И всё равно, я уже порядком извёлся, прежде чем Оля подошла к моему столу и сказала:
- Я всё. Ты не передумал?
На ней было светлое платье в обтяжку и синий плащик, в руке миниатюрная сумочка, на ногах изящные туфли с тонким каблучком. За это время Оля не только переоделась, но и подправила макияж, став просто неотразимой. Хотя, положа руку на сердце, я находился сейчас в таком состоянии, что был готов наброситься на любую особь женского пола, лишь бы та была чуть красивее Бабы Яги.
- Ты что? Как я мог передумать? — сглотнув, ответил я.
- Тогда собирайся.
Мы вышли из кафе под ручку. На каблуках Оля была практически с меня ростом и выглядела так, что отшибало дух.
- Куда идти? — спросил я.
- Туда, — показала девушка. — На самом деле отсюда недалеко — всего три квартала. Не всегда удаётся найти работу так близко от дома.
При её словах о доме, я невольно вздохнул. Дом в моём мире оказался для меня утерян и, скорее всего, навсегда, да и в этом всё было слишком непросто.
- Ты чего загрустил? — прочитала мои эмоции Оля.
- Так, о доме задумался, — не стал скрывать я.
- О невесте, небось, — усмехнулась она.
- Моя невеста погибла. Её убили, — мрачно сказал я.
Оля остановилась, встала передо мной. Её влажные тёплые губы коснулись моей щеки.
- Бедняжка! — прошептала она. — Ты из-за этого в батальон смертников подался, да?
- В какой-то степени, — кивнул я. — На самом деле у меня не оставалось выбора. Ладно, хватит. Пойдём.
Мы пошагали дальше вдоль ночной улицы.
Благодаря свету фонарей и тёплой погоде, наша прогулка доставлял мне всё больше удовольствия.
- Знаешь, а мне почему-то знакомо твоё лицо, — внезапно произнесла Оля. — Ты, случайно, не тот парень, которого показывали в телеке? Богатенький буратино, который что-то там натворил…
- Тебе сказать правду или соврать? — нахмурился я.
- А какая версия будет романтичней?
- Даже не знаю. Хорошо, пусть будет правда: я — Анатолий Ланской из тех самых Ланских… был.
- Почему был?
- Семья от меня отказалась…
- Как? — воскликнула Оля.
- Да так. На меня напали враги семьи, я защищался и применил магию. Убил пятерых человек. Но суд почему-то не поверил в самооборону, мне вкатили огромный срок. Гнить до старости не улыбалось, так что я решил поиграть в русскую рулетку и поступил на службу в этот самый батальон. Если меня не убьют, через пять лет окажусь совершенно свободным человек.
- Ты маг? — услышала главное для себя Ольга.
- Больше нет, — признался я. — Меня шельмовали. Так что теперь я самый обыкновенный человек. Даже не знаю, плакать от этого или радоваться.
- Бедненький! — сказав это, Ольга вдруг часто задышала, замерла, заставив меня остановиться, и впилась в мои губы жадным поцелуем. — Кажется, я больше не могу терпеть. Давай сделаем это сейчас…
Мы сделали это несколько раз, в разных местах и позах. Откуда только в этой хрупкой девушке было столько страсти и неистовости. Она пылала каким-то внутренним огнём, кипела как лава, извергающаяся из вулкана.
Я вообще не понял, как мы оказались у неё в крохотной квартирке, такое ощущение, что просто отключился и включился, когда зазвенел будильник, поставленный на шесть утра. За всё это время мне удалось поспать минут тридцать — не больше.
Это была сумасшедшая, просто чумовая ночь. Мы едва не сломали кровать, даже на пол перебирались. И, сдаётся, что были и на кухне. Во всяком случае какие-то фрагменты воспоминаний говорили моему сознанию об этом.
Башка абсолютно не соображала, все губы распухли, тело было как ватное… по-моему, меня конкретно изъездили.
Но и Ольге досталось не хуже моего.
- То-о-ля! — жалобно простонала она, с трудом отрывая голову от подушки. — Что это было? В тебя словно вселился какой-то зверь…
- В любого нормального мужика при виде тебя вселится зверь, — совершенно искренне сказал я. — И это не комплимент…
Она усмехнулась.
