Елена вошла в комнату вслед за Рафаэлем, Эйдан замыкал шествие. Ясон появился среди
дня - что делал крайне редко - чтобы забрать главнокомандующего охраной Анушки к
целителю, это дало возможность Эйдану последовать за архангелом и его супругой.
- Господин, - начал ангел, когда они оказались за закрытыми дверьми, - я ранен.
Его слова были простой констатацией факта. Когда он снял окровавленную рубашку,
Елена увидела очень глубокую рану - его почти рассекли пополам.
- Господи, Как ты вообще смог к нам прилететь?
Эйдан не ответил, но заговорил, когда подошел и встал напротив Рафаэля:
- Кажется, сегодня я немного опоздал.
- Стой на месте, - приказал Рафаэль и поднял руку, теплое пламя голубого цвета
обволакивало ладонь.
Впервые на лице Эйдана появились эмоции. Безумное сплетение паники, ярости и страха
замелькало в его глазах. Но он не сдвинулся с места и позволил Рафаэлю прикоснуться к
нему. И если не смотреть очень внимательно, то невозможно было заметить, как он
вздрогнул. Через несколько мгновений Рафаэль убрал ладонь. Порез теперь выглядел не
настолько серьезным.
Облегчение отразилось на лице Эйдана, но Елена не была уверенна, что это из-за того, что
его рана почти зажила. Охотница молчала, пока Эйдан не вернулся к себе в комнату.
- Он не любит, когда к нему прикасаются.
- Да, - подтвердил Рафаэль, снимая рубашку и вытирая окровавленные руки.
Гадая, что или кто травмировал бессмертного до такой степени, что он вздрагивал даже
при самых обычных прикосновениях, Елена начала снимать оставшееся на ней оружие.
- Хорошо, что я захватила с собой про запас. - Проверив бедро, она увидела, что хоть рана
и была ещё покрасневшей, но в перевязке не нуждалась. - В душ?
- Да.
Позже, когда они отмокали в ванной, в которой так отчаянно нуждались, Елена
заговорила:
- Ты причина того, что Сэм выздоравливает намного быстрее, чем все ожидали. - Её
сердце переполнилось неистовой гордостью.
- Я эволюционировал, - ответил Рафаэль, но глаза его выглядели какими-то потерянными.
Он поднял руку из воды - синее пламя пылало вокруг ладони. - Этот новый дар ещё
слабый. Я не смог полностью исцелить Сэма, поэтому возвращался много раз.
- Но ты ускорил процесс. - Елена взяла его лицо в ладони и прижалась ко лбу. - Ты
уравновесил чаши весов.
- Нет, - не согласился он. - Они никогда не будут уравновешенны. Я не должен забывать,
во что превратился, погрузившись в Тишину.
Она подумала о быстром правосудии, которое Рафаэль вершил сегодня ночью, и тонкой
грани между властью и жестокостью, и поняла, что он прав.
- Ну, в одном я уверенна. Если бы сегодня ты не пришел, то я была бы мертва.
Его глаза приобрели оттенок вечной, бескрайней синевы от чего Елене казалось, будто
она падает в другую вселенную.
- Ты не должна позволять Нехе прикасаться к тебе, ни при каких обстоятельствах. - Он
схватил её за шею, притягивая ближе. - Я смог остановить действие яда Анушки только
потому, что он оказался на поверхности. Яд Нехи в тысячу раз сильнее.
Елена не сопротивлялась его прикосновениям, чувствуя страх архангела, который он
никогда не признает вслух. Понимание того, что её жизнь настолько для него важна, не
могло оставить её равнодушной. Часть неё, та часть, которая всё ещё оставалась
перепуганной девочкой-подростком, стоящей на пороге Большого дома, жутко боялась,
что Рафаэль устанет от неё, что её любви окажется недостаточно.
- Столько кошмаров, - прошептал Рафаэль, поглаживая спину Елены, когда она уселась на
него сверху.
- Она бросила меня, - прошептала Елена. - Хоть и любила, но всё же бросила.
- Я никогда тебя не оставлю. - В его словах сквозила сила архангела, привыкшего к
власти, к контролю. - И никогда не отпущу.
Другие женщины воспротивились бы такому заявлению, но Елена никогда никому не
принадлежала. До этого времени. И от понимания этого, сломанные части внутри неё
начинали исцеляться.
- То же касается и тебя, - напомнила Елена.
- Думаю, мне нравится принадлежать охотнице. - Руки на её бёдрах были сильными,
требующими. - Давай же, заклейми меня своим телом. Пусть мы станем одним целым.
Его нежные слова контрастировали с напористыми движениями члена. Елена уперлась
руками о плечи Рафаэля и опустилась на его жаркую плоть. Она задрожала, когда её тело
старалось приспособиться к его внушительной длине.
- Рафаэль, - прошептала Елена у его губ, её плоть сжалась вокруг него.
Он ахнул и на мгновение опустил голову. Его губы отыскали точку на шее, где бился
пульс. Елена ощутила прикосновение зубов. И укус. Совсем не нежный. Она зашипела, а
он зализал крохотную ранку и стал осыпать поцелуями её шею и подбородок.
- Ты не позвала меня, когда Анушка напала.
Елена запустила пальцы в его волосы, и когда Рафаэль поднял голову, укусила за нижнюю
губу.
- Я позвала, когда нуждалась в тебе.
Они оба застыли, уставившись в глаза друг другу. Казалось, будто он пытается заглянуть
в её сердце, разгадать её сущность, понять, какая она на самом деле. Но она тоже видела
его истинное лицо. Величественное создание, обладающее огромной силой, и хранящее
тайны столь глубокие и древние, что Елена сомневалась, сможет ли когда-либо узнать их
все.
От его поцелуя перехватило дыхание, унесло прочь мысли и все заботы. Застонав, она
провела руками по изгибам его крыльев и почувствовала, как он становится ещё тверже
внутри неё. Ощущение оказались для неё почти слишком сильными. Она поднялась,
мучительно медленно освобождая его плоть из своего плена. Он завладел её губами и не
отрывался от неё, пока желание не затуманило разум, а удовольствие не захлестнуло все
чувства. Сжав её талию, Рафаэль потянул Елену вниз. Она покорилась, нуждаясь в ласках
самых сокровенных мест, в простом, земном удовольствие.
- Рафаэль. - Она разорвал поцелуй, обхватил рукой её грудь и стал поглаживать пальцем
часть соска, выглядывающую над водой.
Было что-то невероятно эротическое в наблюдении за тем, как он прикасался к ней
уверенными движениями длинных пальцев, и смотрел так, словно клеймил глазами.
Схватившись за покатую часть его крыла, она начала нетерпеливо об него тереться.
Рафаэль резко вздернул голову, его глаза сияли, будто драгоценные камни. Рука, которой
он поглаживал спину Елены, плавно переместилась, и пальцы начали поглаживать
невероятно чувствительную внутреннюю часть крыльев.
- Прекрати, - пробормотала она у его губ, не имея возможности замедлить неспешное
жаркое соприкосновение их плоти, остановить мощную кульминацию и единение тел, от
которого сердце билось, как сумасшедшее.
- Такая чувствительная, хабибти30.
Елена не знала этих слов, но поняла смысл. Он произнёс что-то прекрасное на языке,
который она теперь слышала только в расплывчатых снах, и не важно, с какими
воспоминаниями о боли и потере он был связан, всегда означал любовь. Елена взяла его
ладонь и поднесла к губам. Мягкий поцелуй заставил глаза Рафаэля загореться
кобальтовым пламенем. И не было больше слов.
А только удовольствие. Жгучее, пробирающее до костей наслаждение, вознесшее Елену
на вершину. И пока она возвращалась с небес на землю, её держал в своих объятиях
мужчина, который никогда не позволит ей упасть.
- Мама?
Почему на полу фойе валялась мамина туфля на высокой шпильке? И где вторая? Мама не
носила обуви на высоком каблуке... уже очень долгое время. Наверное, они ей надоели, и
она их сняла. Да, скорее всего, так и есть. Но если мама снова начала их одевать… может
всё теперь будет хорошо, и она даже улыбнётся настоящей улыбкой.
В груди закололо от мучительной надежды. Елена вошла в прохладный коридор
роскошного Большого дома, дома, который превратил её отца в незнакомца, и потянулась
за одиноко валяющейся туфлей. И тогда она заметила тень. Такую деликатную, так мягко
покачивающуюся.
Она знала. Знала. Но не хотела принимать. Её сердце превратилось в тугой узел колючей
проволоки. Она посмотрела наверх.
- Мама.
Она не кричала. Потому что уже знала.
Гравий захрустел под колесами машины. Это привезли Бэт с начальной школы. Елена
бросила портфель и побежала. Она знала, но Бэт никогда не должна узнать. Не должна
увидеть. Схватив свою маленькую сестренку на руки, она промчалась мимо мужчины,
который когда-то был её отцом, и выбежала на яркое солнце безоблачного летнего дня.
Она желала никогда этого не знать.
В ночь бала Елена одевалась со спокойствием и решимостью. Но прошлое душило её,
словно толстое чёрное одеяло. Ей хотелось расцарапать шею, отчаянно вдохнуть воздуха,
но так она проявит слабость. А здесь любой промах - свежая кровь для акул, кружащих
внизу под музыку, которая звучала по всему городу.
30 моя любимая
Она развернулась и заметила мелькнувшую голубую ткань - творение дизайнера для
сегодняшнего вечера. Это было платье воительницы. Одетая в трусики, чёрные ботфорты
на шпильке, доходящие до бедер, и с прикреплённым по всему телу оружием, Елена взяла
в руки ткань. Она струилась между пальцами, словно вода.
- Ты способна склонить мужчину к смертному греху.
Она резко втянула воздух, когда увидела своего архангела в чёрных классических брюках
с обнаженным торсом.
- Кто бы говорил. - Его красота совершенствовалась со временем, как смертельный
клинок, веками оттачиваемый в битвах.
Взяв платье, она начала одеваться. Ткань заскользила по коже ног, приспущенный верх
лежал на бёдрах. Рафаэль медленно направился к ней, глазами пожирая обнаженную
грудь. Глазами, сверкающими собственничеством. Это единственное предупреждение,
которое она получила до того, как на неё обрушился ураган его поцелуев,
прикосновений... и ангельской пыли, просачивающейся под кожу. Когда он уже хотел
прервать поцелуй - она не позволила.
- Ещё не всё. - Затем впилась в губы Рафаэля, наслаждаясь его вкусом, пока он не
заструился по венам, попал в каждую клеточку.
- Ты будешь так же целовать меня сегодня ночью, - заговорил он, когда Елена, наконец,
его освободила.
Ещё один вполне сносный для неё приказ.
- Согласна.
Рафаэль провел руками по её груди и поднял два кусочка ткани. Перекрестив на груди, он
завязывал их сзади на шее.
- Полагаю, теперь мне не нужен макияж.- Елена облизала губы и ощутила, как сжимаются
бёдра. Ангельская пыль, словно россыпь алмазов, сияла на её коже.
Рафаэль прижал ладонь к её оголённому животу, затем проверил, хорошо ли завязан узел
и запечатлел поцелуй на оголённой шее. Волосы Елена подняла и туго скрутила их на
затылке.
Она хотела закрепить причёску китайскими палочками, но пряди ускользали и не держали
украшение. Вместо них она использовала шпильку с диким цветком на конце. Просто.
Легко использовать. Трудно сломать.
Эту заколку ей подарила Сара, положила к кольцу, которое Елена попросила заказать
лучшую подругу. Янтарь она достала у дилера. Он задолжал ей услугу, а она увидела
уникальный камень в его личной коллекции. Балли вернул долг, так как это было делом
чести, но Елена знала: он оторвал драгоценность от сердца. Правда, когда Балли увидит, к
какому владельцу попал его камешек... От мысли о его круглом лице, лучащемся улыбкой,
потеплело на душе.
Рафаэль играл пальцами на её животе, солнечные лучи отблескивали от кольца.
- Как твои раны?
- Беспокоится не о чём. - Бедро немного болело, напоминая о нападении Анушки, но
порезы на руках затянулись.
- Ты можешь двигаться?
Она крутанулась и потянулась к ножам, спрятанным в наручных ножных из мягкой,
словно бархат, чёрной кожи. Сегодня она их не прятала, а носила открыто, и будь проклят
чёртов протокол. Подол платья разделился как вода, приноравливаясь к каждому
движению. Елена метнула нож наблюдающему за ней архангелу. Поймав его со
смертельной легкостью, он бросил его обратно. Сначала она проверила, насколько трудно
будет достать пистолет у левого бедра. Убедившись, что сложностей никаких, Елена
спрятала клинок в наручные ножны.
- Без проблем.
Она выпрямилась, платье плавно легло по фигуре, элегантно скрыв все разрезы.
- Каковы шансы, что мне не придётся сегодня использовать оружие?
Ответ Рафаэля пугал своей прямотой:
- Возрождённые Ли Дзюань разгуливают по коридорам.
Глава 38
Бал проходил на открытом воздухе, в огромном дворе, вокруг которого располагались
низкие здания, наполненные светом, едой и музыкантами. Завораживающие звуки эрху
витали в воздухе. Елена огляделась по сторонам. Она не могла не восхищаться
поразительной простотой всего окружающего: тонкая треугольная брусчатка, отмытая до
цвета слоновой кости, сияла чистотой под ногами прохожих, тысячи фонарей различных
оттенков освещали всю территорию, их сияние отражалось от ночного неба, усеянного
звёздами. Цветущие сакуры - что невероятно в эту пору - раскинули свои пышные
розовые ветви над придворными. Их стволы обвивали сверкающие, словно бриллианты,
гирлянды. Елена сняла с волос идеальный цветок.
- Я чувствую под всем этим шепот правды, - сказала она, ощущая легкий неприятный
запах разложения, смерти. - Хотя поверхность волшебно прекрасна.
- У королевы свита, о которой идёт молва. Окружение богини никогда не исчезнет из
памяти.
Перед глазами Елены замелькали крылья, когда ангелы начали грациозно приземляться.
Их одежда подчёркивала запредельную красоту, недостижимую простым смертным. Даже
вампиры, чьи лица можно было назвать образцами чувственной симметрии, завороженно
застыли. Несколько людей, которых пригласили, или которые сопровождали своих
возлюбленных, старались не пялиться. Но всё четно.
Реакция Елены была бы точно такой же, если бы рядом не стоял самый неотразимый
мужчина среди присутствующих. Сегодня Рафаэль был в чёрном. Строгий цвет делал его
глаза более яркими. В нём сочетались красота неземного существа и жестокость короля
воинов, способного без промедления пролить кровь.
- Не думал, что она появится.
Елена проследила за взглядом Рафаэля и увидела Неху. Она стояла в шелковом, ничем не
украшенном, сари белого цвета со стянутыми в простой пучок на затылке волосами. Когда
она посмотрела на Микаэллу, её тёмные глаза загорелись ненавистью. Микаэллу же,
казалось, ничто не заботило. Она стояла под руку с Дахариэлем, облачённая в изысканное
платье до щиколоток цвета заходящего солнца. Ангел не улыбался, его беспристрастное
лицо наводили на мысли о крылатом хищнике. Но нельзя было не заметить окружающее
их сексуальное напряжение.
Елена отвела глаза и столкнулась взглядом с Нехой. Архангел Индии посмотрела на них с
Рафаэлем. Елена сразу же замерла. То, что таилось внутри неё, было древнее всех
цивилизаций - жестокое, хладнокровное существо, бездушное и бесчувственное. Кровь
застыла у Елены в жилах, когда Неха направилась к ним, но её походка была какой-то
дёрганной, совсем лишенная присущей ей чувственной грациозности.
Зашуршали крылья. Эйдан и Ясон возникли из ниоткуда и встали рядом. Неха
игнорировала всех, кроме Рафаэля: