— Шотландцы в средние века ростом не отличались.
— Похоже на то, — отозвался Трсайель, пригнувшись. — Туннель сужается.
— Тебе видно? Он кивнул.
— Значит, и ей будет видно.
— Скорее всего. Ночное видение — обычное умение демонов.
— Слышать в темноте она тоже умеет, — заметила я.
— Пожалуй, стоит перейти на телепатию, — прозвучал голос у меня в голове.
Я пригнулась и двинулась вперед. Через несколько шагов я задела головой потолок, и меня присыпало землей.
— Эй, Трсайель, — мысленно спросила я. — Почему мы касаемся потолка?
Он недоуменно поднял брови:
— Потому что высокорослые?
Я пихнула его локтем и знаком велела идти дальше.
— Я серьезно. Почему мы задеваем потолок, а не проходим сквозь него?
— И правда, странно.
— Это не ответ на вопрос.
— Ну… — Он огляделся по сторонам. — Иногда такое случается, своеобразное завихрение времени и пространства между измерениями.
— То есть ты понятия не имеешь?
— Нет, но в «Звездном пути» это всегда звучит убедительно. В общем, объяснить не могу, просто знаю, что так бывает. Либо туннель исчез в мире живых, что вполне объясняет, почему его не нашли, то ли он существует, но находится под влиянием демонических сил.
— Кстати, тогда понятно, как Данталиан, бестелесный демон, смог открыть ящик и положить туда амулет.
— Ага.
— Вот и хорошо. К слову, о тайных местах. Вот и первая комната.
Я создала шар света. Комната была забита барахлом. Кто-то когда-то спрятал эти ценности, а теперь их и на гаражной распродаже не взяли бы: истлевшие ковры, прогнившая деревянная мебель, покрытые плесенью картины…
— Пойдем дальше.
Пройдя еще милю, мы снова набрели на две забитые хламом комнаты. Осталось четырнадцать миль. Неудивительно, что Данталиан не помнил, куда спрятал амулет.
Во всех комнатах было полно мебели. Зная, что мы идем за ней по пятам, никса, должно быть, пробежала мимо в поисках более подходящего хранилища для амулета. Где лучше спрятать украшение: в сокровищнице или в ящике стола?
Я поделилась этим наблюдением с Трсайелем, и мы пришли к выводу, что амулет скорее всего в одной из «меблированных» комнат. Никса упорно продвигалась вперед, так что Трсайель вполне мог отправиться в погоню, а я останусь и поищу амулет.
Данталиан положил амулет в ящик. Хоть какая-то подсказка. Комнаты были так заставлены вещами, что многие ящики было просто не открыть. Еще часть не открывалась из-за разбухшей древесины и покореженной фурнитуры. Чтобы сэкономить время, я заглядывала в них с помощью магии.
При помощи заклинания света и рентгеновского зрения я осмотрела первую комнату за десять минут. Среди множества ящиков только в одном обнаружились какие-то скомканные бумажки — навеки утраченные для истории документы то ли о внебрачных связях королевской семьи, то ли о незаконно реквизированных поместьях.
В четвертой комнате в одном из застрявших ящиков блеснуло серебро. Получше рассмотреть не удавалось, ящик был неудачно развернут, и видна была только длинная цепочка. Я потянула на себя ящик, но он не поддавался. Упершись в комод, я дернула за ручку изо всех сил, и… упала, крепко зажав оторванную ручку в кулаке.
— Ах ты!..
Я осмотрелась и, забравшись на полуразобранную кровать, сорвала карниз с каркаса истлевшего балдахина. С немалыми усилиями вставив тонкий конец карниза в щель, я налегла на другой конец карниза, как на рычаг. Дерево хрустнуло. Ящик остался на месте, но передняя панель с него слетела.
— Сойдет и так.
Я сунула руку в ящик, нащупала металл, потянула и вытащила… серебряную цепочку.
— Ну что это такое! — Я раздраженно отшвырнула цепочку. — Стараешься, стараешься…
Я выругалась и развернулась, собираясь выйти из комнаты, но передумала. Не торопись. Проверь, все ли обыскала. Я вернулась к комоду, наклонилась, заглянула в темные глубины разломанного ящика. Пусто. Нет, пожалуй, проверю еще раз.
