- Аврора. Не Ава. Не Авочка. Не Роро. Если уж выбрала это кретинское имя, не нужно уродовать его ещё больше.
Мама полузадушено всхлипнула, но снова улыбнулась.
- Конечно, дорогая, как скажешь.
Девушка на секунду прикрыла глаза, подавляя волну злобы.
На хрена ты на неё-то срываешься, тупица. Кто тебя не бросил, когда все отвернулись? Тёма, что ли? Кто о тебе заботится, коза?
- Прости, мам, - заставила себя улыбнуться.
Почти правдоподобно.
- Блины же остынут! - всплеснув руками, та унеслась на кухню. - Твои любимые, с клубникой! - донёсся приглушённый голос.
Аврора сжала голову руками, словно стремясь уничтожить поселившееся внутри отчаяние, отравлявшее любое взаимодействие с близкими людьми. Медленно и глубоко задышала - всё, как учил врач. Убедившись, что спокойствие достигнуто, медленно покатилась на кухню. С поворотами до сих пор имелись проблемы, но получалось уже увереннее, чем в самом начале.
- Начинаешь привыкать, - мерзкая мыслишка скользнула по краю сознания, стремясь закопаться поглубже, чтобы через несколько дней вылиться в очередную лютую истерику.
Девушка, как могла, отразила её, переключившись на мысли о прошлом. Вспомнился Фёрде[1], её второе выступление на чемпионате по пауэрлифтингу. Первое - из-за диких нервов запомнилось лишь отрывками, а это навсегда отпечаталось в её памяти. Присутствовал, конечно, мандраж, но чувство удовлетворения - пробилась, смогла; гордости в глазах матери, впервые сменившее постоянное пренебрежение “хватит чепухой маяться, лучше мужа найди” с головой перекрывали его.
Никаких призовых медалей, пятое место, но выступила достойно, да и заниматься начала не так давно. Потрясающие норвежские горы, озёра и леса. Дикий драйв сноуборда, которым заразилась там. Синяки, ссадины и чистый восторг. Маленький ночной бар и танцы до утра. К этому воспоминанию она обращалась часто, как к выцветшей фотографии в военные годы, которую можно сжать грязной усталой рукой и на мгновение перенестись туда, где всё хорошо.
Аврора вынырнула в реальность, и сжав зубы до хруста, покатилась в ванную. Умывание не смогло стереть из памяти очередной ночной кошмар, а в зеркале, освещенном лампочкой, которую давно следовало бы заменить – слишком низкая цветовая температура – отразился странный зомби. Бледная кожа, слишком короткие рыжие волосы, веснушки, которые так её бесили, да порядком раскачанная верхняя половина тела. Нижнюю – она, естественно, не видела, но слишком хорошо помнила. По мозгам опять ударил диссонанс от иссушенных ног и мощных рук. Покачав головой, она развернула коляску в сторону кухни.
Блинчики ждут. Мать его.
- Рывок! Форму держи, а то глаза, как у обоссанного пуделя!
Девушка сморгнула пот и с тяжёлым выдохом все-таки вытолкнула штангу наверх. Дрожащими руками поставила её на место.
- Аврора, будешь халявить, я тебе, - сделала драматическую паузу маленькая разгневанная женщина, - либидо оторву и на штангу намотаю, ты меня знаешь!
Она быстрым шагом ходила вокруг скамьи, в моменте похрустывая костяшками пальцев, и не замечала этого.
- Татьяна Степановна, не разогрелась, - спокойно пояснила подопечная.
- Не разогрелась она. Твою дивизию, Гордеева, ты в прошлый раз с этим же весом работала, да ещё десятку сверху потянула бы.
Муж Татьяны Степановны числился не то сержантом, не то лейтенантом, поэтому в разговоре с её стороны периодически проскакивали характерные выражения. Аврора давно привыкла и уже не реагировала. Даже подцепила парочку, сама не замечая.
- Вылезай давай. Закончим на сегодня. Пока голова не о том думает, толку не будет.
Аврора, вздохнув, повиновалась. Пока она с трудом перелезала со скамьи в коляску, тренер молча стояла в стороне. По крайней мере никакой долбанной жалости с её стороны.
- Послушай меня, Аврора, встряхнись, тебе двадцать пять лет.
- Двадцать шесть.
- Двадцать шесть лет всего. Да, жизнь бьёт со спины. Твоя задача, как и всегда, яйца в кулак и бороться. Проиграл, не тот, кто упал, а тот, кто остался лежать.
- Ага, сейчас их нашарю и сразу вперёд, - впервые улыбнулась девушка, сделав хватательное движение.
- Ты мне тут порнографию не разводи, Гордеева, - хмыкнула Татьяна Степановна. - Задача понятна? Выполняй. В следующий раз жмём 90. Ты у меня ещё золото возьмёшь на параолимпийских, - угрожающе заметила невысокая наставница.
Аврора кивнула и медленно покатилась на выход.
- Может быть, ещё побарахтаюсь, - промелькнула почти похожая на оптимизм мысль в её голове.
Вход в здание от неё отделяло восемь ступеней. Непреодолимая преграда. Перила, как и пандус, вокруг отсутствовали, да и зачастую делали их на от... вали - под углом в сорок пять градусов, заехать на который самостоятельно совершенно невозможно. Придётся просить кого-то о помощи.Ненавижу. Скрипнув зубами, Аврора подъехала к ближайшему человеку, замершему на остановке.
- Вы не могли бы, - начала девушка, тщательно контролируя голос.
- У меня нет мелочи, - равнодушно ответил мужчина, не отрываясь от экрана телефона.
Мудак.
К женщинам подходить бесполезно, либо откажут, плохо скрывая жалость и брезгливость, либо будут наводить хаос, дёргая других людей и покрикивая “Ну что же вы не видите, ей помощь нужна?!”
“Подходить”. Аврора зло усмехнулась.
Фантомные боли мозга. Сколько угодно можно смотреть на истощённые ноги в кресле-каталке, но голова всё равно будет оперировать словами, которые ей больше недоступны.
- Девушка, вам помочь? – обратился к ней худой подросток в толстовке.
- Что?
- Я говорю, вам нужна помощь? Что нужно сделать?
- Да, спасибо. Мне нужно попасть вот туда, - она махнула рукой на унылое серое здание, увешанное рекламой.
- Хорошо, меня зовут Вадим.
- Аврора, - ответила девушка, внутренне готовясь к извечной вариации на тему “Как крейсер? ХАХА”.
- Интересное имя. Как принцесса?
- Да, - удивлённо ответила она. - Откуда вы знаете?
- У меня сестра диснеевские мультики по кругу смотрит. Волей-неволей всех запомнил. Это, кажется, Золушка?
- Нет, Спящая красавица. Мама хотела принцессу, - устало пояснила она, разводя руками, мол “что тут можно сделать”.
- Ну почти угадал. Так, подскажите, как вас лучше завезти наверх? – серьёзно спросил Вадим.
- Встаёте спиной к лестнице, наклоняете к себе коляску и начинаете аккуратно поднимать её. Не нужно тянуть её за собой и спешить. Перекатом, со ступеньки на ступеньку, шаг за шагом.
- Хорошо, я справлюсь, - сосредоточенно откликнулся парень.
Похоже, действительно, справится.
Психолог недоуменно поднял брови.
- Аврора, вы же могли позвонить мне. У нас есть сотрудник, который помог бы вам попасть в здание.
- Не сообразила.
Не хотела просить о помощи. Вадима я больше не увижу, а тебя ещё не раз.
Вздохнув, мужчина поудобнее уселся в кресле и раскрыл ежедневник.
Сколько ему? Лет сорок? Профессор литературы в региональном ВУЗе. Застиранная рубашка, жилетка, ужасные очки. Бедность. Серость.
- Вы можете назвать что-нибудь положительное во мне? – внезапно задал вопрос мужчина.
Аврора смешалась.
- Я не напрашиваюсь на комплимент, просто вы смотрите волком на меня сейчас, и я пытаюсь понять, видите ли вы всё вокруг в чёрных красках или же замечаете хоть что-то хорошее.
- У вас неравнодушный голос, - подумав, выдала девушка.
- Отлично, что ещё?
- Кабинет не выглядит таким гадюшником, как я рассчитывала.
- Это не совсем комплимент, но я засчитаю, - улыбнулся психолог. - А если шире, что с вами сегодня случилось хорошего? Мороженое вкусное съели, трек понравился по радио, не знаю, выспались?