- Хочешь кофе?
- Хочу.
- Тогда пошли на кухню. Правда, хоть я и работаю в кафе, но готовить у меня не получается. Кофе — это единственное, что я могу нормально делать. Ну, и ещё яичницу.
- Согласен получить и то, и другое! — глядя на неё с умилением, произнёс я.
- Дай мне пару минут — и всё будет! — пообещала она. — Можешь на это время пока занять душ, хотя… — Оля чувственно втянула воздух. — Мне нравится запах мужского тела. Очень возбуждает!
- Может, ещё разок? — обрадовался я и потянулся к ней, но она хлопнула меня по шаловливым ручкам.
- Некогда. Тебе на службу пора, а мне на работу.
Чтобы окончательно проснуться и прийти в себя, я постоял под контрастным душем. Струйки попеременно то горячей, то холодной воды сделали своё дело.
Я снова стал человеком, а не сгустком похоти.
Из кухни потянуло ароматом свежезаваренного кофе.
В части нам иногда его тоже выдавали, но казённый напиток не шёл ни в какое сравнение с тем божественным нектаром, что приготовила женщина, с которой ты провёл ночь… Возможно, одну из лучших ночей в жизни.
- Кофе, тосты, яичница, — Оля сноровисто расставила передо мной чашки и тарелки.
Я довольно потёр руками. Домашний завтрак — как часто в последние дни я грезил о тебе во снах. И вот оно — свершилось! Вкушаю наяву это чудо.
И не беда, что яичница пересолена, а тосты подгорели. Главное, что напротив меня сидит и улыбается тёплая, ещё не отошедшая от постели женщина, моя женщина… И плевать, что причёска растрёпана, а на лице нет макияжа. Она хороша естественной, природной красотой.
- Хватит лыбиться, — не выдержав, прыснула та.
- А что? — удивился я.
- Да вид у тебя странный. Словно под кайфом.
- Так и есть, я под кайфом, но не от дури, а от тебя, — сделал я не самый «уклюжий» на свете комплимент.
Но ей понравилось, она ответила довольной улыбкой.
Покончив с завтракам, я потянулся к ней и поцеловал.
- Спасибо! Было вкусно.
- Особенно тосты, — засмеялась Ольга. — Ты из-за них чуть зубы не сломал.
- Не знаю, не заметил.
Я с тоской посмотрел на циферблат часов. Стрелки неумолимо приближали к тому моменту, который так хотелось оттянуть… Возвращаться в часть, после шикарной ночи! Лучше пристрелите меня!
Но чувство долга заставило встать и начать собираться, пусть делал это, скрепя не только сердцем, но и зубами. Да я их чуть не стёр их от тоски и злости.
Перед тем, как надеть мундир, прошёлся по нему щёткой, счищая грязь. Досталось ему вчера, изрядно: успел побывать и в драке и в сексе. Даже не знаю, где больше прилетело.
Но, военная форма — штука практичная. В огне не горит и в воде не тонет. Тут протёр, здесь подшил, там прогладил — и как новенькая.
- А тебе очень идёт, — заметила Оля, когда я оделся.
- Молодцу всё к лицу.
- Не скажи, — почему-то печально произнесла она.
Похоже, не я первый военный в её жизни, однако вникать в подробности было некогда. Захочет, сама расскажет… как-нибудь потом.
- Мне пора, солнышко, — вздохнул я.
- Ты ведь ещё навестишь меня, да?
- Конечно. Только не знаю, когда ещё доведётся получить увольнительное. Ради этого пришлось чуть ли не подвиг совершить.
- А ты его соверши снова, — с улыбкой попросила она. — В жизни всегда есть место подвигу.
Внезапно в дверь позвонили. Оля напряглась.
- Ты чего? — удивился я.
Вместо ответа она на цыпочках подкралась к двери и посмотрела в глазок.
- Ты чего?
- Тише! — прошептала она.
- Хорошо, — уменьшил громкость голоса я. — Что стряслось? На тебе лица нет.
- Муж явился, — печально изрекла она.
- Муж? Какой муж? Ты о нём ничего не говорила.
- Самый обыкновенный. Правда, мы с ним почти в разводе: полгода живём раздельно. Даже на работу строилась, чтобы от него не зависеть.
