Найту и самому совсем не хотелось уходить. Он поглядел на учителя и, чуть виновато улыбнувшись, кивнул.
Знакомая комната, по которой Найт, как оказалось, ужасно соскучился, будто бы глядела на юношу с укоризной. Это ощущение не давало уснуть. Проворочавшись с боку на бок несколько часов, Найт тихо встал и двинулся в сторону спальни господина Миккейна, ещё не вполне осознавая зачем.
Тот спал в большой постели вместе с Моной. Самочка, казалось, старалась занять как можно меньше места: она свернулась клубочком на самом краю довольно вместительного ложа. Найт решил, что если она вдруг проснётся, то молча встанет и бесшумной тенью выскользнет из комнаты, догадавшись, что она лишняя.
Но Мона не проснулась. Найт приблизился к постели. Безмятежное лицо спящего учителя казалось непривычным, каким-то голым и беззащитным без очков. Найт некоторое время стоял и смотрел на него, как на нечто незнакомое, удивительное, а потом наклонился и невесомо прикоснулся губами к щеке господина Миккейна, немного удивляясь необычному ощущению грубой, чуть колючей кожи. Сердце забилось быстро и резко, как будто Найт делал что-то плохое и боялся, как бы его не поймали.
Выпрямившись, юноша положил на столик рядом с кроватью электрошок, который когда-то дал ему господин Миккейн в знак доверия, и поспешно покинул спальню.
После этого юноша уснул сразу же, как только укутался в одеяло. У него даже не было времени подумать, что же это было — сыновний поцелуй или…
Утром не осталось никаких мыслей и сомнений. Найт не захотел сбегать, не попрощавшись, потому дождался, когда господин Миккейн проснётся, даже позволил уговорить себя остаться на завтрак, а потом сообщил:
— Я остаюсь в Броксе. Попытаю счастья на службе у Мастера Ирона. Столица не для меня.
Господин Миккейн просиял.
— Это надо отметить, мой мальчик!
Он поднял стакан с соком и легонько стукнул его краешком о стакан ученика.
После завтрака Найт отправился в центр города, где в тщательно охраняемой зоне располагался комплекс офисных зданий и казарм, подчиняющихся непосредственно Мастеру Ирону. Как оказалось, не один Найт решил наняться в услужение к хозяину города. Молодые киборги заполняли специальные анкеты и представляли на рассмотрение свои аттестаты. Найт заметил в обширном, залитом солнечным светом холле и Ка. Но обменялся с ним лишь сдержанными кивками.
Документами заведовал суровый пожилой мужчина в должности старшего секретаря. Изучив данные Найта, он буркнул:
— Так у вас полный альбинизм…
И смерил его весьма красноречивым взглядом, от которого рослый и крепкий юноша почувствовал себя едва ли не куском дерьма, прилипшим к ботинку. Но вдруг вспомнил уроки Тэо, расправил плечи и выпрямил спину с благородной гордостью.
— Да. Это имеет какое-то значение?
Секретарь сдержанно крякнул и опустил глаза. Глядя на этого громадного киборга с прозрачными глазами, царской гривой белоснежных волос и мужественно-грубыми чертами лица, легко забыть, что он генетически неполноценен.
После подачи документов и их обработки выпускников Академии пригласили в тир, где под наблюдением киборга в звании второго инструктора они продемонстрировали свои навыки в стрельбе.
Затем юношам необходимо было преодолеть полосу препятствий в специальном зале. В целом всё выглядело урезанным вариантом промежуточного экзамена в Академии.
В более крупных мегаполисах соискателей иногда подвергали и нейросканированию, чтобы обезопаситься от возможных вражеских агентов. Но Мастер Ирон понимал абсурдность подобной меры относительно своего городка.
После «экзамена» киборгам предложили немного подождать. Требовалось время на обработку информации и на короткую консультацию личного секретаря главы города со старшим секретарём и инструкторами. Мастер Ирон полностью доверял мнению своих подчинённых.
Юноши ожидали решения в том же холле, где заполняли анкеты. На нескольких плазменных экранах прыгало какое-то новомодное видео, но его никто не удостаивал внимания, слишком уж волновались вчерашние выпускники. Впрочем, Ка вроде бы вовсе не волновался.
Результаты сообщили минут через сорок. Приняли всего семерых из тридцати соискателей. Ка не оказалось в списках счастливчиков. Найт удивился, что бывший однокурсник подошёл к нему и пожал руку.
— Поздравляю, Мыш, — сказал тот совершенно беззлобно, и Найт улыбнулся в ответ. — Что ж, не повезло мне. Или, может, наоборот повезло. Подамся в Тетраполис. Новым хозяевам города нужна новая армия.
— Удачи, Ка.
— Кстати, моё полное имя Кристофер, — подмигнул Ка.
Затем он сунул руки в карманы, развернулся и покинул офис личного секретаря Мастера Ирона.
Найт остался один в своей новой жизни, хотя и был немного знаком с ребятами из другого блока, ставшими его коллегами.
Ассистенты личного секретаря проводили парней в казарму. На ближайшее и необозримое время она будет домом Найта.
Маленький, ничем не примечательный городок, в котором практически никогда ничего не происходит и в котором, соответственно, вряд ли возможно накопить достаточную сумму на то, чтобы превратиться в машину на девяносто шесть процентов. Но Найту было бы достаточно накопить на более сложные визоры, которые не боялись бы его слёз. Гонка за «вшивками» не была для него настолько важной.
В Броксе оставались господин Миккейн и — минимум на два года — Дэл. Найту удалось приблизиться к отцу, пусть тот даже не знает об этом, стать его незримым защитником и верным воином.
Поэтому Найт не жалел о своём решении.
ЧАСТЬ II
Глава 20
Гениальный Мастер Сидрих, сумевший собрать воедино знания нескольких последних поколений о моделировании ДНК, бесспорно, произвёл революцию в генной инженерии. Даже группа не менее гениальных биохимиков, работавших на Мастера Ллойда и двенадцать лет назад синтезировавших в его лабораториях снадобье под названием Топливо, не могла тягаться с Сидрихом по части вклада в общемировую новейшую историю. Топливо сразу же оказалось вне закона: оно являлось нелегальной альтернативой инъекциям, которые вынуждены были делать все взрослые киборги-наёмники Мастеров, имеющие стабилизаторы. Наработки же Мастера Сидриха заинтересовали Его Величество Тольда Айзэна, и потому не были запрещены. К тому же, в отличие от Топлива, могли сослужить хорошую службу в развитии экономики государства.
Старый Император, как позволяли себе непочтительно выражаться некоторые граждане, вовсе выжил из ума, совсем недавно проведя некоторые реформы государственного строя и предоставив хозяевам городов невиданную доселе свободу. Они могли теперь творить на территории собственных городов что угодно, хоть вводить собственную денежную единицу, не говоря уже о самовольных генетических исследованиях.
Только благодаря старшему сыну Его Величества — Канцлеру Империи Эрцу Айзэну — страна не превратилась в балаган. В частности, при содействии лояльного и в высшей степени рассудочного Мастера Мигереса удалось сдержать распространение «химерского бума». Наследник гениального сикеробиолога строго засекретил все разработки отца и упорно держал монополию, продавая желающим не технологию производства, но «готовый продукт». И всё же некоторые Мастера не пожалели потраченных денег, препарируя и изучая приобретённых химер. И вскоре в Империи стали появляться десятки разнообразных вариаций на единую тему. Некоторые исследования заканчивались так же печально, как и у Мастера Сидриха, некоторые приводили к гибели новых экспериментальных геномов. Но как бы то ни было, поголовье химер росло.
Поветрие коснулось и лабораторий Мастера Ирона.
Так как у хозяина Броксы пока ещё не было головной башни, все предприятия, которые подчиняются Мастеру непосредственно, располагались в разных частях мегаполиса и на разных его уровнях. Порой даже в Междугородье, недалеко от окраин. Туда-сюда курсировали небольшие бронированные грузовички, перевозя контейнеры с биомассой, молекулами ДНК, а то и клетки с уже «готовыми» особями. И если для охраны компонентов от нападений наёмников, работающих на экономических шпионов, вполне хватало солдат-людей, то водители и биологи, сопровождавшие клетки с живыми химерами, наотрез отказывались находиться в одном грузовике с «чудовищами» без присутствия киборгов. На такие несложные задания отправляли молодых. По одному на каждую химеру.
Найт отчаянно скучал, сидя на узкой лавке напротив мелкорешётчатой клетки с химерой. Мерное покачивание грузовичка и урчание мотора убаюкивало, но Найт прекрасно контролировал себя и даже не клевал носом. Он внимательно рассматривал химеру. Эта особь практически не отличалась от человека. Если не знать заранее, то можно решить, что в клетке за какую-то провинность оказался молодой мужчина лет двадцати пяти, высокий, жилистый, как верёвка, но назвать его тощим или изящным не повернулся бы язык. Он напоминал льва-подростка. Было в его узком костистом лице что-то от хищника семейства кошачьих — широкая и плоская, словно у боксёра, переносица, чуть раскосые светло-зелёные глаза, прозрачные, как стекло. Сходство усиливалось также буйной гривой жёстких желтовато-белых волос. Химера была абсолютно голой, но сидела на металлическом полу, словно не чувствуя холода. Некоторое время существо упорно разглядывало угол клетки. Потом уставилось на своего конвоира. Найт не отвёл взгляда. Химера положила крупные ладони на решётку.
— Чего, жестянка, скучно? — произнесла она совершенно отчётливо низким хрипловатым голосом.
Найт поднял бровь, изумившись.
— Да-да, мы умеем говорить. Поговорим?
— Сиди молча, — сухо ответил Найт, справившись с шоком.
— Меня засунули в клетку и даже не дали ничего, чтобы прикрыть зад. Меня везут препарировать, то есть устранить свободную волю, которую они называют погрешностью биосинтеза. Должно же быть в моём положении хоть что-то приятное! Хоть поболтать вот…
Химера подмигнула Найту, и тот нахмурился, поджав губы:
— Сиди молча, иначе буду вынужден применить силу.
Химера подняла палец:
— Однако ты говоришь со мной как с человеком…
— Чего тебе на самом деле надо? — буркнул Найт.
Химера покачала головой, прищурившись.
— Просекаешь, железная башка… Действительно кое-чего надо.
— Меня зовут Найт, а не жестянка или железная башка. Так и что же тебе надо? В туалет, что ли? Потерпишь. Или в уголок вон иди.
— Определись: я всё же человек или животное, которое гадит там же, где спит? Ладно, не в том суть. Я хочу свалить отсюда, Найт.
Химера с издевательской старательностью произнесла его имя и улыбнулась, демонстрируя крупные звериные зубы.
Найт прыснул со смеху.
— Ты погоди, не смейся. Смотри. Как только меня вытащат из клетки, я кинусь на водителя и сопровождающего биолога, ты меня ранишь для вида. Потом оглушишь обоих. Когда они очнутся, ты скажешь, что это я их оглушил и потом сбежал.
— Ага, и вылечу с работы за профнепригодность.
— Ну тогда скажешь, что вынужден был пристрелить меня.
— А где же тело, меня спросят?
— То есть в принципе ты согласен? — быстро подловила его химера.
Найт отвернулся и уставился на запертые двери бронированного кузова.
Химера села на корточки и продолжила:
— Слушай, тебе ведь не сложно… Тебе ничего не стоит. Ты ещё столько живых душ загубишь, киборг. Спаси хоть одну!
Найт упорно таращился в массивный вакуумный засов.
— Слушай, Найт, или как там правильно… Я, конечно, понимаю, что тебя бесполезно упрашивать или запугивать. Ты у нас человек-машина и всё такое… Но как насчёт опасности для твоего дражайшего хозяина?
Найт повернул голову к химере так резко, что аж шея хрустнула.
— Что?
— Вы с ним пахнете одинаково… — вкрадчиво произнесла химера и совсем по-звериному наклонила голову набок. — Только ты пахнешь светлее. Наверное, из-за отсутствия меланина. Ты его сын.
Найта поразил уверенный тон этого существа, и мимолётный интерес — как это «пахнуть светлее» — мгновенно испарился?
— Что за бред ты несёшь! — рявкнул молодой киборг.
— Мой нос не обманешь. И одеколон твой не поможет. Кстати, неплохой…
— Заткнись! — Найт поразился собственной вспышке.
— Ты ругайся, ругайся. Да только я буду орать, что ты его сын, до тех пор, пока меня не располосуют! Иметь сыночка-альбиноса — это очень-очень плохо для вас, людей. Насколько я понимаю.
— Если ты думаешь, что закон об альбиносах до сих пор актуален, то ты ошибаешься! — победно усмехнулся Найт.
— Знаешь, почему я оказался в этой клетке? — спросила вдруг химера, казалось, без всякой связи и, не дождавшись ответа, продолжила, — потому что меня застукали за пользованием Сетью. Это, знаешь ли, очень нетипично — чтобы химера, тупая скотина, и вдруг по собственной инициативе полезла что-то искать в Сети. А знаешь, что я искал? В тот момент, как я однажды мельком увидел тебя в лаборатории — тебе, кажется, давали какое-то поручение — так вот, как только увидел, так сразу и решил выяснить кое-что об альбиносах. Думал, успею высказать всё Мастеру Ирону лично, прежде чем меня препарируют за то, что «шибко умный». Да вот судьба распорядилась иначе… Впрочем, неплохо ведь распорядилась! Да, сейчас альбиносы не считаются генму. Но вот восемнадцать лет назад… Тебе же восемнадцать?
Найт выслушал всё внимательно и внешне очень спокойно. Потом проговорил:
— Кто поверит искусственной твари!
— Наверняка сначала никто и не поверит, — пожала плечом химера. — Но мои слова останутся в головах людей. К тебе и твоему папаше начнут приглядываться, отыскивая сходство. И найдут это сходство. Потом пойдут сплетни и шепотки за спиной. Тебе, быть может, придётся вообще уволиться. А может, дело дойдёт даже до генетической экспертизы. Всё и выяснится. Твой папочка поимеет кучу проблем. Да, я сдохну, но трахну вас обоих из могилы. То есть из могильника для отработанного биоматериала. Но трахну!
Найт вскочил, едва не расшибив голову о низкий потолок кузова, сразу же присел на корточки и оказался вплотную перед клеткой.
— Если ты только посмеешь открыть рот… — холодно процедил Найт.
Химера показала зубы в улыбке-полуоскале:
— Мне нечего терять. Нааайт.
— Я тебя сразу же пристрелю, — закончил угрозу молодой киборг.
— И тем самым подтвердишь мои слова, — издевательски пропела химера.
Найт вернулся на лавку и угрюмо уставился в пол. Ему было стыдно за то, что родился и до сих пор жив.
— Но я не скажу ни слова, если ты поможешь мне, — тон химеры был уже совсем не ядовитый. Казалось, она понимает, каково Найту. Просто вынужденно идёт на крайние меры.
Найт молчал слишком долго. Химера не выдержала:
— Эй, киборг, сообщи своё решение! Мне нужно знать, что делать — кидаться на водителя и биолога или орать во всю глотку про твоего отца, пока меня не заткнут.
Найт поджал губы. Химера молчала и, казалось, даже затаила дыхание.
Грузовичок остановился. Химера привстала:
— Ну?
Найт колебался. В дверь гулко постучали.
— Ну?! — химера метнулась из одного угла клетки в другой.
— Хорошо! Договорились! — рявкнул Найт, вставая.
Он отодвинул вакуумный засов и выкатил наружу клетку. Химера посмотрела ему в глаза и едва заметно улыбнулась.
Водитель стоял у дверцы кабины на безопасном расстоянии и курил. Биолог с лёгкой брезгливостью сунул сквозь прутья длинный шест с петлёй, которую ловко накинул на шею химере и затянул. Затем открыл клетку и вывел химеру наружу.
Существо бегло переглянулось с Найтом и, встретив едва заметный кивок, молниеносно ударило ладонью по крепкому шесту. Тот сразу же выпал из рук опешившего биолога.
— Твою мать! — судорожно ахнул водитель и кинулся в кабину, но завести мотор не успел: химера вцепилась в него и выволокла на растрескавшийся асфальт.
Найт выстрелил. Прошил плечо. Химера ощерилась и, мало похожая теперь на разумное существо, кинулась с кошачьим шипением на застывшего в шоке биолога. Тот заорал и сорвался с места бегом.
Но Найт оказался быстрее. Настигнув бедолагу, молодой киборг так крепко приложил его рукоятью казённого пистолета по затылку, что биолог рухнул ничком без звука. Найт, не теряя ни секунды, кинулся к водителю, который уже поднялся, но через мгновение свалился от удара в лоб рукоятью пистолета.
Химера отдышалась и проговорила: