— Подождите пожалуйста, господин вице-адмирал, — голос раздавшийся за спиной уже направляющегося к дверям Руднева явно не принадлежал портному, казалось говорит другой человек, — Раз ко мне пришли Вы, а не филеры или жандармы… Значит Ваше предложение безусловно заслуживает внимания. Вы слишком преданы России, чтобы согласиться служить моему Императору. Про меня можно сказать то же самое, так что Вы наверняка об этом догадываетесь и не будете пытаться меня завербовать…
Это может привести только к никому не нужной конфронтации, господин Балк, можете отпустить пистолет, который вы сжимаете под полой шинели, я слишком заинтригован тем, что сказал многоуважаемый адмирал, чтобы делать рискованные и необдуманные шаги. Я пока не понимаю, что именно вы хотите мне предложить, но не медля ознакомлюсь с вашими документами, и обещаю мой ответ завтра до полудня.
Кстати, господа, вы совершенно зря оказались от чая. Он превосходен…
Но назавтра Ляо не пришел. Он появился у Руднева еще до заката солнца. Сказав часовому, что принес адмиралу заказанный им костюм, портной был пропущен в кабинет адмирала. Где его уже ожидали пять человек.
— Господин адмирал, Ваше превосходительство, господа офицеры — четко по-военному, сразу же отбросил акцент и ненужную больше маскировку кадровый японский разведчик Фуццо Хаттори, — у меня просто нет условного кодового сигнала, чтобы немедленно передать во Дворец или Министерство иностранных дел предложение о мире. Посланное обычным путем донесение будет идти до Японии минимум неделю, и ответ еще столько же. Но у меня есть кодовый сигнал, после которого сообщение ляжет напрямую на стол одного из генро.[32] И если вы действительно хотите поторопиться…
— Вам немедленно предоставят неограниченный доступ к телеграфу, передавайте что хотите, любым кодом, — понял суть проблемы Балк, — Какие то еще вопросы?
— Да, — замялся Хаттори, — Чем я смогу доказать, что Вы действительно выполняете волю Императора Николая Александровича, а не действуете по своей личной инициативе? Уж слишком странный способ заключения мирного договора… С инициативой от… От получившей определенный военный перевес стороны… Не через дипломатические каналы, без международных посредников…
— Кроме меня здесь присутствуют Великий князь Михаил, брат Императора, и Великий Князь Кирилл. Я полагаю, что этого достаточно для подтверждения моих полномочий? — поинтересовался Руднев, — Здесь же присутствует капитан 1-го ранга Русин, который уполномочен лично доставить указанный документ и вести переговоры от имени России. Что до наших дипломатов и особенно посредников… Международных… Они сделали все, чтобы эта война началась. Я думаю наши сюзерены могут им показать, что закончить мы ее способны и без постороннего вмешательства, не так ли?
Ну, и как говорят ваши английские… партнеры… — «первый закон бизнеса — устраняй посредников». Государь Император Николай Александрович делает Его Величеству Тенно несколько предложений, о которых, до того как Ваш Император с ними ознакомится, никому за пределами дворцов в Петербурге и Токио знать не надо. При отправке же предложений обычным способом, в мировых столицах будут знать его текст еще до того, как оно достигнет Токио. Как Вы, конечно, знаете, полковник, в подобных обстоятельствах во многом кроются и причины начала этой войны. Вы так не считаете?
Кроме того, есть еще некий принципиальный момент. Существует обычная практика приостановки военных действий на период официально ведущихся дипломатами переговоров. В настоящий момент, как Вам уже, безусловно, известно, наша Маньчжурская армия начала, наконец, давно планировавшееся генеральное наступление. И, согласитесь, полковник, остановить ее СЕЙЧАС, было бы с нашей стороны как минимум непростительной глупостью.
