Не слушая возражений повариха, представившаяся тетушкой Блейзой, проводила меня в угол к маленькому столику, куда один из поварят принес густую грибную похлебку и чай с куском земляничного пирога. Подмигнув, поваренок скрылся в клубах пара, вернувшись к работе. С удовольствием умяла второй завтрак и, подвязав косу, отправилась в подсобку чистить овощи. Яриком оказался тот самый поваренок, что принес мне поесть. Обаятельный парнишка на пару лет меня младше, постоянно шутил и белозубо улыбался.
Ленточка тонкой кожуры лиловым серпантином свешивалась до пола, послушно укладываясь у ног. Крупный желтоватый клубень летел в бадью, точнехонько плюхался в воду, покорно присоединяясь к товарищам. Каждый раз, как слышалось характерное «плюх», мальчишка косился в сторону бадейки, переводя на меня уважительный взгляд. По результатам негласного соревнования я обходила его на пяток клубней.
— Метаешь хорошо ножи? — сделал свой вывод Ярик. — Устроим соревнование кто кого после моей смены?
— Устроим, если не случится непредвиденное, — многозначительно подняла брови. — Нам обещали марш-бросок и полноценные учения с захватом базы в расположении противника.
— Здорово! Я тоже поступаю через год. Хочу попасть к «смертникам», — восхитился парнишка, разглядев нашивку на груди, завистливо вздохнул. — Ты «золотой шеврон». Вас же отработками не наказывают. За провинности переводят в другие группы. Ты особенная?
— Спасла жизнь брату князя, — понизив голос, призналась будущему «смертнику», метко отправляя очередную картофелину с бадью.
— Ух, ты! А как это случилось? — парнишка приоткрыл рот и уставился на меня, забыв про работу.
— Помогла отбиться от разбойников, — нехотя призналась в героизме, о котором потом сто раз пожалела. — Князь в одиночестве отбивался от пятерых. Я помогла из арбалета.
— Если ты из арбалета хорошо стреляешь, то понятно, почему князь тебе помог попасть в «шевроны». Верные и умелые всем нужны, — окинув меня оценивающим взглядом, он добавил:- Ты еще красивая в придачу. Князь двух зайцев убьет. Любовницы во дворцах отсиживаются, с собой не возьмешь, не по правилам, оскорбительно, а охрана всегда при нем.
Ярик понимающе осклабился и подмигнул, перескочив на любимую тему, где мог мне дать сто очков вперед. Я благоразумно промолчала, не желая выслушивать подробности дворцовых сплетен касающиеся княжеской охраны. Но запомнила, чтобы при случае припомнить охальнику его грязные намеки.
После чистки овощей меня ждала гора грязной посуды. Нацепив фартук, намывала металлические кастрюли и небьющиеся тарелки, пока кожа на концах пальцев не побелела и распухла. Уже к вечеру, когда ужин остался позади, и Блейза, сжалившись, почистила большую часть посуды магией, смогла присесть и отдохнуть на освещенном пятачке перед дверью в столовую.
Отгоняя надоедливых насекомых, разглядывая распухшие слегка вздрагивающие пальцы, понимала, что сегодня показать мастер-класс по метанию ножей получиться с трудом. Отвлеклась, услышав сопение рядом. Ярик переминался с ноги на ногу. Он вынес набор метательных ножей в кожаном чехле. Вытянув нож, проверила балансировку, и метнула лезвие в ближайший ствол. Легкий звон и нож на два пальца вошел в древесину. Ярик удивленно хмыкнул.
Глава 27
Глава 27
— Мало дня для тренировок, адепт Калария? — из-за деревьев на дорожку, ведущую к кухне, вышел Гаролд, и ловко перехватил летящий нож. — Могу обрадовать, завтра начинаются полномасштабные учения. В них будут участвовать не только кадеты нашей школы. Военная Академия пришлет своих курсантов. После ужина я делал объявление. Прослушала, витая в облаках, как всегда?
Словестная порка началась. Было ясно, что куратору плевать на ответы, он пришел поиздеваться, довести до кипения, а по возможности — срыва.
С чего бы мне такая честь? Тратить на меня вечернее время, когда столько страждущих вокруг развлечь Светлейшего.
