— Может, вам показать другие? У нас есть новая коллекция…
— Нет, — в голосе мужчины прорезались резкие нотки, и Юкино благоразумно решила не настаивать, только уточнила:
— Футляр?
— Да, любой. Вы принимаете чеки? — получив утвердительный ответ, покупатель черкнул названную сумму и, равнодушно сунув бархатную коробочку в карман брюк, кивнул: — Благодарю.
Проводив его глазами, Агрия опустила взгляд на листочек из чековой книжки, который всё ещё держала в руке. Под цифрами стояла широкая размашистая подпись: «Нацу Драгнил».
========== Глава 6 ==========
Два года назад
Небольшая уютная спаленка тонула в приятном полумраке, возникшего из сочетания мягкого света прикроватного бра и разгоняемой им темноты — за окном уже давно была ночь, по-летнему короткая, погружающая даже такой неугомонный город, как Магнолия, в сладкий, глубокий сон. Вся жизнь буквально замирала на несколько часов — не только машины и люди, но, кажется, даже парк и река застывали, словно по мановению волшебной палочки доброй феи, желающей уберечь свою крестницу от страшной участи, которая ждала девушку при близком знакомстве с веретеном. Как только небо на востоке начнёт менять глубокий синий бархат на более лёгкий голубой шёлк, город встрепенётся, как большой пёс, резко, одним движением сорвавшись в уже привычный ритм. А пока он спал и набирался сил перед новым, полным забот, тревог и чаяний днём.
Наверное, им тоже нужно было спать — календарь показывал, что до выходных осталось ещё несколько рабочих дней, но глаза почему-то упорно отказывались закрываться, внимательно рассматривая одни им видимые точки на обоях. Они оба молчали. Драгнил то осторожно, почти невесомо гладил девушку по плечу, то перебирал волосы. Люси же, положив голову ему на грудь, слушала, как спокойно и размеренно бьётся его сердце, в отличие от её собственного. Ещё час назад всё происходящее казалось ей абсолютно правильным, пожалуй, даже единственно верным, но сейчас…
Нацу, словно почувствовав её состояние, неожиданно негромко спросил:
— Что с тобой? Я чувствую, как ты напряжена. Жалеешь о том, что случилось?
— Нет… — голос предательски дрогнул, и она не решилась продолжить, чтобы окончательно не потерять самообладание.
— Тогда что? Скажи мне.
— Просто… — как лучше и правильнее подобрать слова? Люси никогда не думала, что сможет пойти на такое — на первом же свидании не просто будет целоваться, но и позволит молодому человеку нечто большее. Это было неправильно и, конечно же, характеризовало её не с лучшей стороны. Что теперь Нацу о ней подумает? Что она легкодоступная и недостаточно уважающая себя личность, поддающаяся внезапным порывам, без элементарных нравственных принципов?
Драгнил молча выслушал её сбивчивое объяснение и ответил спокойным тоном — так, будто они говорили о фильме, а не о моральном облике некой молодой особы:
— Ну, во-первых, я абсолютно так не думаю. А, во-вторых, это не первое наше свидание.
— Что?! — Хартфилия резко села, во все глаза смотря на своего собеседника. Она никогда не страдала провалами в памяти и уж свидания с Нацу запомнила бы обязательно. — Как это не первое?!
— Конечно, — поудобнее устроившись на подушке, продолжил тот. — Кажется, третье. Нет, четвёртое, точно, четвёртое, — сделав мысленные подсчёты, поправил себя Драгнил. — Одно было в галерее и парке, второе в том кафе на углу, третье — сегодня днём. Так что это четвёртое. Ты и сама сейчас со мной согласишься. Вот скажи мне, чем люди занимаются на свиданиях?
— Они… они куда-нибудь ходят. В театр, на выставки, в кино, кафе или рестораны. Иногда просто гуляют. Общаются. Много разговаривают, рассказывают о себе, о своей жизни и увлечениях, чтобы лучше узнать друг о… дру… ге… — Люси перечисляла и с каждым словом всё больше понимала, что описывает всё то, что они с Нацу делали при встречах. — Но… Да, я знаю, у нас было то же самое, но… — она старательно пыталась придумать хоть один довод в пользу того, что молодой человек был не прав, хотя и сама не знала, зачем. Не легче ли и правильнее было согласиться? — Но о свиданиях обычно договариваются заранее! — облегчённо выдохнула Люси, найдя, наконец, достаточно веский аргумент.
— Ты разве ничего не слышала про флэш-дейт*? — спросил Драгнил и в ответ на недоумённый взгляд девушки пояснил: — Флэш-дейт — это спонтанные, незапланированные свидания, весьма, кстати, популярные в последнее время. Просто люди решают, что именно здесь и сейчас у них будет этот самый флэш-дейт. Я не говорил тебе, потому что мне казалось, ты знаешь.
— Нацу… — устало вздохнула Люси. — Признайся, ты же всё это только что выдумал, да?
Драгнил сел, немного наклонился вперёд — так, чтобы своим лбом прикоснуться к её лбу, и тихо уточнил:
— Разве так важно, кто и когда придумывает новую традицию? В этот раз первооткрывателями будем мы. Согласна?
У неё просто не нашлось сил ответить ему «Нет».
***
Локи, наклонившись вперёд, опёрся локтями о колени и устало потёр переносицу. Сколько подобных историй он уже переслушал за свою ангельскую жизнь? Интересно, каково это — вот так раскрываться перед незнакомым и абсолютно чужим тебе собеседником? Рассказывать интимные подробности, выворачивать наизнанку тайники души, давать проникать в подчас самое дорогое, трепетно хранимое и оберегаемое, как некое богатство, не имеющее ни цены, ни аналогов в скудном предметном мире?
Ему самому не пришлось через это проходить — связь наладилась пусть и не сразу, но без подобного душевного стриптиза. Наверное, он и не смог бы вот так… Не потому что мужчина — у него были подопечные обоих полов, и подчас как раз представители, как их принято называть, сильной половины человечества раскрывались сильнее и ярче, словно смерть вместе с бренным телом помогала им избавляться и от навеянной жизнью ненужной шелухи предрассудков и условностей, наглухо закрывающей их истинную сущность. Скорее всего, дело именно в нём самом. Интересно, что было бы, не наладь он связь обычным способом? Смог бы вызвать достаточно воспоминаний, которые помогли бы протянуть нити до неё? Конечно, уже потом, когда его миссия была закончена, он делал это несколько раз — чтобы учиться работать с этой техникой, чтобы на своей «шкуре» пережить всё то, через что потом пройдут его подопечные, чтобы… Этих «чтобы» было много, и Локи безропотно выполнял всё, что от него на тот момент требовал наставник. Однако ни разу за всё время не настраивал нити по собственному желанию, из эгоистичного, свойственному любому человеку, хотения пережить светлые мгновения своей жизни ещё раз.
Ангел на пару секунд прикрыл глаза, вызывая в памяти нужные образы, чувствуя, как начинает зудеть левая ладонь — верный признак того, что нити появились. Теперь это происходило довольно быстро, сказывался опыт. Не было необходимости ни рассказывать о прошлом, ни сортировать воспоминания, достаточно лишь представить картинку — словно вынуть из футляра тот самый карандаш, которым в следующее мгновение проведёшь по бумаге, раскрашивая чёрно-белый рисунок. Или взять определённую книгу с полки. Легко. Просто. Привычно. Обыденно…
Локи осмотрел полученный результат и скривился, как от зубной боли. Потом перевёл взгляд на сидящую рядом девушку. Пожалуй, будет неправдой, если он скажет, что не завидует ей — таких сильных и крепких нитей не было ещё ни у кого из его подопечных. Золотисто-розовые, серебристо-голубые, мягко переливающиеся в свете вечернего солнца, они плотно обвивали тонкое девичье запястье и тянулись, переплетаясь, куда-то вперёд, постепенно теряясь в бетонно-стеклянных джунглях города. При этом они, насколько это можно было разглядеть сейчас, с того места, где сидели Люси и Ангел, нигде не разъединялись, как это иногда случалось. Оставалось надеяться, что и дальше нити не расползутся в разные стороны, позволив им с первого раза найти то, что нужно.
Наверное, уже можно было бы и остановиться, но Локи, чуть помедлив, всё же спросил:
— Хочешь ещё что-нибудь рассказать?
— Чем больше, тем лучше, так? — уточнила девушка, не открывая глаз.
— Не всегда. Помнишь ведь, что я говорил о воспоминаниях? — Люси кивнула. — Но у тебя пока всё идёт хорошо, — Ангел снова посмотрел на свою руку. Из ладони тянулись тонкие, матово поблескивающие, словно стальные, нити. Странно, но раньше они казались ему теплее, ярче. Почти живыми. Настоящими. Эти ниточки были не просто воспоминаниями.
Всё, что проживает человек — события, эмоции, мысли — проходя через его душу и сердце, оставляют там свой след, откладываясь в памяти мозаичными осколками, из которых можно при желании сложить картины прошлого. Но разве, коснувшись воды, мы останемся сухими? Кожа так или иначе станет влажной, покрывшись тонкой плёнкой соединённых между собой молекул водорода и кислорода. Немного жидкости крупными каплями скатится вниз или разлетится в разные стороны, если человек не захочет спокойно стоять и отряхнётся. От остатков влаги легко избавиться при помощи полотенца. И всё же малая толика этих самых молекул не покинет его тела, впитавшись, проникнув под кожу и став частью организма.
Человек не запоминает всего, происходящего с ним. Многое растворяется в водовороте жизни за ненадобностью, вытесняется более ярким и значимым. Но то, что остаётся, по праву может считаться уже чем-то большим, нежели рядовыми воспоминаниями о просмотренном накануне фильме или случайно услышанном разговоре. Это — уже часть самого человека, как рука, глаз или сердце, пусть и не столь видимое. Поэтому терять их особенно болезненно.
Нет, Локи не забыл событий и лиц — память была почти идеальной и, кажется, с каждым днём лишь сильнее проявляла картинки прошлого. Терялось нечто совсем другое, гораздо более важное и однозначно невосполнимое, то, чем была через край полна эта девочка, что сидела рядом с ним на скамейке. Человечность. Наверное, только сейчас, смотря на свою новую подопечную, он смог дать название тому качеству, что медленно, но неотвратимо покидало его, как пресловутая вода сквозь пальцы. Эта потеря ничем особым не грозила ему, кроме одного — превратиться со временем в бесстрастного Божьего посланника, не испытывающего ни любви, ни ненависти, что печальными глазами смотрел на него с фресок в Соборе, куда матушка водила маленького Локи по воскресеньям. Бестелесного и бесчувственного.
Не слишком ли высока цена? Ответ напрашивался сам собой. Для него — чересчур. Поэтому Люси будет последней. Потом он уйдёт, чтобы сохранить хотя бы жалкие крохи того, что пока ещё — слегка раздражающе и почти неощутимо — скреблось где-то за грудиной.
Ангел резко сжал руку в кулак, заставив нити рассыпаться серыми, похожими на пепел, хлопьями, и спокойно напомнил:
— Время идёт. Если ты хотела что-то рассказать, поторопись.
— Да, совсем немного… — прошелестело сбоку. Локи убрал руки в карманы и откинулся на спинку скамейки. Пожалуй, и в самом деле пора заканчивать, у них ещё много работы…
***
Утро выдалось тёплым и солнечным. И необычайно одиноким — вторая половина скромного ложа, на которой ночью спал её розововолосый соблазнитель (хотя кто кого на самом деле вчера соблазнял, сказать сложно), была пуста. Да и вообще в комнате не было ничего, что указывало бы на наличие в квартире постороннего: ни наручных часов Нацу на прикроватной тумбочке, ни его футболки на спинке стула, ни даже короткой записки, в спешке черкнутой на клочке бумаги. Люси попробовала убедить себя, что для столь скорого и полного исчезновения Драгнила могут быть вполне обоснованные причины — он деловой человек, а бизнес и сопутствующие ему обязательные элементы вроде встреч, контрактов и прочего, и прочего никто не отменял, да и найти теперь друг друга им не составит труда. Но в глазах всё равно неприятно защипало, и Хартфилия поспешила спрятать лицо в подушку и укрыться с головой одеялом, чтобы не омрачить и без того грустное утро ещё больше.
Именно поэтому она и не услышала, как скрипнула дверь, прошаркали по полу чьи-то босые ступни и тихо звякнула фарфоровая чашка. Зато довольно отчётливо почувствовала, что её ухватили за ногу.
— Доброе утро!
Люси подскочила на постели, резко отбросив в сторону одеяло:
— Нацу?!
— Осторожнее! — предупредил он, присаживаясь на край кровати. — Иначе мы останемся голодными.
— Ты… Где ты был?
— Завтрак готовил, — Драгнил аккуратно пристроил на её коленях поднос с посудой. — Повар из меня так себе, но уж кофе и тосты я всё же состряпать могу. Ешь, пока не остыло.
— Я думала… — Хартфилия смущённо заправила за ухо прядку.
— Что я ушёл, не сказав даже элементарного «Спасибо» за прекрасную ночь? — закончил за неё молодой человек.
— Прям уж такую и прекрасную? — щёки запылали — то ли от стыда за плохие мысли, то ли от смущения из-за полученного комплимента.
— Да, — Нацу не стал приводить тридцать три причины, почему он считает так, а не иначе, просто сказал это короткое «Да», спокойно и веско, одним им рассеивая все сомнения. Люси не могла не улыбнуться в ответ и потянулась к поджаренному кусочку хлеба с шоколадной пастой. Драгнил последовал её примеру.
Минут десять они ели молча, полностью поглощённые нехитрым завтраком, но, решив взять ещё один тост, девушка случайно подняла глаза, да так и замерла под пристальным взглядом своего утреннего сотрапезника.
— Что?.. — испуганно выдохнула она.
— Не шевелись, — негромко предупредил молодой человек, тяжело сглатывая.
— Нацу…
— Не ше-ве-лись… — повторил он по слогам, придвигаясь ближе. Его намерения стали ясны через мгновение: Драгнил наклонился и поцеловал её. Люси тут же ответила — жадно, нетерпеливо, словно только этого и ждала всё утро, едва не застонав от разочарования и обиды, когда Нацу оторвался от неё, желая объяснить причину своего поведения. — У тебя на губе был шоколад. И это выглядело чертовски соблазнительно. Я просто не устоял.
Какой рогатый подтолкнул её под руку? Макнуть палец в пасту на тосте и мазнуть ею по губам сидящего напротив молодого человека — дело пары секунд.
— Ты прав — это безумно эротично.
Звон опрокинутой на постель и летящей на пол посуды они уже не услышали. А вот весьма ощутимый запах гари, доносившийся с кухни, проигнорировать было очень сложно…
***
— В общем, потом нам пришлось покупать новые чашки и сковороду, потому что первые разбились, а вторую Нацу забыл снять с плиты, и к использованию по назначению она уже не годилась, — закончила свой рассказ Люси. Ангел чуть слышно хмыкнул: неплохое вышло утро. Уж чего-чего, а скучать этой парочке точно не приходилось. — Знаешь, я бы хотела уже… Мамочки… — Локи резко повернулся к своей подопечной и с трудом сдержался, чтобы не выругаться вслух. Он так надеялся, что этого не произойдёт… — Что это?
Ангел раздражённо цокнул языком, поднялся и, подойдя ближе, присел на корточки, внимательно рассматривая тянущиеся от девушки нити. Они по-прежнему были сильные и искрящиеся, но теперь их плотно обвивала ещё одна — бурая, похожая на толстый волосяной жгут. Осторожно протянул руку, но дотрагиваться не стал. Во-первых, не его это дело, с подобными «сюрпризами» разбираться, а, во-вторых, стоило лишь немного приблизить ладонь, и кожу зажгло, словно на неё плеснули кислотой. Значит, придётся задержаться на этой скамейке чуть дольше…
— К сожалению, не все наши воспоминания бывают приятными, — медленно, тщательно подбирая слова, начал говорить он. — Прежде всего потому, что человеческая жизнь не состоит лишь из счастливых моментов. Люди сталкиваются и с болью, которая, хотят они того или нет, тоже оседает в памяти. Ненависть, раздражение, злость, обида… Если человек смог побороть в себе эти чувства, воспоминания о них, хоть и остаются, но уже не причиняют вреда. В противном случае мы получаем это, — Локи кивнул на нити и спросил, глядя девушке в глаза: — За что ты до сих пор сердишься на него, Люси?
— Не на него… — последовал еле слышный ответ. — На себя…
Комментарий к Глава 6
*flash date – буквально «мгновенное свидание».