В моём впалом животе урчало всё требовательней. С прошлого дня во рту и маковой росинки не было, одни только каменные. Вода немного притупила голод, но стоило мне вновь заняться физической активностью, как он вернулся во всеоружии. Я делал передышки чуть ли не на каждом удобном выступе, восстанавливая сбитое дыхание, и всё равно едва шевелил конечностями.
Понятное дело, что в таком состоянии мне от костепсов не убежать, даже в мечтах. Те хоть и успели перекусить, но всё равно продолжали упрямо ждать меня у подножья. Поэтому я взбирался всё выше, пока передо мной не начался крутоватый мостик на соседнюю скалу. В ширину он был не больше трёх метров, но к испещрённым трещинами краям приближаться не хотелось. Да и в целом вся эта конструкция выглядела… Небезопасно.
Зато отсюда открывался неплохой вид на округу. Позади до самого горизонта переливалось оранжевое море песка, искрящегося в рассветных лучах. Великая, мать её, Пустыня… Красивая и смертельная опасная. Где-то там нашёл своё последнее пристанище мой караван, но сейчас от него не осталось и следа. Одни лишь застывшие волны дюн повсюду.
Покончив с ностальгией, я перевёл свой взор на более перспективную область. Насколько успел понять, Синкааном звалась не только конкретно эта горная гряда, а все земли, что простирались за ней. Насколько широк хребет оставалось лишь гадать, но насколько мне хватало взора шли одни лишь усечённые скалы. И чем дальше, тем сильнее их плоские вершины сливались в некое подобие плато, изрезанного узкими каньонами.
Из увиденного становилось ясно, что путь предстоит неблизкий. Безопасней всего будет двигаться поверху, но для постоянного альпинизма нужны силы. Сегодня у меня ещё как-то получается двигаться короткими рывками, а вот на счёт завтра — большой вопрос. Да и плато постоянно прерываются. А мне одно короткое путешествие по вершине будет стоить едва ли не два-три часа полноценной ходьбы. Невыгодный курс выходит…
Ладно, для начала стоит хотя бы сбросить мохнатый и надоедливый хвост. Новый обвал, получившийся совершенно случайно, когда я наступил на шаткий камень, лишь ненадолго оторвал псин от трапезы. На этот раз они заблаговременно убрались подальше от насыпи и дождались, когда опасность минует. Всё же относительная пологость каменного склона играла на их стороне. Меня они давно потеряли из виду, но прекрасно чуяли. Поэтому обратная сторона горбатой скалы для спуска не подходила — слишком близко. Основание насыпи хоть и широкое, но в поперечнике и километра не будет.
Пришлось разуться для лучшего сцепления и ступить босыми ногами на природный мост. Арка вплотную примыкала к соседней вершине, так что осталось лишь надеяться, что она выдержит вес такого дохляка. По сути, когда-то это было одно сплошное каменное возвышение, но местная погода сделала своё разрушительное дело.
Я ступал по каменному переходу с максимальной осторожностью, тщательно примеряясь к тому месту, куда опускаю стопу. Поверхность была очень неровной, так ещё и резкие порывы ветра несколько раз пытались сдуть меня вниз. Стоило туда бросить взгляд, как у меня начинала кружиться голова и подгибаться колени. А вот у подножья арка показалась не такой уж и высокой.
Увидь меня кто-нибудь из моей прежней жизни, наверняка бы не узнал. Пру без всякой страховки, босыми ногами по скале… И даже начинаю кайф от этого ловить.
Иногда подъём становился настолько крутым, что приходилось ползти на карачках, держа в зубах обувь. Соседка оказалась заметно выше и толще — ещё не успела толком осыпаться. Но строение у всех каменных изваяний было совершенно одинаковое, так что и тут имелись выступающие рёбра разных оттенков — от красного до тёмно-коричневого. Где-то отвесные, а где-то — вполне подходящие для спуска. Будь со мной Костик, он наверняка сказал бы по этому поводу что-нибудь умное. Я же знал лишь то, что это всё осадочные породы прошлых эпох. Знания у меня обширны, но очень поверхностны, куда не копни.
Хотя будь сейчас под моими ногами хоть золото с алмазами вперемешку, мне этот факт никак помочь не мог. Переход через гигантский каменный мост отнял у меня почти все силы, и перед спуском я решил немного отдохнуть. А заодно снова осмотреться, раз уж забрался повыше. Скалы впереди всё так же беспорядочно громоздились, но теперь стало гораздо лучше видны проходы между ними. Некоторые оканчивались тупиками, а другие наоборот — ветвились и расширялись.
Я выбрал себе самое перспективное направление, шедшее максимально глубоко без всяких сюрпризов, и принялся осторожно спускаться. Тише едешь — целее будешь. На этот раз лучше до обвала не доводить, чтобы не привлечь к себе лишнее внимание. Внизу под склоном никого не обнаружилась, и через полчаса я уже ковылял прочь весьма довольный собой. Обвёл собачек вокруг их же носов. Тем более, они успели хапнуть свежей крови, и это должно было притупить их знаменитое обоняние.
Светило понемногу начинало припекать, но это уже не было большой проблемой. Вокруг хватало благодатной тени, а по ущельям дул довольно приятный ветерок. Так что неудивительно, что вскоре мне на глаза попалось первое местное растение. Выглядело оно, как приземистый сухонький кустарник, весь покрытый острыми шипами. Имелись на нём и листья, в виде маленьких серебристых чешуек. Выросло это чудо природы в одной из узких низин возле старой осыпи.
Я немного поглазел на инопланетную колючку и двинулся дальше. То, что здесь есть вода, мне рассказывали и раньше, но всё равно встретить представителя флоры было очень приятно. А то всё фауна одна сплошная вокруг скачет, как будто здесь кроме как друг друга и жрать нечего.
Как оказалось, это далеко не так.
Вскоре подобные встречи стали происходить всё чаще, а уж в самом каньоне всяческой зелени было не в пример больше. Помимо кустарников встречались какие-то плетущиеся лианы, пучки жёсткой саблевидной травы и даже кактусы. Вполне земного вида — тёмно-бурые, мясистые столбики с колючками. Только вершина у них была приплюснута, будто в солидарность с местными скалами. Отдельные экземпляры вымахали почти вровень со мной, но у большинства рост колебался где-то в районе метра.
Однозначно, с водой тут полный порядок. Да и ветер был не такой сухой и колючий, как в пустыне.
Мой каньон выгодно отличался от остальных расселин пологими каменными стенами и прямым рельефом. Только вот чем дальше я по нему продвигался, тем выше поднимались окружающие скалы и тем чаще попадались боковые ответвления. Зелень там росла не так густо, но и полностью безжизненными я бы их не назвал.
Менялся и рельеф. Если пограничные возвышения тянули максимум на холмы и сопки, то эти уже можно было смело называть горами. Роднило их всех лишь одно — плоские вершины, будто тут гигантской бритвой по всему хребту прошлись, и ребристый состав.
Если в целом представить окружающий ландшафт, то он больше всего напоминал промоины в старых дорогах. Когда от рассыпающегося полотна остаются одни лишь отдельные продолговатые островки асфальта. Где-то больше, где-то меньше.
Бездорожье меня никогда не привлекало, но всё равно я успел на подобное вдоволь насмотреться, и не только на родине. Хотя даже самая разбитая дорога не шла ни в какое сравнение со здешним гравийным покрытием. Мелкий щебень постоянно скользил и осыпался, а крупные камни так и норовили поранить беззащитные пальцы. Это не об мебель в гостиничном номере мизинцем стукнуться. Тут ногу сломать так же легко, как подцепить барышень в ночном клубе.
Двигался я хоть и небыстро, зато успевал глазеть по сторонам и отмечать наиболее удобные подъёмы наверх. Да и вообще старался далеко от края насыпей не отходить, отчего приходилось выписывать небольшие зигзаги. Обломков горных пород здесь было гораздо больше, чем в ровной центральной части каньона, но на том направлении я практически сразу поставил крест. Это не туристическая тропа, а у меня нет опытного гида с ружьём за плечами. Да и там тоже приходилось бы постоянно петлять из-за всякой недружелюбной растительности.
