— Предлагаешь мне действовать силой? — удивился Смит.
— Если это будет стоить тебе жизни — то да. Действуй силой. А я тебе помогу.
— Ничего себе. От тебя я такого не ожидал, — Эрвин даже почувствовал, что в нём что-то проснулось. — Но вряд ли я смогу так поступить. Я не такой.
— Нет, Эрвин, ты такой, — Майк, упираясь руками в стол, склонился перед ним. — Ты пожертвуешь скорее другими, чем собой.
— Это не так, — прохладнее возразил исполнительный директор. — Я пожертвую собой, если это принесёт пользу другим. Я никогда ничего не делал лишь для себя.
— Так пора бы начать это делать. Жизнь одна, и ты должен жить, а не существовать, — убеждал его коллега.
— И что же я, по-твоему, должен делать? Связать его и запереть в своём доме? — от безысходности Эрвин уже был готов принять теорию Майка.
— Не обязательно действовать так радикально. Если ты не можешь без его существования, просто будь рядом. Поговори с ним для начала, объясни ситуацию, если он не полный идиот, то поймёт, что ты на самом деле страдаешь, а не прикидываешься, чтобы завладеть его вниманием.
— Я уже говорил ему об этом и о том, о чём бы следовало умолчать, — вспомнив слова о смерти, Эрвин закрыл глаза. Во тьме тут же вспыхнуло лицо Леви, и в голове отразился новый всплеск боли.
— Хорошо, я встречусь с ним ещё раз, — прошептал Эрвин, прижимая основания ладоней к вискам и морщась от боли.
— Найти его адрес?
— Нет, я его знаю, — держась за стол, Смит поднялся на ноги. Он стоял так неуверенно, что Майк засомневался, сможет ли исполнительный директор вообще куда-нибудь дойти.
— Может, мне проводить тебя?
— Я справлюсь, не волнуйся, — Эрвин поднял руку ладонью вверх, останавливая его. — Со стороны всё выглядит гораздо хуже, чем есть на самом деле, — он махнул той же самой рукой и, преодолевая неустойчивость, вышел из офиса.
Адрес Леви он знал. С тех самых пор, как проследил за ним после потери сознания возле аптеки. Эрвин наблюдал за ним, не выходя из тьмы и не попадая в поле зрения парня. Однако на этом всё и закончилось — Смит не смел приближаться к нему до этих самых пор. С учётом своего состояния добрался до дома аптекаря он довольно быстро. На часах было около одиннадцати вечера, поэтому на тёмном небе ярко выделялась круглая луна. Вот уже второе полнолуние проходит без встреч с ним и никакого прогресса, только регресс. Может быть, стоит подождать ещё больше?
Эрвин нерешительно остановился в нескольких метрах от его подъезда. Не торопится ли он с выводами? Два месяца — не такой большой срок. Возможно, стоит перебороть себя, прожить без него больше, чтобы освободиться от этой зависимости, может быть, даже уехать куда-нибудь к морю…
Пока он размышлял — идти ему, или нет, из подъезда выскользнула какая-то странная тёмная тень и очень быстро скрылась на другой стороне улицы, словно бы летела. Эрвин даже не успел разобрать, что это, но оно бежало явно к лесу (дом, в котором жил аптекарь находился метрах в семистах от ближайшего лесопарка). Это происшествие неожиданно склонило Эрвина к первому варианту, и он, больше не раздумывая, решительно направился к подъезду.
***
— Ключ ещё не потерял? — скептически спросил Леви, когда Эрен готовился к ночной полнолунной прогулке.
— Нет, — юноша заулыбался и, стянув футболку, указал на ключ, висевший на груди. — Я его берегу как зеницу ока, — он приподнял его и коротко поцеловал, заставляя Леви недовольно поджать губы от проявления такой нежности.
— Вернусь как обычно под утро, — пока аптекарь возводил глаза к небу, парень чмокнул его в щёку, а затем выскочил за дверь и запрыгал по ступенькам вниз. Леви, проводив его взглядом до лестничного поворота, закрыл дверь. После ухода Эрена квартира стала какой-то пустой и скучной. Выключив свет в коридоре, хозяин прошёл в спальню и завалился на кровать. Ему больше ничего не оставалось, как уснуть, а с утра проснуться от горячего влажного будильника, коим являлся язык волка, а потом отмывать его несколько минут.
Аптекарь только успел провалиться в сон, как звонок в дверь прервал дремоту, и Леви пришлось снова вставать.
«Эрен вернулся? — подумал он, открывая дверь. — Но ночь же только наступила…»
— Ты? — ошарашено выдохнул хозяин дома, видя перед собой не Эрена, а Эрвина Смита собственной персоной. Тот задыхался и странно стоял, прислонившись к стене, будто был ранен. — Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, где я…
Не дав ему договорить, Эрвин выпрямился и накинулся на парня, втолкнув его в собственную квартиру. Мужчина был сам не свой: глаза безумным серебром светились во тьме, а руки будто превратились в звериные лапы.
— Проследил за тобой в тот день, когда ты потерял сознание перед аптекой, — рычащим шёпотом ответил Смит на вопрос. Он сдавливал плечи Леви с такой силой, что у того начала кружиться голова от боли. Или не от боли…
— Да что с тобой? — когда тот чуть не свалил аптекаря на пол, пробираясь в комнату, воскликнул Леви. — Ты же сказал, что мы больше не встретимся. От тебя два месяца не было ни слуху, ни духу, а теперь ты сам заявляешься, да ещё в таком виде? — он попытался избавиться от Смита, но тот, вцепившись в него, толкнул парня на кровать и упал вместе с ним.
— Я… держался всё это время, но понял что… не могу без тебя, — уткнувшись ему в плечо, дрожащим голосом выдохнул Смит, прижимая тело аптекаря к кровати.
— Эй, ты… — Леви даже шевельнуться под ним не мог, лежал, словно под медведем. — Сейчас у меня есть один парень, и я не хотел бы ему изменять. Так что-либо ты сам уходишь, либо я выношу тебя отсюда по кускам, — чувствуя, как под его телом становится очень жарко, прошелестел он.
— Я не собираюсь делать ничего такого, просто… полежи так немного, — глухо ответил Эрвин, начав успокаиваться. Леви замолчал и перестал шевелиться, дожидаясь того момента, когда мужчина полностью придёт в себя. Постепенно дыхание Смита затихло, сердце тоже забилось ровнее, тело перестало сжиматься в напряжении. На разыгранную сцену это не очень было похоже. Ему действительно больно?
Однако чем больше улучшалось самочувствие Эрвина, тем больше изменялось состояние Леви. Сначала ему было просто жарко и трудно дышать от веса мужчины. Потом он почувствовал непонятное оцепенение, будто его связали невидимыми нитями. В теле появилась слабость, а органы чувств наоборот обострились, особенно обоняние. Он начал ощущать непривычный запах, который исходил от Смита. Сладкий и горький одновременно, острый и пряный, как смесь восточных специй…
Сам того не осознавая, Леви повернул голову ближе к нему и кончиком языка провёл тонкую влажную полоску вдоль шеи, ощущая, как под кожей пульсирует кровь. После этого запах стал ощущаться сильнее и начал одурманивать разум.
«Почему я это сделал?» — слабо мелькнуло в голове у Леви, когда Эрвин отстранился и вопросительно посмотрел на него. Аптекарь хотел ответить самому себе и ему, но вместо звуков с губ слетел странный жадный выдох. Тело снова онемело, словно в него влили парализующий яд, парень не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Он просто смотрел на Смита, но не видел его, лишь чувствовал, как бежит кровь по его венам и бьётся сердце. Живое сердце. Губы Леви были расслаблены и приоткрыты, а из правого уголка даже стекала тонкая струйка слюны. Взгляд затуманен внезапно появившимся желанием. Смит видел, как аптекарь изменился буквально за несколько секунд, став безвольной, но подчиняющей жертвой. Глаза Эрвина, только успокоившиеся, вновь озарились жутким блеском, и он набросился на неподвижного Леви, разрывая одежду на его теле.
«Нет, я не хочу, у меня же есть Эрен…» — мысли едва достигали сознания, парень словно тонул, всё больше погружаясь на дно, а свет поверхности мерк у него на глазах. Почему он так обессилен, и почему он ощущает это необъяснимое влечение? Они встречались всего несколько раз, даже узнать друг друга толком не успели, а тут его тянет, безумно тянет, со всей страстью, которая есть в его неверном теле. Он хочет его, хочет насытиться этим человеком, будто оголодавший демон, столетиями прикованный цепями к скале. Словно не было воспоминаний и иной жизни до этого момента. Он забыл всё: и Эрена, и Ханджи, и аптеку. Нет прошлого, не будет и будущего. Есть только здесь и сейчас. Есть он, Эрвин и страсть, сводящая с ума.
Леви едва слышал, как рвётся одежда на его теле, едва видел, как клочки разлетаются в сторону. Он не чувствовал ни поцелуев, ни ласк, может, потому что их не было, а может, потому что они не были ему нужны. Он хотел лишь Эрвина, получить лишь его, завладеть им, его мыслями, чувствами, его разумом. Похоже, у него это получилось, поскольку Смит, не помня себя, захватил тело Леви словно лев, вонзивший свои клыки в умирающую жертву. Сердце пропустило удар, когда Эрвин вошёл в него, с напором вжимая парня в постель. Аптекарь даже не видел, как тот успел раздеться, но ладони, скользящие по его спине, касались именно кожи. И каким-то образом Леви успел осознать, что кожа на его лопатках не гладкая, а покрыта глубокими рубцами. Их желание было настолько сильным и порочным, что даже и мысли не возникло о каких-то словах или прелюдиях. Леви всегда думал, что единственный зверь среди них — это Эрен, а сейчас они оба были животными гораздо худшими, чем он.
В этой дикой страсти и безудержном огне, Леви невольно ощутил что-то знакомое в этих руках и движениях, в этой настойчивости и власти. Эрен не был таким, он действовал инстинктивно, а Эрвин захватывал и даже в таком состоянии чувствовал своё господство. Леви тоже ощущал, что он подчиняется, но не потому, что он слаб, а потому что идти впереди может лишь Эрвин, и никто иной.
Тело горело, нет, не просто горело, оно словно превращалось в пепел и возрождалось, чтобы снова оказаться в этом неугасаемом пламени. Когда они на несколько мгновений остановились, Леви не сказал «нет». Он не произнёс ни слова, не подал ни жеста, не попытался ни укрыться, ни защититься. Просто лежал, захваченный этой безумной страстью и ждал, что она, в лице Эрвина, вновь поглотит его. Так и случилось. Он получил то, чего хотел во второй раз. Тела снова соединились, насыщаясь друг другом. На этот раз Эрвин прижимал его грудью к кровати, стискивая руки за спиной и не давая ни на секунду выйти из-под своего контроля. А Леви и не хотел этого делать. Этот контроль, эта власть не были для него чем-то недостойным. Он с лёгкостью мог подчиняться, не чувствуя слабости, и с лёгкостью мог подчинять, ощущая чужую жизнь в своих руках. Вот и сейчас, несмотря на то, что Эрвин доминирует над его телом и разумом, он чувствует его жизнь настолько явно, будто держит её в руках. Стоит ему только подумать — и всё прекратится.
Но он не мог думать, не желал, чтобы всё прекращалось, был готов стать настолько покорным, насколько это возможно, лишь бы не отпускать Эрвина от себя, вот только ураган, что уничтожил их рассудки, исчез. Так же внезапно, как и появился. Полностью сгорев в огне со Смитом, Леви внезапно осознал, что лежит посреди кровати один. Сначала у него промелькнула мысль, что это очередной сон: такая резкая и внезапная перемена, будто его бросили из жара в холод. Однако его утомлённое тело и смятая постель подтверждали обратное. Это всё было в реальности, но почему так внезапно прекратилось? И куда делся Эрвин?
Кое-как приподнявшись, парень взглянул на часы: скоро рассвет, а Смит пришёл после полуночи. Значит, был здесь несколько часов. И за это время они ни разу не отстранились друг от друга. Аптекарь точно помнил первый, второй, третий раз, помнил, как он стонал, когда Эрвин обнимал его чуть не до удушения, помнил, насколько обжигающим было его тело, когда тот входил, и помнил его глаза. Ещё помнил, что Эрвин сидел на краю кровати, спиной к нему и, развернув голову, спокойно смотрел на него сверху вниз. Леви тогда просто лежал посреди постели, не в силах пошевелиться, но они видели друг друга и опять ничего не сказали. Его взгляд снова скользнул по спине Смита, и аптекарь понял, почему кожа не гладкая: в районе лопаток тело покрывали шрамы от ожогов. Рисунок показался ему очень знакомым, но из-за недостатка сил он не мог вспомнить, где уже видел его. Мужчина лишь ещё раз коснулся его лица, и…
«Я потерял сознание», — вдруг осенило аптекаря. Он впервые лишился чувств. Это казалось настолько странным, что Леви не мог поверить в подобное. Тот первый и второй раз с Эреном были намного жёстче и грубее, не обходилось без ран и крови, но даже тогда он держался до последнего, а здесь не смог, хотя не чувствовал и капли боли. Он лишался сил после каждого раза, пока совсем не отключился. Это из-за Эрвина? Или из-за того, что он так слаб?
«Как я теперь буду смотреть Эрену в глаза?» — свесив ноги с кровати и сев, Леви подобрал с пола чудом уцелевшую рубашку и накинул её на плечи. Силы ещё не восстановились, он не мог подняться, да и не видел смысла. Даже постель не успеет перестелить: Эрен вернётся с минуты на минуту. Что делать? Рассказать, всё, как было? А какова причина этого ужасного поступка? Ведь он и сам не может понять, а что подумает Эрен?
«Если возненавидит, то будет прав», — больную голову наполняли лишь мрачные мысли, а когда входная дверь тихонько открылась, стало ещё тяжелее.
========== Неизбежность ==========
— Хозяин? Почему дверь открыта? — удивился Эрен, заходя в спальню. Он успел вымыться и переодеться, а Леви даже не встретил его. Аптекарь сидел на кровати, упираясь локтями в колени и запустив пальцы в волосы. Его ладони обхватывали склонённую голову, будто она болела. Он никак не отреагировал на появление Эрена, продолжая сидеть в той же позе.
— Что-то случилось? — осторожно спросил Йегер, боясь даже приблизиться к нему. Леви опять не ответил, пребывая в глубоком отрешении. — Вам плохо?
— Да, мне паршиво, как никогда. Словно дерьма наелся, — едва слышно ответил тот, не шелохнувшись. Его тон был таким, словно он говорил сам с собой. Юноша долго смотрел на него, а потом опустил глаза, поняв всё.
— Здесь… пахнет другим мужчиной. И от Вас тоже. Вы были с ним? — негромко спросил он, глядя в пол. После этих слов Леви вздрогнул и, отняв руки от лица, поднял глаза на волка.
— Эрен… — хрипло выдохнул он, будто только заметил парня. — Я…
— Это… ничего, — прервал его юноша. — Ничего, если Вы любите другого. Просто позвольте мне быть рядом с Вами и защищать Вас… — его голос под конец сильно задрожал, а глаза заблестели.
— Я не люблю его, — тем же сиплым тоном продолжил аптекарь, пытаясь переубедить Йегера.
— Тогда почему же Вы провели с ним ночь? Вам мало меня? — взяв себя в руки и одновременно стиснув кулаки, прошептал парень. На смену печали тут же пришла ярость, быстро наполняющая тело от головы до кончиков пальцев. Его глаза озарились янтарным блеском, он едва сдержал себя, боясь превратиться и в порыве наброситься на своего хозяина.
— Я не понимаю, что происходит, Эрен, — заторможено проговорил аптекарь, видя, что Йегера начинает трясти. Его тело, в отличие от тела Эрена, наоборот, будто сковывало холодом и было неподвижным. — Я видел его всего несколько раз в жизни, два раза он говорил, что хочет убить меня. Вчера он пришёл, набросился на меня, но он не хотел этого, а я сам подлил масла в огонь. Это произошло по моей вине, но я не понимаю ничего… — Леви снова спрятал лицо в руках, пытаясь найти смысл произошедшего. Чтобы вот так просто переспать с другим? Да разве такое вообще возможно? Если бы Эрена не было, он бы ещё понял, но после того, что произошло между ними… поступить настолько подло. Его разум, постоянно контролирующий реальность, не мог так просто отказать. Словно это был не он, а кто-то другой.