Сегодня Мел пребывала в дружелюбном настроении.
— Хотела оставить молоко и хлеб на кухне. Но ты, похоже, запер дверь.
— Вот как? — Я пожал плечами, постаравшись придать лицу беспечное выражение. — Должно быть, по привычке.
— Так вот, не ищи молоко в холодильнике — оно под столом. Солнца сейчас нет, но оно испортится, если простоит слишком долго.
— Спасибо. Я уберу. — Я отложил пилу, вытер руки о брюки и направился к дому. К моему удивлению, Мел потянулась следом.
— Как насчет фруктов и помидоров? У меня есть, если надо.
— Спасибо, пока хватает. Обойдусь хлебом и молоком. Собираюсь заглянуть попозже к Бену. Он говорил что-то о барбекю.
Заткнись, Валдива. Я поймал себя на том, что слишком много говорю. Придумываю причины, в которых нет необходимости.
Мел не уходила.
Неужели она видела Микаэлу?
Улыбка на моем лице с каждой секундой становилась все более неестественной.
— Что-нибудь еще, Мел?
Она оглянулась на грузовик. В кабине сидел какой-то парень. Я не знал его, но пару раз встречал в компании с Мел. Наверное, ее последний дружок. И плюс к этому — приятель Кроутера-младшего, того самого, который пытался подправить мою физиономию с помощью полена. По спине, между лопаток, проползла струйка пота.
Мел загадочно улыбнулась.
— Да? — пробормотал я. Интересно, что же будет дальше?
— Грег. — Она таинственно понизила голос. — Я не хочу распространяться, но… есть кое-что.
Ей известно, что у меня в доме посторонний.
— Между нами, Грег, я вырастила отличную травку. Не хочешь? У меня есть в машине. Первый сбор.
Господи. Я решил, что Мел пронюхала о моей гостье, а она всего лишь пыталась толкнуть мне наркотик! Ну и ну. Я покачал головой и облегченно улыбнулся. Улыбка, наверное, получилась идиотская.
— Нет, спасибо.
— Да ладно, давай, возьми немного. Это подарок. — Она наклонилась, и я заметил, что глаза у нее блестят. — Тебе необходимо расслабиться. После того, что случилось с Линн…
— Все в порядке, — с наигранной искренностью сказал я. — Спасибо, но мне надо поработать. Это самое лучшее средство.
— Точно не хочешь?
— Точно. Еще раз спасибо. Не забуду.
Мел наконец отстала от меня и зашагала к машине. Ее бойфренд завел мотор, и они уехали. Да, она вела себя как заботливая соседка, и я поверил бы в ее сочувствие, если бы не видел своими глазами, как Мел одной из первых положила кирпич на грудь Линн. Странно все-таки устроен мир, верно?
После полудня ко мне заглянули еще несколько человек. Старик Кроутер попросил подбросить дровишек. Я пообещал, что подброшу. Нет, сказал он, дрова нужны ему прямо сейчас, и он будет премного благодарен, если сможет взять их сам, не дожидаясь, пока я приеду, потому что брат наловил целое ведро рыбы, и они собираются съесть ее свежей. И далее в том же духе. Я подхватил пару-другую вязанок, отнес их к его сияющему «лексусу» и положил в багажник.
Потом заявилась мисс Бертолли. Мы глубоко сожалеем о том, что произошло в понедельник, но мы живем в чрезвычайных обстоятельствах, требующих чрезвычайных мер для поддержания стабильности и сохранения общей безопасности. Так что, мистер Валдива, пожалуйста, не обижайтесь. Мы хотим, чтобы вы стали полноценным членом нашего сообщества… И далее в таком же духе.
Затем проехал мистер Герлец, желавший удостовериться, что с его лодками все в порядке. Я забеспокоился, думая, что ему захочется взглянуть на стоящую у моего дома моторку. Но он даже не остановился.
Вслед за ним прикатил Горди Харпер, навещавший меня строго два раза в неделю. Поверх рубашки он всегда носил клетчатый пиджак. Даже в самые жаркие дни. А сегодняшний день был теплый. Горди закатил под навес бочонок с бензином и помахал мне рукой. Я помахал в ответ.
После ухода каждого посетителя я бросал взгляд на окно спальни, отчаянно надеясь, что не увижу в нем лицо Микаэлы. Но в ней было сильно стремление выжить. Жалюзи не шелохнулись. Должно быть, она пролежала весь день без движения, чтобы не выдать себя, например, скрипом половиц.
Я рубил дрова, потел, смотрел на солнце. Ну, садись же, черт бы тебя побрал.
Тик-так. Так-тик. Время тянулось невыносимо. Улитки ползали быстрее, чем стрелки часов. Я хотел лишь одного: чтобы быстрее стемнело, чтобы я смог посадить Микаэлу в лодку и отвезти ее в Льюис. Через час любой случайныйгость застал бы меня в постели. Боже, я собирался проспать двенадцать часов подряд.
В шесть часов черева по проводам снова побежал ток, и я смог приготовить пищу, не разводя огонь во дворе. Впрочем, готовить было нечего, не считая яиц, хлеба и молок, принесенных Мел. Кроме того, она оставила и пакет свежих грибов. Этого вполне хватило для омлета с хлебом и кофе.
Потом я поднялся наверх. Микаэла поела в комнате. Было еще рано, и возможность появления гостей не исключалась.
Сам же я перекусил на крыльце, запив омлет холодной водой. Аппетита не было, желудок от напряжения свело, но кое-что в него все же вошло. Я знал, что ужина не будет, и понимал, что мне еще предстоит попоститься, расплачиваясь за исчезновение двухнедельного запаса продуктов.
Около восьми я решил сходить к моторке и проверить аккумулятор. Его состояние внушало мне беспокойство. Я не доверял ему. Слишком он старый. Может быть, подмок. Может быть, поэтому его хватило так ненадолго. И почему, черт возьми, я не взял другую лодку? Но тогда продукты пришлось бы перетаскивать, а это могло показаться кому-то подозрительным. Нет, лучше не рисковать.
Я уже собирался вернуться в дом, когда увидел Бена на старом, заляпанном грязью мотоцикле. Он улыбнулся мне и продолжал улыбаться, пока не поднялся на крыльцо. Затем улыбка превратилась в сердитую гримасу.
— Ты идиот, Грег, — прошипел Бен. — Они все знают. Эта чертова гвардия сейчас будет здесь.
19
— Микаэла… Микаэла!
Отточенный суровыми испытаниями инстинкт выживания придал ее движениям точность и быстроту кошки. В следующее мгновение на уже стояла на лестнице, целясь из обреза прямо в грудь Бену.
— Спокойно, — сказал я. — Это друг.
— Они знают, что я здесь? — спросила Микаэла.
— И будут здесь примерно через тридцать секунд, — сказал Бен. Руки у него дрожали, как листья на ветру. — Я был в кабинете редактора и видел, что поступил сигнал тревоги. Мчался через этот чертов лес, как безумный.
— Черт бы их побрал. — Я покачал головой и схватил висевшее на крюке ружье. — Откуда они узнали так быстро?
— Мел Турней сообщила старику Кроутеру, что, по ее мнению, ты вел себя как-то странно.
— Боже, Грег. — Бен увидел, как я выгребаю из ящика коробки с патронами. — Ты что, собираешься отстреливаться? Пробиваться с боем?
— Попробуем обойтись без этого. Надо бежать. Готова, Микаэла?
— Готова. — Она шагнула к двери. — Пока никого не видно.
— Думаю, им понадобиться минут десять, чтобы собраться и приехать сюда. — Дорога к этой части острова шла вдоль берега озера. Шанс у нас был. Но теперь возникла еще одна проблема.
- Бен, какие у тебя планы?
— Планы?
— Так или иначе, они узнают, что ты предупредил меня. В наши дни это страшное преступление.
— Он может пойти с нами, — сказала Микаэла.
С быстротой хорошо смазанной застежки-молнии я сунул в сумку папку с записями и газетными вырезками, натянул старую кожаную куртку и забросил за спину ружье.
— Похоже, дружище, у тебя нет выбора.
— Вижу облачко пыли, — крикнула Микаэла. — Ух, ты, сюда движутся около дюжины машин.
— Это они. Идем к лодке, Бен.
Он стоял с трясущими руками.
— Ты хочешь сказать, что мы уходим?
— Тебе нельзя оставаться. Не то время.
— Ты идиот, Валдива! Знаешь, что ты наделал? Ты убил нас всех! Почему ты притащил ее сюда? Почему не оставил там, где нашел?
Я уже слышал рокот приближающихся моторов.
— Бен, сейчас не время, беги. Просто беги, мать твою!
Микаэла уже неслась по тропинке к причалу.
— Черт, да ты просто рехнулся… — начал Бен, но я не дал ему договорить, вытолкав на крыльцо. — Беги!
Вид мчащихся по дороге машин подействовал на него сильнее слов. Он устремился вслед за девушкой, размахивая руками с такой быстротой, что они слились в пятно. А я? Дом, бывший моим убежищем в течение десяти месяцев, не удостоился даже прощального взгляда. Сумка и ружье прыгали у меня на плече, как беспокойные зверьки, когда я, не разбирая дороги, скатывался по ступенькам.
Микаэла уже успела отключить силовой кабель от подзаряжавшегося генератора.
— Бен! Веревка! Нет, нет, не развязывай, а просто стащи ее со столба!
Гвардейцы были примерно в полумиле от нас: предзакатное солнце било в ветровые стекла, и его отблески казались вспышками выстрелов. Машины мчались мимо кустов, сбивая листья, поднимая вихрящиеся клубы пыли. Я знал, что ребята в них уже взвели курки и готовы открыть огонь. Боже, вот это будет круто.
Я прыгнул к контрольной панели, отчего моторка опасно накренилась.
— Осторожно! — завопил Бен. — Ты нас опрокинешь.
— Пригните головы! — заорал в ответ я. — Сейчас они начнут стрелять!
Оставалось только надеяться, что аккумулятор успел зарядиться. Солнечные лучи отражались от шкалы, и я не видел, в каком положении находятся стрелки. Чем хороши электромоторы, так это тем, что их не надо заводить, как дизель или газовый двигатель. Включаешь его, как какой-нибудь пылесос, и вперед. Недостаток? Без недостатков ведь ничто не обходится, верно? В этой чертовой штуке слишком мало лошадиных сил.
Мотор едва слышно загудел, и лодка медленно отвалила от причала. Чертовски медленно. Слишком медленно. Да и то сказать, они ведь предназначены для туристов, неторопливо катающихся по озеру, попивая шардонне или лениво срезая кожицу с апельсина.
Я оглянулся — за кормой пенилась потревоженная винтом вода, а причал уходил назад. Легковушки, грузовики, пикапы неслись к берегу, сверкая огнями фар и завывая сиренами.
Когда первые гвардейцы выскочили на причал, Микаэла и Бен опустились на корточки.
Девушка передернула затвор и прицелилась.
— Не высовывайтесь, — крикнул я своим спутникам. — Сейчас уйдем за мыс.
Я дернул штурвал — влево, скорость включил на полную.
Ребята на причале были в ярости. Похоже, в их глазах я превратился в предателя. Не подчинился распоряжению, ослушался членов Совещания. Подобно старику Финчу, притащил на остров чужака. Но у меня были на то веские причины. По крайней мере, я так считал.
Потом по нам открыли огонь. Похоже, заело ребят крепко, и они палили из чего только могли. Мы уже ушли ярдов на двести от берега, но я слышал, как трещат, ухают и хлопают выстрелы. Просто безумная канонада.
Предоставив моторке выруливать самой, я бросился на дно. Пластиковое стекло козырька хрустнуло и помутнело, покрывшись сеточкой трещин.
Пули стучали по корме, как будто какой-то безумец колотил по ней молотком. Чешуйки краски летели во все стороны, как снежинки. Микаэла поднялась на колени с обрезом в руках.
— Целься поверх голов, — крикнул Бен. — Я знаю этих ребят.
— Тогда почему они так стараются перестрелять нас как куропаток? — Она выстрелила в сторону сгрудившейся на причале толпы, и хотя пуля прошла высоко, гвардейцы невольно пригнулись, прекратив на время огонь. Микаэла укрылась за планширом. — Они нам ничего не сделают. У них только дробовики и пистолеты. Этим нас не потопят.
Да, может быть и так, но и из своих хлопушек эти ребята разбили пластиковую крышку панели. Если бы случайная пуля перебила кабель, наша моторка дрейфовала бы по озеру, как лист на воде, и тогда гвардейцы сели бы в катер и догнали нас в два счета.
Стрельба почти стихла. Наверное, у них кончились патроны. Пришло время взглянуть, куда нас занесло. Я осторожно приподнял голову и увидел, что лодка идет прямо на камни мыса. Поворот штурвала — и мы обошли риф. А еще через несколько секунд между нами и парнями на причале встала скалистая гряда.
— Можете подняться. Теперь нас уже не видят. — Я оглянулся. Темные волосы Микаэлы запорошило белыми чешуйками краски. Оба моих спутника выглядели несколько растерянными. — Все в порядке?
Они утвердительно закивали. Бен ощупывал себя дрожащими руками, как будто не мог поверить, что ни одна пуля не попала куда-нибудь в плечо или грудь.
Моторке досталось больше всего. Тонкие струйки, словно выпущенные из водяных пистолетов, били из нескольких отверстий в тех местах, где пули продырявили корму ниже ватерлинии. Никакой опасности они, впрочем, не представляли — помпы работали, а до забытого Богом города-призрака оставалось менее получаса хода.
Конечно, если призадуматься, то Льюис не шел ни в какое сравнение с Салливаном с его барами, закусочными, магазинами и забитыми продовольствием складами. Но, как говаривала моя мать, как постелишь, так и поспишь. Я себе постельку приготовил — пора и прилечь.
Было ли о чем жалеть? Да, пожалуй. Оглядываясь на мыс с монументом из молочно-белых камней на могиле мамы и Челлы, я понимал, что уже никогда не приду к ним.
Через некоторое время я развернул моторку, направив ее нос на паромный терминал Льюиса. Еще светило солнце, но город уже выглядел мрачным и негостеприимным, встречая нас скелетами обгоревших зданий. Жутковатые черные провалы разбитых окон. Грязные улицы, по которым, как шары перекати-поля, ветер гоняет выбеленные непогодой человеческие черепа.
О-хо-хо, что тут скажешь? Все это выглядело настоящим предместьем Ада.
20
Нетрудно было заметить, что Бену все это не нравилось. Да, он помогал переносить продукты к тому месту, где у нижней ступеньки лестницы их принимал и складывал я, но делал это мой друг с тяжелым сердцем. Его пугала сама мысль остаться в Льюисе. Присутствие чужака действовало на него угнетающе. Бедняга потел от страха, то и дело бросая тоскливые взгляды в сторону Салливана, где остались теннисные корты, ухоженные газоны, уютные дома, полные товаров супермаркеты и размеренная, упорядоченная жизнь.
Я покачал головой.
— Тебе нельзя возвращаться туда, Бен, ты и сам все отлично понимаешь.
Он с грустью посмотрел на лежащий за озером чистенький, аккуратный городок. Неожиданно в голову мне пришла шальная мысль: сейчас Бен прыгнет в лодку, повернет штурвал и возьмет обратный курс. Но он лишь покачал головой и, сохраняя обеспокоенное выражение лица, сказал:
— Знаю. Эй, не забудь свое ружье.
— Спасибо. — Я повернулся к Микаэле. — Сразу нам все это не унести.
— Я пойду вперед с Беном, а потом пришлю кого-нибудь тебе на помощь.
Бен кивнул, хотя весь его вид выражал нерешительность. Прогулка по развалинам сожженного города в компании незнакомой девушки представлялась ему, должно быть, столь же приятной, как экскурсия по преисподней под ручку с сатаной. Обреченно, словно восходя на эшафот, он поднялся по ступенькам и тяжело вздохнул.
— Знаешь, я ведь впервые за шесть месяцев выбрался из Салливана. Как-то мне не по себе.
— Привыкнешь, — бодро заметила Микаэла. — Оружие есть?
Оружие в руках Бена?
— У нас что-нибудь найдется.
— Ну, вообще-то я не пользуюсь оружием. Не думаю, что…
— Надо привыкать, приятель. Если хочешь протянуть хотя бы пару дней.
Выражение нерешительности, если можно так выразится, сгустилось. Похоже, Бен впадал в депрессию. Он напоминал мне человека, отправленного в тыл врага с опасной миссией и знающего, что шансов на возвращение нет. Прежде чем взяться за мешок с консервами, теперь уже бывший журналист бросил на меня красноречивый взгляд, как бы говорящий: Валдива, ты недоумок. Во что ты меня втянул?
Микаэла не обратила на все это никакого внимания. Повернувшись ко мне, она кивнула в сторону Салливана.
— Как ты думаешь, те парни отправятся сюда за нами?
— Сомневаюсь, — с чувством сказал Бен.
Я покачал головой.