— Ну а что мне рассказывать? — спросил Брок взглянув на Баки. — Я не мастак рассказывать, особенно о своем прошлом. Ладно. Я сбежал с собственной свадьбы.
— Серьезно? — рассмеялся Баки. — Почему? Давай, рассказывай.
— Ладно, — улыбнулся Брок. — Отец узнал, что я по мальчикам, отпиздил так, что мало не показалось, и сговорился с соседом, а мы жили в небольшом городке. Так вот, отец сговорился с соседом, дочь которого была беременна непонятно от кого, и нас решили поженить.
— И? — Брок прервался, глядя на Баки, и тот не утерпел, ждал продолжения.
— Перед свадьбой отец запер меня в сарае, все говорил, что для меня, дурака неблагодарного, старается. Даже лестницу убрал, чтобы я не сбежал, но он забыл, что я был отличником по физподготовке в школе, поэтому залез по столбу и выпрыгнул из окна на верхнем этаже, — Брок рассказывал легко, и это было даже странно, потому что эту историю очень мало кто знал. Но ведь призраку некому будет рассказать о том, как Брок вывихнул себе лодыжку и совершенно без денег добрался до большого города, где записался в армию. Даже свою будущую жену ему не было жаль. У него просто обязано было быть лучшее будущее, чем фермерский городок на задворках штата. — Вот так я попал в армию. А потом в зеленые береты. Много было всего.
Теперь Брок рассказывал, а Баки слушал. Он практически представлял жизнь Брока, тот оказался хорошим рассказчиком. Они проговорили почти до утра, пока Брок не уснул прямо на диване, а Баки, укрыв его одеялом, уселся на кухне за свой ноут, рассказать, что у него появился новый друг.
За Броком было приятно ухаживать, его хотелось будить по утрам завтраком в постель, но Баки и готовить-то умел так себе, да и если на завтрак сил его еще хватит, то вот принести все это в спальню не факт что удастся. Такова была доля призрака: приходилось концентрироваться на всем реальном, чтобы касаться клавиш ноутбука, включать телевизор, только проявляться было легко и почти не требовало сил, да говорить.
История Брока была интересной и, как казалось Баки, смешной, хотя девушку было жаль, наверное, ее подняли на смех, но Брок сказал, что никогда больше не интересовался людьми из своего прошлого, отрезая тем самым себя от мира до, полностью концентрируясь на мире после побега.
========== 3 ==========
С той ночи, когда они открылись друг другу, Брок реже стал уходить куда-то в пятничный вечер, предпочитая заказать пиццы, принести пива и весь вечер проговорить с Баки о чем угодно, а как-то даже привел всю свою команду.
Баки очень хотелось появиться и тоже поговорить с этими такими разными людьми, выбравшими по жизни один путь — путь войны. Если бы у Баки спросили, кем он хотел бы быть, он бы не нашелся с ответом, потому что он записался в армию добровольцем, как только закончил школу, потому что в армии кормили, одевали и обеспечивали нужды. Уволившись в запас, Баки нашел себе работу, потому что не мог сидеть на шее у родителей, хоть они и не бедствовали, да и любили единственного сына.
Пока ребята Брока выпивали, обсуждали былое, даже засекреченное, Баки по-тихому прикалывался, меняя бокалы, но вообще просто дышал одним воздухом с таким сборищем народу. Это было приятно и весело.
Естественно, такая большая компания не могла не распасться на небольшие группки. Эммс показывала класс на турнике, подтягиваясь уже тридцатый раз, хотя ставили, что их “мамочка” и двадцати не возьмет. Джек Роллинз, самый давний друг Брока, сетовал, что жена беременна двойней, и обе девочки, а он понятия не имеет, что делать и что дарить девочкам, потому что его жена Джинни была та еще пацанка, а Эммс женщина вообще по недоразумению.
Брок обещал познакомить Джека с одной своей подругой, которая девочка-девочка, для консультации. Баки представил себе подобное знакомство и рассмеялся.
— Сорок! — крикнул кто-то из наблюдавших за Эммс, а по паспорту Эммануэль Риггенс, это Баки узнал, залезши в ее куртку. Уж больно ему было интересно, как на самом деле зовут эту фитоняшку, которая, как уже слышал от Брока, снайпером была сродни самому Баки. — Все, Эммс, харэ.
— Слабаки, — припечатала Эммс, снова вставая на пол.
Веселье продолжалось далеко после полуночи, и Баки наслаждался каждым мгновением, глядя на Брока среди тех людей, которые были ему близки, тех, кому он доверял. И радовался, как ребенок, тому, что такие люди у Брока были. Как бы он хотел быть хотя бы одним из них, просто быть рядом, касаться иной раз мимолётно или случайно. Да хоть как, а не обдавать леденящим душу холодом, от которого все замирало внутри. И Баки был уверен, что это Брок ещё эпитетов пожалел. И все равно иной раз они словно оба тянулись друг к другу, но вовремя вспоминали, что ничего не получится, и Баки каждый раз реветь белухой хотелось от этого.
— О, моя голова, — простонал Брок довольно ранним утром после общей попойки. — Баки… Баки, умоляю, принеси воды.
— Я уже. Бутылка на тумбочке, — ответил Баки, появляясь сидящим в изножье кровати. — Был уверен, что утро будет тяжёлым, таблетки рядом.
— Я тебя люблю, моя прелесть, — выстонал Брок, припадая губами к горлышку бутылки.
— Поэтому ты меня никому не показываешь? — рассмеялся Баки, но было не смешно, а грустно. — Боишься, что за мной пошлют назгулов, которые отберут тебя у меня?
— Я не дам никаким назгулам тебя у меня отобрать, — уверенно сказал Брок.
— Ладно, приходи в себя, — Баки улыбнулся, глядя на похмельного Брока, и исчез, чтобы невидимым посидеть за ноутом, пообщаться со своими друзьями.
Но общение не складывалось, Баки постоянно возвращался мыслями к Броку. К его улыбке, пусть и кривой с утра, но адресованной именно ему, ему одному. И боялся думать о том, что Брок не один, не может же он быть один всю жизнь, а так хотелось бы стать тем, кого он приведет в свой дом, для кого будет готовить кофе, Но Баки понимал, что он всего лишь призрак, который может дать Броку только веселую компанию. Он даже погладить его по щеке или невесомо поцеловать не может.
Баки сидел и переписывался с Мишей, когда на кухню вошел Брок, и Баки тут же забыл про разговор, разглядывая обнаженное тренированное тело. Брок был после душа, он не озаботился даже обернуть бедра полотенцем, впрочем, он так делал постоянно, но именно сейчас Баки почувствовал нестерпимое возбуждение, хотя прежде был уверен, что ничего подобного он испытывать уже никогда не сможет.
Брок был прекрасен. Капельки воды, срывающиеся с плохо подсушенных волос, стекали по смуглой коже, обводя каждый рельефный мускул. Брок был похож на мифического Аполлона, и Баки застыл, замер, понимая, что теперь для него нет обратного пути, только завоевать этого невероятного человека.
И как же было хорошо то, что Баки мог быть невидимым, потому что его взгляд, которым он сейчас облизывал Брока, говорил обо всем четко и ясно.
— Эй, — позвал Брок, — боец невидимого фронта, появись!
Похоже, таблетки от головной боли помогли, и Брок был весел и бодр, готов к новым свершениям. И хотел видеть Баки. А вот Баки появляться не хотел, потому что невидимкой можно было смотреть жадно, впиваясь взглядом, облизывая губы. А появившись… Но Баки появился, потому что хотел, чтобы Брок его видел.
— Ты как? — спросил он.
— Сейчас кофе выпью — и будет все заебись, — оскалился в улыбке Брок. — Как же стремно, когда ты невидимый сидишь и по клавишам клацаешь. Не знал бы, обсрался от страха.
Похоже, Брок не заметил взгляда Баки: жадного, изучающего. Или просто не стал придавать ему значения.
— Ну как тебе мои ребята? — Брок колдовал над кофемашиной. Баки уже знал, что после весело проведенной пятничной ночи Брок любил кофе покрепче и определенного сорта, который он пил только в субботу. Почему, Баки не знал, да и не приходило ему в голову спросить. А сейчас стало интересно. Он внезапно понял, что ему интересно о Броке Рамлоу абсолютно все.
— Здорово, — честно ответил Баки. — Знаешь, я Ревущих вспоминал, когда на твоих смотрел. Нас было меньше, но мы тоже были очень близки. Общая деятельность, особенно опасная, сближает, да?
— Да, в этом ты прав. С тех пор, как мне дали свою команду, я в нее людей подбирал очень тщательно, — Брок привычно уселся напротив Баки, обнимая широкими ладонями маленькую чашечку крепчайшего эспрессо. — Я каждого из них чуть ли не сам нашел. За вечер не разберешь, мои ребята разные все, но вот мудаков у нас нет. Мудаки как-то сами собой отсеялись.
— А я не знаю, как нас Стив собрал. Не могу сказать, что он чувствовал людей, — задумчиво сказал Баки, — но мне кажется, что он просто собрал таких же психов, как и он сам. Ладно, не будем о грустном. У тебя сегодня есть планы?
— Да, — Брок улыбнулся. — Как обычно в субботу — тюленить, смотреть телек, если никуда не дернут. О, кажется, у меня на вечер планы организовались.
Брок посмотрел в свой телефон, который зажужжал на столе.
— Дела? — спросил Баки, которому не хотелось, чтобы Брок уходил вообще куда-либо, но он был не властен над ним.
— Не, один милый мальчик, зовет потрахаться, — легко ответил Брок, похоже, не замечая, как губы Баки сложились в тонкую линию. — Так что поеду.
— Завтра вернешься? — спросил Баки, чувствуя, что этот день он проведет один.
— Нет, что ты, сегодня, но поздно, — обнадежил Брок.
Хоть Баки и не спал, за день с Броком он тратил довольно много сил, но никогда еще не было так, чтобы он растворялся, не дождавшись его.
— Баки, у тебя есть какой-нибудь мессенджер? — вдруг спросил Брок, ставя чашечку в мойку.
— Нет, только фэйсбук и несколько форумов, — ответил Баки, не понимая, к чему ведет Брок. — Насколько я знаю, к ним телефон нужен, а у меня нет, да и не было никогда. А сейчас такие телефоны, что я не могу ими пользоваться. Сенсор экрана не чувствует призрачных касаний.
— Понял, решим этот вопрос, — тут же деловито отозвался Брок.
Брок оставил Баки одного на кухне, уйдя в комнату, а Баки все не отпускала злость на того неведомого, кто отбирает у него Брока в субботний вечер, который они часто проводили вдвоем. Баки понимал, что ничего не может дать Броку, но был не в силах не ревновать, и ревновать еще безумнее оттого, что его любовь никогда не будет взаимной. Никогда ему не придется разбудить Брока поцелуем, заснуть, обнимая, потому что его прикосновения были столь холодны, что причиняли боль. А боль — последнее, что Баки хотел дать Броку. Про секс Баки даже не думал.
Он бы продал душу дьяволу, заложил бы, согласился вечно гореть аду только ради того, чтобы хоть единожды обнять Брока, поцеловать его, прижать к стене, чтобы он почувствовал не лед могилы, а горячее дыхание, жар кожи, руки, бесстыдно гуляющие по его телу… Но никто не спешил к Баки с контрактом на его душу, видать, не нужна была она никому. Или же он застрял в своем личном аду? Аду, в котором день за днем влюблялся, чтобы видеть, как человек, ради которого он готов на все, просто мирится с его существованием. И ближе, чем есть, Баки уже не стать.
Все это пронеслось в мыслях Баки, пока Брок не вернулся обратно на кухню, уже одетый в домашние шорты и с двумя телефонами в руках.
— Так, — сказал он, положив на стол оба телефона. — Меня в соцсетях нет, но я пользуюсь мессенджером одним. Ставь себе на комп вот эту прогу, а я пока тебе акк создам. Он с телефона создается.
И принялся тыкать в телефон. Баки устанавливал мессенджер, радуясь, что теперь сможет общаться с Броком, когда того нет дома, если у него вдруг окажется на работе время.
Все установили быстро, и вот Баки попробовал написать что-нибудь — просто посмотреть, как оно работает.
“Проверка связи”.
Телефон Брока зажужжал пришедшим сообщением.
— Отлично, — заключил он. — Чего сидишь, я с тобой позавчера обещал фильм посмотреть новый, пошли.
— Но тебя же позвали…
— Вечером поеду, обещания надо выполнять, — совершенно серьезно ответил Брок, и Баки подумал, что тот парень, который Брока сегодня ждет, не так ему и дорог. А секс нужен каждому здоровому человеку.
Не к месту вспомнилось сталкерский подвиг Баки, когда он подглядывал в душе за дрочащим Броком. Гортанные стоны, рука на темном, таком охуительно притягательном члене, которого хотелось коснуться. Обхватить губами крупную головку, обвести языком ее шелковистую кожицу, почувствовать на губах вкус.
Глядя на такого Брока, всего отдающегося этой простой ласке, Баки и сам был бы не прочь подрочить, но призраки лишены плотских радостей.
Фильм они смотрели, перешучиваясь, и Баки было так хорошо рядом с Броком, что он гнал от себя мысли о том, что тот скоро уйдет к какому-то незнакомому мужику, чтобы отдаться его рукам и губам. Когда Брок пошел собираться, Баки незримо следовал за ним, отмечая, что Брок не прихорашивается, одевается просто, и пытался понять, это потому, что этот парень с Броком давно знаком, или же ему просто плевать.
Когда Брок ушел, Баки сел на полном серьезе гуглить возможность призраков обрести плоть, хотя бы на время, но коснуться вожделенного тела, провести ладонью по широкой спине, чувствуя под ладонью гладкую кожу, прочертить пальцем позвоночник, обвести округлые ягодицы.
Баки оторвался от своих мыслей и засел за ноутбук. Текстов было много, но большая часть оказалась совершенно идиотскими статьями недоспиритистов. Многие говорили о вселении призрака в чужое тело для того, чтобы обрести способность взаимодействовать с миром людей, но так Баки не хотел, он даже не был уверен, что человек, в которого он попытается вселиться, переживет это. Если только он не будет потомственным медиумом. Баки не был уверен, что сможет найти такого, да и пользоваться чужим телом он не хотел тоже. Это было неправильно. Некоторые опытные спиритисты утверждали, что дух сам может обрести плоть, если найдет для этого достаточно сил и непоколебимые основания. Подумав, Баки решил, что плотское желание — не столь уж непоколебимое основание, да и где взять нужные силы, он тоже не знал.
О том, как изгнать призрака, было гораздо больше статей, у каждой религии были свои способы, но это было Баки не интересно, ведь Брок не собирался его изгонять.
Зачитавшись трактатами о призраках, которые раньше обходил стороной, Баки с каждым словом понимал, что ничего не понимает и хотел уже со злостью захлопнуть ноут, когда он тренькнул сообщением в мессенджере.
«Не скучаешь там?» — пришел вопрос от Брока, и Баки очень удивился, что тот пишет ему, хотя сам сейчас в гостях у какого-то своего мужика.
«Херней маюсь. И скучаю», — честно ответил Баки. Ему было одиноко без Брока. Теперь, когда Баки жил с Броком, он почти забыл, что такое одиночество.
«Не скучай. Я вернусь через пару часов», — ответил Брок.
Баки было очень приятно, что Брок вспомнил о нем, что написал ему. Чувство одиночества и покинутости ушли, словно рукой сняло.
«Я всегда на месте», — Баки криво улыбнулся самому себе.
С этого момента Баки понял, что во что бы то ни стало завоюет Брока, никому его не отдаст и придумает, как снова стать человеком. Для него это было очень важно — нет, не стать человеком, а завоевать Брока, но все, что он мог — готовить завтраки, помогать с уборкой. А может быть, однажды он накопит достаточно сил, чтобы приготовить ужин, видеоуроки ему в этом помогут.
Брок вернулся поздним вечером, предварительно написав Баки, что будет через сорок минут. Баки ждал на кухне, но без ноутбука. Он решил, что приготовит завтра Броку завтрак, чего бы ему это ни стоило. Баки стал просто одержим тем, чтобы влюбить в себя Брока, даже если им обоим от этого будет только больно.
Баки понимал, что в нем говорит чистой воды эгоизм и нежелание снова оставаться одному, но ничего не мог с собой поделать. Он хотел Брока, хотел, словно одержимый, хотел, как не хотел никого и никогда, и хотел только себе. Словно в нем открылась какая-то темная сторона, неизвестная даже ему самому, и он возжелал отравить жизнь человеку, который ему не просто нравился, которого он хотел до помутнения рассудка.
— Привет, — Брок привычно устроился напротив Баки, который сейчас смотрел на него и мученически, и с жаждой одновременно. — Ты чего такой?