Договорив, Дерек осторожно нащупал за спиной ручку двери и выскользнул за неё, оставив Северуса наедине с тяжелыми раздумьями.
Тихо дремал старинный Замок. Посапывали в рамах портреты людей. Время от времени тот или иной человек приоткрывал какой-либо глаз, ясный и зоркий, без единого налета сна, и быстро окидывал тот участок коридора, доступный его полю зрения. Убедившись же, что всё в порядке, он расслаблялся и обмякал на своем нарисованном кресле или заднем фоне-занавесе. Едва слышно скрипели замороженные лестницы, недоумевая, почему им запретили двигаться и шутить, убирая из-под ног учеников ступеньку тут-там. Но как бы они ни противились, слово директора и магия Хогвартса держали их крепко — лестницы навеки застыли в неподвижности, чтобы не порвать и не испортить чудесный дерн, выращенный юным фавном для неуклюжего друга.
Профессор Флитвик согласился перенести свой класс Чар на нижний этаж. А вот МакГонагалл и Синистра отказались. Аврора сказала, что астрономию больше негде изучать, кроме как на самой высокой башне, а Минерва мотивировала свой отказ тем, что четвертый этаж куда ниже восьмого, и раз на лестницах теперь есть дорожки для минотавра, то какие к ней претензии?!
Обо всём этом думал огромный лев, бесшумно бредущий по пустынным коридорам ночного замка. Паладин Ральф Эймос, принявший облик своей второй, звериной ипостаси, неспешно патрулировал свои владения, мысленно прикидывая, какие ещё улучшения ради удобства студентов следует предпринять. Картины и призраки, пришло на ум. Как недавно выяснилось — на них нельзя положиться, по доброй воле и самостоятельно на помощь студенту они не придут, а значит, в этом плане они бесполезны. Ну, портреты ладно, пускай висят, можно просто прислушиваться к их сплетням, иногда что-то полезное да услышишь, например, медиведьма куда-то спешит, а там и пройти туда да и помочь чем… А привидения… развеять их, что ли, к кошачьей матери? Хотя… нет, лучше пусть тоже останутся, а то Гэвину не на ком будет практиковаться в некромагии. А так удобно даже, понадобится мертвец или чья-то неупокоенная душа, пожалуйста, милый мальчик, вон их полно, целый замок, бери сколько надо и вперед! Да, это верное решение, пусть будут призраки, пригодятся как школьное пособие для юного бога мертвых.
Успокоившись, зашагал дальше могучий лев, обходя границы и оберегая покой своих земель.
Гарри спал крепко и сладко, успокоенный Дереком и, просыпаясь на следующее утро, ощутил рядом с собой чье-то присутствие. С трудом разлепив глаза и подняв голову с подушки, он увидел новый предмет, которого не было вчера — кресло, а в нем, завернувшись в плед, дремал отец. Не дыша, Гарри медленно сел, во все глаза глядя на спящего папу, поражаясь, удивляясь и моментально прощая ему все обиды.
Северус услышал пробуждение сынишки, очнувшись от дремоты, поднял голову с подголовника кресла, посмотрел на сына и сонно улыбнулся. Всё ещё не веря своему счастью, Гарри с кровати перебрался на колени к папе и потрясенно прижался к нему. Северус тепло обнял его и поздоровался хриплым со сна голосом:
— Привет.
— Ага… ух ты, привет! — невпопад отозвался осчастливленный Гарри. Северус покрепче прижал его к себе, зарылся носом в макушку, вдыхая чудесный нежный аромат родного ребёнка, и искренне повинился:
— Прости, я вчера был слишком занят. Больше такого не повторится, обещаю. Ты веришь мне, мой малыш?
Гарри неразборчиво что-то пробормотал, зарываясь поглубже в папины объятия. Северус улыбнулся, чувствуя, как Гарри в буквальном смысле пытается слиться с ним воедино. Прав ты, Дерек, ох как прав, зря я маску нацепил, невольно обидев этим своего ребёнка…
И последующие дни прошли для Гарри без особых душевных драм. Северус перестал притворяться чужим и во время перерывов находил минутку, чтобы перекинуться с сыном парой слов, а то и просто подойти и погладить по голове… И со спокойной совестью удалиться дальше по своим делам, провожаемый благодарным взглядом.
Травология и география во вторник, магозология после обеда и астрономия ночью в среду. Чистописание по английскому, литература и рисование в четверг.
Травологию преподавала мадам Стебль — полная и какая-то по-домашнему уютная ведунья в латаной-перелатаной, разношенной до дыр и безразмерности шляпе. Её урок очень понравился Гарри, Невиллу и Нели. Гэвин, Зевс и Торин, впрочем, тоже не остались равнодушными к этому уроку, с таким же удовольствием они копались в земле пересаживая проращенные саженцы обычных овощей. Причем Торин мимоходом, не особо мудрствуя, сжевал лишнюю ботву от репы и редиса, собранных для стола даров щедрой осени. Зевс, как все заметили, очень любил копать… Старательно и вдумчиво, он врывался в землю, роя когтями и отгребая в сторону широкими лапами пласты чернозема. В вырытые трудолюбивым сфинксом ямки ребята под руководством учительницы высаживали саженцы подготовленных озимников.
География. Идя на этот урок, ни Гарри с Пенни, ни Гермиона с Джастином, ни Дин с прочими магглорожденными никаких сюрпризов не ожидали… Учитель оказался весьма колоритной личностью — высокий и худой, как щепка, его лицо в профиль напоминало топор, а звали его так, что Гарри чуть не переспросил — как-как? — Рекс Берримор.
Просторный и светлый класс прежде всего привлекал внимание огромной картой мира, занявшей собой всю торцевую стену за учительским столом. Глаза детей так и разбежались по сине-зеленой и желто-бело-бурой глади. И точки-точки-точки, бесконечная россыпь точек, помеченных красными флажками… С надписями и какими-то рисуночками.
Мистер Берримор — о Боже, его и вправду так зовут?! — хитренько дернул кустистыми рыжими бровями и задал каверзный вопрос:
— Что такое Сидней? — и коварно улыбнулся, когда глаза всех магглорожденных детей метнулись на юго-восток Австралии. Вычитал в журнале имена двоих ребят наугад — Драко Малфоя и Рона Уизли — и вызвал их к карте. Коротко кинул задание:
— Найдите мне Лондон. — И сел на стул в уголочек, собираясь хорошенько повеселиться. И тихо хихикал в течение энного времени, пока две головы, белобрысая и рыжая, елозили по карте в поисках Лондона, не догадываясь прежде всего поискать Великобританию… Гарри, Пенни, Гермиона и прочие уже через пять минут лежали на партах, смеясь и рыдая. Красные Рон и Драко, виноватые насквозь, по всей карте искали злосчастный Лондон аж полчаса! Наконец нашли по изображению Тауэра и Шерлока Холмса с лупой… Получили по пять баллов за старание и провокационный вопрос:
— Будем учить географию?
Боже, как потолок не рухнул от слаженного согласного вопля из сорока четырех глоток, до сих пор не понятно.
Магозоологию преподавал профессор Кеттлберн, полноватый и крепко сбитый мужчина с окладистой «русской» бородой. На уроке он познакомил детей с громошмелем, крупным и пушистым насекомым, весь урок шмель, как ручной хомячок сидел на плече хозяина и переходил из рук в руки изучающих его детей. Внешне он почти ничем не отличался от обычного шмеля, только размерами был впечатляющим — с полевую мышь. И гудел громко, как вертолетик, настоящий громошмель.
Астрономия с профессором Синистрой прошла тоже по-своему интересно. Было немного странно видеть обычное ночное небо после космического хаоса на волшебной дороге, но дети с удовольствием запоминали названия планет и созвездий, положение Марса под углом к Сатурну и прочую небесную механику. Твердо зная, что потом, когда они поедут домой, будут искать и узнавать знакомые планеты по именам.
Четверг, казалось, наступил совсем не для мификов, с его чистописанием, чтением и рисованием. Но это оказалось не так.
Пришли в класс на первый урок, достали перья и пергаменты. Учительница, мисс Бимиш, стройная и милая леди, позвала к себе Нели, подала ему мелок и книжку и попросила нарисовать на доске понравившуюся ему букву. Нели полистал книжку, выбрал и написал букву «К». Мило улыбнувшись, мисс Бимиш предложила детям написать коротенький рассказик, где слова начинаются на данную букву.
Ух ты! Гарри заинтересованно посмотрел на корявую букву, улыбнулся и стал писать.
«Капитан Кевин Кидд копал котлован, ковырял колуном, колол киркой, крошил крошкой, клал кучкой. К краю котлована, крадучись, кралась кошка, кропотливо караулила коноплянку, крота, кролика. Кошка колебалась — кого кисе красть? Крота? Коноплянку? Кролика? Капитан Кидд крикнул «Кыш!», кинул кирку, кошка кинулась к калитке — канула».
За рассказ Гарри получил пятнадцать баллов, а на следующем уроке вызвался почитать для мификов интересную историю. Читал Гарри очень выразительно, менял интонации и делал паузы, ловя на себе восхищенные и благодарные взгляды Гэвина, Зевса и Нели с Торином. Читал и думал о рисовании и о завтрашнем уроке зельеварения, который будет преподавать его отец.
Комментарий к Часть 20. Мифическая неделя Дерек и его Патронус:
https://sun9-17.userapi.com/dxWLgoNaMOeC-rEnKLPLxL1l0aU_nLQGZOnVXg/USqh-ew48ZI.jpg
====== Часть 21. Долгожданная пятница ======
Литературный час подошел к концу, Гарри дочитал отрывок про Тиля Уленшпигеля и пепел Клааса, получил пять баллов за выразительное чтение и хороший ритм. После чего ребята ответили на наводящие вопросы учительницы по поводу прочтенного. Ответил даже Торин, утвердительно кивнув на вопрос — у сердца ли бьется пепел Клааса? — и отрицательно помотав головой на следующий — на поясе ли висит мешочек с пеплом?
На урок рисования шли в приподнятом настроении. Во-первых, настал уже полдень и рисование было последним занятием в этот день. А во-вторых, четвертый день подряд они уже вместе учатся и прониклись теплыми симпатиями между собой, всё лучше и ближе узнавая друг друга. Ведь даже Драко Малфой и вредная Панси Паркинсон перестали сторониться мификов, и Драко вот уже какое-то время держался рядом с Гарри и его однокашниками-барсуками. Невилла чаще стали замечать среди слизеринцев, особенно в компании Трейси Девис и Миллисенты Буллстроуд. С ними Невилл почему-то чувствовал себя более уверенно, чем со Сьюзен Боунс и Ханной Аббот. Наверное из-за равного сословия: и он, и девочки были из старинных аристократичных родов.
Придя к двери студии, студенты с интересом переглянулись — что-то их ожидает на новом уроке? Вдохнули-выдохнули, кивнули Креббу и Эрроллу, те, как самые сильные, дружно толкнули двойные створки, выпуская из комнаты сноп солнечного света в полутемный коридор. Дети прищурились и полуотвернулись, загораживаясь руками, вокруг них радостно и хаотично заплясали сверкающие пылинки. Вошли в залитую золотым сиянием комнату и осмотрелись, ища прежде всего учителя рисования. Нашли того на балконе, невысокий мужчина стоял там и с непонятным любопытством наблюдал за ними. Нестройно поздоровавшись, дети ещё раз оглядели комнату, залитую золотым сиянием осеннего солнца, ряды странных высоких столов-кафедр с полочкам и наклонными поверхностями, простенькие картины на стенах, изображающие незатейливые пейзажи и натюрморты…
Пока не заметили, что Зевс с таким же интересом рассматривает учителя наверху. Нели заинтриговано пихнул его копытом.
— В чем дело, Зевс?
Тот, чем-то позабавленный, развел крыльями на манер рук и удивленно ответил:
— Никогда не видел настоящих людей.
Хмыкнув, ребята машинально поулыбались — очень смешная шутка, Зевс, как будто они не люди. Потом, однако, дошло — маггл? В Хогвартсе??? Простите, что?! Взгляды всех снова сошлись на неприметном мужичке в растянутом драном свитере, пушистом шарфике на шее и с длинной кистью, заткнутой за ухо…
Ну, лично Гарри и Пенни с Гермионой и прочими магглорожденными учитель-маггл не поразил так уж сильно, как чистокровных волшебников, они вежливо поздоровались и прошли к стоячим партам, выбирая себе место поудобнее. А вот чистокровки продолжали ошеломленно пялиться на простеца.
Гарри поправил лежавший на наклонной столешнице лист бумаги и озадаченно спросил, глядя на застывших у входа ребят:
— Ну, в чем дело-то?
Тут, очевидно, дошло до Гермионы, потому что она пораженно вскрикнула:
— Ой, магглы же не видят Хогвартс! — посмотрела на балкон и удивилась: — Как он сюда прошел?!
