музыкальный шумовой инструмент, по форме напоминающий гроздь винограда, связка из скорлупы бразильских орехов, когтей ламы, клювов птиц, морских раковин. Звук, который издает эта погремушка при потряхивании, похож на треск, щелканье, отрывистое и резкое чак-чак. Чакчей пользуются для создания ритма в мелодии, шумового фона или звуков, похожих на звуки природы — водопада, шума ветра или дождя.
(6) Всем известный «солнечный головной убор» индейцев, венец из перьев.
(7) Киркинчо (Чаранго) — музыкальный инструмент народной музыки в Боливии, Перу и Северной Аргентине, щипкового типа из семейства гитар, индейская гитара или бандуррия небольшого размера с пятью двойными струнами, похожая на ту, что завезли в XVI веке испанцы, но только малой тесситуры. То, что резонатор (корпус) киркинчо изготавливается преимущественно из панциря броненосца (сегодня — всё чаще из дерева) делает её нижнюю деку похожей на ту, что имела виуэла. Среди индейцев высокогорных Анд существует поверье, что броненосец, став музыкальным инструментом, не прекратил своего существования, а продолжил жизнь в музыке.
(8) Цитата из уайно Килко «Вильканота». Килко Уарака (настоящее имя Андрес Аленкастр) — автор перуанской этнической музыки.
Приложение. Боливийская сказка КИРЧИНЧО — ЛЮБИТЕЛЬ МУЗЫКИ
Старый броненосец по имени Киркинчо жил в горах в самом центре Боливии. Он очень любил музыку и поэтому каждое утро спешил к большой расщелине в скале, чтобы послушать, как свистит и поет там ветер. А каким он чувствовал себя счастливым, когда в длинные осенние вечера лягушки в ближайшем пруду устраивали свои удивительные концерты! От умиления глаза Киркинчо заволакивались слезами, и он, будто древний рыцарь в своем коричневом панцире, торопился к воде, чтобы вдоволь насладиться пением этих зеленых пучеглазых красавиц.
— Ах, если бы я мог петь, как они! — вздыхал броненосец и сидел у пруда до тех пор, пока лягушки не умолкали.
Высокомерные квакушки, привыкшие, что Киркинчо всегда восхищается ими, делали вид, будто вовсе не замечают его. А однажды одна из них проквакала:
— Если ты будешь ходить сюда даже до конца твоей жизни, ты все равно не научишься петь, как мы. Потому что мы — умные лягушки, а ты — глупый Киркинчо!
И все они рассмеялись.
Но скромный и вежливый броненосец не обиделся на эти слова, тем более что зеленая красавица проквакала их так сладко, что у Киркинчо даже сердце защемило.
И вот как-то вечером, когда броненосец сидел на берегу пруда, мимо по тропинке прошел индейский мальчик, в руках у него была клетка с канарейками, желтыми, как солнце. Ах, как они пели! Услышав их, броненосец был потрясен до самой глубины своей артистической души. А когда мальчик был уже далеко, Киркинчо со всех ног бросился догонять его, чтобы снова послушать пение канареек.
Лягушки тоже услышали, как пели канарейки, и, восхищенные, повыпрыгивали на берег и сидели там тихо-тихо до тех пор, пока мальчик не скрылся, за поворотом дороги. И тогда, перебивая друг друга, они громко заквакали:
— Нет, конечно, канарейки — это тоже лягушки, только с крыльями! Летать-то они умеют, но поем мы куда лучше их!
И после этих слов они заквакали так самозабвенно и громко, как никогда прежде.
— Вы только посмотрите, — вдруг удивленно воскликнула одна из них, — наш-то почитатель, Киркинчо, пустился вслед за канарейками!
— Он, наверно, решил научиться петь, как они! — проквакала другая. — Ах, этот глупый Киркинчо!
И все лягушки дружно рассмеялись.
А броненосец уже несколько часов бежал за мальчиком и никак не мог вдоволь насладиться нежным пением канареек. От долгого бега лапки его распухли и покрылись ссадинами. А мальчик пошел еще быстрее, видимо намереваясь еще до темноты прийти в свою деревню.