«Старый китаец», задумчиво кивнул. Он давно предполагал, что Руднев не просто удачливый и храбрый адмирал. Неизвестно только, как японская разведка прошляпила организацию у русских органа подобного Императорскому совету, но очевидно, что сейчас перед ним сидел один из его членов, уполномоченный говорить от лица Императора. И принимать решения. Или даже не один…
Через три дня в ста милях от входа в пролив Цугару встретились корабли воюющих сторон. Ни «Варяг», ни «Кассаги» не открыли по противнику огонь, и даже не попытались сблизиться. Крейсера легли в дрейф на расстоянии в сорок кабельтов, и спустили паровые катера. Катера встретились на полпути между кораблями, где с одного на другой перебрались два человека. Спустя восемь дней на том же месте те же корабли должны были встретиться снова. Будут ли они все еще принадлежать воюющим друг с другом государствам, зависело теперь всецело от японской стороны. Приняв на борт русского офицера и одного старого китайца, японский крейсер полным ходом устремился в Токийскую бухту…
Увидев, кто именно будет вести предварительные переговоры, Русин облегченно вздлхнул. С маркизом Ито Хиробуми он не только был хорошо знаком лично, он еще и знал, что с ним можно было договариваться, ведь Ито, в отличие от многих молодых представителей политической элиты Японии бывших матерыми англоманами, как минимум приемлемо относился к России. Более того, еще в 1901-ом году он, будучи тогда японским премьером, активно ратовал за русско-японский союз. И раз их Император поручил это дело ему, значит, серьезность момента прочувствовал хорошо…
Сидевшего рядом с маркизом более молодого японца, заведующего отделом МИДа Кимоти Сайондзи, Русин в лицо не знал.
— Итак, после года войны, которая идет с переменным успехом, Россия вдруг тайно предлагает Японии заключить мир. Причем сама. После многочисленных, недвусмысленных заявлениях вашего МИДа и самого Императора Николая Александровича о том, что мир не будет заключен до тех пор, пока на материке находится хоть один японский солдат, — сразу взял быка за рога старый и опытный Ито, — согласитесь, многоуважаемый господин Русин, что дальнейшие наши переговоры будут иметь смысл только после того, как Вы соблаговолите пояснить нам причину столь резкой смены позиции вашего Императора.
— Маркиз, Вы, как знаток русской культуры, знаете, конечно, пословицу: кто старое помянет, тому глаз вон? К чему это я говорю: если бы я дейстовал в отношении Японии и японцев руководствуясь только теми картинками антироссийской истерии, или призывами к линчеванию наших посольских, и меня, в том числе, что имели место быть перед нашей с бароном Розеном высылкой… Или если бы Его Величество, Николай Александрович, всякую мысль о вашей стране предворял бы воспоминанием об ударе катаной по голове, грубом разрыве переговоров или вероломном нападении на наш флот, равно как если бы он принимал наш предвоенный, составленный на случай нападения на Россию, план ведения войны с Японией за догму, то меня сейчас здесь не было бы.
Что касается сложившейся сегодня ситуации — Вы удивитесь, возможно, но для нас итоги битвы у Шантунга несколько… скажем так, не вписались в канву общего предвоенного планирования. Наше военное министерство исходило из стратегии достижения успеха прежде всего на суше. Но, как вы знаете, обстоятельства поменялись. Кроме того, в нашей стране нет к Японии и японцам никакой паталогической вражды. Сейчас же, когда итог выяснения отношений ясен не только генштабистам, но и всем здравомыслящим людям, есть ли смысл нашим воинам продолжать напрасно убивать друг друга?
Япония доказала, что является серьезным игроком на мировой арене, от интересов которого невозможно просто отмахнуться. Поэтому мы принимаем то положение, что Южная Корея может и должна быть зоной японских жизненных интересов. У России нет таковых южнее Сеула, за исключением пункта базирования флота. Им может быть Пусан, Мозампо, или даже остров Квельпарт, словом, здесь возможны варианты. Кроме этого, в целях гарантии нашего добрососедства, Япония должна будет демилитаризовать Цусимские и Курильские острова, а также не держать военных сил и укреплений в портах Сангарского пролива. Мы именно так ставим вопрос, поскольку никаких территориальных претензий к вашей стране не имеем, принципиален лишь вопрос свободы судоходства.
Теперь Квантун. Россия нуждается в незамерзающем порте на Ляодунском полуострове вовсе не для того, чтобы продвигаться дальше в центральный Китай. Если Япония видит там свои интересы — это ее дело. Мы умываем руки. Для нас порт Дальний — это возможность бесперебойного моста для свободной торговли в интересах наших восточных областей.
Именно в этом ключе требование России о преобладании ее интересов в Маньчжурии. Она необходима нам, как будущая житница этого края, сельскохозяйственная база освоения российского Дальнего Востока, поэтому никакой двойственности в отношении названных территорий мы не допустим.
Максимум, на что мы можем согласиться — это на соединение Пусана через Сеул железнодорожным путем с ЮМЖД, и дать Вам определенные льготы при пользовании участком этой железной дороги до Дальнего, где мы готовы позволить Японии иметь в течение оговоренного срока свой портовый терминал. Конечно, после того, как будут решены все остальные вопросы, связанные с завершением войны, в том числе финансовые.
— Допустим, господин Русин, но неясных моментов все равно очень много, — детальная проработка соглашения возлагалась на Кимоти, и он безотлагательно начал прояснять некоторые не вполне ясные для него идеи русской стороны, — Я не совсем понимаю, что Вы имеете в виду в третьем пункте пятого параграфа, и о чем будет говориться в дополнительных секретных протоколах, которые упоминаются как приложения к этому пункту? Вопрос железнодорожного строительства необходимо прояснить до конца…
— Япония получает в срочную аренду часть портовых мощностей в Дальнем сроком на пятнадцать лет. Что тут непонятного, Сайондзи-сан? Дополнительный же протокол… Если в течение этого срока Россия окажет Японии содействие, как дипломатическое, так, при необходимости, и военной силой, в получении равного по удобству порта в континентальном Китае, арендный договор об использовании портовых мощностей в Дальнем прекращает свое действие, так как он ей просто перестанет быть нужным.
После пары минут ошеломленного молчания Ито осторожно задал вопрос о возможных портах, попадающих под этот пункт.
— Озвучивать название этого порта или портов пока рано, но, как мне представляется, — тут Русин выдержал многозначительную паузу, — В одном из таковых в настоящее время могут находиться как ваши, так и наши интернированные военные корабли…
— То есть, Вы предлагаете Японии закончить противостояние с Россией, не достигнув целей войны, и начать вместо этого готовиться к войне с союзной нам Великобританией?! Я думаю, командование нашей армии и флота предпочтет этому продолжение боевых действий, — скептически поджал губы Кимоти.
— Я предлагаю хладнокровно рассмотреть различные гипотетические ситуации. Что же касается желания ваших военных продолжать… Полагаю, что не факт, господа.
Во-первых, цели войны — приоритет интересов в Корее, по крайней мере южнее Сеула и порт в северном Китае, Россия Японии готова предоставить, как и беспрепятственное с ним железнодорожное сообщение. Во-вторых, войну с… неким государством Япония может начинать только после того, как в состоянии войны с ним окажется Россия. До этого момента наличие вашего с Англией морского соглашения нашим интересам абсолютно не мешает. К тому же Россия никогда не начнет такую войну в одиночку, без участия сильных европейских союзников. В-третьих, опыт боевых действий уже должен был бы показать вашему военному и государственному истеблишменту истинные цели… некоторых ваших партнеров.
Например, если в Японии полагают, что нынешний союз с Англией приведет ее к доминированию во всем Китае, то это глубочайшее, наивное заблуждение. Пока вы являетесь пушечным мясом для сковывания на Дальнем Востоке сил важнейшего мирового конкурента Англии, вы британцам нужны. Но если Страна Восходящего солнца достаточно окрепнет, чтобы заинтересованно посмотреть на Китай, британская политика в вашем отношении поменяется на 16 румбов!
Нас же проблемы Ваших дел в Китае южнее их Великой стены практически не интересуют. Россия сегодня достигла разумных пределов в продвижении на Восток. Возможно, что мы даже несколько переборщили. Конечно, остаются определенные вопросы в сфере перспектив железнодорожного строительства, инвестиций, а также гарантий неповторения безобразий 1900-1901-го годов. Но, согласитесь, все эти моменты удобнее обсуждать по-соседски. Не находясь в состоянии войны.
И наконец, в-четвертых — предлагаемый нами путь позволит вашей стране через какое-то время скинуть большую часть кредитной удавки, способной в итоге привести вас даже к голоду и революции. При этом вы должны отдавать себе ясный отчет в том, что при отсутствии в активе разгрома России, на какие либо послабления со стороны кредиторов в этом вопросе Япония рассчитывать не сможет. И кто тогда сможет помочь вам хоть частично перекредитоваться, как это мы в свое время сделали для китайцев? Конечно, Токио предстоит возместить нашей стране связанные с войной расходы. Но, полагаю, что во-первых, эти суммы будут меньше совокупных требований вашего крупнейшего кредитора, а во-вторых, Петербург вполне может предоставить вашей стране некоторую рассрочку.
А по поводу ваших генералов и адмиралов… — Русин пожал плечами, — Если уж им так хочется повоевать… Через некоторое время в Пусане высадятся тридцать тысяч полностью экипированных, отборных войск с тяжелым вооружением. Второй десант займет Гензан, и вскоре неизбежно вся северная Корея окажется под нашим контролем. Еще до того, как завязший в Маньчжурии маршал Ояма сможет перебросить туда хоть какие-то сравнимые с армией генерала Щербачева силы.
В условиях полного господства российского флота на море все попытки ваших моряков доставить подкрепления на материк приведут лишь к бессмысленным жертвам. И огромным. Я уж не говорю о том, что через месяц-два подходы к вашим главным портовым районам будут завалены минами. Во время рейда к Осаке контр-адмирал Беклемишев хотел завершить операцию именно этим. И многие наши офицеры до сих пор считают, что решение адмирала Макарова не делать этого было… не совсем оправданным, что ли.[33]
Вопрос: что при таком раскладе будут кушать воины маршала Ояма к маю? Даже не чем стрелять, и во что обуваться, а именно — что они будут есть? И откуда возьмутся у Японии средства, чтобы платить нам впоследствии еще и за содержание нескольких сот тысяч пленных…
— Господин Русин! Но…
— Да, простите, господа, я несколько не тактично выразился… Прошу меня извинить.
И еще… Неужели ваши генералы всерьез считают, что даже с подошедшими из-за океана подкреплениями, Ваш флот сможет разбить наш, в составе которого скоро будет 13 броненосцев? Повторяю: ТРИНАДЦАТЬ! Из которых восемь — новые первоклассные корабли. Против Ваших ДВУХ. А из ваших семи броненосных крейсеров четыре принадлежат к итальянскому «гарибальдийскому» типу. Как они показали себя в боях Вы знаете. Испанский «Колон» бесславно погиб в бою при Сантьяго, а оба наших не пережили боя у Шантунга. И с ЭТИМ ваши адмиралы попытаются противостоять флоту вице-адмирала Руднева?
Нам достаточно всего трех-четырех месяцев подготовки, чтобы затем беспрепятственно десантировать на Кюсю или Хоккайдо столько пехоты и кавалерии, сколько сочтет нужным Генштаб. Вам, по-любому, не защитить все свое побережье! Конечно, оккупация Кореи и ликвидация сил Оямы в Маньчжурии могут такое развитие ситуации несколько отсрочить. Но не на долго. И ваш флот ничем нам не помешает. Как именно собираются воевать ваши генералы и адмиралы? Мобилизационные ресурсы России вам известны. Очередной, не подписанный пока Указ государя о мобилизации, лежит в государственной канцелярии. Это еще четыреста пятьдесят тысяч штыков и сабель.
Конечно, Императорская армия нами пока не побеждена. Но пусть ваши генералы сами подсчитают, что и когда произойдет на материке, после полного перерыва ваших морских коммуникаций, и занятия нами севера Кореи. Я моряк и в расчете могу ошибиться. На месяц-другой. Но то, что вернуться на острова метрополии войска маршала Оямы не смогут иначе как после окончания войны, это мы, русский флот, Вам гарантируем, маркиз. И кто сможет помешать оккупации Хоккайдо? Крестьяне с пиками? А голоса о необходимости именно такого шага в Петербурге раздаются. Вы русские газеты просматриваете? Рекомендую…