— Соединиться с этим? И что это даст? — Шики тоже повысил голос. — Хочешь, чтобы я заковал себя этим телом? Чтобы не видел и не слышал ничего? Не мог даже пошевелиться?!
— Почему? Может, как раз всё будет наоборот! — я уже практически кричал. — Может, когда ты наполнишь его, ты очнёшься! И будешь жить нормально, как человек.
— А если нет, Акира? — его голос резко утих. Я часто дышал, как после пробежки.
— Можно хотя бы попытаться. А не делая ничего, ты так и продолжишь оставаться призраком. Неужели хочешь всю вечность скитаться по миру? А когда я умру, что с тобой будет?
Шики дёрнулся и вновь брезгливо стал смотреть на тело. Я тоже, только с состраданием. Потом он наблюдал за мной, моим взглядом, наполненным теплом. Наверняка он хотел, чтобы и на него я смотрел так же. А испытать это он мог лишь в одном случае. Через несколько минут он тяжело вздохнул, будто приняв решение.
— Если я не приду в себя, ты останешься со мной? — спросил он. Я перевёл взгляд на призрака и обдумал его вопрос. Остаться с ним… значит, посвятить свою жизнь ему. Ему одному и больше никому. Привязать себя к нему и разорвать другие нити. Мне придётся забыть о Юкихито, окончательно забыть. Но Юки… сам справится со своей жизнью. А вот Шики — нет. Я снова посмотрел на беспомощное тело и понял, что он не справится без меня.
— Да, я останусь с тобой, Шики, — коротко ответил я, тоже принимая решение, которое должно изменить всю мою жизнь.
— Будешь кормить, ухаживать, проводить всё свободное время около меня? — переспросил он. Я кивнул.
— Потратишь всю молодость, — усмехнулся призрак. Я снова кивнул. Не потрачу. Я был уверен, что поставлю его на ноги. Тогда и тратить будет нечего.
— Что ж, тогда… — Шики ещё раз вздохнул, подплывая к телу. — Увидимся, я надеюсь.
Я с замиранием сердца смотрел, как душа проникает в опустошенное тело, и напряженно ожидал последствий. Неподвижное тело слегка шевельнулась. Шики поднял голову и посмотрел на меня. Помутневшие глаза на мгновенно ярко вспыхнули. Такого алого цвета я не видел ни у тела, ни у призрака. Схватив его за руку я приник к мужчине, смотря на него во все глаза.
— Акира… — шелест моего имени сорвался с его губ, и глаза снова потухли, а тело расслабилось и обмякло. Жизнь, что наполняла его всего секунду, снова куда-то исчезла.
— Нет… — я сжал его плечи, поняв, что призрак оказался прав. — Шики, ты же очнулся! — я осторожно тряс его за плечи и взывал, как мог, но все оказалось тщетно. Посреди горла вновь встал ком, а из глаза хлынули слёзы. Не вышло…
— Прости… — я крепко обнял его, пряча голову на плече и чувствуя, как слёзы начали заливать его одежду. — Прости меня, Шики…
Не помню, как прошли те первые минуты, когда душа с телом соединились. Я был рад, что Шики послушал меня и горевал от того, что ничего не получилось. Что теперь его некогда свободная душа скована этим неподвижным ослабленным телом. Если его сознание ещё теплится, то, наверное, он проклинает меня, из-за выбора, к которому я его подтолкнул. Теперь он не поговорит со мной, не пошутит и не оскорбит, а я не буду на него злиться и обзывать его. Теперь всё будет по-другому. Теперь я буду жить с ним не из-за нужды, а потому что хочу сам.
— Доктор…
Когда я пришёл в себя, то первым делом отправился к врачу. Было уже поздно, но врач, как ни странно, оказался в кабинете. Вероятно он очень любил своё дело, раз до сих пор был тут.
— Мм? — мужчина внимательно посмотрел на меня, ничуть не удивившись, что я вообще здесь. — Кажется, время для посещений давно закончилось, не находите? — мягко спросил он.
— Пожалуйста, осмотрите Шики! — выпалил я, стоя на пороге. — И извините за такой поздний визит!
— Что-то случилось? — он тут же поднялся со стула.
— Это я и хочу узнать, — пробормотал я, сопровождая врача в палату больного. Несколько минут доктор осматривал его: проверял пульс, мерил давление и температуру, изучал реакцию зрачка на свет, и ответ на болевые раздражители, а я, нервно теребя край рубашки, стоял рядом.
— Ну что? — когда он закончил и отложил фонендоскоп, я буквально перекрыл ему путь.
— Да, кажется, что-то действительно случилось, — пробормотал он. — Зрачки лучше реагируют на свет, давление и температура повысились. А в остальном без изменений. Надо бы ещё взять анализы, чтобы лучше понять причины.
— То есть, никаких серьёзных улучшений? — наверное, мой голос прозвучал настолько разочарованно, что доктор невольно попытался подбодрить меня.
— То, что начали происходить изменения — уже хорошо. Думаю, что это вы на него так влияете, — улыбнулся врач. — Может быть, он наконец-то услышал, что кто-то очень хочет с ним поговорить.
— Значит можно мне… продолжать приходить к нему? — тихо спросил я.
— Даже нужно, — подтвердил доктор. — Я предупрежу персонал — приходите в любое время, — когда мы уложили Шики, он вывел меня из палаты. — Только не забывайте о себе — вам тоже нужен хороший сон, - похлопав меня по плечу, он удалился, а я, ещё раз поклонившись, поспешил домой, чтобы завтра с утра с новыми силами прийти к нему.
С тех пор я каждый день навещал его в надежде, что Шики придёт в себя. Забросив все свои увлечения и секции, после школы я, наспех пообедав, срывался с места и мчался к нему. В палате иногда заставал медсестру, но всё чаще Шики был один. На моём лице каждый раз появлялась улыбка, когда я видел его. И каждый раз она затухала, когда я понимал, что ничего не менялось. Он так же сидел, не узнавая и не видя ничего вокруг себя.
— Но почему? Ты же теперь не бездушен… — в отчаянии каждый раз спрашивал я и винил себя в том, что заставил его залезть в это тело.
Спустя несколько месяцев моих постоянных походов в больницу, доктор предложил по наступлению моего совершеннолетия оформить опекунство. Тогда я бы мог гулять с ним и забирать на выходные домой. Пациент не нуждался в аппаратуре, а с нынешним состоянием врачи уже ничего не могли поделать.
— Тем более… — задумчиво протянул доктор, — он всё это время был один. Быть может, живя вместе с кем-то, он быстрее придёт в себя?
Я согласился на эти условия. До совершеннолетия оставалось не так много времени, а мысль о том, что мы будем ещё больше времени проводить вместе, радовала и согревала меня. Я верил в то, что чем больше заботы ему отдам, тем быстрее он придёт в себя. И с этой мыслью начал новую жизнь.
========== Часть 8 ==========
Время после принятия решения понеслось быстро. Закончив школу, я, вместо того, чтобы продолжить учиться, устроился на работу и оформил над Шики опекунство. Теперь мне приходилось содержать не только себя, но и его. Я настолько привык заботиться о беспомощном Шики, что практически не ощущал тягости этой заботы. Будто так и должно быть.
— Знаешь, уже год прошёл, как мы с тобой встретились, — в выходной гуляя с ним в парке, тихо произнёс я. На улице было прохладно, но свежий воздух очень бодрил. — Ты тогда мне так не понравился, — поморщился я. — Наглый и капризный призрак… Столько проблем мне доставлял, а теперь…
— Акира! — меня кто-то окликнул, и я остановился.
— Юки… — неожиданно перед глазами появился мой бывший одноклассник. И что-то вроде первой любви. Не сказать, что я стал полностью равнодушен к нему, но чувство утихло. А другое перебивало его. К тому же, я постоянно думал о Шики, а с работой и уходом за ним мне некогда было вспоминать о ком-то ещё.
— Так давно тебя не видел, — с лёгкой грустью произнёс парень, подходя ко мне. — Мы же хотели вместе в один колледж пойти. А ты так резко изменил своё решение.
— Да. Появились причины, — вздохнул я. Юкихито опустил глаза и с некоторым удивлением посмотрел на Шики, который понуро сидел в инвалидном кресле.
— Кто это? Я слышал, ты сейчас работаешь. Ухаживаешь за ним?
— Нет, это не по работе, — покачал я головой.
— Родственник? — допытывался парень. — Или друг?
Я хотел согласиться с последним, но, взглянув в ореховые глаза, передумал. Опять врать? Врал Юкихито, а теперь ещё и Шики начну? Пора бы уже покончить с постоянной ложью себе и другим!
— Он мой любимый, — тихо произнёс я, смотря прямо на Юки. Мне было интересно, как тот отреагирует. Юкихито удивлённо поднял брови, а потом чуть улыбнулся.
— Надо же… — выдохнул он, опустив глаза. — Но… это, наверное, здорово. Испытывать к кому-то столь сильные чувства и не бросать даже в такой ситуации.
Я усмехнулся, продолжая смотреть на бывшего возлюбленного.
— Нет, это мучительно. Особенно, когда их скрываешь. Или не можешь рассказать о них, потому что знаешь, что не поймут. Знаешь, Юки, — я на мгновение задумался, но потом всё же сказал. Жаль, только, что так поздно, — ты ведь мне тоже нравился.
Парень буквально окаменел, смотря во все глаза. Наверное, если бы это сказал кто-то другой, он бы не поверил, но раз признался я сам — значит, в этих словах не было ни грамма лжи.
— Но я боялся признаться тебе, потому что думал, что потеряю, — с тяжелым вздохом продолжил я. — Боялся, что разрушу нашу дружбу, и ты совсем отвернёшься от меня. Теперь, когда всё разрушено — я могу признаться тебе. С лёгким сердцем, — я улыбнулся, а Юкихито продолжал оставаться серьёзным.
— С чего ты решил, что всё разрушено? — тихо сказал он, отчего мне невольно вздрогнулось.
— Потому что теперь у меня есть Шики. И я обещал ему, что всё время буду рядом с ним. Ладно, Юки. Нам уже пора. Удачи тебе, — я махнул ему одной рукой и толкнул коляску.
— Пока, Акира… — вместе с шелестом листьев донеслись до меня его слова.
Спустя несколько недель после этой прогулки, я заметил некоторые незначительные изменения. Например, цвет кожи Шики теперь не казался таким безжизненным и серым, как изначально. Да и текстура будто изменилась — стала более мягкой и эластичной. Волосы тоже насытились цветом и были уже не таким тусклыми, а отливали черным металлическим блеском. Его тело набрало в весе, вот только глаза по-прежнему были пустыми. Что же я должен сделать ещё, чтобы они запылали как тогда? Моей заботы и любви так мало, чтобы он проснулся?
— Я вернулся, Шики, — тихо произнёс я, когда очередным днём пришёл с работы домой. Мне было приятно так говорить, даже если я знал, что ответа не дождусь. Сложив продукты в холодильник, я прошёл в спальню. И замер на пороге. Сердце ушло в пятки, а руки похолодели, когда я увидел, что над Шики склонился какой-то человек.
— Не трогай его! — закричал я, подбегая к креслу и сжимая руки в кулаки, чтобы нанести незнакомцу удар, ибо мне показалось, что он хотел причинить вред Шики. Парень вздрогнул и повернул ко мне голову. Затормозив, я остолбенел ещё раз, а потом и ещё.
Во-первых, он был прозрачным, следовательно, это ещё один призрак. А во-вторых, я понял, что где-то видел его. Большие голубые глаза удивлённо смотрели на меня, а мои — на него. Это был молодой невысокий паренёк со светлыми, пшеничного цвета волосами, очень симпатичным лицом и по-мальчишески стройным телом. Я тоже уставился на него не понимая, где мог видеть. Он же призрак, а значит, тоже мёртв. Тогда где же…
— Ты можешь видеть нас? — звонко прозвучал его изумлённый голос. Я невольно вздрогнул, когда услышал незнакомый мне тембр.
— Да, я вижу призраков. Ты ведь призрак? — всё ещё пытаясь вспомнить его, спросил я.
— Можно и так сказать, — паренёк снова перевёл взгляд на Шики. И тут до меня дошло.
— Подожди… — я рванулся к письменному столу, выдвинул ящик и вышвырнул из него всё, ища фотографию. После той суматохи с телом Шики, я совсем забыл, куда засунул карточку. Она нашлась среди старых школьных тетрадей, и когда мальчик увидел её, то нахмурился.
— Откуда она у тебя? — резко спросил он.
— Я взял, когда был в доме Шики. Это ведь ты на ней? — указывая на изображение, произнёс я. Этот призрачный юноша был старше, чем мальчик на фотографии, но определённо являлся им. Парень скупо кивнул, а его лицо помрачнело ещё больше.
— Ты пришёл к Шики? Кто ты такой? — подозрительно спрашивал я. Шики никогда не рассказывал мне ни о себе, ни о своих знакомых, ни о том, кем был раньше, поэтому я мог только догадываться. Очевидно, что эти двое были знакомы ещё при жизни, но кем они приходились друг другу, что даже после смерти я увидел их вместе?
— Он не рассказывал тебе? — сухо произнёс парень. Я покачал головой.
— Так значит, ты не знаешь, почему он проклят и вынужден скитаться между двух миров, — юноша коснулся тёмных волос Шики, будто провёл по ним ладонью.
— Проклят? — тихо переспросил я.
— Да, — юноша кивнул. — Это я проклял его, — добавил он.
— Ты? — изумился я. — Но ты ведь тоже призрак…
— Конечно, я призрак! Потому что он убил меня! — гневно посмотрев на Шики, воскликнул юноша.
— Что? — сначала я не поверил его словам. — Шики убил тебя? Но зачем? Что ему сделал обычный мальчишка? Разве вы не были друзьями?
— Друзьями? — протянул блондин. — Нет, никогда. Мы были братьями, поэтому на той фотографии стоим вместе, — ответил парень, а его глаза заволокло грустью, будто он вспомнил что-то счастливое, но утерянное навсегда.
— Ничего себе… — выдохнул я.
— Я в этом мире ненадолго, — вновь продолжил юноша, а его прежний колючий тон вернулся. — Просто узнал, что он нашёл своё тело, а этого не должно было случиться. Всё потому, что ты вмешался, человек. Однако моё проклятие действует даже так, — мальчик ядовито улыбнулся. — Даже найдя тело, он не сможет существовать ни в этом мире, ни в том. Пока проклятье действует, ему нигде не будет места. Так что я могу успокоиться и возвращаться, — он расслабленно выдохнул.
— Подожди! — мне показалось, что парень сейчас исчезнет. — Почему он убил тебя? Ты так ненавидишь его, что проклял после смерти?
— Да. Он ненавидел меня всю мою короткую жизнь. Теперь пусть мучается за это, — холодно прошептал юноша.
— И ты не простишь его? — сокрушёно спросил я.
— Вряд ли. Разве он заслужил прощения? — парень вскинул брови.
— Шики он… был очень несчастен, когда я его встретил. Он этого не показывал, но его глаза были полны грусти. Это я заставил его соединиться со своим телом. Теперь он не может прийти в себя и наверняка очень мучается. Мне так жаль его… — я с состраданием посмотрел на неподвижного больного.
— Ты жалеешь убийцу, а по мне никто не проливал слёз. За это я ненавижу его ещё больше, — ответил мне парень.
— Как тебя зовут? — мягко спросил я, стараясь своим тоном сгладить его колючки.
— Рин, — пробурчал мальчик.
— Знаешь, Рин, даже если ты не простишь его, и он останется навсегда в таком состоянии, я не брошу его. Я буду заботиться о его беспомощном теле и уснувшей душе до своей смерти. А потом…
— Почему? — пронзительно спросил он, а в его глазах вновь полыхнула ярость. — Почему ты делаешь это для него?
— Я… не могу бросить его. Я обещал, что я буду с ним до конца. Я уже… не могу без него, — признался я. — И я думаю, что он осознал свою вину перед тобой.
— Вряд ли, — не поверил Рин.
— Ты ведь не знаешь наверняка. Ты знал его тогда, когда он был живым, жестоким человеком. Но он тоже лишился тела, как и ты. Но в отличие от тебя не нашёл упокоения. Был вынужден один скитаться по миру, не имея возможности с кем-то поговорить. И тут нашёл меня. Наверное, я стал его отдушиной. А когда вновь загнал в это тело… Я знаю, что ему больно, Рин. И мне тоже больно. А узнав про твою судьбу, стало в два раза больнее. За вас обоих.
— Ты слишком хорош для него, — начав растворяться в воздухе, произнёс юноша. — Наверное, если бы я смог простить его, то сделал бы это только из-за тебя. И твоего сердца…