И тогда Киркинчо решил: «Отдохну немножко, а потом побегу догонять мальчика».
Он прилег на песок, да так и не смог от усталости подняться до тех пор, пока совсем не стемнело и сладкие голоса канареек не замолкли где-то вдали…
Была уже ночь, когда, собравшись с силами, Киркинчо поднялся и медленно побрел назад. Он обогнул пруд и был уже совсем рядом с домом, но проходя мимо хижины индейского волшебника Себастьяна Мамани, вдруг решил зайти к нему.
— Уважаемый Дон Себастьян, — начал Киркинчо, переступая порог, — пожалуйста, научи меня петь так же, как поют канарейки.
И он в волнении опустил голову, ожидая ответа.
Услышав такую странную просьбу, многие бы рассмеялись, но Дон Себастьян внимательно выслушал броненосца, а потом сказал ему:
— Я могу научить тебя петь лучше, чем поют канарейки, лягушки и даже кузнечики. Но за это чудо ты должен расплатиться жизнью…
— Хорошо, — тихо согласился Киркинчо, — только, пожалуйста, поскорее научи меня петь.
— В таком случае ты запоешь уже завтра, — ответил волшебник…
И вот на следующее же утро по всему боливийскому нагорью Альтиплано раздалась громкая и задорная песня Киркинчо.
А когда Дон Себастьян проходил мимо пруда, в котором жили лягушки, те так удивились, увидев у него в руках броненосца и услышав замечательную песню, что даже рты пораскрывали от изумления, а потом долго не могли закрыть их.
— Скорее все на берег! — квакали они. — Свершилось чудо, старый Киркинчо запел! Он поет даже лучше нас и лучше кузнечиков! Он поет лучше всех на свете!
И они запрыгали вслед за Мамани, чтобы подольше послушать песню броненосца.
Хотя лягушки и считали себя самыми умными существами на свете, но они так и не поняли, что индеец Себастьян Мамани вовсе не был волшебником. А был он мастером, делавшим музыкальные инструменты. Ах, какие хорошие барабаны и кены — эти индейские флейты — выходили из его рук! Вот и к панцирю Киркинчо он прикрепил длинную деревянную ручку и натянул на нее струны…
Так появилась маленькая индейская гитара, которую Мамани назвал чаранго и которая в его руках пела самозабвенно и радостно. (с)
Комментарий к Глава 1
Дублирую здесь ссылки, открывайте!
Порода собак — ирландский мягкошерстный пшеничный терьер: http://www.pichome.ru/4YE http://www.pichome.ru/4Yo http://www.pichome.ru/4Y0 http://www.pichome.ru/4YR
Антара (antara):
http://www.pichome.ru/4Yg http://www.pichome.ru/4Yj http://www.pichome.ru/4Yq http://www.pichome.ru/4Yz http://www.pichome.ru/4Y9 http://www.pichome.ru/4YL http://www.pichome.ru/4YY
Немного музыки Анд:
http://pleer.com/tracks/11599388MNE3
http://pleer.com/tracks/6754210prH9 http://www.youtube.com/watch?v=SYDrQqJVZMc&list=PL1rACn0Me5iOZf9xyFihUt-gl9N8HgDTP
http://www.youtube.com/watch?v=YqnJ5Cc7eP4&index=14&list=PLHNmsL__Px_Fs2XRmbDA5acZImu8uaDZl
http://www.youtube.com/watch?v=qgjmOjpG6Ok
http://pleer.com/tracks/89399607E2g
http://www.youtube.com/watch?v=zLiR9OsqJa8
========== Глава 2 ==========
Под фонарём, отвернувшись от ветра, он закурил и хотел было прибавить шагу. Мысли о Платиновом Драконе подгоняли. Пропустить виртуальное свидание с ним не хотелось бы — теперь Гарри уже не представлял, как мог раньше без него обходиться: роман в интернете захватил почти целиком, казался гораздо более настоящим, чем интрижка в сети, и уж, во всяком случае, более реальным несостоявшихся безжалостно отвергнутых связей за пределами светящегося «портала» монитора ноутбука. По своему Платиновому Дракону Гарри Дэвис (он же Зорро) скучал, испытывал по отношению к нему странную зависимость, правда, не пугавшую, а приятную. Безлицый парень из интернета стал для Гарри своего рода опорой, гибким, но прочным стволом дерева, по которому лиане бывшего мага Поттера было легче тянуться вверх, к жизни…