Светящий шар спустился ниже. В глубине ящика что-то блеснуло. Я сунула туда руку, и пальцы нащупали край диска у задней стенки. Я провела пальцем по прохладному полукружью. Диск наполовину застрял в трещине между задней стенкой и основанием ящика.
Подавив желание разнести ящик на части, я осторожно освободила зажатый кусочек металла. Ящик неожиданно открылся. Я сжала прохладный диск в ладони и вытащила из глубин комода. А вдруг это старая, никому не нужная монета? Тогда на мой вопль сбежались бы и Трсайель, и никса.
Я выпрямилась и медленно разжала ладонь. Кружок размером с мелкую монетку, простой серебряный диск с выгравированной по ободку надписью. Но, даже не видя надписи, я знала — передо мной амулет. Я всем своим существом ощущала исходящую от него силу.
Сила трансмиграции. Возможность овладеть существом из плоти и крови, полностью подчинить его себе, действовать в мире живых как заблагорассудится. То, что я искала. Я полудемон, я могу воспользоваться амулетом: повидаться с дочерью, побыть с ней, поговорить с ней, прикоснуться к ней. Защитить ее.
Будь у меня этот амулет в тот злосчастный день в центре досуга, я могла бы защитить свою девочку, а не бессильно стоять рядом.
И что бы ты сделала? — Я словно услышала голос Кристофа. — Вошла бы в первого попавшегося, закрыла дочь от пули его телом, убив ни в чем не повинного человека? А потом сообразила бы, что Саванне опасность не грозила? И почему ты уверена, что сможешь оказаться рядом в тот самый момент, когда ей грозит опасность? Ты собираешься целыми днями сопровождать ее, как призрачный сторожевой пес, не отходя ни на шаг?
Мне стало не по себе. Я не могу все время быть рядом с Саванной. Я и не хочу этого, а хочу.
Я сжала амулет и закрыла глаза.
Я хочу жить своей жизнью. Здесь, в этом мире.
Не открывая глаз, я мысленно призвала Трсайеля. В туннеле послышались тихие шаги.
— Слава Богу, — прошептала я и поспешила к двери.
В глубине коридора показалась неясная фигура. Трсайель? Я вгляделась. Невысокая блондинка. Никса.
36
Я попятилась, чтобы она меня не заметила, и еще раз мысленно призвала Трсайеля. Поглядела на зажатый в руке амулет. Пусть никса разыскала меня, но амулета она не найдет. Никса знает, что Данталиан спрятал амулет в ящике, а раз так… Я поспешно затолкала амулет в свернутый ковер, отошла и произнесла скрывающее заклинание.
Шаги раздавались все ближе и, наконец, замерли у входа в комнату.
— Кто-то здесь был, — проговорила никса, осматривая помещение. — Интересно, нашли или нет? Надеюсь, что нет.
Она открыла ближайший ящик, потом остановилась, глядя на обломки ящика на полу… у самых моих ног. Она подошла поближе. Черт! Еще два шага, и она врежется в меня, разрывая скрывающее заклинание.
Я дождалась, пока никса подойдет поближе, и с размаху ударила ее в челюсть, отшвырнув на другой конец комнаты. Не успела она придти в себя, как я изо всех сил врезала ей в живот, от чего она сложилась пополам, а потом сбила с ног апперкотом в челюсть. Никса упала на спину, ударившись затылком о мраморный бюст.
Она с трудом встала на ноги, а я, зайдя сзади, пинком в зад уложила ее лицом вниз на земляной пол.
— Да ладно тебе. Поднимайся. Ну, пожалуйста.
Она поднялась на четвереньки и с ненавистью поглядела на меня.
— Вставай, вставай. Я не могу тебя пнуть, пока ты лежишь. Это нечестно.
Когда она не двинулась с места, я развернулась и с размаху врезала ей ногой в челюсть, перевернув на спину.
— Это же праздник какой-то. Сплошное ликование. Да, хотя мне было приятно отплатить проклятой демонице, я понимала, что долго не продержусь. Куда, спрашивается, запропастился Трсайель? Отчаявшись, я прибегла к последнему средству — со всей мочи свистнула сквозь пальцы. Никса вскочила на ноги и получила очередной пинок. В этот раз она попыталась ухватить меня за стопу. Я вовремя распознала ее маневр и ухитрилась увернуться, отпрыгнув подальше от железной хватки.
— Умная, да? Чем сильней ты бьешь, тем сильнее я отвечу, неужели непонятно?
Она бросилась ко мне. Я отскочила, закружилась и в прыжке пнула ее ногой под коленки. Удар попал в цель, и никса рухнула, как подкошенная.
Никса увернулась от очередного удара и поймала меня за стопу, заставив потерять равновесие. Извернувшись в прыжке, я ответила боковым ударом, впечатавшим ее в стену. Со стены обрушилась лавина пересохшей земли.
— Тебе нужен амулет, ведьма? Оставь его себе. Я пойду другим путем. Может быть, не с самыми лучшими долгосрочными перспективами, но, — никса улыбнулась, — на ближайшую перспективу удовольствия хватит, особенно если верно разыграть карты. Почему бы тебе…
Она налетела на меня, надеясь застать врасплох, но я отскочила в сторону и снова развернулась к ней лицом. В туннеле раздались шаги. Трсайель. Наконец-то.
Никса забормотала заклинание. Наверное, хочет открыть портал. Звучали удивительно знакомые слова, однако я не знала ни одного портального заклинания. Не важно. Какое бы заклинание она ни творила, закончить его ей не удастся.
Я развернулась и попыталась нанести удар. Никса отскочила, подняв и опустив руки. Заклинание с жестами? Скорее всего колдовство. Я опять замахнулась, но тут она замолчала, и я приготовилась к худшему. Ничего не произошло.
— Значит, из тебя такая же чародейка, как и боец, — сказала я… и передним ударом уложила ее на пол.
В комнату влетел Трсайель. Я стояла сбоку, за дверью, и он оказался спиной ко мне и лицом к распростертой на полу никсе.
Она подняла голову.
— Трсайель! Осторожно! Сзади! — крикнула она.
Он обернулся, поднимая меч, затем увидел меня и замер.
— Трсайель! — закричала никса. — Это она! Она воспользовалась чарами обличья.
Чары обличья? Вот какое заклинание она сотворила! Колдовские чары, чтобы выглядеть, как я. Я не успела возразить, а меч Трсайеля уже летел ко мне, и уворачиваться было некогда.
В последний миг наши взгляды встретились, и на его лице отразился запоздалый ужас. Ангел хотел остановить меч, но тщетно, сила замаха была слишком велика. Ему удалось лишь слегка изменить траекторию меча, чуть отвести лезвие в сторону. Удар пришелся мне в бедро. Раздался дикий, нечеловеческий вой, и я запоздало осознала, что он вырвался из моего собственного горла. Меня пронзила волна адской, неописуемой боли. Я рухнула, Трсайель успел подхватить меня на руки. Меч с лязгом упал на пол.
Я потеряла сознание, однако новый приступ жуткой боли привел меня в чувство. Трсайель осторожно опустил меня на пол. Он что-то говорил, но я слышала только свой крик. За спиной у него никса устремилась куда-то в сторону. Я неожиданно поняла, что ей понадобилась.
— Трсайель, — выдохнула я. — Меч! Она…
Он выпрямился как раз в тот миг, когда никса рванулась к клинку. Ангел, не успевая схватить меч, ногой отпихнул его в сторону и кинулся на никсу. Они покатились по полу.
Волны боли пульсировали в теле, и каждая волна на мгновение отключала сознание. Я изо всех сил пыталась не терять связи с происходящим. На противоположном конце комнаты Трсайель почти пригвоздил никсу к земле, но она вырвалась, перекатилась и снова устремилась к мечу. Ангел швырнул ее на пол.
Сквозь накатывающую темноту я пыталась разглядеть клинок. Вот он, у самой двери! Закусив губу, я поднялась на четвереньки и поползла к нему. В нескольких футах от вожделенного оружия я поняла, что не сдвинусь с места, меня била дрожь, руки и ноги отказали. Я рванулась к мечу и накрыла его своим телом, ощущая сквозь одежду жар клинка. Вес провалилось в темноту.
Я пришла в себя на чем-то мягком и удобном. Кажется, кровать. Надо мной склонился Трсайель. Я попыталась сесть; ослепительная боль вынудила меня лечь обратно.
— Никса? — шепотом спросила я.
— Сбежала. Телепортировалась, как только я ее прижал.
— Амулет. Нашел…
— Он здесь.
— Хорошо. Что… — Я охнула от нового приступа боли. Трсайель обнял меня и прикоснулся ладонями к шее.
Я снова охнула: руки у него были чуть холоднее меча. Пальцы коснулись кожи, и боль отступила. Он помассировал мне шею, и я расслабилась. Боль сменилась волнами тепла. Я начала засыпать под чарующие звуки ангельского голоса. Все попытки сосредоточиться были тщетны, и я поняла, что Трсайель и впрямь перешел на ангельскую манеру разговора.
— Лучше? — шепнул он.
— Угу. Немного.
— Тогда я продолжу, — негромко рассмеялся он и серьезно добавил: — Мне очень, очень жаль.
Я приподняла голову и огляделась. Я лежала на диване, а Трсайель устроился рядом, на стуле. Громоздкая, угловатая, типично постмодернистская мебель гораздо удобнее, чем кажется. Два кресла стояли рядом с камином, а еще два — у окна, выходящего на город. Стены украшены плакатами картинных галерей и музеев. У противоположной стены — книжный шкаф, битком набитый книгами. Все не поместились, и часть громоздилась стопками на полу. Низкий столик справа завален журналами.
— Твоя комната? — спросила я с любопытством.
— Не такая, как у других ангелов? — кивнул Трсайель. Я подняла номер «Энтертейнментуикли» [4].
— Да уж, не такая. Ангел слегка покраснел.
— Я тебя подкалываю, — улыбнулась я, — твоя комната уютнее. В других делается не по себе.
Трсайель рассмеялся. Я продолжала перебирать журналы. С «Тайм» и «Нэшнл джиографик» [5] я была знакома, остальные были написаны на неизвестных мне языках.
— Вот и ответ на вопрос, — проговорил ангел, широким жестом указывая на обстановку своей комнаты. — Хотя, полагаю, ты уже обо всем догадалась.
— О чем?
— Что имел в виду Данталиан. Его слова. Его… оскорбления. Ты прекрасно поняла, что он имел в виду.
Я откинулась на подушки и посмотрела на него.
— В тебе есть человеческая кровь. Якобы.
— Он прав, и ты это знаешь. Впрочем, доказать это невозможно. — Он поднял с подушки прядь моих волос, пытаясь отвлечься. — Я из третьей, последней группы чистокровных ангелов. Создатель знал, что и с первой, и со второй волной ангелов возникли проблемы. Мир рос, а они не могли за ним угнаться. Тысячи лет они оберегали охотников и собирателей и вдруг столкнулись с миром, который меняется в мгновенье ока. Последнюю группу научили погружаться в мир людей, поддерживать его традиции, языки, даже моду, чтобы лучше понимать тех, кому мы служим.
— Но ведь это все объясняет! Дело в обучении, а не в происхождении.
— Нет, — покачал головой ангел. — Некоторые из старших ангелов пытались стать такими, как мы, а некоторые из нас — как они. Ничего не вышло, мы слишком разные.
— Думаешь, Создатель дал тебе человеческую кровь, чтобы ты был человечнее?
Трсайель выпустил мои волосы и кивнул.
— И когда Данталиан заговорил об этом, мне стало тошно от того, как я отреагировал на его слова. Я представил себе, что ты обо мне подумала…
— Я не…
— Что я лицемер, верно? Сначала я говорю тебе, что не вижу в людях ничего дурного, а потом беснуюсь оттого, что какой-то демон видит во мне человеческую кровь. — Он яростно покачал головой, сверкая глазами. — Проклятый…
Я приподнялась в постели.
— Ты не лицемер, Трсайель. Я видела, как с тобой обращаются другие ангелы. Проблема в них, верно? Не в том, что у тебя в жилах есть капля человеческой крови, а в том, что они так думают.
— Мне важно, кем они меня считают. Конечно, я не…
Я заглянула ему в глаза.
— Дальше можешь не объяснять. Я же ведьма. Мне хорошо знакома ситуация, когда с тобой обращаются как с существом второго сорта. Впрочем, если не касаться ни вопросов крови, ни обучения, эксперимент в принципе удался. Ты понимаешь человеческую культуру и приспособлен к ней лучше других. Но зачем понадобились вознесенные ангелы?
— Не все ангелы последней волны похожи на меня. Большая часть ассимилировалась.
— То есть поддались давлению прочих. А ты не поддался.