Подобная тактика оправдала себя уже через пару часов. В глубине одного из боковых ответвлений за моей спиной внезапно раздался многоголосый вой, который не предвещал ничего хорошего. Я поначалу дёрнулся было прочь, но потом сообразил, что вся эта какофония звучит неспроста. Если хищник будет загодя выдавать себя жертве, то спать он ляжет с голодным брюхом. Поэтому отступать стоило не прочь по каньону, а вверх. Благо настырные собаки-ебаки успешными скалолазами себя пока что не проявили.
Для подъёма я выбрал наиболее пологую насыпь, плавно переходящую в каменные ступени. Здесь ребра были не такие высокие, полметра максимум. Но вот ближе к плоской вершине, склон становился почти отвесным. Забраться с одной рукой туда будет прямо-таки проблематично. Только выбирать было не из чего — другие скалы либо находились слишком далеко, либо имели ещё худший рельеф. Это уже не пограничные пирамиды, равномерно осыпающиеся со всех сторон
Я бодро начал подъём, не забывая периодически поглядывать по сторонам, но костепсы показываться не спешили, предпочитая громко сотрясать воздух. Это поначалу мне казалось, что сюда несётся целая свора, но послушав их подольше я пришёл к выводу, что там завывают всего несколько особей.
Культя с самого утра меня не беспокоила, что тоже можно было отнести к положительным новостям. Да и взбираться поначалу оказалось не в пример проще. Я уже преодолел примерно пятую часть подъёма, когда заметил на одной из противоположных скал нечто странное. Там имелось нечто вроде широкого карниза, над которым показался край какой-то провала. И не просто щербинка от выпавшего куска породы, а нечто более серьёзное. Неужели, пещера?
Находка заставила крепко призадуматься. С одной стороны, это могло быть логово твари пострашнее стаи костепсов, но раз здесь обитает отличный скалолаз, ему ничего не стоит достать меня и здесь. С другой — нормальное укрытие мне сейчас ой как нужно. Отлежаться, восстановить силы, а там и штурмовать вершину можно попробовать в случае долговременной осады. Склон там почти не отличался от моего, так что я решил рискнуть.
Сложнее всего оказалось спускаться под аккомпанемент воющих неподалёку хищников. Кто знает, как скоро им надоест надрывать глотки? Ведь на открытой местности против них у меня шансов нет, а ущелье требовалось пересечь полностью, да ещё и по диагонали.
Оставался крохотный шанс, что этот собачий концерт не в мою честь.
От адреналина даже усталость ненадолго решила отступить. По дну каньона я практически бежал, ожидая в каждую секунду увидеть выскакивающих из-за ближайших камней псов. Они действительно решили показаться, но слишком поздно, когда их добыча уже взобралась на самый верх насыпи. Оказывается, на меня открыли охоту три маленькие шавки пепельно-серого цвета, из-за чего их костяные наросты терялись среди шкуры. Ну как, маленькие… Мне по пояс, приблизительно. Но уж до матёрых псин, способных запросто лизнуть меня в лицо, не подкидываясь на задние лапы, им было ещё очень далеко.
Видимо, загонщики услышали мой топот и решили отрезать жертве путь к отступлению. А вот к тому, что она сможет натурально полезть на стену, они оказались морально не готовы. Недомерки сгрудились у подножия насыпи и принялись горестно завывать. Я хотел было попробовать шугнуть их камнями, но тут показались их старшие товарищи. Такие же серые, с тёмными подпалинами на боках, только гораздо крупнее. Хотя до своих чёрно-бурых собратьев они всё равно не дотягивали. Псы действительно караулили меня где-то впереди, и оказались разочарованы не меньше, чем голосистые загонщики.
Один из самых расстроенных псов взобрался на самый верх насыпи и попытался вскарабкаться вслед за мной, запрыгивая с уступа на уступ. И даже смог покрыть половину расстояния, сильно меня озадачив. Возможно, у него бы даже получилось цапнуть меня за пятку, будь наше соревнование честным. Я же дождался, когда ловкий зверь окажется прямо подо мной, и коварно швырнул в него самый крупный из камней, что смог выворотить по пути. Правда, сам чуть не кувыркнулся следом из-за того, что на долю мгновения утратил равновесие. Выступ был не таким широким и меня спасло лишь то, что я прижимался к склону спиной.
Сука, как же не хватает второй руки!
Снаряд был размером чуть больше кулака, зато с острыми гранями, хоть вены им режь. Прямо мечта пещерного человека, а не гладенький черноморский голыш, отшлифованный прибоем. Да и собственной злости я в него вложил немало.
Жаль только, в костяную голову попасть не удалось, хотя целился на совесть. Лишь задел висячее ухо по касательной, зато потом обломок врезал прямиком по передней лапе. Пёс коротко взвизгнул и сорвался вниз, к моему огромному облегчению. А ещё говорят, что собаки не летают.
Спасибо что воспользовались нашими авиалиниями! Обращайтесь, тут камней хватит на всех, а мне каждая победа греет душу.
Упал мохнатый хищник крайне удачно. Только не для себя, а для всей стаи, у которой только что на ровном месте ушла добыча из-под носа. Пока сородичи с радостным визгом раздирали его тушу, пересчитавшую по пути множество выступов, я смог спокойно добраться до широкого скального карниза. Уже там можно было спокойно растянуться во весь рост, не считая самой пещеры. Он же заодно прикрывал тёмный провал от любопытных глаз снизу. Так что собачкам ещё стоило сказать спасибо — без них я бы наверняка прошёл мимо.
А заглянуть сюда определённо стоило. Пещера оказалась обитаема, но прописались здесь вовсе не местные хищники, а люди. Они облюбовали природную выемку, превратив её в подобие примитивного жилища. Для меня же эта находка стала сродни сокровищнице Али-Бабы, без всяких наценок. Да я самый везучий человек на этой грёбанной планете!
Кстати, сам Али-Баба нашёлся тут же — он лежал на простенькой лежанке из прелой соломы у дальней стены и скалился на меня пожелтевшими зубами. Поначалу от подобного зрелища в потёмках я чуть не сиганул с карниза, но потом разглядел, что это всего лишь труп. Очередной.
Тут вообще смертность населения аномально зашкаливает, поэтому нет ничего удивительного в том, что хозяин пещеры меня не дождался. А так, глядишь бы, успел рассказать удивительную историю своей жизни и всё в таком духе. За рюмочкой чая.
Ладно, как-нибудь обойдёмся без сказок. Мои глаза понемногу привыкали к полумраку, царившему внутри убежища, и различали всё больше деталей. Полость явно в своё время расширяли — повсюду на камнях виднелись сколы, оставшиеся от какого-то инструмента. Здесь даже имелась своя примитивная мебель в виде нескольких деревянных полок и пары низких табуретов. Всё правильно — сидеть на голом камне вредно для мужского здоровья. Да и женского тоже.
Скудный список мебели оканчивался кособоким ящиком, который стоял рядышком с лежанкой. Его плоская крышка так же использовалась в качестве столешницы — на ней стоял глиняный кувшин и выскобленная деревянная миска, в которой покоился заскорузлый моток ткани. Такие мне уже попадались на глаза — здесь их используют в качестве бинтов. Само собой, ни черта не стерильных. Наверное, покойный собирался подлечиться, но не успел. На каменном полу под слоем пыли до сих пор сохранились засохшие бурые разводы. Да и ткань, укрывавшая соломенные пучки, тоже была изрядно испачкана.
К сожалению, разобрать сейчас, что именно случилось с хозяином, мог лишь опытный криминалист. Не знаю, сколько прошло времени, но тело усохло и сильно деформировалось, превратившись в жутковатую мумию. Одежда насквозь пропиталась трупными выделениями и частично разлезлась, а защитные металлические вставки на груди и плечах потемнели от коррозии. Одно можно было сказать совершенно точно — это случилось давно, а сейчас даже неприятный запах отсутствовал. Вентиляция и микроклимат сделали своё дело, превратив пещеру в мавзолей.
И раз покойный не назначил наследников, придётся мне позаботиться о его имуществе. Но для начала неплохо бы найти что-нибудь съестное. Я прекрасно понимал, насколько малы мои шансы, только проклятый голод всё сильнее затмевал рассудок. Даже созерцание престарелого трупа его нисколько не притупило.