Что-то в его поведении было неправильное. Словно я вела себя не так, как он хотел или привык. И это его насколько злило, настолько притягивало. Похоже, он терял контроль над ситуацией. Игра переставала быть игрой, становясь чем-то большим для него. Его увлекло, может, впервые в жизни. И он мстил мне за потерю полного контроля, за чувства, которые невольно прорывались. Похожим образом мучился наставник, срываясь в раздражение и грубость, разрываясь между отцовской любовью ко мне и необходимостью жестоко бить и гонять до изнеможения на занятиях.
Избегая насмешливого прищура, закусив губу до боли, чтобы не вырвалось слово, о котором обязательно пожалею, смотрела в сторону, держа мужчину на периферии взгляда. Князь как всегда выглядел образцом мужской красоты. Тщательно выбрит, отглаженная форма обливает мускулистое тело, ботинки начищены до блеска. Ноздри щекочет приятный аромат парфюма, легкий аромат свежести.
— Я отбывала наказание, — четко отрапортовала, вытянувшись во фрунт, глядя в мужчине подбородок, как требовал Устав.
Сердце билось плененной птичкой, сбивая дыхание. Приходилось прилагать огромные усилия, чтобы казаться безмятежно спокойной, сохраняя на лице слегка дибильноватое выражение отрешенности — любимое у всего начальства.
Я не сомневалась, что Краус не упустит случай опорочить избранную в глазах князя, стараясь вернуть его расположение, и была готова к новой волне репрессий, похуже устроенной мастером. Стоя навытяжку, перебирала возможные способы наказания, милые сердцу князя.
— Разве правила не касаются избранной? Или ты думала, что имеешь привилегии, если тебя выбрал князь? — мягкий, сочившийся сладким ядом голос куратора не оставлял сомнений, что он отлично знает причину и явился применить придуманное самим наказание, а сейчас тянет время, смакуя мое смятение.
Повинуясь скупому жесту, я на ватных ногах прошла вперед по дорожке в направлении казармы. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику, невольно передернула плечами, чувствуя, как взгляд магистра буравит мне затылок. Мы прошли мимо казармы, свернули на дорожки, ведущие к спортплощадке, углубляясь в затемненную часть лагеря. Я молчала, не желая признаваться и подставлять Рыжика.
— Где ты шляешься по ночам, Калария? — вложив максимум презрения, намерено опустился до грубости Гаролд, задавая вопрос. — Стыдно признаться, что нарушила правила, отправившись на любовное свидание? Или ты пытаешься прикрыть ир Грасса?
— Я не собиралась на свидание! Хотя провокации со стороны девушек были, — и не соврала ни разу, в душе возмущаясь наглым вторжением в мою личную жизнь. — Из-за медальона у меня сложились не лучшие отношения в группе. Стараюсь уходить от конфликтов с ревнивыми девушками и… мастерами.
Запах свежести после грозы стал сильнее, брюнет подошел ближе. Я спиной ощущала тепло, исходящее от его тела.
— Разве я не предупреждал, что ты должна себя вести подобающим образом и не позорить оказанную тебе честь? — он словно не слышал моих оправданий, выдохнув последние слова как-то слишком спокойно. Будто заранее знал, что я буду выкручиваться.
Нужна мне такая честь! Я о ней не просила!
— У вас есть конкретные доказательства? Или это ревнивые домыслы ваших любовниц, желающих вернуть расположение князя?
Вот так, когда загоняют в угол, выигрышная тактика — нападение. Лучше всего переложить с больной головы на здоровую. У мастера Краус она крепкая, дубовая — выдержит. Теперь оправдываться куратору за слова его персонального «стукача» и любовницы — мастера Краус.
— Как ты объяснишь, что в это же время в казарме отсутствовал Латус ир Грасс? — куратор зашел с другой стороны, применив мое же оружие.
— Никак. Это обязанности дежурного и куратора знать, где находятся кадеты, — фыркнула, празднуя только что одержанную моральную победу.
— Не дерзи. Я знаю, что у тебя отношения с ир Грассом! — выдержка изменила Гаролду, он резко развернул меня к себе и зашипел в лицо:- Запомни, Сури. Ты — избранная князя! Забудь про этого кадета!
— Подставная, — стараясь сдерживаться и не вспылить, поправила мужчину, отступая на шаг назад. — Всего лишь обманка для защиты истинной избранной.
