-- Обычно на наркотических программах стоит подпись программиста, который его изготовил, -- сказал он. -- Просто автограф. Никнейм. Программисты будто соревнуются между собой, кто напишет лучшую программу. Одни пользователи предпочитают программы одних изготовителей, другие -- других.
-- И? -- Лаура вопросительно посмотрела на мужа.
-- А здесь её нет. -- Стивен обнял жену за плечи. -- Просто нет. Никакой. Ни той, что уже встречались, ни новой. Подпись программиста отсутствует.
-- Может, он забыл её поставить?
-- Такое они не забывают. Это для изготовителей наркопрограмм как показатель собственного мастерства, -- говорил Стивен, посматривая то на жену, то на футбольный матч. -- Наши техники сравнивали его с уже существующими наркотиками. Искали схожести, общие черты, сверяли со стилями известных наркопрограммистов. И их нет. Схожих черт, схожего почерка. Код программы абсолютно уникален. Он действует как-то иначе. При этом видно, что программу писал не новичок, а человек довольно опытный в наркопрограммировании. Франц тоже советует обождать и продолжить исследования.
-- Ты слишком много общаешься с Кроуссеном, -- Лаура сняла обувь и улеглась на диванчик, положив голову на колени мужа. -- Если его легализирует Борисов -- их прибыль взлетит.
-- Борисов пусть как хочет, но я не собираюсь травить мозги людей, живущих на территории "Ассаж", непонятно чем.
Райз послал мысленный сигнал БАРу и тот незамедлительно принес бокал пива и любимую закуску Стивена -- сушеную альмунийскую рыбу.
-- Борисов легализирует его только ради того, чтоб насолить тебе.
-- Геннадий Владимирович все еще пытается отомстить мне за убийство отца, -- Стивен сделал большой глоток. -- Но я не убивал его. Я ни при чем, черт подери. Пытался говорить с ним, но он словно проклятый, стоит на своем.
-- Все-таки подумай над легализацией "Волшебства". Хотя бы ради того, чтоб этот чокнутый параноик не тешился очередной победой.
***
Лаборатории "Ассаж" находились здесь же, в "Опоре небес", и занимали этажи с тридцатого по сорок пятый.
Здесь проводились самые разные исследования. Начиная от модификаций и заканчивая разработкой оружия. Начиная с тестирования наркотиков и заканчивая попытками открыть порталы в новые миры.
В прозрачном контейнере-лабиринте тестировался боевой костюм "Гриф". Человек, облаченный в органический скафандр, стоял в центре, и из лучевых оружий, закрепленных на его руках, дырявил голограммы. Подобная система должна была заменить боевых модификантов. Ведь генетические изменения, предназначенные для ведения боя, не только плохо приживались, а еще и несли ущерб психике пользователя.
Сперва голограммы появлялись по одной, потом по две, теперь уже по четыре одновременно. Но человеку в костюме даже не нужно было уклоняться. Он успевал выстрелить раньше, чем свой выстрел сделает голограмма.
Между тем, голографические бойцы были не просто виртуальными болванчиками. В компьютер, проецировавший их, были закачаны тактические приемы различных спецподразделений. Голограммы вели себя профессионально. Прятались в укрытия, прикрывали друг друга, пытались выманить врага на себя.
Но это им не помогало. Тестируемый двигался с немыслимой скоростью и, казалось, видел противников всеми возможными частями тела.
Две голограммы выбежали из-за угла, пытаясь зайти в спину бойцу, но тот даже не повернулся. Изогнулась только его рука, и два слепых выстрела поразили обе голограммы точно меж глаз.
-- Как вы этого добились? -- спросил менеджер корпорации. Именно от него зависело, попадет ли прототип в серию.
-- Прицеливание и движение идет на автомате, -- ответил ученый -- среднего роста человек в очках, которые он носил явно для красоты.
-- Если все выполняет автоматика, зачем же тогда внутри костюма находится человек?
-- Именно сплав человека с костюмом представляют автоматическую систему, -- усмехнулся ученый. -- Интуиция. Вы чувствуете, когда на вас кто-то смотрит. Чувствуете опасность за миг до неё. Даже если не видите, что её представляет.
Менеджер покивал головой.
-- Костюм считывает мозговые волны пользователя. Его интуицию, -- продолжил ученый. -- Он знает об опасности раньше, чем сам пользователь, и ликвидирует её.
-- А как насчет распознавания своих и чужих? Ведь слишком резкий жест партнера ваша интуитивная система может определить как проявление агрессии. Вызвать подсознательное чувство опасности.
-- Мы еще тестируем взаимодействие в группе, но пару дней назад мы запустили в тир команду из двух человек, облаченных в костюмы. И они не поубивали друг друга. К тому же, если боевая операция будет проводиться в группе, каждый её член будет иметь опознавательный маячок.
-- А если, допустим, захват заложников? -- спросил менеджер. -- Каковы гарантии, что если мы запустим его туда, он не перестреляет заложников вместе с террористами?
-- Внутри костюма находится считыватель. Считав эмоциональное состояние на интуитивном уровне, он поймет кто опасен, а кто нет.
-- Боевые считыватели, -- потерев подбородок, усмехнулся менеджер. -- Думаю, нам нужно больше уверенности. Считыватели могут ошибаться.
-- Он безопасен, -- кивнул ученый. -- Если хотите -- можете сами войти в тир и проверить.
Программный отдел, а точнее, подотдел изучения наркопрограмм, находился на этом же этаже. Полукруглая комната с несколькими биокомпьютерами, среди которых отличался "Мозг" типа "Эверест-3". Одна из мощнейших систем нынешнего поколения. На вид он представлял собой полупрозрачный шар. Правда, полупрозрачность была только эстетической иллюзией. Внутри находилась самая настоящая органика, способная моментально проводить сложнейшие исчисления и многократно увеличивать способности человеческого мозга.
Программист Юрий Семецкий сидел в кресле, подключенный к "Эвересту". Было видно, как зрачки под его веками двигаются. На лице иногда возникала кислая мина, а пальцы правой руки периодически подергивались.
Сейчас он занимался изучением нового наркотика "Волшебство", который появился непонятно откуда, однако был довольно дешевым и при легализации мог быстро заполонить рынок наркопрограмм.
-- Луис, -- Семецкий открыл глаза и подозвал коллегу.
-- Да? -- молодой черноволосый парень повернулся к Юрию.
-- Вот, смотри, -- Семецкий спроецировал на стену голограмму. -- Вот код, который обеспечивает действие наркотика.
-- Угу.
-- А это что? -- Юрий указал на висящие в воздухе символы.
-- Да ладно, наркотик безопасен. Я уже и сам попробовал, -- усмехнулся Луис.
-- Но я не понимаю, зачем здесь лишний код и каково его действие. Мало ли, чем это может оказаться. Нужно показать ребятам из первого отдела.
-- Да, иди, -- покивал Луис. -- Покажи Комаровски, он у нас спец по кодам.
Семецкий отключился от компьютера, встал, потянулся, зевнул, спешно прошел через дверь.
-- А знаешь что, -- крикнул Луис. -- Семецкий, ты сволочь. Это ты тогда, на вечеринке, когда я не смог прийти, зажигал с моей девушкой.
-- С чего ты взял?
-- Неважно. Сказали мне. Так вот, чтоб ты сдох! Чтоб ты подавился своим кодом!
На лице Семецкого проявилась гримаса злости. Пальцы сжались в кулак. Он был готов вот-вот наброситься на своего коллегу и даже не заметил, как к нему приближается закончивший демонстрацию человек в боевом костюме из соседнего отдела.
Глаза считывателя внутри скафандра сразу же определили агрессию на лице Семецкого, а интуиция приказала костюму действовать.
Рука бойца взмыла с такой скоростью, что за ней трудно было проследить.
Вспышка, и программист Юрий Семецкий так и не смог понять, что произошло. Он умер моментально. Для него просто отключили свет.
Безжизненное тело повалилось на белоснежный пол лаборатории, пару раз дернулось в конвульсиях и замерло навеки. На лице Юрия так и осталась гримаса злобы и ненависти.
-- Несчастный случай! У нас несчастный случай! -- закричал кто-то.
-- Происшествие на территории лаборатории. Врачам срочно прибыть к лаборатории номер три, -- заговорил голос оповещающей системы.
Но все, что могло произойти, уже произошло.
Луис хитро улыбнулся и сделал пометку в голографическом журнале исследований:
"Стимулятор "Волшебство" не представляет опасности и рекомендуется для легализации и распространения".
Глава пятая
О существовавшем когда-то давно городе под названием Нью-Йорк в двадцать пятом столетии напоминал только этот отель. Трехсотэтажное здание, выполненное в виде статуи, держащей факел в вытянутой руке. Мало кто знал, что такая статуя действительно существовала. Мало кто знал, что она значила. Архитектор, проектировавший отель, явно любил историю Патрии.
Если смотреть с улицы, статуя-здание выглядела монолитной, но это была лишь иллюзия. Изнутри целые стены комнат представляли собой псевдостеклянные перегородки.
Вечерело, и над Каллисто поднялась отливающая красным луна. Если смотреть издали, складывалось впечатление, что она запуталась в короне статуи, создавая вокруг её головы некое подобие ореола.
Казимир Войтович вышел из своего номера и по коридору, оформленному в стиле Дикого Запада, направился к лифту. Как раз наступало время ужина. Он кинул беглый взгляд на двухмерного ковбоя, который бесконечно гонялся по стене за двухмерным быком, и послал мысленный сигнал компьютеру лифта.
Техник Джо, подключенный к "Мозгу", лежал на кровати номера несколькими этажами ниже. Его глаза под веками подергивались, но сам Джо, можно сказать, был не здесь. Он управлял четырьмя псевдонасекомыми-пауками, пробиравшимися по шахте лифта.
Шахта напоминала скорее внутренности какого-то организма, чем то, что подразумевалось под ней несколько столетий назад. Переплетения различных отростков, проводов, напоминающих кишки, покрытых слизью бугорков. Система, как любое живое существо, дышала воздухом и питалась специальной биомассой.
Пауки Джо впились в квазиживые провода, буквально слившись с ними.
"Контроль предоставлен", -- получил техник мыслесигнал.
"Лифт мой, можете начинать", -- отправил он сообщение Саммерсу.
Адам Грин согласился не сразу. Непросто ему было отказаться от своей внешности, пусть даже и на время. Но сыграть роль Войтовича на публике больше было некому. Про похищение Стражински знали единицы, а про операцию в отеле -- почти никто.
На изменение роста Грин не пошел, да и это было бы слишком долго. Понадеялся, что никто не обратит внимания на то, что Войтович сжался на три сантиметра.
Он стоял, упершись лицом в стенку лифта, в надежде, что Казимир не заметит свою точную копию. К тому же вид на него перекрывал довольно крупный БАР с человеческим лицом, облаченный в епископское одеяние Нового Ватикана. По бокам стояли Саммерс в черном пиджаке с колораткой и Бергер в строгом костюме.
Биопленка, исполняющая роль двери, расползлась, и на входе в лифт возник Войтович.
-- Добрый день, падре, -- поприветствовал он робота-епископа, на что тот по велению Джо ответил кивком.
Новый Ватикан и Объединение не очень-то дружили. Церковь считала, что обеспечивать переходы из мира в мир является грехом, в Объединении же не любили Новый Ватикан за излишнюю консервативность.
Войтович медленно вошел в лифт, высокая женщина-охранник пыталась пройти следом.
-- Епископ не хотел бы ехать в лифте с работниками Объединения, -- остановила её Бергер.
-- Все в порядке, -- кивнул Войтович. -- Можете подождать в номере. Они мне ничего не сделают.
Новому Ватикану он доверял, а потому выдача детективов за епископа с охраной сыграла свою роль.
Биопленка быстро заросла, на висящем в воздухе экранчике замелькали уменьшающиеся цифры этажей.
"Давай, Джо", -- отправил Саммерс сообщение технику.
Мысленная команда поступила в биомозг пауков, и те начали свою работу.
Лифт затрясло, Войтович чуть не упал, успев ухватиться за рукав Бергер.
Еще одна встряска, теперь уже Августа ухватилась за пиджак Казимира, одновременно закрепив на его спине робота-червя. БАР-епископ покосился, едва не завалившись на пол, но Джо смог удержать его в вертикальном положении.
-- Что происходит? -- вскрикнул Войтович. -- Разве эти лифты могут ломаться?
Еще одна встряска. Цифра, указывающая номер этажа, начала стремительно уменьшаться.
-- Что случилось? -- бормотал Казимир. Его лицо моментально покрылось большущими бусинами холодного пота. Глаза округлились, выпучились, словно хотели выпрыгнуть из орбит. -- Спасите меня! Кто-нибудь! Боже! -- его пальцы впились в твердую стенку лифта, словно пытались её разорвать. -- Помог...