Впереди, в тесном переулке, куда минутой ранее завернул Маква с тележкой, раздался шум, резкие приглушенные голоса. Гарри пошёл на звук ещё быстрее, заглянул за угол. За припаркованным пикапом несколько парней, кажется, четверо, пинали кого-то, свернувшегося на асфальте тугим узлом. Гарри сперва увидел грязную индейскую рубашку, будто склеенные длинные чёрные волосы, растоптанное перо, разбитую бандуррию, и только потом до него дошло, что отморозки в капюшонах в молчаливой ярости убивают молодого музыканта-индейца. На того сыпались удары тяжёлых ботинок, реже — кулаков, от чего сжавшееся тело несчастного беспорядочно вздрагивало и похрустывало. Кто-то из бандитов взмахнул битой, мелькнул светлый металл. Нож? Гарри вставил пальцы правой руки в кастет, левой сжал электрошокер и, стараясь не шуметь, тенью рванул в обход пикапа.
Двоих — вырубил сразу, бита, почти уже опустившаяся на голову Маквы, отлетела к стене. Чтобы не взяли со спины, Поттеру пришлось отступить за впритык припаркованные автомобили, но внимание от не подающего признаков жизни индейца он отвлёк. Когда на тебя по-волчьи, с двух сторон, надвигаются пара бандюков, да ещё и с ножом, то лучше попытаться атаковать первому. Это правило Поттер придумал ровно за мгновение до того, как нырнул в ноги вооружённому. Почувствовал ожог уха, шокером промахнулся и откинул разрядившийся, переставший трещать, бесполезный приборчик. Резко развернувшись, проворонил душевный такой удар под дых, но сдержал спазм, на ногах устоял и, чуть ли не подпрыгивая от адреналинового залпа, схватил за шею приблизившегося врага, толкнул его на нож подельника. Раздался крик, оба бандита повалились на машину, взвыла сигнализация. Поттер, обжигая лёгкие наконец-то прорвавшимся в них воздухом, начал молотить кастетом по подвернувшейся вражеской спине.
Через несколько секунд в переулке остался только сам Гарри и вяло ворочающийся в луже крови индеец.
— Вставай. Цел? — Поттер пытался отдышаться. Морщась от пробудившейся боли в животе, он несколько раз согнулся-разогнулся, перед глазами плыли зелёные мушки. — Из носа кровь? А я-то подумал, тебя порезали. Полицию надо вызвать. Блядь, телефон разбился. Держись за меня, подняться сможешь? Ты к метро шёл? У тебя есть телефон?
Побитый индеец, опираясь на Гаррино плечо, принял условно вертикальное положение и привалился к стене:
— Не надо полицию, пойдём к нам домой. Это рядом. Дед всё вылечит. У тебя самого кровь.
Поттер только сейчас почувствовал, что за шиворот натекло что-то липкое.
— Пустяки, кажется, ухо задели. Смотри, гитару тебе сломали, уроды. — Гарри подобрал разбитую, со слетевшими струнами киркинчо. — Куда идти, веди, помогу.
— Сволочи. — Маква выплюнул сгусток крови, кажется, с выбитым зубом. — Но ты их так отделал! — Сильно хромая и держась за живот, он вытер рукавом лицо и с трудом водрузил на тележку рюкзак. Гарри подхватил его под бок и покатил поклажу впереди себя.
Так, медленно, со стонами, они и доковыляли до нужного подъезда, заставленного великами. С трудом поднялись по обшарпанной лестнице без перил на третий этаж. Дверь им открыл пожилой индеец, тот самый второй музыкант, без слов перехватил едва держащегося на ногах внука, легко, будто пушинку, поднял на руки и унёс в полумрак квартиры. Спустя минут пятнадцать вернулся к Поттеру, без приглашения напившемуся из-под крана и устало пристроившемуся на кухонной табуретке: