Драко расхохотался. И в этот момент их ноги коснулись земли.
— Отпусти снитч, — улыбаясь, сказал Гарри.
— Хрен тебе, — улыбнулся Драко в ответ. — Сам отпусти.
— Хрен мне? — спросил Гарри, и его улыбка из веселой стала… твою мать, она стала чертовски соблазнительной… или даже совращающей. — У меня уже есть… один.
— Так распорядись им правильно, — нежно прошептал Драко.
На этом интересном месте их прервали. Подлетела мадам Хуч ("Никогда… за всю практику… ничья… с ума сойти!"), приземлились обе команды ("Гарри, как ты мог позволить ему!.." "Драко, ты его почти сделал!.."), примчались болельщики во главе с братьями Криви ("Что вы чувствуете, сыграв вничью?..", "Гарри, можно, я сделаю снимок?.." "Будет ли переигран матч?.."). Ловцов растащили бы в разные стороны, но их намертво сцепленные руки не позволили.
— Ничья! — громко выкрикнула мадам Хуч. — Может, вы все-таки отпустите снитч?
Они бы отпустили снитч, но это означало, что надо разжать руки, а ни Гарри, ни Драко не были уверены, что им этого хочется.
— Это надо отметить, ты как думаешь? — спросил Драко, вплотную приблизив губы к его уху, потому что иначе Гарри бы его не услышал.
— Отметить?
— Ну да. Врезать по маленькой. В "Трех метлах", что скажешь?
— Нас побьют камнями, Малфой.
— Струсил, Поттер?
— Размечтался, Малфой.
Драко чуть отодвинулся, чтобы взглянуть на Гарри. Они все еще сжимали ладони, и Драко подумал, что не выпустит руку Поттера, пока тот не согласится.
— Надо переодеться, — задумчиво сказал Гарри. Вокруг стало заметно тише — народ примолк, пораженный загадочным поведением заклятых врагов, — и уже не нужно было говорить прямо в ухо… жаль.
— К черту! — отмахнулся Малфой, отбрасывая со лба мокрую от пота прядь волос. — Пошли прямо сейчас!
Гарри огляделся по сторонам. Их команды — ало-золотая и серебристо-зеленая — смотрели на них изумленно и недоверчиво.
— Предлагает выпить, — Гарри кивнул на Драко.
— Угощает? — тут же спросил Шеймус. Малфой поморщился.
— По-видимому, придется…
— Ты с ума сошел! — звонко выкрикнула Пенси. — Драко, это же…
— Всех приглашаешь, Малфой? — перебила ее Сольвейг.
— Всех, кто не брезгует, — усмехнулся Драко.
— Твоим обществом, Малфой? — нахмурилась Гермиона.
— Гарри! — Рон повернулся к другу, бордовый от гнева, как его свитер. — Ты же не собираешься…
— Рон…
— И отпусти ты наконец его чертову руку!!!
— Все! — Гарри резко разжал ладонь — освобожденный снитч сложил крылышки и мягко упал в траву, где его и подобрала мадам Хуч. — Я иду в "Три метлы", чтобы нажраться с Драко Малфоем! Кто со мной?
Самое странное было то, что пошли практически все, включая Лестранга. Драко очень надеялся, что кровь будет — это бы его развлекло… и позволило осуществить один хитрый план.
Он решил, что один раз в жизни может позволить себе не задумываться о последствиях. В конце концов, он Малфой, а Малфои всегда добиваются желаемого. Даже отец поймет его.
Разогревались усладэлем, и уже после шестой кружки Уизли стал требовать у Драко ответа за все его гнусности. Гарри и Гермионе удалось кое-как его успокоить, что порадовало Драко — стычка с Уизли в его планы не входила.
Народ развлекался кто как мог: Финниган издевался над Лестрангом — весьма тонко, надо отдать ему должное; Сольвейг кадрила мелкую Уизли, а Блэйз — в отместку, что ли? — заигрывала одновременно с Томасом и уже вдрыбадан пьяным Лонгботтомом. Крэбб и Гойл пока тихо напивались, но Драко точно знал, что скоро они нажрутся окончательно, и тогда совместная Гриффиндор-Слизерин-пати превратится в безобразное шоу с мордобоем и прочими радостями попойки. Этого ему и надо — тогда он сможет увести Поттера, и его дурацкие друзья ничего не заметят. Но нужно кое-что покрепче усладэля.
Он отлучился ненадолго, а когда вернулся, его карманы оттягивали полные бутылки с зеленоватой жидкостью.
— Это еще что такое? — удивился Гарри, наблюдая за тем, как Драко выставляет бутылки на стол.
— Абсент, — ответил Драко. — Поттер, будь хорошим мальчиком, попроси у мадам Росмерты рюмки, сахар, большой графин ледяной воды и десертные вилки.
— Ты забыл волшебное слово.
— Круцио или Империо? — спокойно спросил Драко.
— Пойду, пожалуй, — усмехнулся Гарри и, напрочь игнорируя рассерженный взгляд Рона, пошел к стойке.
— Наглеешь, Малфой, — негромко сказала Гермиона.
— Шшш, Грейнджер, не нервничай, тебе предстоит познать легкую радость абсента.
— Я не буду пить то, что ты притащил. И Гарри не позволю. Откуда мы знаем, что ты туда намешал?
— Конечно, жизнь на планете Земля вращается вокруг Великого Поттера! Одна половина человечества — злобная и жестокая — пытается его убить, другая — добрая и смелая — спасти его бесценную жизнь. Здесь есть винная лавка, Грейнджер, называется "Виноградный рай", сходи туда и спроси, что они подмешивают в свои вина. Я купил этот абсент пятнадцать минут назад.
Драко так и не узнал, собиралась ли гриффиндорка что-нибудь ответить на его речь, потому что подошел Гарри.
— Я не уверен, что здесь разрешается распивать спиртное, — заметил он, расставляя на столе рюмки, сахарницу, графин и высыпая кучей вилки.
— А здесь и не разрешается, — сказал Драко. — Но рюмки-то она дала.
— И что мы с этим будем делать? — спросила Грейнджер с подозрением. Драко таинственно улыбнулся и начал разливать абсент по рюмкам.
— Помогай, Паркс, ты же знаешь, что надо делать.
Сольвейг усмехнулась и стала укладывать поверх уже наполненных на треть рюмок с абсентом вилки, а на вилки укладывать кусочки сахара.
— Есть несколько способов пить абсент, — вещал Драко. — Его можно пить в чистом виде — новичкам не рекомендуется, потому что он чертовски крепкий. Можно делать из него банальный коктейль с каким-нибудь соком — апельсиновым, ананасовым, лимонным. Тот способ, который мы применим сейчас, называется "французский" — в абсент через вилку с лежащим на ней кусочком сахара наливается холодная вода до помутнения, далее до нужной степени крепости. Есть еще способ похожий, но сложнее — сахар предварительно замачивается в абсенте и поджигается. Мне этот способ не нравится. Горелый сахарный сироп — это отвратительно… впрочем, это только мое мнение.
Он закончил свою речь, одновременно завершив манипуляции с водой и сахаром в последней рюмке.
— Абсент — полынная водка, — сказал он, поднимая рюмку. — Туйон, входящий в его состав — это наркотик, потому абсентом лучше не злоупотреблять. Можно привыкнуть, а потом начинают плавиться мозги… На сегодня вам обеспечено лишь легкое состояние эйфории — если не нажретесь как свиньи. Твое здоровье, Поттер.
— Твое здоровье, Малфой, — эхом отозвался Гарри.
Ох, как же они напились! Драко старался контролировать себя, но как можно контролировать себя, когда на тебя жадно смотрят эти сияющие глаза цвета абсента? Он был пьян, но Поттер был еще пьянее — надо полагать, бедный мальчик никогда не пил ничего крепче усладэля.
— Отчего ты такая сволочь, Малфой? — спрашивал он, обхватив Драко за шею и почти прижимая его к себе.
— Это мне идет, разве нет? — отвечал Драко, и Гарри кивал головой, словно признавая свое поражение и правоту Драко — идет, конечно, невозможно идет.
Потом Драко затащил его в темный закуток возле входа в подсобные помещения — никто не заметил их отсутствия, потому что за столом уже назревал безобразный пьяный скандал. Там он начал целовать Гарри — исступленно, страстно, в губы, в глаза, в шею… Когда нетерпеливые пальцы подобрались к заветной цели — застежке на брюках, — Гарри вдруг вырвался из объятий Драко.
— Нет… не здесь… вернемся в замок… я знаю место…
Они выскользнули через черный ход, но на улицах Хогсмида было полно учеников, и целые толпы возвращались в Хогвартс.
— Нас увидят, — чуть отрезвев от свежего воздуха, сказал Драко. — И мы проведем всю ночь, объясняя, куда мы шли вдвоем.
— Я знаю путь, — глаза Гарри блестели, губы были алые-алые, щеки пылали, как будто его лихорадило. — Тайный. Нужно только добраться до Шумного Шалмана…
Наверное, это был великий день — Гарри Поттер открывает своему заклятому врагу один из своих секретов.
Все верно — это и был великий день. Но не поэтому.
В темном подземном туннеле Драко не сдержался и еще раз зажал Гарри в углу, но тот, смеясь, вывернулся.
— Ты разочаровываешь меня, Малфой. Ты и дальше намерен так спешить? Это не по-слизерински.
— Ты мне ответишь за эти слова! — улыбаясь, как безумный, ответил Драко. — Ох, как ты мне ответишь!
— Жду с нетерпением, — проворковал Гарри.
"Он меня соблазняет, — понял Драко. — Держите меня семеро, он меня соблазняет!"
До замка они добрались как в тумане. Все благоволило Драко в этот вечер — Дракучая ива их не убила, Филча они не встретили… Гарри волок его в подземелье с такой прытью, что Драко посетила веселая мысль — а кто кого собрался отыметь?
Гарри привел его в ту самую комнату — следовало бы, наверное, удивиться, что Поттер тоже знает о ее существовании, но Драко был уверен, что Гарри облазал все уголки Хогвартса еще до того, как Драко осмелился на свою первую ночную вылазку.
Он зажег камин, скинул зеленую квиддичную робу и стащил с Гарри его алую с золотом. Но тут Поттер запаниковал. Почти трезвыми глазами глядя в лицо Драко, он повторял:
— Это неправильно… Малфой… пожалуйста… давай не будем… мы сошли с ума…
"К черту, — подумал Драко, поцелуем запечатав ему рот. — Ты меня уже второй месяц сводишь с ума. Я хочу тебя и я возьму тебя, уж будь уверен. Иначе я взорвусь".
Он опрокинул Гарри на рыжую мохнатую шкуру (кто приволок сюда это чудо? — найти и сказать спасибо — это лучше любой кровати) и стянул с него ботинки, а потом носки. От прикосновения к босым ступням Гарри застонал и забился, как в припадке. "Ну надо же, — подумал Драко. — А я думал, про эрогенную зону на ступнях — вранье".
Впрочем, похоже, Поттер весь состоял из одной сплошной эрогенной зоны, отзываясь сладкими, сводящими с ума стонами на любое прикосновение Драко. Стащив с него майку, Драко на минутку остановился — полюбоваться красивым, стройным торсом Гарри. Потом медленно наклонился, так, чтобы растрепавшиеся волосы коснулись живота Гарри. Провел волосами сначала вверх, потом вниз…
— Малфой… — как выдох. Драко никогда не думал, что его фамилия может звучать так эротично.
Он наклонился еще ниже, слегка коснулся губами груди — ровно между сосками. Прочертил линия языком до пупка, потом в сторону, по животу… Где-то здесь должна быть такая точка… Ах, вот! Судорожная дрожь и прерывистый вздох возвестили об успехе исследований.
— Малфой… — выдохнул Гарри во второй раз. — Ты когда-нибудь раньше…
— Не бойся, — со смешком в голосе отозвался Драко. — Опыт у меня есть, будь уверен. Ты в надежных руках.
— Я и не сомневался… аааххх… что ты там?…
— Расстегиваю твой дурацкий ремень, разумеется. Ты же не рассчитывал остаться в штанах, верно, Поттер?
Малфой издевался над ним. Гарри не сомневался, что так оно и будет; он не сомневался, что глупейший поступок его жизни — это подобным вот образом отдать себя в полное распоряжение Драко Малфоя. Но что он мог поделать, когда собственное тело так подло предавало его? Когда тонкие прохладные пальцы ласкали его так талантливо и умело, словно Драко знал о теле Гарри больше, чем сам Гарри? Когда этот хитрый язык — что он там говорил про веточку от вишни? — и нежные губы так тщательно исследуют каждый сантиметр гарриной кожи, оставляя метки на шее, играя с сосками, спускаясь ниже и… и когда он успел снять с меня штаны?!. и… ооохххх…
— Драко…
"Но он не отвечает, он слишком занят… что он делает?.. неужели это ему нравится… или он… о, Драко… "
— О, Драко… о, пожалуйста…
"Он издевается, он снова издевается, он мог бы дать ему кончить, но он играет, оттягивает момент… сильнее… легче… сильнее… остановился.…"
— Драко… пожалуйста, Драко!..
