— Ничего, — попытался отмахнуться Баки, чтобы Брок не понял его замысла. Чтобы не попытался сбежать от него, пока не влюбится настолько, что сам не захочет уходить.
— Соскучился? — Брок криво ухмыльнулся, полностью довольный собой, но Баки заметил, как он протянул руку, чтобы погладить его по ладони, и отдернул ее только тогда, когда почувствовал холод. Улыбнулся виновато. — Прости.
— Ничего. Да, я скучал. Мои друзья по переписке не в сети, а фильмы и книги надоели. Я ждал тебя, — честно ответил Баки.
Баки видел или просто хотел видеть то, чего нет, но ему казалось, что Броку было больно от того, что он не может коснуться Баки, что тоже обречен только сидеть рядом, потому что иначе холод потустороннего мира убьет его.
А еще Баки видел, что Брок устал и с удовольствием бы лег спать, но сидел с ним на кухне, и это тоже грело душу. Грело тем, что он помнил о Баки, думал о нем. Хотел быть с ним.
— Планы на вечер? — спросил Брок, подпирая ладонью голову.
— Уложить тебя спать. Если хочешь, даже почитаю тебе книжку, — весело рассмеялся Баки, но потом серьезно, хоть и с улыбкой сказал. — Брок, иди спать. Я же вижу, что ты устал.
— Спокойной ночи, Баки, — Брок поднялся и пошел в спальню, а Баки незримо последовал за ним.
Он наблюдал, как Брок быстро вымылся, и почему-то это порадовало, значит, у любовника он на душ не остался. Это вселяло надежду, что Брок просто не хотел оставаться дольше, чем необходимо.
— Спокойной, Брок, — тихо отозвался Баки, устраиваясь на краешке кровати, где планировал провести всю ночь. Бестелесный, никем не видимый, он копил силы, чтобы с утра потратить их все на приготовление завтрака. А нужно было еще посмотреть, есть ли яйца, потому что на завтрак Брок часто делал себе яичницу, да и Баки особо готовить ничего не умел. В их бытность со Стивом было не так много вариантов того, что можно приготовить.
Даже в воскресенье Брок вставал рано, заводя будильник всего лишь на час позже, чем в рабочий день. И Баки незримый пошел в кухню за час до будильника, чтобы успеть изучить холодильник, где он нашел десяток яиц, молоко и бекон. Вытащил все это сразу на стол и принялся готовить, чтобы успеть к тому моменту, как Брок проснется. Он так увлекся процессом, понимая, что не готовил целую кучу времени, что не услышал, как Брок зашел в кухню.
— Что ты делаешь? — удивился Брок, видя только левитирующую в воздухе сковороду, которой Баки случайно ударил о плиту, чем, видимо, и разбудил Брока. — Баки?
— Завтрак для тебя, — раздалось от плиты из пустоты. А потом левитировала уже тарелка и большая чашка с кофе. По утрам Брок любил много кофе.
— Чего это на тебя нашло? — недоверчиво спросил Брок. Они жили вместе уже около года, и, похоже, Брок был озадачен поведением Баки. — И… Ты так можешь? А чего раньше не сказал?
Баки понимал, что Брок, разговаривающий с пустотой, выглядит забавно, но проявить себя он уже не мог, нужно было отдохнуть. Завтрак забрал все его силы.
— Ну, могу раз в неделю. Чем плохо это воскресенье, чтобы начать? — рассмеялся Баки. — Садись, а то остынет.
— Спасибо, — Баки прямо ощущал неловкость Брока. Похоже, завтраки тому последний раз готовила мама. Баки смотрел, как Брок садится за стол и пробует яичницу. — А вкусно. Спасибо.
— Не за что, — ответил Баки.
Он глядел, как Брок ест, почему-то это зрелище было для него медитативным. Он мог долго смотреть, как аккуратно орудуя ножом и вилкой, Брок разделывает яичницу, потом откладывает нож, берет вилку в правую руку и накалывает кусочки, которые потом исчезали во рту. Баки нравилось, как губы Брока смыкались на вилке, пачкаясь в жиру, отчего блестели, словно накрашенные.
— Слушай, появись, а, — попросил Брок, отпивая кофе. — А то я кожей чувствую твой взгляд, и ощущаю себя идиотом.
— Прости, не могу, — отозвался Баки. Он не стал говорить, что завтрак отнял у него все силы, решив, что ни к чему Броку об этом знать. — Какие планы на день?
— В магазин поеду, нет ни хера, — пробормотал Брок с набитым ртом. — Потом к Джеку съезжу, он звал. А что, у тебя на меня были какие-то планы?
— Просто интересуюсь, — снова смущая Брока своей невидимостью, сказал Баки. — Раз ты в гости, я буду отдыхать.
Теперь каждое воскресенье Баки готовил Броку завтрак. Странно, но силы на это находились легко, и он даже проявлялся перед Броком, когда тот садился за стол.
Баки был влюблен в эти воскресные утра. И все сильнее любил Брока. И в эти утра он почти верил, что они вместе. Просто вместе. Что у них целая жизнь на двоих. Как же Баки хотел, чтобы так оно и было, но он был всего лишь призраком, бесплотным воспоминанием о себе самом.
Баки понимал, что будущего у них с Броком не будет, просто не может быть, ведь нельзя полюбить призрака, сколько бы завтраков он тебе ни приготовил, как бы ни старался быть рядом, ближе, как бы он ни пытался помочь, ничего не будет, потому что он всего лишь рябь на воде, даже если его чувства крепки как никогда.
========== 4 ==========
«Я сегодня не один», — пришло Баки сообщение.
«Со своими?» — спросил он у Брока.
Баки нравилось, когда к Броку приходили его ребята из группы. Особенно Льюис, который мог самозабвенно травить байки на протяжении всего вечера, даже не заботясь, слушают его или нет. И Джек, потому что он был хорошим другом Брока, мог легко поднять ему настроение. И конечно же, Эммс, которая была очень яркая, словно звезда на небосводе. Баки улыбнулся, предвкушая веселый вечер.
«Нет. С парнем приду», — сухо ответил Брок, и Баки заволновался, потому что незнакомых людей, тем более левых, с которыми он знакомился по вечерам пятницы, он никогда домой не приводил. И поэтому Баки почти не ревновал, даже зная, что Брок не с ним проводит ночь. Он всегда возвращался утром и снова становился только Баки, и сейчас узнать о том, что Брок приведет кого-то, с кем собирается провести ночь, было больно. Очень больно. Так больно, что Баки даже не знал, что ответить. Да и надо ли отвечать?
«Он останется?» — еле написал Баки, надеясь получить отрицательный ответ.
«Да. Ты будешь хорошим призраком?)))» — Брок иногда говорил так, когда собирался позвать своих ребят в гости, и Баки смеясь отвечал «да, конечно». Сейчас эти два слова давались с трудом.
«Да, конечно))) Буду в гостевой», — ответил Баки, сразу перенося ноут в гостевую спальню, забираясь на кровать.
«Спасибо», — ответил Брок.
Баки сидел и думал, что если бы призраки могли плакать, он бы плакал, потому что терял того, кого даже не мог назвать своим. Баки понял, что страшно ревнует к незнакомцу, с которым Брок мог расстаться и больше никогда о нем не вспоминать. Но ревность никуда не делась. Она грызла, ела поедом, ни на минуту не успокаиваясь, постоянно напоминая Баки, что Брок не его и никогда его не будет, и это словно вытягивало из Баки силы, он будто истончался.
Как бы он хотел, чтобы сейчас проснулся «тот, который спит», чтобы Баки не мог ничего сделать, только осознавать себя. Тогда он бы точно не стал подглядывать за Броком и его парнем, а так Баки был уверен, что окопается в спальне, как бы ни было больно, потому что просто не мог поверить, что Брок предпочел кого-то другого. И даже понимание, что у них с Броком ничего, кроме дружеских отношений, не было — Баки просто не мог шагнуть дальше в отношениях, не мог коснуться губ Брока, таких манящих, не мог обнять, провести ладонью по литым мышцам, чтобы почувствовать мягкость кожи и рубцы шрамов, — не облегчало положения.
До самого прихода Брока с парнем Баки тешил себя надеждой, что все обойдется, что это не постоянный его партнер, что это просто случайное знакомство, но Броку захотелось привести его домой, и завтра он уйдет и никогда больше не появится. Как и кто-нибудь другой.
Но потому, что Брок никогда не приводил к себе никого, Баки чувствовал, что этот человек для Брока что-то значит, и от этих мыслей хотелось выть.
Сил не было ни читать, ни общаться с друзьями по переписке, ни на что не было сил. Баки чувствовал себя самым несчастным на свете человеком. Как могло получиться, что он влюбился? Как он допустил такое, да еще не просто вздыхал молча, подглядывая исподтишка, а раскрылся, позволил себе на что-то надеяться?
Когда он услышал поворот ключа в замке, Баки чуть не кинулся встречать Брока, как делал почти всегда, но не теперь. Брок пришел не один. Брок не хотел бы его видеть этим вечером. У Брока был кто-то, кого сейчас Баки может увидеть. А может, не вылезать из комнаты, пока захватчик не уйдет?
— Проходи, — услышал Баки голос Брока и не смог остаться сидеть, безумно захотел его увидеть, даже если тот пришел с другим.
Оказавшись в прихожей в мгновение ока, Баки увидел того, с кем Брок пришел. Высокий красивый парень с копной темных волос. Он улыбался Броку, и Брок улыбался ему, отчего призрачное сердце Баки обливалось кровью. Он не мог вынести изящной руки на плече Брока, не хотел смотреть, как красиво очерченные губы касаются губ Брока. Не мог, но смотрел, словно, мучая себя, Баки надеялся перестать ревновать. Но не мог.
Баки почему-то решил обозначить себя для Брока, коснувшись его руки, и Брок тут же свернул поцелуй, посмотрел в ту сторону, где сейчас был невидимый Баки, словно мог его видеть, и выражение его лица было очень странным, словно только сейчас он понял, что совершил ошибку, приведя сюда своего любовника.
— Кевин, проходи, спальня дальше по коридору, душ там, я к тебе присоединюсь сейчас, — сказал Брок, погладив этого Кевина по щеке.
— Ага, — улыбнулся тот Броку и пошел в указанном направлении.
— Баки? — тихо позвал Брок.
— Чего тебе? — Баки появился рядом с Броком. Он не знал, какую реакцию ожидал Брок, не знал, как вообще ему стоит реагировать, потому что он бы с удовольствием выкинул этого Кевина за дверь. — В спальню заходить не буду, в ванную тоже. Что-то ещё?
Баки понимал, что Брок не заслуживал его злости, что он живой человек и хочет живого тепла, но это понимание было как бы на заднем плане, а сам Баки безумно ревновал. И понятия не имел, что делать с этой ревностью.
— Баки? — Брок прищурился, глядя на него, словно что-то подозревал.
— Извини, — тут же дал задний ход Баки. Он не хотел, чтобы Брок догадался о его чувствах, а тот был очень проницательным. — Просто мне странно, что ты привел парня домой.
— Я сам не ожидал, — Брок почесал модную небритость. — Я пойду?
— Да, тебя ждут, — вздохнул Баки и исчез.
Он вернулся в комнату для гостей, где оставил ноут, но логично рассудил, что никто не будет шляться по квартире ночью и он может посидеть на кухне. На самом деле он просто хотел быть подальше от спальни Брока, чтобы не слышать шуршания одежды, снимаемой уверенными руками. Как же Баки хотел, чтобы Брок мог прикоснуться к нему, чтобы он сам мог прикоснуться к Броку.
Он не хотел слышать, как скрипнет кровать, когда на нее лягут два тела. Баки представил обнаженного, такого сильного и желанного Брока, который притягивает к себе его, а не этого Кевина — его-то хотелось заморозить своим касанием до смерти.
Баки даже с кухни слышал их желание, их страсть, короткие жадные стоны, и не мог ни на чем сосредоточиться, весь обратившись в слух.
Можно было бы посмотреть, что происходило в спальне Брока, но Баки пообещал не появляться там, да и смотреть, как Брок ласкает не его, а другого, было бы очень больно.
Стоны из спальни были все громче, Кевин кричал от наслаждения, скрипела кровать, сладко, невероятно призывно стонал Брок, и так хотелось посмотреть на него, что Баки не смог себе отказать, забыл про обещание и скользнул невидимым и неуслышанным в спальню к Броку.
Кевин был распластан животом на кровати и вскрикивал от каждого толчка Брока, который оседлал его, вбиваясь в податливое тело. Но на Кевина Баки не смотрел. Баки смотрел на Брока, как по его обнаженной спине стекают капельки пота, как прилипла челка ко лбу. Смотрел, как напрягается каждая мышца сильного тела, такого желанного, такого… Баки еле подавил в себе желание коснуться Брока, смотрел на него, как одержимый, не в силах оторвать взгляда, хотя и картина перед ним причиняла боль столь сильную, что не выть от нее было безумно тяжело.
