— Не унывай, — бросил ивану на прощание Ганс Шмульке и со всех ног бросился к стоящему на перекрестке Е-75.
Минуту спустя над площадью и ИС-7 поднялся столб оранжевого пламени и дымных струй. Листы брони «лунохода» разлетелись вплоть до железной дороги.
— Alex_nogebator, — повторил герр унтер-офицер. — Запомнил… Докладную наверх — немедля по возвращению на базу! Наводчик, цель право двадцать два! Фугас!..
(две недели спустя)
— Шмульке, — в казарму заглянул дневальный. — бегом в диспетчерскую, личное сообщение пришло! Тебе-тебе! Шевелись!
Депеша гласила: «Привет, Ганс! Все срослось, все пучочком. Спасибище! Может во взводе погоняем? Иван.»
— Вот как? — изумленно покачал головой герр Фюрст, увидев распечатку послания. — Неужто получилось? Слушай, а точно — я недавно с русскими разговаривал, в клане какой-то новенький появился. Сначала был дуб дубом, записался на тренировочные бои, теперь сам комиссар Котятко говорит, что из него выйдет толк. Поехали, проверим?
— Нет ничего хуже неадекватного ИС-7 в команде, — осторожно сказал Шмульке. — Ладно, попробовать можно. Я побежал в диспетчерскую, создавать взвод, вы готовите машину к выезду…
Получили боевое задание — неудобоваримый Кошмарин, от которого экипажи всех тяжелых танков шарахаются как от чумы. Выехали на респ, обменялись любезностями: мол, рады видеть. Пошел обратный отсчет.
«Тапок — на тебе прикрытие острова, — зашуршала рация. — Я не тороплюсь, кроешь мне корму вместе с Т-54. Под арты не суемся, ждем — они сами припрутся…»
— Речи не мальчика, но мужа, — пожал плечами Отто Фюрст. — Хорошо, пускай командует. А мы посмотрим, что получится.
Бодрое и скоротечное рубилово на острове закончилось убедительной победой: ИС-7 с качественным прикрытием — жуткая машина. Уделали Е-100, два ИС-4 и зачем-то сунувшегося в свалку взрослых «Мерседеса» DB. Средние начали брать вражескую базу, устроив заодно рейд по тылам — грызть арту.
Из знакомого ИС-7 выбрался белобрысый лейтенант, совершенно не похожий на измученного и несчастного паренька, встреченного когда-то в Химмельсдорфе. Иван вихрем взлетел на башню VK4502 и согнутым пальцем постучал в люк. Унтер-офицер высунулся наружу — опасности уже никакой, враг повержен, осталось добить ПТ спрятавшихся по углам полигона.
— Обещал фашистами не называть — слово сдержу, — радостно сказал русский. — Это самое меньшее, что я могу для вас сделать. Спасибище!
— За что? — удивился герр Фюрст. — Мы ничего такого особого не сделали.
— Вправить мозги нашему командованию — это надо было уметь, — твердо сказал Иван. — Правы были товарищи Ленин и Сталин — коллективизм есть залог победы! Одно дело воевать с людьми незнакомыми — даже если подведешь, тебе ничего не будет. Совсем другое — своих подставить. Да вы не представляете какие у нас в казарме изменения! Едва начали кататься вместе — все экипажи учиться отправили. Дорогое оборудование закупили!
— Прячься, кретин! — заорал Фюрст, сталкивая русского лейтенанта с башни и захлопывая люк. — Бегом!
Из-за холмика неожиданно выполз вражеский «Ягдтигр», нацеливавшийся на остановившихся у съезда с острова ИС-7 и VK4502.
Над «Луноходом» опять поднялось облако оранжевых искр, засвистели обломки брони. Растерянный лейтенант замер у борта «Тапка». Последнюю вражескую ПТ нанесшую удар в самый неожиданный момент немедленно прихлопнула артиллерия.
— Коллективист, — сквозь зубы процедил Ганс Шмульке. — Сначала бы отучился от пустой болтовни, пока бой идет… Еще учить и учить!
Ленд-лиз
(авиабаза World of Warplanes, последние числа декабря 2011)
— Да не влезет эта штука в кунг! Не влезет и точка! Расстреливайте, под трибунал отдавайте, в штрафную роту отправьте! Никак!
— Сэр, — английский майор в буром френче старался быть терпеливым и настойчивым одновременно. — Программа ленд-лиза подразумевает, что доставка груза союзникам не обязательно должна осуществляться страной-производителем! У нас попросту нет для этого ресурсов и транспорта! Пожалуйста, постарайтесь!
Сэр Генри, офицер британского Royal Armoured Corps, уговаривал русского летчика уже полчаса. Тяжелый бомбардировщик ТБ-3 был единственной машиной, способной хоть как-то транспортировать донельзя странный объект, привезенный англичанами на аэродром.
По островной традиции машину перевязали широкой красной ленточкой с надписями «Merry Christmas!» и «Happy New Year!», прилепили на лобовую броню портреты текущего премьер-министра и королевы, а в сам танк напихали бутылки с шотландским виски, теплые свитера (ведь известно, что русская зима — вещь опасная и лютая!), шоколадки и банки с тушенкой.
Встал вопрос с доставкой. Перед праздниками подданные ее Величества хотели доставить подарок эффектно — например сбросить с самолета с парашютом так, чтобы танк оказался прямиком на плацу базы танкистов. Одна беда: выполнить этот план было крайне затруднительно: самолеты World of Warplanes в большинстве своем являлись легкими этажерками времен Первой мировой, не способными поднять в воздух ничего кроме самих себя и очень тощего летчика. Только у русских был летательный аппарат в который можно было хоть как-то поместить ленд-лизовский сюрприз.
— Семь с половиной тонн! И думать забудьте! — втолковывал сэру Генри советский авиатор. — Грузоподъемность ограничена! Отправьте машину своим ходом!
— Невозможно, — покачал головой англичанин. — Поцарапается краска, износ ходовой… А танк должен выглядеть как новенький! Это же рождественский подарок! Вам бы понравилось, если бы вы получили, к примеру, поношенный макинтош?
— Мак… Что? — не понял русский. — Впрочем, неважно! Повторяю для глухих: нет! Нельзя! Инструкции про безопасности полетов!
— Это печально, — вздохнул сэр Генри. — Но может быть…
Очередную попытку уломать русского прервал могучий рев танкового двигателя. Через КПП аэродрома проследовало гигантское страшилище — «Маус». При своих габаритах и огромной массе «Мышка» неожиданно легко развернулась на одной гусенице, подъехала к ТБ-3 и выпустив облако выхлопов остановилась. Откинулся люк на башне.
— Здравствуйте, господин майор, — сэр Генри учтиво поклонился в ответ: «Маусом» командовал отлично знакомый ему унтер-офицер-Отто Фюрст, не столь давно спасший англичанина от фамильного проклятия на Топях. — У меня накладная из бухгалтерии на…
Унтер-офицер полез к карман кителя, извлек помятую бумажку и прочитал вслух: — Накладная на Light Tank Mk VII, Tetrarch. Приказано доставить в русский ангар.
— Глобализация, — вздохнул англичанин. — Дожили: английский танк отправляют русским через германское посредничество! Испортили весь сюрприз!
— Сюрприз? — из эвакуационного люка под мордой «Мышки» вылез Ганс Шмульке. Так было удобнее всего покидать «Маус», по крайней мере не нужна лестница. — Здравствуйте, герр майор… Ой. Что ЭТО?
— Десантный танк. Аэротранспортабельный. — сказал сэр Генри наприязненно покосившись на несговорчивого летчика. — Что вы смеетесь, господин Шмульке?
— Да так, — ефрейтор неимоверным усилием воли стянул лицо в неподвижную маску. — По-моему «Тетрарх» — вариация на тему «Хетцера»? Каточки такие кругленькие…
— А они по-вашему должны быть квадратными? — надменно сказал англичанин. — Или вы полагаете, что Британская империя способна производить только хорошие линкоры? Замечу, сэр, именно мы изобрели танки!
— «Изобрести» вовсе не значит «сделать хорошо».
— И тем не менее! — сэр Генри выпрямился, окончательно приобретая вид оскорбленного графа, которому плюнул на манжету пьяный грузчик из гаваней Ливерпуля. — Впрочем, я понимаю ваш сарказм, господин Шмульке. Воевать на супертяжелых танках куда привлекательнее, чем владеть легкой техникой! Как это у вас говорится? «Светляк»?
— Вы ничего не понимаете, — ухмыльнулся Гунс Шмульке. — «Маус» — отличный светляк. Крепкий. Сэр, давайте не будем вдаваться в бесполезные споры — надо подумать, как отвезти вашего «Тетрарха» на базу! В конце концов русский комиссар Paramon Kotyatko сказал, что для транспортировки объекта лучше всего подойдет именно «Мышка»!
— Товарищу комиссару надо сталинскую премию дать! — просиял летчик, доселе в разговор не вмешивавшийся. — Дайте пять минут, подгоним кран, зацепим, погрузим и езжайте себе!
— Картина сюрреалистическая, — пожал плечами сэр Генри, наблюдая как крошечного «Тетрарха» устанавливают на «Мышку». Танчик размерами был сопоставим с башней «Мауса», на которой ему и предстояло ехать до базы танкистов. — Осторожнее, осторожнее! Не повредите украшения! Все-таки Рождество!
— Большевики Рождество не празднуют, — заметил Ганс Шмульке. — У них традиция, Новый год. Сэр, можно попросить документацию на агрегат?
— Разумеется, — кивнул сэр Генри, извлекая из кармана френча бумаги. — Страховой полис, гарантия от фирмы-производителя, всу как положено. Передайте русским, что претензии будут приниматься только в оговоренных страховых случаях!
— Если его Т-95 случайно переедет? — фыркнул Шмульке. — Но в целом, сэр, очень приятно видеть очередной шедевр британской бронетехнической мысли! «Матильда», «Черчилль» и «Валентайн» в прошлом показали себя неплохо. В песочнице, конечно.
— И не трясите его по дороге! — взволнованно сказал майор. — Блестки будет осыпаться!
— Так точно, сэр! Довезем в лучшем виде, как говорят эти русские!
— Сто восемьдесят восемь тонн нашего «Мауса», — почесал в затылке Отто Фюрст. — Еще семь в довесок. Нас хоть одна бетонка выдержит? Это ж какая масса!
— Бетон в «Варгейминге» делают отличный, — со знанием дела сказал англичанин. — Выдержит. И умоляю, аккуратнее на поворотах! Машина нежная, относитесь к ней, как к хрустальной вазе!
— Это вы про «Маус»? — озадаченно спросил Ганс Шмульке. — Ах, извините. Есть относиться к «Тетрарху» как к хрустальной вазе!
Два дня до часа икс
— Всем доброго ут… — Ганс Шмульке бодреньким шагом вошел в ангар и вдруг запнулся на полушаге. — Эт-то что еще такое? Господа, позвольте!
— Отойдите в сторону, герр ефрейтор! — мимо пронесся менеджер «Варгейминга», нагруженный коробками в яркой упаковке. — Посторонитесь, мешаете! У нас ответственное мероприятие!
— Мешаем? Мы? — возмутился Шмульке. — У нас, между прочим, высадка через полчаса!
Стараниями гостей с центрального сервера ангар преобразился: гирлянды под сводом и на воротах, елка в углу, с потолка падают конфетти — это, конечно, прекрасно, но если бумажная мишура забьется под решетку двигателя, никаких голдовых огнетушителей не напасешься!
Суета сует началась еще второго дня, когда наконец-то прибыли французы. Командование устроило торжественное открытие новой казармы с перерезанием ленточки, оркестром и банкетом в офицерском клубе, причем экипаж Ганса Шмульке на празднование не попал: их пересадили на «Маус» и заставили сгонять на авиабазу за подарочком для Иванов — «Тетрархом».
С раннего утра в рандомных боях творилось нечто уму не постижимое: ИС-4 с «Тапком» в большинстве случаев оказывались в конце списка, а выше можно было наблюдать сплошной железный капут: «Маусы», «Луноходы» и Е-100, отчасти разбавленные тяжелыми французами — кто-то уже успел перевести свободный опыт и купить AMX-50В, поэкспериментировать с новинкой.
По слухам, в песочнице дела обстояли ничуть не лучше — всего несколько минут назад из боя вернулись взмыленные янки с M2lt, сразу начав жаловаться на лютое засилье «Тетрархов». Командир «Комарика», стафф-сержант Ривера, сказал прямо: сегодня на низкоуровневых боях нормальной технике делать нечего, поскольку ленд-лизовские блохи устраивают натуральный свальный грех — только что в Ласвилле наблюдался локальный апокалипсис, когда в кишке над озером остались гореть, не больше и не меньше, восемнадцать английских каракатиц! Это невыносимо!