"Его губы… его язык… как он это делает?.. откуда он знает, что ему нравится?.. кто ему сказал?.. кто его научил?.. а не все ли равно…"
— О, Драко… о, мой Драко…
"Как хорошо… Боже, как хорошо…"
— Драко… Я люблю тебя!
"Все…"
Все тело расслабленно. Он ощущает мягкое прикосновение меха, сладкую усталость и опустошенность, тяжесть теплого тела на нем…
Драко склонился над ним. Его взгляд был странен — словно он пытался заглянуть в мысли Гарри. Гарри вдруг отчетливо осознал, что именно он выкрикнул, кончая.
— Малфой…
Совершенно неожиданным и каким-то ужасно бесстыжим жестом слизеринец облизал ярко-розовые припухшие губы. Гарри покраснел и отвернулся.
— Малфой… ты что, проглотил?..
Пальцы легли ему на щеку, заставляя Гарри повернуть голову. По губам Малфоя скользила полунасмешливая, полуласковая улыбка.
— Это естественно, тебе не кажется, Гарри? — его имя в устах Малфоя прозвучало удивительно нежно. — Если во рту оказывается что-то приятное на вкус, естественно это проглотить.
— Приятное?!
— А как же!
Глаза Малфоя внимательно исследовали лицо Гарри. Потом он произнес:
— Полагаю, ты девственник?
Гарри смутился.
— Полагаю, ты лишил меня девственности.
Малфой улыбнулся, как чеширский кот.
— Нет. Пока еще нет.
Он наклонился и властно поцеловал Гарри в губы. Обретя минуты через три способность дышать, Гарри попытался выбраться из-под Малфоя.
— Драко! Я вовсе не…
— Что? — Малфой нежно прикоснулся кончиком языка к левому соску Гарри и так замер. Гарри замолчал — приятное жжение распространялось волнами от его соска по груди, по животу, спускалось ниже живота… говорить сейчас что-нибудь было слишком трудно.
Малфоев язык вдруг обрисовал круг около соска, снова коснулся кончика, снова круг, снова прикосновение… Гарри не выдержал и громко застонал.
— Полагаю, тебе это нравится, верно? — задумчиво произнес Драко. — Так что ты там говорил про то, что ты "вовсе не…"?
Не дожидаясь ответа, он снова склонил голову к гарриной груди и занялся вторым соском. В тот же самый момент его рука поползла по позвоночнику Гарри, слегка царапая кожу, отчего Гарри, застонав еще громче, выгнулся ему навстречу, внезапно ощутив острую необходимость почувствовать тело Драко каждым миллиметром собственной кожи.
Неожиданно Драко прекратил все свои действия и поднялся на ноги. Гарри с изумлением осознал, что Драко до сих пор одет, и его окатила волна горячего стыда.
На губах слизеринца блуждала совершенно блядская улыбка. Медленно, словно танцор в стрип-баре, он вытянул свою квиддичную майку из штанов, стянул ее через голову и запустил ею в Гарри. Потом так же неторопливо, словно во власти какой-то одному ему слышимой мелодии, он расстегнул пряжку, вытянул ремень из ушек и присел рядом с Гарри.
— Что ты собираешься делать? — Гарри не удивился, если бы выяснил, что Малфой собрался его высечь; более того, Гарри совершенно не был уверен, что ему бы это не понравилось. Не ответив, Малфой мягко, но решительно завел руки Гарри ему за голову, обмотал их ремнем и крепко стянул.
— Тебе будет больно, ты будешь кричать, — ласково сказал он. — Но вырваться не сможешь.
В животе у Гарри все свело от сладкого ужаса, а Малфой, чуть отойдя — так, чтобы Гарри его видел, — расстегнул пуговицу и молнию на брюках, снял их, а затем — плавки.
Несколько секунд он просто стоял неподвижно, демонстрируя Гарри свое совершенное белое тело. Потом подошел к нему и опустился на колени.
— Скажи что-нибудь, — неожиданно попросил Гарри.
— Перевернись, — сказал Драко. Гарри вдруг почувствовал, что трезв, трезв абсолютно, трезв стопроцентно, что он никогда не сможет списать то, что здесь сейчас произойдет, на пьяную одурь.