Захотелось попробовать то, о чем Баки читал, — вселиться в Кевина, чтобы почувствовать то, что сейчас чувствует он. Чтобы коснуться Брока. Баки уже потянулся к вскрикивающему Кевину, но услышал протяжный стон Брока, и его это отрезвило.
Он словно воочию увидел, как Брок, узнав об этом, не просто обижается на Баки, а съезжает, оставляя его одного. Все это пронеслось в голове за доли секунды, но Баки отдернул руку и выскользнул из комнаты, чтобы не бередить себе душу, чтобы не видеть того, что творилось в спальне.
От такого расстройства он решил написать Раймонде о своем горе, о том, что не может быть вместе с любимым человеком. Она с чисто женским рвением начала давать советы, как завоевать парня, утешать Баки, наговорила ему разных комплиментов. Баки было приятно, что его подруга искренне за него переживает, и ее советы, может, и помогли бы, будь он живым человеком, будь он во плоти, но в случае Баки ему ничего не светило.
Они переписывались до самого утра. Баки надеялся, что Брок придет в кухню ночью, когда Кевин уснет, но тот не пришел, и Баки почему-то почувствовал себя брошенным. Он перетащил ноут в гостевую спальню, а сам принялся на кухне ждать Брока. Он не собирался на него обижаться, понимал, что это нормально — иметь любовника. Нормально привести его домой. Нормально хотеть быть не одному.
— Давай я тебе завтрак приготовлю, — услышал Баки из спальни Брока голос Кевина. — Я классно готовлю. Наконец-то у меня есть возможность тебя накормить завтраком, а то все убегаешь от меня под утро. Брок, малыш, теперь ты от меня никуда не денешься.
— Ну, хочешь — готовь, — не стал противиться Брок. — С тобой пойти или сам разберешься?
— Разберусь, — уверенно сказал Кевин. — Малыш, дай мне за тобой поухаживать.
— Ладно, я пока в душ схожу, — Брок поднялся.
Баки успел оказаться в комнате, когда Кевин пошел на кухню, чуть не задел его, но прошел так близко, что тот поежился. Баки победно и зло улыбнулся. Кевин ему не просто не нравился, он искренне не желал ему ничего хорошего. Вообще. А обращение к Броку “Малыш” Баки выморозило просто до глубины души. “Малыш”… фу, гадость.
— Как прошла ночь? — Баки проявился в ванной. Он соскучился по Броку, а Кевин словно отобрал у него, присвоил себе, и Баки бесился.
— Доброе утро, — Брок вяло улыбнулся. — Неплохо. Кевин хороший мальчик.
— Хорошо, коли так, — Баки тепло улыбнулся Броку. Почему-то то, что Кевин хороший мальчик, порадовало его, ведь Брок не сказал, что он его любит.
— Только называет меня идиотским “малыш”. Я из малыша вырос лет тридцать назад. Бррр, — Брок встал под тугие струи воды. — Слушай, можешь глянуть, что он там делает?
— Боишься, что спалит твою кухню? — рассмеялся Баки. То, что Брок не доверял Кевину, окропило живительным бальзамом его сердце.
— Да мало ли, — неопределенно отозвался Брок, принимаясь намывать голову, а Баки переместился на кухню понаблюдать за гостем.
Ничего интересного на кухне не происходило. Кевин готовил яичницу с беконом, варил кофе, что-то мурлыкая себе под нос. Он казался приятно расслабленным и даже счастливым. Баки это настолько не понравилось, что он передвинул тарелку с беконом так, чтобы Кевин ее точно уронил. Секунда и бац, тарелка полетела на пол, бекон горкой упал на пол, окропляя его жиром, а осколки тарелки брызнули в разные стороны.
— Блядь! — зло выплюнул Кевин, стоя на заляпанном жиром и засыпанном осколками полу.
— Что случилось? — крикнул Брок, уже спеша в кухню.
— Да тарелка упала, — сокрушенно сказал Кевин. — Малыш, прости, я сейчас все приберу.
— Стой, где стоишь, — приказал Брок. — Я сейчас подмету.
Брок принялся подметать, чтобы Кевин не наступил босой ногой на стекло, а Баки и хотел бы радоваться разбитой тарелке, да не получалось. Баки и сам не знал, чего хотел добиться, саботируя завтрак. Он просто хотел, чтобы Кевин свалил как можно скорее и как можно дальше.