Аврора долго молчала. Он уже приготовился перефразировать вопрос, но она ответила.
- Тренер до сих пор в меня верит. И не жалеет, - припечатала Аврора жёстким голосом.
- Вам важно, чтобы вас не жалели? - он задумчиво прикусил ручку.
Аврора почти физически окрысилась.
- А кому хочется, чтоб его жалели? Я знаю своё положение. Травма спинного мозга на уровне двенадцатого позвонка поясничного отдела, - заученно процитировала она, - шансы на восстановление минимальные. Но я не беспомощная. Не нужно вокруг меня прыгать! - практически выкрикнула девушка.
- Хорошо. Скажите, - резко сменил тему психолог, - что с вами произошло?
- У вас в файле итак всё написано, - буркнула Аврора.
- Написано, но я хочу услышать историю от вас.
- В Болгарии проходил чемпионат.
- По тяжёлой атлетике?
- По пауэрлифтингу, - поправила его Аврора. – После него я поехала с Тем… с молодым человеком в Банско. Я всегда брала с собой сноуборд, если знала, что выдастся возможность покататься. Мы провели там два дня, уже улетали вечером. Я решила в последний день расслабиться, вышла на синюю трассу.
- Это какая-то особо сложная? – заинтересованно уточнил мужчина.
- Наоборот, практически самая простая. На спуске со склона с края трассы выскочил маленький ребёнок, потому что его родители, хрен знает, чем занимались. Я резко повернула, вылетела через ограждение. Падение по склону. Ель, - сухо, будто факты биографии, перечислила она. - Ни на красной, ни на чёрной, я стала калекой на долбанной синей трассе, - сжав кулаки, процедила Аврора.
- Полагаете вам стало бы легче, если бы это произошло в более опасном месте?
- Вряд ли, - признала она. - Просто я три года каталась, даже ногу ни разу не подвернула, и так вляпалась.
- Жалеете, что не умерли? – ровным голосом поинтересовался психолог.
- Иногда, да. Всё, что у меня оставалось – это спорт. Денег особо не скопила, лечение какое-никакое государство-то оплатило, к вам записало, - пристально посмотрела на него девушка, - но сколько это может продолжаться? Денег в семье никогда не водилось. Я понимаю, как матери тяжело даётся забота обо мне. Кто знал? У нас никогда не ладились отношения. Потребовалось потерять возможность ходить, чтобы услышать: “Я тобой горжусь!” – тихо и задумчиво протянула Аврора. – Я не хочу жить в нищете калекой. И не буду.
- Расскажите о матери. Вы упомянули, что у вас возникли сложности?
- Ну да, какой же психолог без разговора о родителях.
- И всё же?
- Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь; не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку, - со злым весельем продекламировала девушка.
- Не уходи безропотно во тьму, будь яростней пред ночью всех ночей, не дай погаснуть свету своему! – не остался в ответе психолог.
- Что? – растерялась Аврора.
- Я думал, мы любимые строки стихов цитируем, - улыбнулся он. – Вы продолжайте, я вас перебил.
- Возникли… да они с самого моего рождения тянулись. Мама хотела принцессу, - второй раз за день произнесла она, - а получилась я. Отец шутил, что детей в больнице перепутали, и где-то сейчас сидит девочка у какой-нибудь байкерши, вся в розовом и играет с единорогами. Мама хотела, чтобы я училась на пятёрки и играла на пианино. Я хотела гонять в футбол с ребятами и засунуть пюпитр старой грымзе из музыкалки в задницу. Она покупала мне платья, я брала у отца деньги и добывала себе рваные джинсы и косуху.
- В спорт тоже пошли назло ей?
- Изначально – да. “Девочка не может слушать такую музыку, Ава! Девочка не может так выражаться! Роро, я записала тебя на бальные танцы! Может быть, там у тебя получится лучше.” Мы поругались, как и всегда, поэтому я нашла ближайшее неподобающее девочке занятие – пауэрлифтинг, записалась к тренеру, и мы просто … кликнули. Татьяна Степановна никогда не пыталась меня переделать, диктовать, что мне говорить, думать и как выглядеть. Никогда не цацкалась со мной. Плюс, стало проще постоять за себя, когда очередной подкатывающий урод не понимает “нет”.
- Вам не кажется, что ваша мама делала это из любви?
- Это самое ужасное. Если бы я знала, что ей наплевать, мне было бы гораздо проще её ненавидеть. А так, одно слово, и она начинает рыдать, заламывать руки и кричать, что я сведу её в могилу. Сразу эти обиженные коровьи глаза. Думаете, что я - скотина? – Аврора резко ткнула пальцем в психолога.
- Нет, а вы?
- Я не поняла, вы из Одессы? Что за уродская привычка отвечать вопросом на вопрос?
Мужчина обезоруживающе улыбнулся.
- Это в некотором роде особенность моей профессии. Так вы считаете себя “скотиной”, потому что причиняли боль матери?
Девушка посмотрела в пол.
- Иногда. Не будь она такой слабой и мягкой, я бы не получилась такой жёсткой. Дети всё запоминают. Я видела, как её обманывали на работе, обижали и подставляли “друзья”. Слабость в этом мире не прощают.
- Ненавидеть – сильное слово, - мягко произнёс собеседник. – Это действительно та эмоция, которую вы испытываете к ней? Если всё так плохо, почему не съехали, когда вам исполнилось 18?
- Кто тогда о ней позаботится? – отрезала девушка. – Кто будет скандалить с управляющей компанией, когда опять насчитают безумные цифры? Кто отбреет очередного скользкого мразотного ухажера, на которых её тянет? Кто поменяет колеса и поможет по дому? Она только на ноги резко встаёт, а давление уже скачет, как йо-йо.
- Мне казалось, вы не любите, когда на вопросы отвечают вопросом, - слабо улыбнулся собеседник. - Почему ваш отец не может на себя взять эти хлопоты? Аврора, пока он единственный кроме тренера, о ком вы тепло отзывались.
- Умер, - сухо отреагировала девушка. - Инфаркт. Мы хорошо ладили. Он всегда понимал меня и не пытался лепить что-либо. Не навязывал свои амбиции и желания. Просто слушал. Просто слышал.
Разговор продолжался больше часа, прежде чем психолог тяжело вздохнул, закрывая ежедневник.
- Ну что, собираетесь посадить меня на лекарства, чтобы бедная поломанная девочка не убила себя или кого-то ещё? – Аврора сжала губы в нитку.
- Медикаменты выписывают психиатры, я не имею права. Мне кажется, вам они пока не нужны. Вы испытали колоссальную травму, поэтому ваше состояние естественно. Моё мнение, вам нужно найти цель. И друга. Надеюсь увидеть вас на следующей неделе, если наше общение показалось вам не бесполезным.
- Я подумаю. Да, вы не представились, а я не спросила, - Аврора сделала извиняющийся жест рукой.
- Николай, - психолог улыбнулся. - До встречи.
Дорога домой заняла больше двух часов, раньше она бы потратила на нее не более получаса. Её потряхивало от накопленной злости, которая улеглась только во время беседы с Николаем. Я не хочу жить в нищете калекой. И не буду. Храбрые слова, только никакого решения на ум не приходило, кроме очевидного, но пока она не готова сдаться. С этим вообще у Авроры получалось не очень. Сколько раз её победы оборачивались пирровыми, потому что количество затраченных усилий не стоило результата.
Стоило ей с трудом высадиться из такси, как она учуяла знакомый запах. Слишком знакомый и слишком неприятный. Иногда ей казалось, что это “амбре” стелилось за Фёдором, как цветное облако от сыра из «Тома и Джерри». Только если аромат сыра сносил Джерри голову, Аврору запах дешёвого сладковатого одеколона вперемешку с алкогольными испарениями заставлял кривиться как от больного зуба.
Сам источник миазмов обнаружился перед стальной дверью в подъезд. Фёдор раскачивался на ветру, как плакучая ива, и безуспешно пытался набрать код домофона одним пальцем.
Бесшумно подкатив к нему, вместо приветствия девушка пихнула мужчину одной рукой. Того повело и, испуганно дёрнувшись, он наваливался грудью на дверь. Неловко развернувшись, Фёдор попытался идентифицировать обидчика.
- Авроооорррраааа, приииивеееет, - протянул он, лыбясь во все оставшиеся 25 зубов.
- Я чё тебе сказала в прошлый раз, ушлёпок?! – рявкнула девушка, наливаясь пятнами гнева.
- Чего? – попытался сойти за дурачка мужик, виновато скосив глаза в сторону.