- А! — легкомысленно протянул я. — Это херня! Хочешь, поговорю с твоим мужем, чтобы он тебя больше не доставал.
- Ну-ну, — хмыкнула она. — Попробуй, поговори… Ты хоть знаешь, кто он у меня такой?
- И кто?
- Штабс-капитан Голиков. Начальник особого отдела батальона, в котором ты служишь, — с горечью пояснила она.
Глава 17
Твою дивизию! Пожалуй, такого муженька в сторону не отставишь. Нет, будь я гражданским, наверное, имело смысл лезть на рожон, но это не мой случай.
Я ощутил себя в роли любовника из анекдотов про мужа, вернувшегося из командировки.
Лезть в шкаф? Единственный шкаф в крохотной квартирке Оли, который мог бы меня вместить, был битком набит какими-то тряпками. К тому же хрен его знает, сколько тут пробудет Голиков. Если опоздаю из увала, подставлю всех, а особенно Санникова.
Жесть…
Стук в дверь становился всё требовательней.
- Ольга, открывай, я знаю, что ты дома!
- Вот козёл! — вздохнула погрустневшая подруга. — Он ведь упорный, пока своего не добьётся — не успокоится.
Позвонить в полицию, пусть присылают наряд, который скрутит ломившегося и доставит в участок? Один приятель из прошлой жизни когда-то провернул такой трюк.
Как назло у Ольги в квартире не было телефона. А до сотовых или радио тут пока не додумались. Стоят обычные стационарные аппараты. Многие ещё с кругом для набора, а не кнопочные.
Вот я влип!
Спокойствие, Ланской, только спокойствие! Шкаф отпал, с полицией тоже не вариант, остаётся одно — практически классика.
- Какой у тебя этаж?
- Четвёртый, — вид у Ольги был бледнее мела.
Она явно побаивалась своего благоверного, пусть и решилась уйти от него. В принципе, я её понимаю: у многих вояк, особенно контуженных, крыша постепенно отъезжает куда-то в сторону. Люди меняются, причём сильно и не всегда к лучшему. Издержки военного ремесла.
Блин, выберусь каким-то чудом отсюда, дадут мне винтовку и отправят на войнушку, а там взорвётся какая-нибудь хрень поблизости, и я стану не я. Ну, или не совсем я.
В общем, перестану быть старым добрым Толиком. Превращусь в мину замедленного действия, способную взорваться от одной неаккуратной фразы в мой адрес.
Не о том думаете, рекрут Ланской. Ищем пути выхода из ситуации, а не философствуем о будущем, до которого ещё надо дожить.
Особист батальона, это вам, извините, не кот пописал, это… В общем, конкретный такой бугор, причём не на ровном месте.
И вряд ли ему будут по душе те рога, которые я щедро наставил этой жаркой ночью.
- Значит, четвёртый, — протянул я.
Появилась у меня в последнее время некоторая повышенная прыгучесть, только блохой это меня не сделало — сигану с четвёртого этажа, один хрен — переломая руки и ноги.
Метнулся к балкону. В отличие от подавляющего большинства домов моего мира, тут почему-то не прижилось массовое застекление лоджий и балконов. Скорее всего, из архитектурных соображений — отец мне рассказывал, как в середине восьмидесятых поставил что-то вроде деревянных стеклопакетов в квартире, так на следующей неделе к нему явились из архитектурного кабинета и заставили всё убрать. Дескать, портите внешний облик дома.
Тут походу та же песня. Для меня это скорее в плюс, чем в минус.
План сложился сам собой.
В похожую ситуацию я попал года два назад: наша компашка одногруппников гуляла в съёмном коттедже. Отмечали конец сессии.
Набухались все, но, почему-то, больше всех — я. Даже носом не повёл, когда компашка принялась собираться — продолжил дрыхнуть, причём не на кровати, а на холодном полу, укрывшись ковриком. Хорошо хоть не в обнимку с унитазом!
С какого-то перепуга приятели решили, что я свалил раньше всех, и, слегка поискав, ради приличия, свалили, заперев меня на втором этаже здания.
А поутру они… то есть я — проснулись!
Тут-то и были полные штаны от радости, когда обнаружил, что запертый особняк превратился в непреодолимую крепость. Получился такой «Один дома» наоборот.
Сотовый у меня разрядился, пришлось применять смекалку и альпинистские способности: полез из окна второго этажа.
Тогда всё обошлось. Но только тут высотка метров на пять выше, а я, скажу прямо, не верхолаз с задатками акробата.
Хрен с ним, с этой лирикой! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
Я притянул к себе Ольгу и, жадно поцеловав, отстранился.
- Ты секунд двадцать ещё подинамь своего козла, ладно?
Она автоматически кивнула, потом до неё дошло:
- Толя, ты что делать собрался?
- Спортом позанимаюсь. Пока, солнышко! Ночь была просто фантастической! Как только вырвусь в новый увал — нагряну к тебе на работу. Всё, пока!
Я вышел на балкон, бросил осторожный взгляд вниз… Асфальта не было, обычный газон, аккуратно засеянный симпатичными кустиками и цветочками. Хотя… если брякнусь, всё равно костей не соберу.
Так что сейчас моё имя — крайние меры осторожности!
Краем глаза заметил, как взволнованная Ольга меня перекрестила. Чест слово, это не только было приятно, а ещё и прибавило мне сил.
В последний раз так делала мама.
Подмигнув Ольге, приступил к самому сложному, стараясь не думать о последствиях, если у меня не получится. Позитивный настрой — наше всё!
Перемахнул через парапет балкона, схватился за него руками, нащупал ногой выступ и стал потихоньку спускаться на этаж ниже. Путь лежал на балкон, расположенный под Олиным — если повезёт, не придётся строить из себя альпиниста дальше.
С непривычки было тяжело, я спускался черепашьими темпами, но всё-таки достиг заветной цели и, встав на парапет уже этого балкона, спрыгнул внутрь.
Прыжок получился мягким, почти как у кошки. Оно и ладно, зачем сразу поднимать панику у Олиных соседей.
Сейчас сделаю вдох-выдох и буду стучаться, просить, чтобы сознательные граждане пришли на выручку армии, благодаря которой над ними мирное небо и спят они совершенно спокойно.
Отдышавшись, приплюснул нос к оконному стеклу.
Ёк-макарёк! Картина из серии «Вот я попал»…
Квартира не пустовала, но лучше бы в ней никого не было.
Моим удивлённым глазам представилась следующая сценка, словно переместившаяся сюда из наших девяностых. Я думал, такое бывает только в кино.
В середине большой комнаты сидел окровавленный мужчина. Он был примотан скотчем к стулу, во рту торчал кляп.
Над ним в угрожающей позе застыл другой мужик, судя по рельефной мускулатуре, проступавшей через обтягивающую рубашку, «спортсмэн». Вот только рожа у него была откровенно бандитская.
При виде такой образины руки сами тянулись к пистолету. Вот только пистолета у меня не было.
Судя по отсутствии реакции, моё «приземление» осталось ими незамеченными. Впрочем, неудивительно, я ведь действительно не шумел, да и отсутствие застекления на балконах компенсировалось глухими толстыми оконными блоками и дверями, так что в квартирах не дуло даже в лютый мороз.
Вопрос достойный Чернышевского — что делать? А делать что-то надо: если не убьют здесь, пристрелят в части за опоздание.
Интуиция подсказывала, что злобному типу свидетели на хрен не сдались.
Бросить всё и попробовать спуститься на второй этаж, оттуда до земли практически рукой подать. Так связанного мужика жалко.
Может, он в конец виноват перед этим громилой и натворил кучи всякой херни, но всё равно не по человечески оставлять его в столь неинтересном положении. К тому же показалось мне или нет, но в руке «спортсмэна» я обнаружил предмет, напоминающий паяльник. Куда его собирались вставлять, уверен, нет смысла рассказывать.
Меня аж передёрнуло.
Спуститься на землю, найти телефон, вызвать полицию? А как быстро они среагируют? Может, к моменту прибытия у мужика на теле места живого не останется.
Вечно со мной так: из одного огня обязательно в следующее полымя!
Отсюда не было видно, есть ли в квартире сообщники «спортсмэна». Жизнь научила в таких ситуациях полагаться на самый худший сценарий. Будем считать, что бандитов в квартире минимум двое.