— Самый большой, — коротко отрезала, уверенная в своей правоте на все сто. И зло покосилась на гвардейца.
— Я не знаю ее размер, — растерянно произнес Гаролд.
— Самый большой, — вспомнила толстые, как сосиски пальцы девицы.
— Ты права, моя Сури, для любимой только все самое-самое! — пафосно произнес гвардеец и замурлыкал какой-то незатейливый мотивчик, погрузившись в свои думы.
Выудив из корзины еще один бутерброд, откусила кусочек и, закрыв глаза, с наслаждением прожевала, запив квасом, который припас хозяин. Поужинав холодным мясом, сыром и овощами, я захотела спать. Гаролд сладко сопел, отказавшись вернуться в шарабан, он нагло устроился у меня на коленях. Уткнувшись носом, обнял рукой бедро и пускал слюни мне на подол рубашки. Мысленно застонав, стегнула меринов, перешедших на шаг, и пообещала себе, что в следующей деревне, в которую прибудем к утру, я вымоюсь, высплюсь и куплю новую рубашку себе и слюнявчик гвардейцу.
Под утро я задремала и не заметила, как лошади вкатили на постоялый двор, привычные бегать этим маршрутом. От резкой остановки я проснулась. Протирая глаза, заметила очередное отсутствие Гаролда. Списав это на семейное недержание, слезла с козел, подхватила мешок и направилась в трактир. В пустом по утреннему часу зале, дремал за стойкой хозяин. Высокий, жилистый, с гривой иссиня-черных волос, с крючковатым носом и недобрым прищуром темных глаз мужчина небрежно оглядел меня с ног до головы.
— Одноместную комнату. Горячую ванну и завтрак.
Только скажи, что нет, и я…заплАчу… Или заплачу любые деньги.
— Двадцать серебрушек, — равнодушно бросил в мою сторону хозяин.
Повторившаяся ситуация с ценой откровенно пугала. Я обернулась посмотреть, нет ли где разъяренного бугая, по мою душу. Но Светлая решила дать мне передышку. За столами сидела парочка утренних посетителей из завсегдатаев.
— Согласна. Только поскорее, — я нервно барабанила пальчиками по стойке, ожидая пока хозяин отыщет нужный ключ.
Получив вожделенный ключик, я благополучно добралась до комнаты и уже вставила в скважину, как тонкий голосок мальчишки привлек внимание.
— Госпожа, там ваши кони дохнут. Валяются у брички, с пеной на морде и копытами землю роют. Не иначе, как отравились.
— Иду, — глухо зарычав, стукнулась лбом о вожделенную дверь, развернулась и понуро побрела за мальчишкой лет десяти.
У конюшен действительно валялись и уже не дергались оба мои мерины. Пены у рта я не увидела, животы не вздуты, белки глаз не красные.
— Чего они сдохли-то? Они же до ста лет живут, — недоуменно пробормотал мальчик, пошевелив ногой лошадиный хвост.
— Значит, им как раз сегодня исполнилось ровно сто, — огрызнулась я, думая, что делать дальше.
— Закопаем, хозяйка. С вас двадцать серебряных, — раздалось за спиной. — За шарабан скину десять.
— Идет, — не торгуясь, отсчитала деньги ушлому хозяину и пошла в таверну спать.
Глава 8
Глава 8
В комнате меня ждала наполненная горячей водой бадья и чистая постель. У крутящейся вокруг хозяйки попросила новую рубашку. Та, понимающе кивнула, и запросила обычную таксу.
Может они других цифр кроме двадцати и десяти не знают?
Махнув рукой, согласилась. Занырнув в ванну, отмыла волосы, блаженно растянулась, на минуточку закрыла глаза и сразу отключилась.
— Мышка, где наши коняги? — генеральским голосом рявкнул гвардеец. — Я под седлом погарцевать хочу!
Я подскочила, расплескивая воду, очумело озираясь вокруг себя.
— Что случилось? Чего ты орешь? — плохо соображая, что происходит, я напустилась на Гаролда, забыв, что стою, в чем мать родила. — Сдохли кони. Отравились чем-то.
— Прикройся, Сури. Мне негоже заглядываться на чужие прелести. Я почти просватан. Вот и кольцо купил с самым большим камнем. — Кинув мне простыню, гвардеец протянул на ладони перстень с чудовищно огромным красным камнем. — Как тебе?
— Слов нет, — только успела сказать.
— Сам знаю, что великолепное. Все деньги отдал и твои взял, мне не хватало. Тут у цыган на рынке и купил. Настоящее золото и рубин! — любуясь переливами камня, похвастался Гаролд.
Что-о!
До меня только дошло, что мы остались без копейки, кроме тех, что мне дал наставник. И этот олух все наши деньги отдал рыночным обманщикам, заплатив за грошовую побрякушку, цену городского дома. Сил и желания ругаться и выяснять отношения не было. Рассудив философски, что как пришли деньги, так и ушли, я зевнула и невежливо попросила:
— Гаролд, у меня есть сутки, чтобы выспаться. Я спать, а ты выметайся в свою комнату.
— Сури, я не снимал комнату. Я зашел к тебе, взял деньги и бегом побежал покупать кольцо. У меня ни гроша, — развел руками гвардеец. — Спать мне негде. Я останусь у тебя. Позавтракаю, как раз принесли и посплю. А ты уж после меня. Мне как жениху нельзя с посторонними девицами спать.
Сев на мою кровать, он принялся стаскивать сапоги. В комнату вошла служанка и положила передо мной две синие шелковые с серебряной вышивкой сорочки. Смущенно глянув на раздетого по пояс гвардейца, она захихикала и выскочила за дверь.
Я повела рукой по мягкому шелку. За такую работу не грех отдать и больше двадцати серебряных. Я потянула крайнюю, чтобы надеть.
— Сури, стой! Сколько ты отдала за них? — ухватил за край тонкой шелковой ткани гвардеец.
— Двадцать серебрушек, — потянула сорочку к себе. — Пусти, мне одеться нужно.
— Нет. Мы их продадим. И у нас будут деньги добраться до Глияса, — выхватил сорочку, сгреб вторую, и как был в одном сапоге, вылетел за дверь.
Плюнув на все, я позавтракала, надела мятую, немного влажную рубашку и завалилась спать, закрыв дверь на щеколду. Только сомкнула глаза и начала проваливаться в темноту, как в дверь забарабанили, что есть силы. Злая, как стая взбесившихся демониц, соскочила с кровати, распахнула дверь, на секунду удивившись, что она так легко поддалась. На пороге стояла давешняя подавальщица и невеста Гаролда из трактира.
— Где он? — рявкнула девица, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, прошла в комнату к кровати. — Ну ты и гад, любимый!
Без усилий вытащила из постели не соображающего ничего Гаролда и отвесила ему хорошую оплеуху.
— Хвеся, за что? — пролепетал гвардеец, пытаясь вырваться из любящих объятий.
— Я не Хвеся! Что ты делал в кровати с ней? — «нехвеся» ткнула пальцем себе за спину.
— Она моя сестра. Помогала выбрать тебе подарок, — придушенно прохрипел гвардеец. — Все деньги на твое колечко спустили. Пришлось брать номер с одной кроватью. Вот.
Он развел руки в стороны и заискивающе улыбнулся.
— Что же ты сразу не сказал? Где кольцо? — миролюбиво прогудела подавальщица, бережно ставя Гаролда на пол, оправляя на нем рубашку.
Он порылся в карманах, достал перстенек и с трудом натянул подруге на мизинчик. Девица зарделась жарче «рубина» и, заграбастав в объятья гвардейца, утопила в своей необъятной груди.
Если этот олух задохнется, то от счастья.
— Послушай, сестренка, ты бы погуляла пару-тройку часиков. Нам тут с женихом поворковать надо, — на меня уставились коровьи глаза и захлопали ресницами. — Дело молодое. Сама понимаешь.
— А не снять ли вам другую комнату для своих утех? — хмуро посмотрела на обнаглевших в край нареченных.
— Я хозяину любые деньги предлагала, но свободных больше нет, — прижав гвардейца сильнее, она бросила умоляющий взгляд. — Помочь любящим сердцам соединиться — святое дело. Ты же не станешь препятствовать счастью единственному брату?!
Гаролд, слабо трепыхаясь, промычал что-то невразумительное, не то протестуя, не то присоединяясь к просьбе невесты. Глянув в окно, где неотвратимо сгущались сумерки, проклиная всю семейку любвеобильного не в меру гвардейца, натянула доспехи и сапоги, затянула ремни, удерживающие ножны, подхватила мешок и отсалютовала девице. Хлопнув дверью, сбежала вниз по лестнице и направилась к двери. В зале было непривычно малолюдно. Неприветливый хозяин отпугивал посетителей.
Глава 9
Глава 9
— Вы куда, госпожа, скоро смеркаться начнет. В такое время опасно молодым девушкам бродить по дорогам. Может, поужинаете? — в голосе хозяина слышалась беспокойство.
Обернувшись, отрицательно покачала головой.
— У меня нет денег заплатить за ужин. Все… брату отдала на подарок для невесты, — я запнулась, привирая, махнула рукой брюнету и направилась к выходу.
— Стойте. Вы щедрая, госпожа, никогда не торговались. Давайте сделаем так, — я вас угощу ужином. — Темноглазый хозяин кивнул куда-то в угол.
Он конечно прав идти ночью опасно. Но кто знает, что на уме у этого мужчины. Я, конечно, переплатила, но то, что он это понимает, делает его в моих глазах еще хуже. Он обобрал меня, а теперь называет расточительной не в меру.
— Хотите сказать, я транжира? — бросила через плечо, проходя мимо стойки.
Немного подумав, подошла и села за угловой незаметный столик, из которого зал был виден как на ладони.
— Я лишь подчеркнул вашу щедрость, госпожа, — поклонился хозяин. От меня не укрылась легкая усмешка, чуть тронувшая его губы.
— Желаю вам такую жену, — пожелала, отомстив за насмешку.
— Как госпоже будет угодно, — покладисто отозвался брюнет, и знакомая усмешка вновь тронула губы.
Поставив вместо себя помощника, он крикнул заказ в кухню и медленно подошел ко мне. Сел напротив, откинул густые волосы со лба и прищурился, молча разглядывая лицо.
— Что вы так смотрите? — нахмурилась, отворачиваясь и уже жалея, что согласилась.
— Красивая ты. Просто любуюсь, — мягким голосом произнес хозяин, словно приласкал.
— Мы уже на «ты»? — удивлено изогнула бровь, поражаясь бесцеремонности мужчины.
К столу подошла девушка и с подноса перекочевали бутылка вина, закуски и горячее.
— Поешь, пока не остыло, Сури, — любезно разрешил мужчина, игнорируя вопрос.
Не притронувшись к еде, я уставилась на странного брюнета.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Братец пока искал тебя, несколько раз его проорал, — изящно орудуя вилкой и ножом, брюнет расправлялся с ужином.
Трактирщик с манерами дворянина! Наставник, будучи сам дворянином, учил меня этикету. Как же тяжело мне давались хорошие манеры! Я никак не могла взять в толк, на кой они мне нужны, сомневаясь, что когда-нибудь попаду за один стол с высшей знатью. Но Проспер был неумолим. Оказался прав.
— Неплохо бы и ваше узнать.
— Калеб, — представился мужчина, откупорил бутылку и налил себе и мне в бокал вина. — За знакомство!
Я сделала пару глотков и причмокнула от удовольствия. Вино оказалось очень вкусным. В голове сазу зашумело, и приятная тяжесть разлилась по телу. Я покачнулась, улыбнувшись удивленно вздернувшему брови мужчине. Калеб пересел и придержал меня за плечи. Решительно скинула руку, скривившись от фамильярности.
— Пей понемногу, иначе сразу опьянеешь, — посоветовал он, не делая больше попыток приобнять. — И поешь.
Темноглазый брюнет напомнил «братца», портившего мне настроение не первый день. Разозлившись на не прошеного советчика, выпила весь бокал до дна, и картинка перед глазами поплыла, голова опустела, я глупо захихикала.
— Калеб, ты не трактирщик. Тогда что ты здесь делаешь? — я разглядывала холеные красивые пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, поглаживающие тонкое стекло бокала. — Зачем тебе я?
— Какая умная и наблюдательная девочка! — мягко проговорил хозяин, и я завороженно уставилась на красивые губы только что похвалившие не мою внешность, а мозги.
Это было новое, странное и приятное чувство. Вроде как этот взрослый мужчина считал меня ровней себе.
— Ты не ответил, — голова кружилась, тайна красивого аристократа требовала разгадки.
— Получил крохотное наследство, которого хватило на эту забегаловку, — нехотя произнес брюнет, видимо задетый за живое. — У тебя предубеждения касаемо имеющих свое дело дворян?
