Стоит ли говорить о том, сколько было перемерено нарядов, испробовано вариантов причёсок и набегано метров во время беспокойного метания по комнате? Думается, через подобное проходили многие из тех, кто собирался на свидание, независимо от возраста и пола, ибо подобрать галстук к рубашке не менее важно и сложно, чем серёжки или сумочку к платью. Хорошо, если рядом есть тот, кто может помочь советом, оценить уже созданный образ, придав уверенности в себе каким-нибудь мудрым изречением или дружеской шуткой. Более самостоятельные обходятся зеркалом и аутотренингом, вслух убеждая себя, что они самые красивые и уверенные в себе люди и у них всё обязательно будет хорошо.
В связи с исчезновением не вовремя решившей устроить свою личную жизнь подруги Люси пришлось довольствоваться вторым вариантом. Насколько это помогало? Если оценивать по пятибалльной шкале, выходило, что она едва-едва вытягивала на «троечку». Но даже несмотря на столь низкий рейтинг своих потуг взять себя в руки, отказываться от встречи девушка не собиралась: отец когда-то учил её, что любые препятствия в жизни надо преодолевать, как бы сложно это ни было, а Люси всегда следовала наставлениям любимого, хотя уже и покойного родителя. Поэтому, подойдя в очередной раз к зеркалу, она, прикрыв глаза, медленно выдохнула и, снова посмотрев на своё отражение, негромко, но чётко повторила навязшую в зубах мантру:
— У меня получится. Всё будет хорошо.
Раздавшийся сразу вслед за этими словами звонок в дверь положил конец всем её метаниям и сомнениям. Хартфилия бросила быстрый взгляд на часы: без десяти восемь. Это мог быть только Нацу. Девушка, не медля, пошла открывать, чтобы впустить своего гостя и больше не мучиться.
На пороге действительно стоял Драгнил, но выглядел он совсем не так, как представлялось Люси: вместо вечернего костюма на нём были тёмно-синие джинсы и белая футболка. Это было настолько неожиданно, что девушка даже растерялась и забыла не только предложить Нацу войти, но и поприветствовать его. Тот, подождав пару минут, решил действовать сам.
— Привет, — поздоровался он и указал рукой в пространство за спиной хозяйки квартиры, намекая, что не прочь войти: — Можно?
Люси, наконец, отмерла и шагнула в сторону, шире распахивая дверь:
— А-а… Д-да, конечно, прости, — щёлкнув замком, она повернулась к гостю и несколько удивлённо посмотрела на него, принимая протянутый ей большой букет синих с жёлтыми прожилками цветов: — Ирисы?
— Я подумал, что розы довольно банально, гвоздики — скучно, а орхидеи — слишком претенциозно. Но если тебе не нравится, можем заехать в магазин и купить любые, какие хочешь.
— Нет, что ты, — возразила Люси, ставя букет в вазу. — Они очень красивые. Просто это немного необычно.
— «Необычно» — моё второе имя, — усмехнулся молодой человек. — Если ты готова, нам нужно ехать, а то займут лучший столик.
— А ты поедешь… так? — нет, она не была ханжой, но идти в ресторан в джинсах и футболке… Это, по меньшей мере, странно.
— Там, где мы будем ужинать, не обязательно появляться во фраке, — успокоили её.
— Тогда, может, и мне переодеться? Не хотелось бы выбиваться из общего фона.
— Ни в коем случае, — Нацу протянул ей руку, приглашая следовать за собой. — Ты выглядишь великолепно.
Люси ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ на комплимент, сказанный с искренним восторгом, и последовать за своим спутником.
Кафе «Эдолас», куда привёз её Драгнил, было небольшим, но очень уютным. И, честно говоря, осмотревшись и чуть привыкнув, девушка нисколько не пожалела, что их сегодняшний вечер пройдёт именно здесь. Всё: и мягкий приглушённый свет, и тихая музыка, и весь интерьер, начиная с обитых коричнево-золотистым, загадочно мерцающим гобеленом стен, украшенных нарисованными в незнакомой, но весьма приятной манере пейзажами в тонких, изящных деревянных рамах, и заканчивая убранством столов — создавало такую тёплую, домашнюю атмосферу, что оставалось лишь жалеть о том, что она не узнала об этом месте раньше. После отъезда из дома и смерти отца, оставшись совершенно одна в этом порой холодном и равнодушном мире, Люси всеми возможными способами старалась заполнить чёрную пустоту внутри. Любимые места, милые сердцу вещички, какие-то обязательные, наполненные особым (лично для неё) смыслом ритуалы и привычки — это лишь малая толика того, чем она пыталась согреть своё одинокое сердечко.
И ещё люди, конечно. Коллеги, знакомые, лучшая подруга. Но её тонкая, взращенная на родительской любви и человеческом тепле натура требовала гораздо большего — того, кому она сможет принадлежать без остатка, без оговорок, до конца жизни. И Нацу, как бы пафосно, ванильно-розово или странно это ни звучало, весьма подходил на роль того, с кем ей хотелось бы вместе отсчитывать уходящие годы и в старости рассматривать толстые семейные альбомы. Да, она пока слишком мало его знала, и это было всего лишь их первое свидание, и находилось ещё много всяких «но»… И всё же…
Как отказаться от того необъяснимого, сладкого чувства притяжения, что появилось уже едва ли не в первые минуты их знакомства? А ощущения, будто они знали друг друга всю жизнь — настолько легко им было не только находить темы для разговоров, но и молчать? И тепло в груди, когда случалось поймать внимательный, открытый взгляд серых глаз, и лёгкость, что дарила его широкая искренняя улыбка, и исходившая от молодого человека уверенность, наполнявшая каждую клеточку её тела спокойствием при их даже случайных прикосновениях — как не замечать этих тонких нитей, что уже начали связывать их? Хартфилия была не настолько наивна, чтобы верить в любовь с первого взгляда, однако уже одно то, что раньше ничего подобного ей переживать не приходилось, указывало на особенность происходящего.
По крайней мере, для неё. Сложно было сказать, что чувствовал или думал Нацу и по поводу их отношений, и по поводу самой Люси — у них пока не было возможности и повода поговорить об этом. А учитывая, кем в действительности оказался её новый знакомый… Она не могла и не хотела думать о нём плохо. Однако созданный им образ был настолько, мягко говоря, нетривиален и противоречив, что, подстёгивая природное любопытство и желание узнать Драгнила лучше, одновременно вводил её в некий ступор — Люси уже не ведала, что ожидать от него в следующее мгновение. И, наверное, именно поэтому и решила сейчас ни о чём не думать и ничего не анализировать, а просто наслаждаться прекрасным вечером.
Очевидно, её спутник думал так же — настолько беззаботной была его улыбка. Обведя взглядом зал, он, удовлетворённо кивнув: «Отлично, ещё не занят!», подвёл Хартфилию к одному из столиков — у стены, в своеобразной нише из кожаного диванчика, дождался, пока она сядет, и с комфортом разместился напротив.
— Ты часто здесь бываешь? — Люси хотела знать всё, что так или иначе касалось Нацу. Он напоминал ей любимую игрушку — калейдоскоп, с которой она часами развлекалась в детстве: стоило повернуть немного барабан, и в маленькое окошечко можно было увидеть новый, никогда не повторяющийся узор, складывающийся из кусочков разноцветного стекла. Драгнил был таким же: живым, ярким, каждый раз новым и непредсказуемым.
— Нравится? — вместо ответа спросил он. Хартфилия просто кивнула, пока не решаясь сказать вслух о своих ощущениях от этого места. — Мне тоже. Словно домой прихожу.
Эти слова приятно удивили и обрадовали — откровенностью и тем, как они совпали с её собственными чувствами, будто лишний раз подтверждая мелькнувшие у неё пару раз мысли о банальных половинках одного целого.
— Здесь действительно хорошо, — согласилась она. — Жаль, я не знала об этом кафе раньше — люблю такие места.
— Значит, не жалеешь, что мы не пошли в ресторан? — уточнил её спутник.
— О нет, нисколько! — засмеялась Люси, и в этот момент к их столику подошла высокая красивая блондинка в чёрном, чуть переливающемся платье, выгодно подчёркивающем её фигуру. Очень светлые, почти белые волосы свободно рассыпались по плечам, за исключением нескольких прядей, собранных в хвостик надо лбом, что придавало их хозяйке милый и немного смешной вид.
— Кого я вижу! Нацу! — незнакомка обняла и поцеловала в щёку привставшего при её появлении Драгнила. — Как давно я тебя здесь не видела. Совсем о нас забыл!
— Прости, — нисколько не смутившись такому вольному поведению со стороны девушки, ответил Нацу. — Обещаю больше так не делать. Кстати, знакомьтесь. Это Миражанна Штраус, хозяйка «Эдоласа» и мой хороший друг. А это… — он сделал небольшую паузу, словно не зная, как правильно представить свою спутницу. Хартфилия поняла намёк и назвалась сама:
— Люси.
— Зовите меня просто Мира, — новая знакомая крепко пожала протянутую ей узкую ладошку и снова повернулась к Драгнилу. — У вас свидание? Только, пожалуйста, не говори мне, что это не так! Ты разобьёшь мне сердце!
— Не скажу, — улыбнулся Нацу.
— Фух! — радостно выдохнула Штраус. — Вы уже сделала заказ? — получив отрицательный ответ, она буквально засветилась от удовольствия. — Отлично! Тогда я возьму на себя смелость угостить вас на свой вкус, хорошо? А пока шампанского за счёт заведения.
Мира упорхнула, а её место тут же занял официант, принесший бутылку и фужеры. И лишь когда они снова остались одни, Драгнил возобновил разговор.
— Так всё-таки, как тебя зовут — Люси или Леви? — он, сделав глоток, отставил бокал и, чуть прищурившись, посмотрел на Хартфилию. Впрочем, в его взгляде не было ни осуждения, ни недовольства, лишь любопытство и какая-то тёплая ирония — так обычно смотрел на неё отец, когда Люси рассказывала ему придуманные ею же небылицы о маленьких феечках в саду или добрых монстрах под кроватью, которые горели желанием с ней подружиться.
— Люси Хартфилия. А Леви МакГарден — это…
— Псевдоним? — подсказал Нацу.
— Нет, — качнула головой девушка. — Оно настоящее, только не моё.
— Прости, я не совсем понимаю…
Люси закусила губу: сейчас, немного обескураженный и чуть подрастерявший ту уверенность в себе, которая делала его и старше, и значительнее, Драгнил был таким милым, что ей потребовалось достаточно усилий, чтобы сдержаться и не потрепать его по голове, как свою любимую собаку, как Хартфилия делала, когда вынуждена была оставлять питомца дома одного, убегая в школу.
— Это долгая история, — предупредила она.
— Ну… — пожал плечами Нацу. — Мы ведь никуда не торопимся.
И Люси рассказала всё: и о Леви, и о её неугомонной любви к группе «Призрачный лорд» и Гажилу Рэдфоксу, и о просьбе МакГарден, и даже о том, кто, как и почему расстроил их вторую встречу. Потом как-то незаметно они перешли на обсуждение их музыкальных вкусов, потом на музыку вообще, закончив с основной частью ужина и пересев под этот разговор к бару. Там к ним периодически присоединялась Мира, работающая в этот вечер за стойкой. Кажется, пару раз они попеременно со Штраус утаскивали Драгнила танцевать. Нет, Люси не была пьяна в тот вечер. Она просто наслаждалась каждой минутой: музыкой, едой, общением, случайными и нарочными прикосновениями своего спутника, его взглядами и вообще всей этой тёплой, мягкой атмосферой, окутывающей её, как пуховый платок, всю, с ног до головы, осторожно проникая под кожу куда-то глубоко внутрь, отчего хотелось мурлыкать, петь, смеяться и плакать одновременно.
Домой они возвращались пешком — Нацу оставил ключи от своей машины у Миры с просьбой, чтобы на следующий день её брат, Эльфман, перегнал джип к офису компании. Они почти не разговаривали, так, перебрасывались редкими, почти ничего не значащими словами — кажется, они уже были просто переполнены событиями этого дня и даже немного устали от всего происходящего. Уже ступив на мост, Люси сняла туфли и пошла босиком, смело ступая гудящими от долгого хождения на высоких каблуках ступнями по остывающему асфальту. Драгнил, понаблюдав за ней пару минут, подошёл ближе, шутливо поклонился, спросив: «Вы позволите, мадам?», и подхватил её на руки. Она испуганно вскрикнула — от неожиданности — и закрыла глаза, сильнее прижимаясь к широкой груди и крепче обхватив молодого человека за шею.
Только когда её осторожно поставили на землю, Люси чуть отстранилась, но так и не смогла до конца разжать объятий. Потому что почувствовала на своих губах чужие губы. Это был первый настоящий поцелуй в её жизни — не по наличию вообще (самый первый был отдан тому самому однокласснику, что нравился ей), а по тем ощущениям — головокружительным, сладким, что он подарил ей. Инстинктивно она потянулась к Нацу, чтобы стать ещё ближе, насколько это было вообще возможно, и попыталась провести руками по его плечам и вверх по шее. Что-то мешало этому, и девушка разжала пальцы, выпуская то, что держала всё это время. Предмет с тихим стуком упал на землю, заставив испуганной птицей метнуться в сознании одну-единственную мысль: «Туфли. Любимые», и тут же был забыт, когда под ладонями Люси почувствовала сначала плотно обтягивающую крепкое мужское тело тонкую ткань футболки, потом горячую кожу и густые, немного жёсткие волосы. Она с наслаждением пропускала их сквозь пальцы, не в силах оторваться и от губ Драгнила. Он сам прервал поцелуй, тяжело дыша и не сводя с неё какого-то странного, серьёзного взгляда, от которого по спине вдоль позвоночника скатилась вниз холодная колючая волна.
— Идём… — обычно в таких случаях предлагают зайти на чай или кофе, но Хартфилия просто взяла Нацу за руку и повела за собой. Зачем придумывать какие-то причины и оговорки, если они оба знают, чем закончится этот вечер? Глупо лгать и притворяться. Люси и не стала — она уже взрослая девочка и сама может принимать решения относительно того, когда и с кем ей заниматься любовью.
Несколько показавшимися бесконечными лестничных пролётов, скрежет ключа в замочной скважине, тихий шёпот в темноте прихожей. И везде поцелуи: болезненно-короткие, тягуче-долгие, жадные, лёгкие, кры-ше-снос-ны-е… Ей с превеликим трудом удалось оторваться от уже ставшими необходимыми, как воздух, губ, чтобы на пару минут забежать в ванную. Когда она вернулась в комнату, Драгнил стоял у окна, смотря в ночную темноту. Люси подошла ближе, тихонько коснулась его плеча и тут же оказалась в плену сильных рук.
— Замёрзла? — Нацу заботливо обнял крепче, почувствовав мелкую дрожь, сотрясающую её тело.
— Нет, — она посмотрела молодому человеку в глаза. — Просто ты — первый…
Взгляд Драгнила тут же изменился, став внимательнее и серьёзнее.
— Если ты не хочешь…
Люси провела ладонью по его лицу. Глупый, если бы она не хотела, разве позволила бы ему быть сейчас с ней?
— Хочу.
Больше им не нужны были разговоры.
***
— Могу я вам чем-то помочь, сэр? — Юкино Агрия, продавец-консультант ювелирного салона «Созвездие» — одного из самых популярных и крупных в Магнолии, симпатичная платиновая блондинка с короткими, уложенными в модную причёску волосами и большими синими глазами, неслышно подошла к витрине, около которой стоял очередной посетитель. Хотя очередным он был более получаса назад, когда только переступил порог магазина и направился к стеклянному, ярко освещённому ящику, внутри которого на бархатных подушечках лежали обручальные кольца. Да так и стоял всё время, практически не шевелясь и не выказывая ни нетерпения, ни раздражения, как это иногда бывает, когда людям такого достатка приходится ждать, пока освободится консультант. А то, что это был именно богатый клиент, Юкино за несколько лет работы уже научилась определять, не заглядывая в чековые книжки. Надо просто быть более внимательной к деталям.
— Да… — тихий, надтреснутый, словно больной голос. Агрия ещё раз внимательно осмотрела посетителя, с неудовольствием отметив осунувшееся лицо и пустой, ничего не выражающий взгляд. До этого времени мужчина стоял к ней в пол-оборота и достаточно далеко, и она не заметила его странного вида. Но алкоголем от него не пахло. Тогда что привело его в это состояние? Впрочем, это не её дело, главное, чтобы покупатель не буянил и был в состоянии оплатит то, на что падёт его выбор. Со вторым она разберётся сама, а вот первое… Быстрый взгляд на охранника у входа, чуть заметный кивок. Тот сразу подобрался, тоже внимательно наблюдая за необычным посетителем. — Я хотел бы купить кольцо. Вот это, — мужчина указал на тоненький золотой ободок, украшенный тремя белыми камешками.