— Вам еще повезло, — наставительно сказал комиссар Котятко, как всегда старавшийся быть в курсе актуальных новостей и пришедший послушать американцев. — Выезжали поутру на «Черчилле», сами понимаете машина солидная, особенно если кумулятивы в боеукладке держать.
— О скорострельности, господин комиссар, мы вовсе умолчим, — поёжился американец, отлично знавший, что по большому счету «Черч» является забронированным по самое не могу пулеметом на гусеницах. Гроза ЛТ и СТ, страх и ненависть в песочнице.
— Между прочим, массово появились французские B1bis, — продолжил Парамон Нилыч. — Да вы их раньше видели, только в другой инкарнации: трофейный немецкий Panzer B2740 (f), премиум… Для четвертого-пятого уровней вещь далеко не самая приятная. Раньше B1 выезжали редко, а теперь уже целыми взводами кататься начали — мы едва ноги унесли, «Черчилль» все-таки не всемогущ! Вот и спрашивается, что день грядущий нам готовит?
— Вернее, год грядущий, — поправил товарища комиссара Ганс Шмульке. — Боюсь, эйфория от открытия французской ветки у нас пройдет быстро: столь эпохальная новинка как барабанное заряжание способна радикально изменить расстановку сил: в споре взвода «Королевских Тигров» со взводом АМХ-50-100 я бы отдал преимущество лягушатникам — скорость, быстрота поворота башни, упомянутый барабан. Я не успею даже оглянуться, как эта пакость всадит в корму шесть бронебоев и при этом запросто успеет удрать!
— Поживем, увидим, — философски сказал Парамон Нилыч. — Смена тактики неизбежна, это верно. Прошу прощения, должен идти — дела. Сами понимаете, праздники, надо заниматься работой с личным составом.
«Бедные русские, — подумал Ганс Шмульке, провожая взглядом комиссара, — у всех нормальных людей Рождество, Новый год, а им опять придется высиживать на политучебе и слушать доклады по марксизму…»
Громыхнуло, потянуло пороховым дымом и на плац выкатился КВ-220. Пока закрывались ворота ангара, можно было разглядеть знакомый пейзаж: ну разумеется, Перевал. А значит политучеба отменяется…
— Сгружаем, — командир «Розетки» выбрался на броню и жестом подозвал ремонтников. — Шесть канистр! Позовите кто-нибудь мосье Жака, они просили поделиться!
Объявился французский лейтенант. Открыл канистру, плеснул в любезно подставленную кружку добытого на Перевале божественного нектара. Продегустировал.
— Oh, c'est beau! «Genepi»? «Pastis»?
— Samogon, — фыркнул русский. — На что меняемся?
— Два ящика улиток, — твердо ответил мосье Жак. — Консервы, лягушачьи лапки. Крем-фреш, тимбаль, льезон. Гужер, оливье. На ваш выбор, господа!
— Оливье? — командир КВ-220 зацепился за знакомое слово. — Отлично! Нам на всех нужно четыре тазика. По рукам?
— Та… Тазика? — вытаращил глаза француз. — То есть, вы хотите сказать, что салат из рябчиков, каперсов, ланспика, сои-кабуль, раковых шеек и оливок вы кушаете из… Excusez moi, из тазов? На банкете?
— Из чего салат? — в свою очередь изумился офицер с КВ. — Какие каперсы?..
Ганс Шмульке не выдержал, захихикал и зажав рот ладонью быстро пошел в сторону. Ничего-ничего, галлам еще предстоит привыкнуть к веселой жизни на базе и некоторым национальным особенностям.
Мимо, отчаянно топоча и переговариваясь, промчался очередной табун менеджеров «Варгейминга». Было отлично слышно, как старший кричит едва ли не паническим тоном:
— Ёлки! Ёлки забыли на респах вкопать! Дуйте в центральный офис за лопатами! Пока не будет ёлок — никаких вам корпоративов!
— Боже мой, — покачал головой ефрейтор. — До нового года еще два дня, а у нас тут настоящий цирк! Воображаю, что начнется завтра к вечеру…