Гаролд вздернул идеальную бровь, уловив горечь в моих словах, не пытаясь приблизиться, он заложил руки за спину и изрек:
— Ошибаешься, Сури. Ты и есть настоящая. Это было испытание для тебя, — мужчина с чуть тронувшей ироничной улыбкой разглядывал мои округлившиеся от удивления глаза. — Считай, что ты его прошла.
— И чья же я невеста? Ваша или Калеба? — понимая, что князья ведут свою игру, и Гаролд, попытавшийся весьма успешно выбить почву у меня из-под ног, вряд ли ответит мне честно, все же задала вопрос. — Или избранница единственная?
— Тебе так важно, выбрал ли я себе невесту? — пальцы едва коснулись подбородка, заставляя посмотреть в глаза. — Неужели я произвел неизгладимое впечатление там, в обители, или ты питаешь надежды, маленькая мышка?
Голос мягкий, ласкающий, обволакивающий словно бархат. Прикосновения мимолетные, но обжигающие, будящие неизведанные и непонятные чувства. Я чувствовала, что обаяние мужчины окручивает меня словно кольца змеи. Еще чуть-чуть я не смогу ему сопротивляться, сделаю, все, что он захочет. Сжав кулаки сильнее, так что ногти впились в ладони, вызвав резкую боль, спасительной волной смывшей удушающее подчинение.
— Нет, не питаю. Всего лишь выясняю, есть ли у меня шанс избежать замужества, — от злости, что почти поддалась его магии, перешла на «ты». Попыталась улыбнуться, надеясь, что получилось презрительно, а не жалко. — Мне интересно, я единственная избранница?
Снова попыталась получить ответ на важный для себя вопрос. Мне нужна была информация, чтобы составить верный план дальнейших действий. Хотелось подловить князя на лжи. Списывая все несоответствия на проверки для отбора, князь ловко уходил от ответов, из которых можно было понять каковы истинные намерения на мой счет. Верить признанию Гаролда не спешила. Он может развлекаться за мой счет, наблюдая, как я буду себя вести, получая новую информацию. Мелькнула мысль, что так князья отбирают шпионов, ежегодно проводя тесты под видом Отбора на роль княжеской жены.
— Мне тоже интересно, чем все это закончится, — снова попытался уйти от ответа куратор. — Жду не дождусь развязки, и возможности поприветствовать Светлую княгиню.
Куратор желчно сплюнул последние слова, выражая свое отношение к отбору и девушке-победительнице.
Мне показалось, или с презрением вышел перебор. Похоже, этот Отбор волнует Гаролда гораздо больше, чем он хочет показать. Если так нервничает брат, что же на уме у самого Пресветлого?
Глава 28
Глава 28
Медленно передвигала ноги, проседая под тяжелой амуницией, несколько часов брела по чаще, заваленной трухлявыми стволами гигантских сосен, не разбирая дороги, особо не торопясь в зону военных действий. Лес притих, зверье затаилось или убралось подальше, чувствуя сосредоточие огромного магического потенциала сотен кадетов, эманации которого заставляли воздух потрескивать как перед грозой. Девушки под мороками, бесшумными тенями скользя по едва приметным тропкам, давно ушли вперед. Я и не думала спешить вслед. Тревожные мысли ходили по кругу.
Ночной разговор с куратором лишил сна. До рассвета ворочалась, прокручивая в голове диалог с князем, пытаясь найти зерна истины. Все происходящее было похоже на непредсказуемую смену цветов в калейдоскопе. По плану Проспера, я должна была проучиться в школе, разведать ситуацию и скорректировать свои действия. Но события сменяли друг друга с катастрофической быстротой. Я порой не успевала во время подстроиться. Ощущение неизбежного конца давило. Этот Отбор спутал все карты. Исполняя план Проспера, теперь я рисковала собственной жизнью.
— Сури, как ты сюда забрела? Совсем рядом граница с Окавитой, могла на патрули нарваться. Хорошо я на тебя следилку поставил, — руки со знанием дела разоблачали, проворно освобождая спину от тяжелых клинков и кольчуги. — Твои ушли вперед глубоко в наш тыл. Это тактическая ошибка. Наши ребята возьмут их в капкан. И чистая победа, с превышающим по численности противником.
— Отвлекающий маневр. У нас есть резерв в засаде, — обнимая Рыжика, безразлично произнесла я.
Идея с резервом была моя. Использовали ее наши стратеги или нет, не знала. Говорила из женской солидарности, дабы не слушать рассуждения парня о недалекости женского ума, не способного оценить и применить искусство военного дела.
Латус замер, осмысливая информацию, решая рвануть обратно и предупредить своих или остаться со мной. Не дождавшись поцелуя, опустила руки, наблюдая смену эмоций на лице Рыжика. Самой стало интересно, победит в нем долг или чувства.
— Отобьются, — решил Латус, махнув рукой, и склонился в торопливом, жадном поцелуе.
Изнутри будто меховой лапкой погладили. Выгнулась как кошка, прижимаясь к Рыжику, запуская в густые волосы пальчики. Приятно, когда выбор — это ты. И чтобы прекратить моральные страдания парня, успокоила:
— Это не факт, что есть резерв. Я предложила, но мое мнение не в почете у местной диктатуры в лице мастера Краус.
— Ну и идиотки, — резюмировал Латус, выпуская меня из объятий. — Почему ты не настояла? Ты не патриот?
Парень подхватил мою амуницию себе на плечо.
— Краус на утреннем построении постаралась всех убедить в том, что я встречалась со шпионом из вражеского лагеря. И сливаю всю информацию через тебя. Моему мнению не доверяют, — разочарованно цокнула языком, закатив глаза и пристроив заплечные ножны с клинками.
— Шмыр с ними, — рыжик вглядывался в карту с яркими значками обозначений. — Дело к ночи, Сури. Нужно укрытие. С востока, куда ушли основные силы, сюда прут звери, спасаясь от боевых магов. Пока искал тебя, натолкнулся на пещеру в нескольких часах пути отсюда. Сквозную, но это лучше, чем ничего.
Прислушавшись, он кивнул в сторону самых непролазных дебрей. И зашагал первый, показывая дорогу. Обреченно вздохнув, побрела за ним, предполагая массу приключений впереди. Латус молчал, упорно пробивая путь, и я вновь погрузилась в свои думы. Говорить ему о признании Гаролда не торопилась, подозревая князя в очередном обмане и игре, которую тот затеял то ли от ревности, то ли от скуки. Еще ночью пообещала себе, что не допущу, чтобы Гаролд менял мою жизнь по собственному желанию. Я еще не присягала ему на верность. Поймала себя на мысли, что думаю именно о младшем брате, хотя медальон принадлежит старшему. И вся эта идея с Отбором затеяна в первую очередь для него. Почему же мне кажется, что во всем больше заинтересован младший князь Дорант?
— Сури, лезь на дерево! Живо! — Рыжик махнул рукой на ближайшую толстенную сосну, подталкивая меня в спину.
Прислушавшись, я уловила треск ломаемых веток и вой какого-то зверя. Не заставляя больше упрашивать себя, уцепилась за нижние сучья, легко подтянулась и закинула ногу. С прыткостью белки преодолела десять метров и устроилась на толстой ветке, выглядывая внизу рыжую макушку. Рядом затрещали ветки, из-за ствола показалась рогатая мордочка с огромными от страха глазами и узким хоботком, из которого высовывался длинный змеинный язычок. Длинные цепкие лапки с острыми коготками потянулись к моей груди. Шерстистая, коричневая в зеленых пятнах животина, размером с собаку претендовала на мою ветку. Выхватив из-за голенища нож, ударила плашмя по цепкой лапе. Глазастик заверещал не своим голосом и спрятался за ствол. Но удирать, сдавая позиции, явно не собирался. Зверушка поскуливала, вылизывая пострадавшую конечность. Длинный пушистый хвост обвился вокруг ствола, не давая хозяину упасть.
— Сури, шерус безобидная нечисть. Зачем ты его шпыняешь? — поднялся ко мне Рыжик, примериваясь к ветке повыше.
— Это моя ветка. Пусть себе другую найдет, — буркнула, обижаясь на парня, взявшего сторону нечисти.
— За твоей спиной его гнездо. Кажется там его кладка. Он не уйдет отсюда, — усмехнувшись, Рыжик махнул рукой мне за спину.