Всё поняв, Гарри с интересом посмотрел на учителя. Тот продолжал стоять наверху и смотреть на них с веселым вниманием, как зритель на клоунов. К счастью, это противостояние взглядов вскоре закончилось, опомнившись, чистокровки заняли места за партами, а учитель, насмотревшись, спустился с балкона в класс. Подошел к столу в углу комнаты, взял с него журнал и начал знакомиться с первым курсом. Зачитывал имя и бросал взгляд на детей, выискивая отозвавшихся, кивал и читал дальше. Голос его, да и сам он весь, от каштановой лохматой макушки до кончиков старых разношенных кроссовок, был настолько обычен, что аристократы чуть не плевались, с отвращением глядя на презренного маггла. Но руки поднимали, отзываясь, потому как воспитание обязывало… Ознакомившись с курсом, учитель назвал себя:
— Ну, а меня зовут Филипп Паркер, будем знакомы. Признаться, я был весьма удивлен, узнав, что на свете существует настоящая школа для волшебников, до этого мне как-то в голову не приходило, что маги тоже где-то учатся. Думал, что они так и рождаются, с палочками в руках и умением колдовать с рождения. Но это оказалось не так, волшебники тоже учатся и, как ни странно, обучаются волшебству. Прекрасно понимаю ваше удивление насчет моего появления в Хогвартсе и постараюсь объяснить… Дело в том, что в раннем детстве я увидел единорога в лесу Дин, куда меня свозил дедушка на каникулах. Встреча со сказочным зверем меня потрясла настолько, что, придя домой, я тут же выразил встречу на листе бумаги, выплеснул на неё все свои эмоции. Тот единорог вышел очень точно, как живой. Он же впоследствии стал моей музой, вечным моим вдохновителем, благодаря той волшебной встрече я стал художником. Это был его подарок мне… После я где-то прочитал, что встреча с волшебным существом так или иначе оставляет след в душе человека. Так и единорог, он подарил мне возможность увидеть кусочек чуда, стать единой частью с ним.
Тут он помолчал, смотря на детей — те сидели тихо и молча внимали ему. Нерешительно уточнил:
— Вам интересно?
— Да, сэр, — очень серьезно ответил Зевс. — Продолжайте, пожалуйста, мистер Паркер.
Гарри отметил, что Зевс не назвал его профессором, и сделал зарубку в памяти. А учитель тем временем продолжил рассказ:
— Обычно люди, столкнувшись с каким-либо чудом, тут же стараются это чудо доказать. И если не миру, то хотя бы самим себе. Бывает, полжизни тратят в погоне за чудом, бороздят моря и океаны, ищут и ловят русалок и белых китов… Создают и совершают многолетние экспедиции во все концы света и уголки мира в поисках Мокеле Мбембе или Несси, или ещё какое-нибудь косматое и невиданное чудо вроде йети или брауни.
Наш писатель, Артур Конан Дойл, к примеру, тоже малость спятил после встречи с феями, бедняга так впечатлился ими, что потерял сон и аппетит, ходил и грезил о феечках. Бедного дядюшку пожалели племянницы, будучи искусными мастерицами, они при помощи ножниц и папиросной бумаги, тончайших кружев и невидимых лесок создали чудесных фей, ничем не отличимых от настоящих. И сфотографировали. Не поверите, но весь мир буквально сошел с ума от тех фотографий! Даже разделились на два лагеря, одни орут — феи настоящие, известный писатель не станет врать! Другие с пеной у рта доказывают — фальсификация, искусная подделка, Дойл — лгун распоследний, ему это просто, придумал же он Шерлока Холмса, что ему какие-то феи?!
Я же, в свою очередь, доказывать никому ничего не стал. Напротив, я ездил по миру в поисках чудес, чтобы воплотить их на холсте, запечатлеть вечность на картине. Наверное, волшебные существа наблюдают за нами, потому что мне они показывались часто, помногу и без боязни, видя, что я не болтаю о них направо-налево, не пытаюсь поймать кого-то из них и сфотографировать. Я их просто рисую, всех, больших и малых, прекрасных и удивительных, загадочных и непостижимых. В полях Каллоддена ко мне вышли земляные тролли и подарили мне истинное зрение, чтобы я мог видеть то, что спрятано от глаз обычного человека — скрытые волшебные миры и всех их созданий.