— Нет у меня предубеждений. Я надеялась, здесь есть какая-то тайна… — я понизила голос, предавая ему таинственности.
— Какая тайна? — в тоне Калеба послышалась насмешка.
— Я посчитала этот трактир — место, где собираются заговорщики и готовят переворот или покушение на князя.
— Наш князь такой щедрый и добрый, подати в нашем княжестве самые маленькие. Зачем кому-то его смещать? От добра добра не ищут.
— Он не человек, — шепнула Калебу в ухо услышанную от одного из умирающих страшную правду.
— А кто же он? Демон? — так же заговорщицки поинтересовался брюнет.
— Хуже, — обреченно шепнула я, понимая, что никогда не произнесу имя тех, кто против закона. Шебиттов.
— Да не может быть! — округлил глаза хозяин. — И откуда такие сведения у маленькой девочки?
— Я не маленькая девочка! — вздернула подбородок, справедливо считая, что после ночи с Гаролдом могу считаться взрослой женщиной, хоть и не горжусь этим.
— Да неужели! — насмешливо фыркнул Калеб, недоверчиво разглядывая мою фигуру.
— Была бы маленькой девочкой, лезла бы целоваться, но я умная и взрослая, поэтому сейчас встану и уйду, — резко встала, пошатнувшись, ухватилась за край стола.
Калеб скептически оценивал мои попытки выбраться из-за стола насмешливым фырканьем. Красивые губы кривились, едва сдерживая смех. Захотелось прижаться к ним, узнать их вкус и мягкость, вопреки всему ранее заявленному. Я протянула руку, пытаясь дотянуться пальчиком. Потеряв опору, меня вновь повело, я ухватилась за стол. Калеб обвел зал взглядом, и люди, до этого мирно беседовавшие и жующие свой ужин, нервно заозирались по сторонам.
— Что за фокус? Как ты смог убедить посетителей убраться? — хихикнула, глядя как таверна быстро пустеет.
— Это не фокус. Легкое внушение, — сильные ладони легли на талию и потянули к себе.
Я отпустила стол и очутилась у брюнета на коленях. Мне совершенно не понравилось его самоуправство, особенно то, что последует за всем этим.
— Решил если пригласил поужинать, теперь можешь делать, что хочешь?
— Не я один этого хочу. Ты тоже не против, — пальцы соскользнули с плеча к шее и, прихватив косу, потянули, откидывая голову назад.
— Я очень даже против, — неуверенно промямлила, разглядывая странное серебристое сияние в глазах брюнета.
— Вот сейчас и проверим, — он выдохнул мне в губы и накрыл их поцелуем, зарываясь пальцами в волосы.
— Мышка, что ты творишь? — голос названного братца заставил отпрянуть, скатившись с колен. — Сидишь на коленях и целуешься с незнакомцем!
— Вот-вот, постыдилась бы, — поддакнула, спустившаяся за Гаролдом невеста, недвусмысленно застегивающая блузку на обширной груди.
— Почему незнакомцем? Его зовут Калеб, — вспомнив, что из-за гвардейца и его невесты я сейчас тут сижу, высказала:- Моя личная жизнь никого из вас не касается. Я не лезу в вашу, а вы в мою!
— Еще как касается! — вспылил гвардеец. — Ты моя сестра, а ведешь себя, как последняя…
Договорить он не успел, последовавшая от меня оплеуха заставила проглотить последнее слово.
— Достаточно. На этом наши пути расходятся. Подойдешь ближе, узнаешь, насколько хорошо Проспер научил меня держать клинок, — наставив палец на побледневшего гвардейца, я спокойно чеканила слова. — Советую не проверять.
Одной Богине известно чего мне стоило не сорваться и не расцарапать физиономию Гаролда. Развернувшись, поднялась по лестнице и зашла в свою комнату. Сгребла белье, кинула на пол, расстелила покрывало и, свернувшись калачиком, мгновенно заснула.
Глава 10
Глава 10
— Госпожа, пора освобождать комнату или доплатите, — громкий стук в двери вырвал из сладких объятий сна.
Я не раздевалась с вечера. Вяло поплескав в лицо теплой водой, переплела косу и, подхватив мешок с вещами, вышла на лестницу.
— Госпожа, — ко мне робко обратился помощник хозяина. — Ваш завтрак готов. Спускайтесь, вам подадут.
— Кто распорядился о завтраке? — догадываясь об ответе, поинтересовалась у парня.