— Какое? — рассеяно спросила Тинантина.
— Кузеньку Маняше отдать. Хорошая из нее приемная мать вышла, — с грустной мягкой улыбкой, не свойственной ей поделилась Мири. — Добрая она и сердечная, практичная, хозяйственная, хоть и молоденькая совсем. От подобных людей добро и благодать в мир идет, словно круги от камня, в воду брошенного.
— Да-да, не зазря наше золото уходит... — важно кивнула другая навья, деловито сложив руки на бесплотном животе.
Тина насмешливо качнула головой, но промолчала: бесполезно людям, даже умершим, пояснять очевидное положение дел. Золото им никаким боком не принадлежит, да и зачем оно призракам!? И несмотря на это, нечисть все клады в округе стерегла, почище королевской казны.
Налетел ветер, поднявший вверх мельчайшие песчинки, горячий еще, сухой, с отголосками цветочных ароматов лета. Призраки заколыхались: воздушные потоки рассеивали их, мешая спокойно висеть над озером. В результате — раздраженные навьи исчезли.
Оставшись в одиночестве, Тина, недолго думая, огляделась, убедилась что одна, затем, как никогда волнуясь, уронила новую капельку, создавая очередное зеркало мира. Еще, одно, следующее… Забыв обо всем и закусив губу, она упорно продолжала поиски. Уже второй день пошел после встречи с Назаром Черным, и стоило ей подумать о нем, тело прошивала странная дрожь, а по коже бежали мурашки. Да и душа ныла, просила о новой встрече.
Хозяйка леса хмурила темные бровки в поисках нужного отражения, раз за разом тщетно меняя картинки. Опять пробежала волна, стирая ненужное окно мира и выдавая новое, и наконец-то — какая удача! — Тина чуть не вскрикнула от неожиданности: Назар, протянув руки, нагнулся, словно стремился к ней, зачерпнув воды, плеснул в лицо, удовлетворенно фыркая, и снова, и снова. Дух застала мужчину умывающимся над лоханью, а рядом мелькал Ефим, запомнившийся по первой, знаменательной встрече. Тогда простой сержант не побоялся выступить против распоясавшегося сына барона, рассказав правду о том.
Черный барон был обнажен по пояс, и Тина зачарованно наблюдала, как капельки воды скатываются с лица на сильную, жилистую шею, затем по мускулистой груди бегут вниз и срываются в лохань.
Дух протянула руку и провела ею над зеркальной поверхностью, словно погладила мужское лицо с резкими чертами, с тоской шепнув при этом:
— Мой Назар...
А он, упершись руками о края посудины, завис над водой, тряхнув головой, от чего влажные пряди прилипли ко лбу. Тине так захотелось отвести их, чтобы не прятали яркие агатовые глаза приглянувшегося ей мужчины, даже призрачные пальчики зачесались.
— Так что там у тебя, докладывай, — приказал генерал.
— У меня нет доказательств, милорд... — осторожно ответил сержант.
— Я слушаю!
— Мои доложили, что слушок по лагерю пошел среди некоторых... Будто зря все это... война и осада...
— Почему? — в черных глазах генерала блеснуло удивление.
Сейчас он смотрел в воду, будто глаза в глаза с Тиной, видевшей даже самые тонкие оттенки его эмоций генерала, пока ординарец, бывший не в своей тарелке, докладывал:
— Вроде бы волховским баронам надоел наш король... кое-кто пытается за его спиной с мадинским королем снюхаться, — Ефим помолчал, потом добавил. — Говорят, вас сейчас в Волхе нет, вот и потеряли страх… недовольные. Говорят, слаб он... умом, чтобы править одному.
Тина увидела, как застыло, заострилось и без того некрасивое лицо Назара от, бесспорно, плохих новостей. Потемнело от едва сдерживаемой ярости, а сильные пальцы впились в края лохани так, что заскрипела древесина.
— Это только слухи, но от проверенных людей... — совсем тихо уточнил сержант.
— Ясно! — мрачно, зло выдохнул генерал. — Сегодня произведу тебя в капитаны.
— Благодарю, милорд, но я не за... — попытался проявить гордость солдат.
Но генерал его прервал:
— Ты служишь мне пять лет, и за это время, поверь, честно заслужил повышение и все, что я тебе намерен дать. Помимо чина капитана, я выделю тебе личный надел на моих землях с правом передачи по наследству. Прикажи писарю составить грамоты и сегодня же мне на подпись отдай. Кому заверить документы, я найду.
Сержант упал на колени и потрясенно выдохнул:
— Век не забуду, милорд!
— Встань, у нас дел по горло. Мало нам мадинских топтунов, так теперь еще и своих предателей выискивать придется, — раздраженно произнес генерал. Плеснул в лицо водой, стер капли широкой ладонью, а потом, распрямляясь, неожиданно спросил. — Скажи, ты видел навий когда-нибудь?
— Навий? — удивился Ефим.
— Ну призраков, души утопленниц? — барон едва заметно смутился.
— Нет, не встречал, — настороженно ответил тот.
— А озерных духов? — почти безнадежно снова спросил барон.
Тина затаила дыхание, слушая разговор. Получается, Назар думает о ней, все-таки не забыл.
— Тоже нет. Но мой свояк как-то видал. Сказывал, сынишка его в пруд упал, а дух спас, на берег выкинул. Ну и вроде бы духи те живут очень долго, а может статься, и вообще, — бессмертные.
Черный кивнул, давая понять, что принял к сведению. Жестом отпустил служивого, а сам, несколько мгновений помолчав, посмотрел в воду и, с горечью вздохнув, повторил:
— Бессмертные...
Ветер, словно ощутив злость и горечь по ту сторону зеркала, подул с новой силой, безжалостно пустив рябь по изображению и рассеяв его. Тина от отчаянья шлепнула по воде призрачным кулаком: не успела наглядеться на запавшего в душу мужчину. Взлетев, уселась на ветку ивы, да только под очередным порывом воздушной стихии, ветви сильно пригнулись к воде. Пришлось раздосадованной Озерной Деве смириться, нырнуть в толщу воды, где она вскоре задремала в прозрачном воздушном коконе.
Глава 7
«Ну, взяли!..» — крикнула Хозяйка леса помощникам.
Пока русалы и пара мохнатых медведей, поднатужившись, оттаскивали рухнувшее после сильного ветра дерево, которое перегородило большой горный ручей, Озерная Дева магией разгребала образовавшийся завал. Камни и ствол высоченной, старейшей в лесу сосны образовали внушительную заводь, грозившую стать смертельно опасной для здешних обитателей.
Освободившейся мощный поток воды забурлил, грозя смести все со своего пути. Хозяйка леса аж дрожала от натуги, сдерживая магией эту мощь, спуская неожиданный водоем помаленьку. Пришлось еще и огромного медведя выручать, не успевшего выбраться на сушу: его смело течением. На вылов косолапого на всякий случай — вдруг зверь пострадал — отправили русалов, и общими усилиями дело обошлось без жертв.
Закончив с работами, Дух вернулась на озеро, зависла на минутку над водной гладью, размышляя, чем бы себя занять, потом, ступив на берег, устало присела на травку. Солнышко ярко светило, лучики игриво касались бледных нежных щек девушки, заставляя ее жмурить красивые голубые глаза с пушистыми темными ресницами.
— Чужак... — неожиданно прошелестел лес.
Тина в первый момент не обратила внимания, наслаждаясь погодой, тишиной и отдыхом.
— Чужак идет... — ветерок взлохматил выгоревшую за лето макушку Хозяйки.
Она встрепенулась, нахмурилась и села на пятки, упираясь коленями в траву. Узкими ладошками неосознанно разгладила светлый льняной сарафан на бедрах и, прикрыв глаза, отдалась на волю ветру, отпуская свою силу: в нос ударили тысячи запахов леса, и словно тени стали видны все живые существа, находившиеся на ее территории…
Вот лисица свой выводок учит охотиться. Медведица с медвежонком лезет через кусты в малинник полакомиться. Зяблики, клесты и дятлы порхают между деревьями. Ворона-пройдоха ворует белкины запасы. А вот и человек едет верхом, уверенно, торопливо подгоняя коня...
— Назар, — радостно выдохнула Тина.
— Неужели твой красавчик к нам вновь отважился прийти? — хохотнула рядом Мири.
Остальных призраков пока не было — не жаловали они дневной свет — а этой насмешнице-говорунье, казалось, все нипочем.
— Он идет... ко мне? — неверяще посмотрела Озерная Дева на почти прозрачную навью.
— Нет, к нам, — поджала в усмешке губы призрак. А потом, увидев расстройство и недоумение на личике хозяйки, рассмеялась: — Ему же, ясен пень, так понравились здешние бабенки. Все как на подбор — сплошь красотки, одна другой краше.
Лучась от счастья, Тина тихонько рассмеялась, но, тем не менее, вскочила с травы и поспешила посмотреть на свое отражение. Поправила тонкую льняную рубашку, одернула сарафан, пригладила волосы, проверила чистые ли босые ноги.
— Уверена, если ты вообще все скинешь, ему больше понравится, хозяюшка... — с иронией продолжила Мири.
— Развею! — предупредила смущенная Тина.
— А кто идет? Кто идет? Кто идет? — защебетали русалки, подплывая к берегу.
— Любитель рыбы! — мрачно ответила Мири, приподняв брови, с намеком посмотрев на хвостатую нечисть. — Тот самый, что третьего дня купаться приходил.
Русалки дружно охнули и сбились в кучку, испуганно посмотрев на Хозяйку леса в поисках заступничества. Но той было не до чужих страхов. Озерная Дева при помощи магии следила за пробиравшимся к ней мужчиной, прося лес облегчить ему дорогу, раздвинуть ветви, убрать ловушки. Назар выглядел уставшим, в седле сидел согнувшись, хотя может такое впечатление создавалось из-за горбатой спины, но она заволновалась и поделилась опасениями с навьей:
— Он уморился, наверное...
— Если мужика покормить, да обиходить, любую усталость как рукой снимет, — уверенно отозвалась Мири.
Тина на миг задумалась и вспомнила:
— Назар сказал, что рыбу любит...
Русалки вновь охнули от страха и, суетливо захлопав хвостами, тут же исчезли под водой.
Хозяйка проводила их недоуменным взглядом и даже не успела прикинуть, что делать дальше, как прямо ей под ноги из воды выбросили огромного сома. Пока рыбища в шоке шевелила длинными усами, хватая ртом воздух, Озерная Дева посмотрела на заискивающе поглядывающих на нее русалок.
— Это зачем? — невольно вырвалось у нее.
— Рыба! Рыба! Рыба! — загалдели русалки, для пущей уверенности еще и головами кивая.
— Вот дурочки! — хохотнула Мири, а потом со знанием дела распорядилась: — Надо помельче. До локтя длиной. Ту готовить удобнее и быстрее. Заодно почистите ее сразу и выпотрошите.
Русалки было сморщились, но Мири, глядя как Дух магией отправляет сома обратно в родную стихию, добавила им заинтересованности, припугнув:
— Голодный мужик вряд ли захочет ждать, пока наша Хозяйка научится рыбу чистить...
Тина с укоризной посмотрела на призрак, зато русалки шустро нырнули обратно. Уже через пару минут на берег одну за другой выбросили пяток небольших рыбин, разделанных, как велено было.
— Спасибо! — поблагодарила она русалок, потом, скрывая смущение, приказала. — Чтобы поблизости никто не появлялся, пока гость не уедет! — и проводив чешуйчатых помощниц взглядом, решительно отправилась за хворостом и пряными травами.
Совсем скоро по берегу поплыл ароматный запах жарящейся рыбы.
Услышав топот копыт, Тина встала и словно натянутая тетива застыла, глядя на выходящего из кустов коня с хозяином в седле.
Назар ловко спрыгнул на землю. Сегодня он был одет в черный бархатный кафтан до середины бедра, подпоясанный ремнем, и темные штаны, заправленные в сапоги. Без тяжелого военного облачения горб был сильно заметен, ведь из-за него мужчину словно к земле клонило.
Да только Тина не замечала уродства ненаглядного, она замерла, не в силах оторвать взгляд от его агатовых глаз.
Барон, поглаживая высокую холку своего коня, тоже смотрел на красивую стройную девушку, не решаясь сделать шаг, да и вообще, хоть слово сказать. Он впервые в жизни робел, опасаясь спугнуть это дивное создание или сказать что-то не то и не так. Несколько дней мучился желанием увидеть Озерную Деву снова, но не решался: вдруг ему интерес к себе привиделся, показался, и он просто-напросто обманывается.
Да только восторг и радость в глазах цвета неба дали ему надежду, что его здесь ждали или, по крайней мере, рады видеть.
— Не меня ли обедом встречаешь? — попытался насмешливо спросить Назар, но вышло хрипло и с толикой надежды.
— Тебя, — шепнула Тина, нервно сжимая пальцы, не зная, как быть дальше. Ведь в подобной ситуации впервые оказалась.
Назар улыбнулся уголками губ.
— Ждала? — его глубокие черные глаза блеснули торжеством и вернувшейся уверенностью.
— Да, — не стала запираться красавица. — Мне лес подсказал, что ты идешь... вот и подумала: может голодный... — вздохнула, опустив взгляд и не решаясь продолжить разговор.
Мысленно же Тина ругала себя, растеряв обычное здравомыслие в такой ответственный момент.
Назар хлопнул коня по крупу, отправляя его пастись, а сам подошел к девушке, одолеваемый сомнениями — вдруг, оттолкнет. Пальцами осторожно поднял ее личико и посмотрел в глаза. Он улыбнулся, глядя на нее с нежностью, и тихо произнес с хрипотцой в голосе:
— Я и правда голодный. С раннего утра гонял нерадивых солдат. А потом, пока до тебя добирался...
Несколько долгих мгновений мужчина и женщина стояли не шелохнувшись, наслаждаясь прикосновением: он — ее шелковистой кожей, она — теплом сильных натруженных рук. Назар — воин, это присутствовало во всем его облике, движениях, манерах.
Расцепить взгляды их заставил крик беркута в небе: хищника гоняла стая воронов, видимо, тот пытался поживиться птенцами.
— Может, присядешь? — вспыхнув от смущения, неуверенно, с надеждой на положительный ответ, предложила Тина.
Молча кивнув, Назар медленно опустил руку, которой только что поглаживал ее лицо. Они устроились возле костерка, рядом, на больших листьях лопуха, Тина устроила обед на двоих. Ей, как духу, достаточно было подпитаться энергиями, пронизывавшими пространство вокруг, но в человеческом обличье она могла перекусить чем-нибудь более существенным. Барон, не скромничая, с удовольствием принялся за еду, а Хозяйка леса, отщипывая по маленькому кусочку рыбки, наблюдала за жующим мужчиной. Это, оказывается, так приятно, когда милый ест приготовленную твоими же руками пищу, совсем как в зеркале мира, где она подглядывала за чужой жизнью, не смея надеяться, что когда-нибудь и у нее такое будет счастье. Обычное, человеческое... женское.
— Почему ты почти не ешь? — чуть нахмурив густые черные брови, осторожно спросил Назар и глухо добавил. — Такие... как ты не едят нашу пищу?
Тина, не думая, как будто неведомой силой притянутая, наклонилась и пальчиком стерла крошку из уголка мужского рта. Назар успел поймать ее руку и осторожно, боясь спугнуть, облизнул ее пальчики. Голубые девичьи глаза широко распахнулись от удивления и потеплели от удовольствия, затем она ответила:
— В человеческом облике ем все, что и вы, люди, а когда дух — нет.
— Вы все такие? — хриплым голосом спросил Назар, потянув девушку поближе к себе.
— Нет. Среди водников я одна. Мой отец Нептун полюбил мою маму, она человеком была. И счастье их недолго длилось: пока она не узнала, кто ее возлюбленный...
— И что? — заинтересовался мужчина, поглаживая тонкие девичьи пальчики.
Черный барон, верный пес короля Волхи, палач и судия, генерал целой армии боялся даже самому себе признаться, что буквально упивается присутствием таинственной Озерной Девы. Млел, глядя в ее голубые, небесно-чистые глаза.
— Ничего. Мой отец очень любвеобилен, но до человеческих девушек не снисходил ни разу. А мама... папа сказал, что она олицетворяла солнце для него. Когда они узнали, что зачали меня, отец вынужден был признаться, кто он такой. А затем — сколько у него жен... и детей.